Хорошо. Теперь займитесь работой и сделайте все в лучшем виде, как вы умеете. Когда закончите, отдайте все документы миссис Уиллс.

Он все-таки продержался. Гарри буквально физически ощущал, как расслабляется его разум и тело, пусть медленно, но расслабляется. Он сидел у себя за столом и тряс головой, все еще не веря в происходящее – не веря, что паника идет на спад, не веря, что он мог так остро отреагировать. Его до сих пор легонько потряхивало от страха.

Когда Гарри решил, что просидел на рабочем месте достаточно долго, чтобы произвести впечатление на всех, кто мог за ним наблюдать, он молча встал и пошел в туалет. Умылся холодной водой и, опустив крышку, сел на унитаз, чтобы слегка отдышаться. Ему хотелось снять с себя все, принять холодный душ и переодеться в сухое. Через пару минут он кивнул, вернулся к себе за стол и погрузился в работу. По Комптону и Брисбену делать было особенно нечего, пока Луиза не принесет распечатки, так что Гарри занялся другим проектом. Постепенно до него начало доходить, что у него дергаются обе ноги и ощутимо зудит в паху. Он незаметно сунул руку под стол и почесал себе промежность, один раз, другой, третий, и только потом осознал, что у него мощный стояк. Он вдруг вспомнил о Мэри и даже подумал, не пойти ли ему в парк – она должна быть на скамейке у озера уже через пару минут, – и не сводить ли ее в отель, но быстренько отклонил эту идею. Сегодня он должен быть на работе, любой ценой. Но, Госссподи, как же его прихватило. Ему прямо до боли хотелось секса. Такого с ним не бывало еще никогда. По крайней мере, он такого не помнит. Его буквально трясло от возбуждения. Он попытался сосредоточиться на работе, но все мысли вращались вокруг эрекции и безудержного зуда в паху, и каждый раз, когда он отрывал взгляд от бумаг, ему виделся пушистый кустик между ног Мэри, и его язык словно вновь прикасался к ее ягодицам или к напрягшемуся соску, и Гарри ерзал на стуле, а когда стало понятно, что терпеть больше нет сил, виновато огляделся по сторонам и опять побежал в туалет – мастурбировать. Когда все завершилось, он снова уселся на унитаз, прямо так, со штанами, спущенными до лодыжек, и еще долго сидел, свесив голову, сглатывал едкую горькую рвоту, подступавшую к горлу, и пытался вспомнить, когда он в последний раз гонял лысого, но вспомнить не смог. Его щеки пылали от стыда и раскаяния, и он озадаченно тряс головой, не понимая, что с ним происходит.

Ладно, хрен с ним. Он встал и оделся, вымыл руки, снова умылся холодной водой и пошел на обед.

Он потерялся, растворился и мыслями и ощущениями в толпах на улицах и в магазинах, затем зашел в кафетерий, съел сэндвич и снова нырнул в толпу. Он постоянно поглядывал на часы, чтобы вернуться в контору минут на пять-десять пораньше.

По возвращении с обеденного перерыва он себя чувствовал растерянным и утомленным, но теперь ему не приходилось сражаться с наплывом незнакомых, пугающих ощущений, и он все-таки смог сосредоточиться на работе. В середине второй половины дня Луиза вручила ему распечатки, и он с головой погрузился в проект и даже слегка удивился – приятно удивился, – когда ровно в пять Луиза похлопала его по плечу и сказала, что пора домой.

Уже? Ого, как летит время!

Да, особенно если зарыться в работу, как ты сегодня. Знаешь, Гарри, она придвинулась чуть ближе, ты очень нравишься мистеру Уэнтворту. Он считает, что ты самый лучший и самый многообещающий из всех молодых управленцев.

Спасибо, Луиза, сказал он с искренней благодарностью, скромно потупившись. Это приятно.

Я просто подумала, что надо тебе сказать, она улыбнулась. До свидания, Гарри. До завтра.

Гарри сложил все бумаги в аккуратную стопку и направился к выходу. К метро он шагал пружинистой легкой походкой. Даже не верилось, что еще вчера, целую жизнь назад, он уныло плелся к автобусной остановке, еле передвигая ноги. Причиной нынешней легкости было, как можно понять, несказанное облегчение – он уже получил нагоняй от мистера Уэнтворта, а значит, самое страшное позади, – да и выговор, вопреки ожиданиям, оказался не таким уж и строгим. И, конечно же, замечание Луизы тоже подняло ему настроение. Но облегчение, на самом деле, было вторичным по отношению к радостному волнению, что придавало упругости его походке и четкой ясности – мыслям.

Луиза верно подметила насчет «зарыться в работу». И оно помогло. В конце концов сосредоточенность на работе прогнала сбивчивые посторонние мысли и захватила его целиком, и он уже снова был Гарри Уайтом – способным и весьма перспективным молодым управленцем в крупной компании. Отложив остальные проекты, Гарри бросил все силы на расчеты для Комптона и Брисбена. Уже под конец рабочего дня данные из распечаток, принесенных Луизой, начали складываться в некое подобие системы, согласующейся с информацией, которую Гарри запомнил из предыдущих спецификаций. Он быстро проверил документацию и сделал кое-какие расчеты. Кажется, он нашел способ сэкономить не только время, где-то неделю, но и деньги тоже… по примерным подсчетам, несколько сот тысяч долларов. Охваченный радостным предвкушением, он даже не замечал давки в метро. Он уже с нетерпением ждал завтра, чтобы скорее вернуться к расчетам.

На следующий день он приехал в контору пораньше, быстро съел в кафетерии традиционную утреннюю слойку с сыром и помчался проверять свою новую идею. К десяти утра он убедился, что был прав. Он передохнул полминуты, потом разложил все документы в нужном порядке, еще раз все перепроверил, чтобы убедиться, что он ничего не упустил, и чтобы собрать дополнительную информацию в поддержку своей идеи. К началу второй половины дня он был готов представить доклад мистеру Уэнтворту.

Его вновь поразило, как быстро меняются ситуации – еще вчера он до дрожи боялся предполагаемого разговора с шефом, а сегодня прямо-таки рвался, горя нетерпением, к нему в кабинет.

Он подготовил графический конспект своего предложения, разложил записи на столе мистера Уэнтворта и принялся объяснять, в чем заключается его идея – объяснять все по порядку, пункт за пунктом, ссылаясь на данные от клиентов, на спецификации по проекту и на собственный опыт компании по уже завершенным сделкам.

Я думаю, вы правы, Гарри. Да, чертовски похоже на то. Мы сэкономим дней пять или даже неделю и как минимум несколько сот тысяч долларов только на первоначальном этапе. И кто знает, сколько еще на этапе внедрения. В сочетании с уже имеющимися преимуществами, мы гарантированно обходим всех конкурентов. Гарри, Уэнтворт похлопал его по спине, вы проделали замечательную работу. Я вами горжусь.

Спасибо, мистер Уэнтворт, он улыбнулся, рад это слышать.

Знаете что – размышлял вслух Уэнтворт – думаю, мы сэкономим еще больше денег и времени, если учтем некоторые нюансы уже действующих разработок и применим ту же методику для дальнейших проектов. В любом случае, это не ваша забота. Вы занимайтесь своей работой, готовьте презентационный доклад в том ключе, в каком вы сейчас мне излагали, и будем внедрять. Они улыбнулись друг другу, Гарри собрал свои бумаги, и мистер Уэнтворт похлопал его по спине на прощание.

Следующие несколько дней пролетели стремительно, как стрела – насколько хватает стремительности стреле, запущенной во влажную духоту нью-йоркского лета. Гарри провел выходные с друзьями на Файер-Айленде, в атмосфере обычного исступленного приморского веселья с легким оттенком истерии. Он купался, гулял по пляжу, бродил среди дюн, смотрел на далекий морской горизонт, плескался в волнах прибоя, загорал, играл в волейбол, стойко выдержал бьющую по ушам какофонию нескольких вечеринок и трахнул парочку телок.

На следующей неделе Гарри было поручено несколько срочных заданий, и он снова зарылся в работу, эта его вовлеченность только подогревала энтузиазм, несший его, как на крыльях, сквозь рабочие будни, поездки в метро и вечера, которые он проводил главным образом дома, смотрел телевизор с родителями или читал книгу.

В пятницу мистер Уэнтворт сообщил, что контракт по проекту Комптона и Брисбена подписан, и пригласил Гарри провести сегодняшний вечер в приятной компании. В знак благодарности за проделанную работу. Обеспечу тебе лучшую увеселительную программу, как самому перспективному из клиентов, он улыбнулся и подмигнул Гарри.

Я только «за», кивнул тот со смешком.

Они ждали девочек в отеле «Плаза», в номере люкс. Девчонки приехали в половине восьмого, и Гарри сразу же понял, что вечер определенно удался. Гарри, это Элис. А это… Черри. Я подумал, что тебе нравятся рыженькие, и попросил Элис подобрать для тебя самую лучшую.

Привет.

Здрасте.

Привет.

На самом деле, мне нравятся всякие, он улыбнулся, все рассмеялись, но должен признать, Элис постаралась на славу.

Уэнтворт разлил по бокалам спиртное, был произнесен первый тост, звякнули кубики льда, и какое-то время они просто сидели – болтали, разогреваясь холодными напитками. Гарри впервые в жизни общался с профессиональными проститутками, и не просто какими-то проститутками, а сотрудницами Культурно-развлекательного комитета по связям с общественностью, из подразделения «скорее-раздевайся-нам-надо-поговорить, пойдем-в-постель-чтобы-я-тебя-лучше-слышала». О да. Это шоу-бизнес, детка.

После второго бокала они отправились ужинать в ресторан, и Гарри уже предвкушал, как бросит палку этой рыженькой Черри.

И палку он бросил. Причем не одну. У Черри это была лучшая ночь за все время работы в отделе по связям (преимущественно половым) с общественностью. После ужина они прошлись по ночным клубам, где активно заигрывали друг с другом, хватая друг друга за все места под столом, после чего вернулись в отель.

К тому времени Гарри так распалился, что как только они вошли в номер, он набросился на Черри, даже не дав ей раздеться, и зарылся лицом в ее сочную, соблазнительную промежность. Когда он все-таки оторвался от нее, чтобы глотнуть воздуха, он помог ей раздеться, и они еще долго резвились в постели, пока их обоих не сморил сон, спокойной ночи, пока-пока.

Наутро Уэнтворт проявил себя истинным генеральным директором крупной компании и щедро расплатился с девочками наличными, отдал им все деньги, которые были в бумажнике и в карманах. Когда они с Гарри стояли на тротуаре в ожидании такси, мистер Уэнтворт похлопал Гарри по плечу и хитро прищурился. Хорошая ночка, да, Гарри? Девочки просто умницы. Надеюсь, тебя не слишком замучили за ночь?

Нет, все прошло замечательно, он улыбнулся и попытался придать себе вид лихой и бывалый, с моей точки зрения уж точно. Уэнтворт рассмеялся и сказал, уже садясь в такси, в понедельник жду тебя на работе свежим и отдохнувшим, Гарри.

Вечером в воскресенье Гарри поехал с друзьями в Шипсхед-Бей на танцы, и, как обычно, вскоре ушел с половинкой супружеской пары, с нижней половинкой. Все прошло как всегда, за одним исключением: Гарри заснул. И понял это только утром в понедельник, когда отчаянно жмурился, чтобы свет солнца не бил в глаза. Вот тут-то его и прошибло, что он не дома. Он растерянно огляделся, сообразил, где находится, и потихонечку вспомнил события прошлой ночи. Где-то около двух или трех Ольга (если ее так зовут) перевернула его на живот и принялась массировать ему шею и плечи – и это последнее, что он помнит. Он резко сел на постели и посмотрел на часы, затем вскочил как ошпаренный, стремительно принял душ, оделся, поцеловал Ольгу а левую щеку – или в левую ягодицу – и убежал.

Дома он быстро переоделся и помчался к метро. В вагон он влетел, запыхавшись, но все же не слишком переживая из-за опоздания, хотя буквально недавно ему был сделан строгий выговор. После пятничной ночи у него не должно быть проблем с Уэнтвортом. Если он спросит, почему я опоздал, я скажу, что был с девчонкой и потерял счет времени. И все же, чтобы не усугублять ситуацию, Гарри решил отказаться от своего традиционного кофе со слойкой.