В канун Великого поста, в 7061 от Сотворения мира году смутил отец Симеон своих товарищей по посиделкам рассказом о некоем дворянине, Матвее Башкине пришёдшем к нему на исповедь ,и вместо того самому ставшему учить отца Симеона как следует «бдеть о душе».Говорил, что священникам следует показать начало доброе собою. Посещать мирян, научать как самим жить и как людей у себя держать, чтобы их не томить. «Вот, говорит – рассказывал отец Симеон – мы Христовых рабов держим у себя рабами, а Христос всех называет братиею! Потому изодрал яхолопьи грамоты, сказал людям – кому хорошо у меня – пусть живёт, а не нравится, пусть идёт куда хочет!» Любомудры решили, что дворян этот или смел без меры, или так же без меры глуп. Как же так-то, «холопьи грамоты» рвать?! А кто ж работать будет, кто будет хлеб добывать для любомудров?! Мысль людей, что собирались у Телятьева, была проста- отметил тебя бог умом, используй его на благо людям. А благо людское не в том. чтобы холопы разбежались по лесам, а в том чтобы был в устройстве жизни порядок. Чтобы каждый знал совё место по уму и умению. Вот кабы дал батюшка-царь любомудрам волю устроить жизнь на Руси по их пониманию, с тем чтобы те кто работает, имеет прибыток. да исправно подати платит мог бы и голос свой иметь, вот бы тогда любомудры быстро бы жизнь русскую обустроили. Вот тогда бы у нас на Руси в спорах бы из разных мыслей рождалась бы истина, а приученость к мысли и спорам, порождала бы мысль об разным новшествах и удобствах, что украшали бы жизнь. И на Кремле московском стояли бы Куранты не хуже пражских. Тут Телятьев вспомнил эту дивную механику, вспомнил как полдня отойти не мог от Старомесной площади, на которой стоит башня городской ратуши, в которой и установлены Куранты.

С несказанным наслаждением разглядывал он два циферблата, установленных друг над другом. Изучал ,пытаясь запомнить время восхода и захода Солнца, положение Солнца и Луны среди созвездий, входящих в зодиакальный круг, а также фазы Луны. А потом давший себе слово изучить астрономическую науку ,попросив Нильсена или его друга, мастера фехтования, де Ла Гварди ,привезти ему в Москву какую-нибудь книгу о звёздах, Луне и Солнце.

Пока глазел Степан на часы ,несколько раз двигались фигуры вкруг астрономического циферблата. И каждый раз толпа пражан ,что сходилась посмотреть на механическое представление замирала от страха когда появлялась фигура Смерти. Степан тоже замирал, но не от страха, он то понимал слова «помни о конечном» ,как наказ использовать время отпущенное тебе Богом с пользой для себя, и во благо, раз наделён ты частицею божеского ума. И думая так ,в след за созерцанием скелета с косой, видел он как в верхней части часов, под навесом, где была изображена фигура ангела, в двух окошках по очереди появлялись фигуры двенадцати апостолов, и умилялся этому зрелищу.

Михей же Башкинхудо кончил. Когда отец Симеон рассказал про него Сельвестру, а тот царю, до церковного разбирательства посадили дворянина в затвор, а он словно бес в него вселился, стал там на решетки прыгать, да головой о стену биться. Рассказал, что тем мыслям его научили шестеро- четверо русских, двое приезжие из Новгорода, а ещё двое из Литвы, да аптекарь Матвей с латинской веры человеком Андреем Хотеевым. Суд приговорил Башкина, да всех русских с ним сослать на покаяние и исправление в Волоколамский монастырь. А аптекаря с латинской веры человеком так и не сыскали.

И хоть было в словах Башкина, то что и Телятьев считал правильным, про то, что не церковники должны рядом с царём быть, а люди умные да начитанные, но отпускать холопов на волю, это было и не к чему, да и опасно. Итак вон в Разбойном приказе дел невпроворот!Истина же вот в чём заключалась! В том, что царь-батюшка правит, как власть верховная, что от Бога, а любомудры правят как власть земская, и поучают народ в его помыслах, да делах.

Пока же, пока царь- батюшка, как помазанник Божий, правил во всем самовластно, хоть и охватывал порой Телятьева страх от того, что он делал, уж больно любопытно было, в томительном ожидании, открыв книгу проникнуть в тайну мысли чужих народов, живших куда более правильной жизнью, которая и устроена то была так. от того. что строй мыслей был их совсем другой, нежели в православном народе. К тому же против государя "любомудры" ничего не замышляли, а просто проводили время в досужих беседах.

Вот как-то приехал опять в Москву Илмар Нильсон,и предложил скоротать время в той самой таверне. где были румяные мать с дочерью,в Немецкой слободе.Телятьев согласился,и с удовольствием ел окорок по баварски,запивая хорошим пивом.а когда его датский друг сказал,что завтра сговорились они с друзьями поохотится с лёгкими аркебузами на дичь разную в Подмосковье,и что он приглашает своего друга принять в той охоте участие,и что познакомит его с очень важным шведским негоциантом,заправляющим делами чуть не на пуды серебра,и что он,Телятьев может быть ему полезен,во славу государеву,приветствующего торговлю с иностранцами,дьяк закручинился,как следовало ему с его прозвищем.И поведал,что никак не сможет завтра.что скоро,совсем скоро надо ему ехать,а пока три дня пройдут в подготовке к поездке.

Друг-датчанин спросил можно ли будет ему навестить Телятьева перед отъездом и тот ответил,что конечно да.

А случилось вот что.Утром этого дня позвал дьяк, первый судья приказа, Висковатый Иван Михайлович, Телятьева в свои палаты,и наказал ему быть сегодня у него в хоромах в Белом городе.Телятьев удивился,однако показывать этого не стал, и как и сказано было в назначенное время явился в дом к Висковатому, где был принят в кабинете того,в котором уже сидели по лавкам не учитывая чинов,знакомый дьяку.подьячий другого стола,но тоже Посольского приказа,Потрохов,по прозвищу Алтын, льстивый угодник Никиты Романовича Захарьина, посаженного вторым судиёй после внезапной кончины его двоюродного брата Василия Михайловича, ведать переговорами с литовскими посольствами. Льстеца этого однако же боярин видимо не сильно жаловал. Раз год уже держал в подьячих. «У, кошкины отродья!.– подумал Кручина- Всюду засели!» Четвёртым был тут же в кабинете не знакомый Кручине стрелецкий сотник, видимо из детей боярских, не велика птица.

–Телепнёв это,Данила Романович-указав на сотника сказал дьяк Висковатый.

Сотник учтиво поклонился.

–Дело есть для вас.Дело государево.Важное.И тайное!-торжественно начал Андрей Михайлович-Если дело справите,то награды будут не малые. Ну а если нет,то лучше вам всем живыми не ворочаться.

Сотник и Алтын и не моргнули,а Телятьев сглотнул комок возникший в горле.

–Что же за дело такое, Андрей Михайлович?!

–Поедете с посольством.Ты, -дьяк указал на Телятьева-Ты будешь дела вести.и бумажные и денежные.А подьячий тебе помощником будет.Ну а ты,Данило Романович,будешь охраной командовать.Людей сам подберёшь,каких знаешь.

Сотни кивнул коротко,как военному привыкшему исполнять приказы,и следовало,а Телепнёв спросил:

–А кто же будет за старшего в посольстве?

–Боярин один- Висковатый наморщил лоб -Квашнин-Отороков, вроде.Он из захудалых,но царь батюшка даёт ему службу ради его выгоды.Как отцу нашему о нас сирых заботящемуся и положено.Да продлит Господь годы его.

Тут боярин перекрестился на иконостас украшавший угол егокабинета,все кто был с ним наложили на себя крестное знамение.

Телятьев попытался припомнить кто такой Квашнин-Отороков,но не смог.Не мнил он про себя такого, однако же подумал тогда,что если шлют какого-то захудалого.да в таких делах не сведущего.значит как не крути.а главой посольства .хоть и не гласно.будет он.Голова его чуть закружилась от мысли,что вот и он сподобился,за столько лет службы верной и беспорочной.

–Куда же надо ехать,и зачем?-спросил он своего начальника.

Висковатый тем временем крикнул своего слугу,да велел ему принести кваса по ядрёней, да чего-нибудь перекусить,да вот хотя бы речных окуней,сушёных.Слуга поклонился и пропал за дверями.

–В горле однако пересохло! -оправдался дьяк за слабость свою,которую боялся показать уж очень очевидно,такой неприятный страх нагнал на него выскочка царский дьяк Андрей Щелкалов шепотом своим змеиным говоря всё,что теперь переповторял он этим троим.

Пока ждали слугу,молчали.Сотник сидел на лавке прямо,устроив саблю свою между колен,и сложив руки на груди.Подьячий Алтын озирался,будто выискивал что.А Телятьев думал,что вот уйдёт уже когда на покой Висковатый,пришлют в приказ Посольский нового первого судью,опыта не имеющего,да поди молодого,отчего бы тогда не ему,Степану Телятьеву и заправлять всем приказом.А Иван Михайлович и понять не успел ,и не смог как это Щелкалов из них двоих ,в дело о посольстве стал главным. Вот всё доискивался Иван Михайлович причины отчего он, уж почитай двадцать лет бывший на службе, глава приказа, печатник и Думы царской заседатель, стал так трусить когда видел или слышал Щелкалова. Может потому, что на соборе два года назад, он советовал мир с Литвой заключить, и не требовать тех городов ливонских, что поляки уже заняли? Оказалось тогда, что царь то собор собрал не для совета, а чтобы утвердить своё желание продолжить войну, а Щелкалов то ли знал, то ли догадался, и совет его был против совета Висковатого- литвинам не уступать. Вот и смотрел теперь царь косо на своего верного слугу Ивана Висковатого, сына Михайлова.

Слуга принёс квас и окушков,уже чищенных,без костей.Поставил перед гостями,налил кружку хозяину,поставил перед ним,и удалился.Алтын пошел к столу,налил себе кваса ,взял окушков.и вернулся на свою место.Больше никто к угощению не притронулся.

Иван Михайлович отпил.поморщился от того как квас ударил внос.и сказал:

–Чего носы то воротите?!Угощайтесь.А.ладно,предложил и будет с вас. Так вот,– отхлебнул из достокана-ехать надо будет в Ригу.

Телепнёв выпрямился ещё больше,а Телятьев решил,что ослышался.Только Алтын жевал окушков,и запивал квасом ,как бы и не печалась о том куда они поедут, да хоть к крымскому хану.

–Как же мы в Ригу попадём?-спросил дьяк-Там же вокруг земли литовские!В Ригу только морем если.

–В море шведы-ответил Висковатый. –У нас с ними хоть и союз, но кто знает…уж больно дело ваше секретное. Да и союз нонче то ,как король у них сменился, под большое сомнение можно поставить.

–А на земле литовцы и ляхи.Я не о себе пекусь,я за дело государево готов и жизнь положить,но как если они письмо захватят,что тогда?

–Письмо важное,его в чужие руки отдать нельзя.Вас мало будет,поедете вы по вотчинам тамошних бояр,тайно.Только у самой Риги проедете несколько вёрст по литовкой земле-боярин помолчал-Может и проскочите.А нет,так прежде чем головы сложить,или в затвор угодить,договоритесь кто бумаги важные спалит…или съест!-добавил Висковатый глядя как Алтын поедает рыбу-Вон у тебя.Телятьев, какой зубастый помощник то будет!

И засмеялся.

–Встретят вас на границе ,и проводят.Об этом с тобой,Данила Романович,я особо поговорю.

Иван Михайлович встал,и обратился в Телепнёву и Алтыну:

–Ступайте,а через три дня,утром,готовы будьте ехать.Поедете с моего двора.Здесь ты и бумаги все для тебя нужные получишь,и казну посольскую.И о разговоре этом,о том что вам предстоит,никому!Или лучше рты себе зашейте.коли смолчать не сможете.

Приказные вышли,при этом Алтын сунул в карман не доеденного окушка, а Телятьев решил,что поедет в своём немецком возке.