Голос Матвея звучал глухо, но в нём была такая сила и убеждённость, что Лоскутов, стоявший рядом с ним, невольно вздрогнул и отодвинулся в сторону. Это было бессознательное движение, но когда генерал понял, что именно сделал, то резко остановился и удивлённо уставился на проводника, стоявшего пред ним с опущенной головой и сжатыми кулаками. Казалось, что ещё немного – и Матвей просто бросится на него. Удивлённо качнув головой, генерал сунул руки в карманы и, помолчав, ответил:

– Значит, так. Сейчас отправляетесь домой и ложитесь спать. Оба. А утром всей командой в поиск. Но учти: от машины не отходить и в драку не влезать. Ваше с ним дело – вывести бойцов на тварей и проследить, чтобы ни один из них в живых не остался. Вопросы?

– Никак нет. Только разрешите до отъезда этого прикончить, – попросил заметно повеселевший Матвей, кивая на темнеющий лес.

– А ты кровожадный, Матвей Иванович, – вздохнул Лоскутов.

– Я уже всё объяснил, Александр Юрьевич.

– Сколько тебе времени потребуется, чтобы найти его?

– Думаю, минут за сорок управимся.

– Капитана с собой возьми.

– Не надо. Он безоружный. Сами разберёмся, – хищно усмехнулся Матвей, поворачиваясь к собаке.

– Рой, ищи. Эта тварь наша, – раздалась его команда, и спокойно сидевший пёс стремительно сорвался с места.

Развернувшись, Матвей ринулся следом за ним. Стоявший у машины капитан, увидев, как эта сумасшедшая парочка сломя голову ринулась в лес, быстро подошёл к генералу и, поглядывая на кусты, за которыми они скрылись, быстро спросил:

– Разрешите подстраховать, господин генерал. Хрен его знает, что эта тварь придумать может.

– Отставить, капитан. Пусть они пары выпустят. Да и неизвестно ещё, кто кого прикрывать должен. У него собака, а у тебя только автомат и кулаки. Сам понимаешь: получишь по дурной башке поленом – лови его потом, вооружённого.

Мрачно насупившись, капитан Миша напряжённо посмотрел в сторону леса и, помолчав, тихо спросил:

– А если тварь на дерево заберётся и сверху на него кинется?

– Не гони волну, капитан. Не тот человек наш Матвей, чтобы позволить какой-то твари на себя с деревьев прыгать. У меня такое впечатление сложилось, что он и сам не хуже своей собаки ксеносов чует. Совсем озверел с этой службой.

– Побольше бы нам таких озверевших – уже бы и войну закончили, – мрачно проворчал в ответ капитан, не отводя взгляда от зарослей.

Два выстрела прозвучали хлёстко, словно кто-то взмахнул бичом. Ещё через десять минут кусты рядом с командным пунктом учебного центра затрещали и оттуда вышли Матвей и Рой. Бросив быстрый взгляд на часы, генерал удовлетворённо качнул головой и с довольным видом констатировал:

– Двадцать две минуты на всё. Лихо.

– Тренировки своё дело сделали, – пожал плечами Матвей. – Мы с Ройкой эти кусты уже как свою избу изучили. Так что он меня не по следу, а по пеленгу на цель вывел. А эта погань так оборзела, что уже и не прячется. Сидит себе под деревом, на земле кружочки рисует. Декадент. Но он больше так не будет.

– Он, по-моему, вообще больше никак не будет, – усмехнулся капитан.

– Мы старались, – в тон ему ответил Матвей, и генерал, услышав его ответ, от души расхохотался.

– Всё, братцы. Валите домой. Надоели, видеть больше ваши рожи не могу, – сквозь смех приказал он.

Улыбнувшись в ответ, бойцы не спеша направились к своему «уазику». Бросив на Мишу задумчивый взгляд, Матвей неопределённо пожал плечами и спросил:

– Ну, наши рожи ему вполне надоесть могли, а на твою маску-то он чего взъелся? Может, тебе её постирать надо?

Услышав его слова, капитан просто зашёлся от хохота. Бойцы, дисциплинированно сидевшие в машине, принялись удивлённо переглядываться, с подозрением посматривая на своего командира. Усевшись на сиденье, Матвей с усмешкой покосился на всё ещё хохочущего капитана и, повернувшись к водителю, коротко скомандовал:

– Домой.

Кивнув, водитель запустил двигатель, и старый рыдван, гремя и поскрипывая, покатил в сторону деревни. Кое-как успокоившись, Миша с размаху хлопнул Матвея по плечу, едва не смахнув его на пол, и, повернувшись к своим бойцам, сказал:

– Завтра в поиск, парни. Так что ночевать будем в деревне.

– Слава те господи! Неужели отпустили? – проворчал один из бойцов.

– Его благодарите, – кивнул на Матвея капитан. – Да ещё вот эту зверюгу. Сами видели, что они сегодня устроили. Не знаю, что уж он там генералам наговорил, но Лоскутов нас завтра в поиск отправляет.

Бойцы заметно оживились, вполголоса обсуждая будущий день. Пользуясь тем, что внимание бойцов было отвлечено от него, Матвей откинулся на борт машины и, прикрыв глаза, принялся вспоминать их с генералом разговор. Его очень неприятно царапнул тот факт, что генерал считал его неуправляемым монстром, которому самое место в дурдоме, и, если бы не война, он бы с удовольствием туда Матвея и отправил. Почувствовав его настроение, Рой положил тяжёлую башку ему на колени, и Матвей, автоматически погладив его, услышал:

«Ты хороший. Я не работать с другим»/

Эта короткая, обрывисто сказанная фраза пронзила Матвея, словно пуля. Усталость, напряжение, злость, пережитые за этот длинный день, смешались в один жуткий коктейль. Спазм, перехвативший горло проводника, заставил его судорожно вздохнуть. Матвей боялся открыть глаза, чувствуя, что под плотно сжатыми веками закипают слёзы.

– Ты чего, братишка? – настороженно спросил капитан, наклоняясь к Матвею.

– Ничего, Миша. Всё в порядке, – тихо ответил Матвей, усилием воли сдерживая себя.

– Своих, что ли, вспомнил? – не унимался капитан.

– Ага, – кивнул Матвей, решив не вдаваться в подробности.

Не объяснять же этому громиле, никогда в жизни не имевшему дело с собаками, что его только что пожалел его собственный пёс, откровенно сказав, что любит его. Для таких, как Миша, подобные отношения были чем-то странным, если не сказать хуже. Нет, он, безусловно, принимал все плюсы и хорошие стороны подобного симбиоза, но влезать в него лично – увольте!

– Бывает, – тем временем продолжал гудеть Миша. – Я вот стариков своих потерял. До сих пор простить себе не могу, что не увёз их из города. Всё некогда было. Крутился как белка в колесе. То одно, то другое… А сейчас, как назад оглянешься, понимаешь: ведь ерунда всё было. Лучше бы стариков на дачу увёз, глядишь, и живы были бы.

– Знал бы, где упадёшь, – вздохнул Матвей, медленно приходя в себя.

– Это точно, – кивнул в ответ капитан. – Слушай, может, вечером посидим, отметим наше избавление от головастиков и тому подобной напасти? – спросил он, звучно щёлкнув себя по горлу.

– «Шило»? – с лёгкой улыбкой спросил Матвей.

– Обижаешь, братишка. «Конинкой» побалуемся. Мы тут месяца четыре назад один магазин зачищали, а там в подвале куча ящиков неразбитых стоит. Ну, мы с ребятами и позаимствовали немного. Не пропадать же добру.

– Паленый, небось, – проворчал Матвей.

– Ну ты и привереда! Настоящий. Магазин фирменной торговли. Там подвалы глубокие, для сохранения температурного режима. Даже ящики фирменные. Вот кое-что и уцелело.

– А нас за задницу не возьмут за такие шутки? Под мародёрство подвести запросто можно.

– А кто подводить-то будет? Прокурорские, что ли? Так они нас как огня боятся. У самих рыло в таком пуху, что за всю жизнь не отмыться. А тару мы завтра в развалинах похороним. Так что? Заведёмся? – с явным азартом поинтересовался капитан.

– Да и хрен с ним. Давай, – решительно кивнул Матвей. – Я на себя уже столько навешал, что от пары бутылок «конины» – ни холодно, ни жарко.

– Да брось ты, – отмахнулся Миша. – Прокурорские от тебя сами теперь шарахаться будут. Им очень серьёзно указали, чтобы держались от вас обоих подальше.

– С чего это вдруг? – спросил Матвей.

– А с того, что ваша пара лучше всех работает. Показатели такие, что аж зашкаливают. Я краем уха слышал, как Лоскутов проверяющему докладывал.

– Кстати, о птичках. Что это за гусь был, не знаешь?

– Какой-то генерал-лейтенант. ФИО мне не известно. Сам понимаешь: не сообщили, значит, и знать не положено. Думаю только, что это лицо, очень приближённое к самым верхам. Да ладно, уехал, и хрен с ним.

– Как-то ты не очень правильно ко всему этому относишься, – задумчиво протянул Матвей.

– Всё просто, братишка. Устал я от всех этих приседаний и реверансов. Я боевик, а не дипломат. Моё дело – стрелять, минировать, уничтожать, а не перед начальством трепака выплясывать. Уволить не уволят, а в нашем деле и день-то пережить – проблема. Куда уж планы строить!

– Согласен. Ладно, тогда давай жить как в последний день, и – гори оно всё синим пламенем, – усмехнулся в ответ Матвей.

– Вот это по-нашему, – рассмеялся Миша, наградив его ещё одним увесистым хлопком по плечу.

Добравшись до деревни, парни загнали машину во двор и, отодвинув хозяев в сторону, сноровисто принялись готовить немудрящую закуску. Спустя час в доме началась обычная мужская пьянка. Добытый бойцами коньяк и вправду оказался настоящим! Где эти прохиндеи умудрялись прятать его, Матвей так и не понял, но бутылки появлялись на столе регулярно – по мере их опустошения. Утром, несмотря на количество выпитого, всё отделение бодро готовилось к выходу в поле. Даже Матвей, не большой любитель спиртного, чувствовал себя вполне уверенно. Добравшись до базы, бойцы пересели в ставший уже родным БМП и, доложившись начальству, покатили в сторону города.

* * *

Заместитель директора регионального отдела ФБР Смит Саллеван стоял навытяжку перед сенатором Стейрис и тихо мечтал заполучить в руки свой любимый «магнум», чтобы закончить это бесконечное и глупое разглагольствование одним выстрелом. Его, человека, прослужившего своей стране почти всю сознательную жизнь, распекал какой-то придурок, ни черта не смысливший в обеспечении безопасности этой самой страны. Хотя по нынешним временам от той могучей сверхдержавы мало что осталось. И самое неприятное, что никто не мог ничего поделать. Все оставшиеся в живых учёные были собраны в нескольких бункерах, построенных на случай ядерной войны, и обеспечены всем необходимым для изучения свалившихся на планету гуманоидов. Но пока безрезультатно. Судя по всему, до этого зажравшегося индюка такой скорбный факт так и не дошёл. Сенатор вёл себя так, словно ничего не произошло и он сидит в своём кабинете в Вашингтоне. Нужно было отдать должное секретной службе, обеспечивавшей безопасность руководящей верхушки страны. Первый удар ксеносов пришёлся на Нью-Йорк, и парни из охраны успели вывезти почти всех, заседавших в Белом доме.

И вот теперь Саллеван вынужден был выслушивать всю эту несусветную чушь, стараясь удержать на лице подобающую случаю мину. Сидевший перед ним сенатор с самодовольным видом пенял ему на то, что у одного из первых лиц агентства до сих пор нет всей необходимой информации и он не может ответить на такой простой вопрос: что происходит в других странах? Больше всего его интересовало происходящее в Европе и России. Его, видите ли, не устраивает тот факт, что отправленный в Россию агент не может выйти на связь просто из-за отсутствия таковой. Все спутники, обеспечивавшие на орбите связь между континентами, были уничтожены ксеносами после того, как проклятые русские умудрились активировать один из своих старых спутников и, разогнав его, уничтожить один из кораблей пришельцев, устроив самое настоящее космическое ДТП. Несколько выпущенных баллистических межконтинентальных ракет были подняты на орбиту и активированы, после чего пришельцы старательно сбивали буквально всё, что пыталось оторваться от земли. Кстати, до такого использования ракет тоже додумались именно русские, но положения это не спасло.