–Гер Нолле, я, принадлежа к бюргерскому сословию, и являясь учредителем Большой купеческой гильдии, вижу, что город наш не шатается, как вы изволили выразится, а стоит прочно на своём месте, подстерегаемый со всех сторон врагами! Однако и среди врагов наших есть менее опасные. А теперь простите, мои суда на пристанях уже загружены и мне следует быть там.

Гизе-старшй повернулся к своему сыну,и предложил отойти туда где не так шумно, и обсудить семейное дело.Мартин довольный тем,что его друг повышает свой статус в глазах купеческого сословия, хлопнул его по плечу,подмигнул и пробормотал:"Вильгельмина вот-вот начнёт таять!".И они отошли с отцом в сторону,в предел под статуей святого Петра,где был удобный уголок с трех сторон закрытый стенами.Стоя под каменным святым,и задрав голову вверх,Гизе-старший произнёс:

–Никогда не понимал почему у нас он изображён со связкой ключей-он опустил взгляд на сына-Ведь ворота в рай одни?

–Может быть у этих ворот много замков-предположил Мартин

–И они узки-добавил Гизе-старший

Сын молчал.Гизе-старший продолжил:

–Я всегда знал,что мне не протиснутся в них,хоть я и богат,а значит,если верить нашим учителям,Бог любит меня.

–Мне не нравится ваше настроение,отец!

–Мне тоже.-Гизе-старший помолчал-По дороге, вжидовской корчме,яразговаривал с русскими офицерами,капитаном и его лейтенантом.Лейтенант совсем молод.моложе тебя.Он был бледен и ранен.Я оставил ему свою подушку.

–И что?

–Если он останется жить,он обязательно будет участвовать в этой войне,и я не хотел бы.чтобы он нанёс вред тебе или Вильгельмине.

–Не навредит он,навредят другие таки же.

–Именно об этом я и говорю.

–О чём,отец?

–Я делаю это не ради власти.которая принесёт ещё больше денег.Не ради удовлетворения мести этим зажравшимся господам из магистрата.Я делаю это ради того.чтобы город и жители не пострадали.

–Я понимаю!-наконец понял Гизе-младший-Но и права бюргерства очень важны!Самоуправление городов.это возможно в будущем самая лучшая форма правления!Отец,что писали об этом античные греки? Античность для нас пример простоты,без излишеств в которые облекли власть мы теперь,как учение Лютера истинное христианство.без той напускной и не нужной обрядности.что привнесли в него паписты. Ратманы, смотрящие в рот польско –литовскому корою, и готовые заглянуть в пасть шведскому льву, это те же триста афинских тиранов, что были навязаны свободным гражданам афинского полиса спартанцем Лисандром! Они правили Афинами думаю только о себе, как олигархи, не думая об остальных жителях! Так же правят и наши ратманы!

Гизе-старший молча смотрел на сына и качал головой.Потом улыбнулся и сказал:

–Теперь я вижу,что деньги на твоё образование потрачены не зря!

–Отец…-Мартин смутился.не понимая сказал ли отец правду,или подшутил над ним.

–Да,мой мальчик.Именно что не зря.Теперь тебе предстоит первое серьёзное испытание.Дела мои таковы.что я не смогу быть очень скоро обратно,но всё равно до начала войны,которую эти господа я уверен накликают на наши головы.я уже буду в городе.Я оставил тебе список тех,кто вступил в тайное городское ополчение.Там же список мастеров-оружейников и торговцев порохом и свинцом.которые помогут нам вооружится.До моего приезда разбей ополченцев на отряды,назначь капитанов,а они пусть выберут себе лейтенантов и капралов.И если я не вернусь…

–Отец!-воскликнул Мартин,но Гизе-старший поднял ладонь руки.требуя слушать его не перебивая.

–Да.да! В море полно каперов! И вот если я не вернусь.то ты станешь их лидером.Вот,-Ульрих Гизе.достал из своего объемного, висевшего на поясе кошелька маленький ключ на цепочке-Это ключ от потайной дверцы моего бюро.Там ты найдёшь все записи.а так же списки тех,кто поддерживает нас, и готов пожертвовать деньги на наше дело.

Ульрих смотрел на сына с надеждой,опасением и беспокойством.

–Помни так же,что и в магистрате есть наши сторонники.

Мартин был несказанно удивлён:

–В Ратуше?!

–Да,но они не покажут себя,пока мы не начнём действовать.А если русские подойдут к городу.мы должны справится с ландскнехтами гарнизона,и открыть им ворота.Если же ратманы вздумают открыть ворота папистам и запустить их вгород,мы должны воспрепятствовать этому и удержать город до подхода русских войск.

Теперь и отец и сын молчали.

–А если русские не отблагодарят нас за помощь?-спросил Мартин

–Отблагодарят.Царь Иоганн всегда держит своё слово,и в гневе и в милости.

Эти слова удивили Мартина Гизе,но он решил не расспрашивать отца подробно до времени.Тем временем обняв сын.Ульрих уже собрался уходить,но задержался и спросил:

–А что,правда что ли.что наш библиотекарь,вьдыхает по нашей Вильгельмине?

Не зная выдать ли тайну друга,Мартин тем не менее кивнул.Гизе-старший улыбнулся:

–Хороший парень! Из него будет толк. Еёприданное попадёт в хорошие руки!

Уходя Ульрих Гизе оставлял сына с тяжёлым сердцем. Но он верил в Бога, и своё дело, и думал, что раз уж дело начато, то Бог поможет. Пройдя через Мюнстерские палаты Гизе-старший спустился на первый этаж, там слуга подал ему шубу, и помог натянуть на ноги высокие ботфорты .из лосиной кожи. Снаружи его ждала коляска. Толпа ремесленников, видимо уставшая ждать вестей от свои делегатов, и замёрзшая, изрядно проредела. Пройдя через всё ещё взволнованный городской люд, Гизе-старший уселся в ожидавшую его коляску. Слуга накрыл колени хозяина покрывалом из меха, и усевшись на против, стукнул в потолок купе. Коляска тронулась. Опытный возниц, знавший хорошо как быстрее проехать в порт, направил экипаж через улицу Каменную, на Широкую улицу, названную так видимо в насмешку, так как была самой узкой из всех, что предстояло им проехать. Потом выехал на площадь перед Ратушей, которая осталась позади и справа, и которую даже не удостоил взглядом Гизе- старший, обратив внимание только на елку увенчанную фигурой ангела, стоявшую в центре площади, и теперь украшаемую тряпичными гирляндами. Проехав по Речной улице, и миновав Квадратную башню, коляска Гизе- старшего выехала за городскую стену, на пристани. Тут как всегда было оживлённо, портовые рабочие разгружали и загружали суда, стоявшие у причалов. Десятка два судов стояли на реке, ожидая своей очереди, или готовые отплыть с грузом.

Всего Гизе-старший владел пятнадцатью судами. Сегодня на пристани загрузили четыре.

Не мешкая Ульрих Гизе поднялся на борт флагмана своего торгового флота, носившего название «Божие предрасположение»,и приказал отчаливать. Его старший приказчик, сопровождавший хозяина в этом походе, сообщил, что остальные три судна уже вышли в залив, что ветер в заливе хороший. Что все капитаны знают порт прибытия – Копенгаген.

Купец кивнул и приказал немедленно отчаливать. Двух мачтовый нёф отвалил от пристани, толкаемый с неё длинными шестами двумя десятками детин, и буксируемый тремя лоцманскими ботами. Так ,держась левого берега, прошли они по реке до селения Болдер Ай, где канаты с судна были отданы на лоцманские боты, и те приняв их, начали поворачивать обратно в Ригу, а «Божье предопределение» готово было уже выйти в Залив, когда из крепости Дюнамюнде прогремел пушечный выстрел. На судне замерли, ожидая будет ли второй, что означало бы приказ бросить якорь и ждать досмотра, но эхо первого выстрела прокатившись над рекой уже замерло, в второго не последовало. Видимо литовские пушкари разгоняя тоску выстрелили в холостую, так как на судне не услышали как ядро плюхнулось в воду.

Выйдя в Залив судно присоединилось к трём другим, ожидавшим его. Здесь старший приказчик спустился за борт в подплывший и ожидавший его ялик, который и доставил его на один из трёх кораблей, а «Божье предопределение» ,ловя ветер в поднятые паруса, развернулось курсом на Восток.

–В Нарву? –в последний раз уточнил курс стоявший у руля капитан.

–В Нарву.– повторил Гизе-старший так. словно подводил итог. под частью своей жизни.

Отойдя дальше в залив,на судне спустили флагвольного города Риги, широкий чёрный крест на белом поле, и личный флагрода Гизе- золотой ключ всунутый в скважину замка на красном поле, и подняли датский флаг – белый крест на красном поле.

Внутри немецкого возка хоть и было жарко от углей,что раскаляли поставленную посреди печь,дьяк Кручина,ежился от озноба,и предавался тревожащим его,беспокойным мыслям,имея на лице своём такое выражение,что оправдывал и своё же прозвище.

Хмельной мёд,изрядно употреблённый,чем потчевали себя почти всю ночь дьяк и боярин,не обходя милостью и своих спутников,на Кручину,в отличии от его товарищей,спавшего справа на лавке,уткнувшись в стенку купе,подьячего Алтына,и сидевших напротив боярина Кваснина.не пожелавшего покидать насиженное место в чужом возке.и теперь спавшем крепко,да его холопа Беду,который стараясь не заснуть время от времени склонял таки голову на свою широченную грудь,так вот мёд хмельной на дьяка не подействовал.Видимо от его тревожных дум.не брали его и хмель и сон.А тревожится дьяку было от чего.Засада разбойничья.устроенная на них в лесу,была тому порукой,что кто-то проговорился о посольстве.и важности письма.что везли они в Ригу,и засаду могли устроить и шведы,и литовцы.Хотя вернее было,что шведы.На своей земле литовцы скорей бы большими силами ждали посольский поезд,взяли бы всех,и в затвор.

Теперь,если вернутся они в Москву, не миновать им дознания в Разбойной избе, где уж судья то ,приказной боярин Никиты Романовича Захарьин ,из царёвой родни, все жилы вытянет, а правды дознается.Правда же для Кручины была не скрыта,это он проболтался о посольстве.И не от злого умысла,или корысти ради,а потому как очень доверился душевному разговору с давним знакомцем.которого рассчитывал и в Риге встретить,и который должен был передать ему посылку.Ничего против государя задуманного не было,а посылка была книгами,которые редки в Москве и в которых мысли записаны ещё в Русском царстве не понимаемые,но если вдруг усвоены будут,то ничего кроме пользы не принесут.

Степан Телятьев был сыном приходского священника,который от прихожан получил глумливое прозвище Веселуха,так как после кончины жены при родах,пристрастился к хлебному вину,и все обряды и таинства совершал в "весёлом" состоянии.Степан совсем не помнил отца,тот,хоть и дожил до того времени как сыну исполнилось шесть лет.в памяти его не задержался.Знал Степан только,что во время морового поветрия,отец его, бывший пьяницей, всё же как мог помогал окормляемым им прихожанам,и сам не уберёгся.захворал и умер.Рассказал это Степану его дядя,забравший мальчика к себе,после смерти брата.Так оказался Степан в московском доме старшего брата своего отца,у которого своих детей было двенадцать душ,и к ним он относился с той же строгостью,что и к племяннику,с той только разницей.что Степану надо было ещё и работать подобно дворовой и горничной прислуге,чтобы оправдать хлеб растрачиваемый на него.А когда минул ему восьмой год,стал он ещё и учится вместе с двумя своими братьями,что были одного с ним возраста и меж собой близнецами.За науку.вспоминая дядю.Телятьев теперь говорил ему про себя только спасибо.Оказалось,что поповский сын к науке очень способен.и до знаний жаден.Освоил он грамоту,счёт.Научился красиво и внятно читать,так,что иногда тетка его просила почитать ей,дочерям и горничным девкам и бабам из Писания,или псалтыря,когда коротали они время на своей стороне дома,в женской половине.