– А на этот вопрос я тебе отвечу. Видимо, теперь только ленивый не знает, что я изучаю магию. Когда Мстислав подъехал к замку, сходу начал кричать, что я ведьма проклятая. И зачем он притащил колдуна? Чтобы противостоять мне. Значит, он точно знал, на что идет, но откуда? Конечно, про меня разное болтают. Но есть вероятность, что в наших рядах есть предатель, который знал все наверняка.

– Да, ты права, мы это выясним. Может быть, все дело в слухах. Но, в любом случае, дыма без огня не бывает. Я очень устал и с твоего позволения пойду отдыхать, – с такими словами Курт направился к двери. Но я задала вопрос:

– Почему вы поссорились с Карлом?

Курт тяжело вздохнул и ответил:

– Мы не ссорились. Поссориться могут друзья, мы таковыми не были.

– Жаль. Но я не понимаю, почему?

– Я тоже. Откуда мне знать, чего он бесится. Ну, ладно, солнышко, я пойду и, если кто-нибудь будет тебя расстраивать, скажи мне. Только обязательно.

– Хорошо, Курт. Пойди отдохни.

Курт пригнулся и вышел. Как только дверь за ним закрылась, я прислонилась к стене и выдохнула с облегчением. Курт начинал о чем-то догадываться, и это мне совсем не нравилось. Интуиция моего друга, как всегда, была на высоте. В голову мне тогда пришла одна мысль: если дедушка вдруг захочет выдать меня замуж, скажу ему, что решила посвятить себя тайной науке и никогда не иметь семьи. Вполне решительный отказ, тем более что дед насильно меня под венец не погонит. Надеюсь. Я тогда даже не представляла, с чем мне придется столкнуться.

Чтобы как-то отвлечься, я села вышивать картину, которую давно забросила: на грубой ткани я старательно изображала силуэт нашего замка. К обеду дождь прекратился. Ко мне в дверь постучали. В комнату вошел Денник. Я очень удивилась его появлению. Денник прошел и сел в кресло.

– Как твоя нога? – решила я начать разговор.

Денник улыбнулся:

– У меня к тебе очень личный вопрос, только он должен остаться между нами.

– Конечно. Говори, что тебя беспокоит?

Я заметила, что суровый воин чем-то смущен. А его светлые, ясные глаза светились каким-то озорным блеском.

– Люси, ты знаешь Дарину, как никто другой. Понимаешь, она мне очень нравится. Может быть, ты скажешь, как она ко мне относится. Стоит ли вообще подходить к ней с этим вопросом или она погонит меня в шею?

Мне пришлось применить усилие, чтобы сдержать свою радость. Денник давно нравился Дарине, но, зная по слухам о том, какой популярностью он пользуется у женщин, особенно в городе, она не рассчитывала на его внимание. Дарина вечно глупо переживала по поводу своей внешности, хотя была очень симпатичной.

– Какие у тебя намерения? Надеюсь, что серьезные, потому что я слишком хорошо тебя знаю. Дарина – очень ранимая и доверчивая девушка, и, если ты этим воспользуешься, тебе лучше не попадаться мне на глаза.

Денник подскочил с кресла и схватился за голову:

– Боже, Люси, да о чем ты говоришь?!

– О мужчинах вообще и о тебе в частности.

– Неужели ты думаешь, что если бы я просто хотел ею попользоваться, то пришел бы спрашивать у тебя совета? Я ее люблю, я жениться на ней хочу! Дом, семья, дети, понимаешь? – последние слова он уже не говорил, а выкрикивал.

– Не могу поверить, что ты нагулялся, – продолжала я свою холодную игру.

– Нет, это уже слишком! Люси, мне уже двадцать шесть лет. Что удивительного в том, что я хочу жениться на хорошей девушке, завести семью. По-моему, ничего. Так ты ответишь на мой самый первый вопрос?

– Ну, если ты объяснишь ей все так же, как мне, думаю, она не прогонит тебя в шею…

– А я ей хотя бы нравлюсь?

– Вроде бы, да, – ответила я после искусственно созданной паузы.

– Спасибо, Люси!

Денник подскочил и решил сразу отправиться к любимой. Мое сердце наполнилось радостью за подругу. Когда он подошел к двери и открыл ее, то налетел на… Курта. В тот момент мне захотелось просто выброситься из окна. Как Курт посмотрел на находящегося в моей комнате Денника и как Денник посмотрел на лихо вошедшего князя! Несколько секунд царило молчание, которое прервал Курт, обращаясь к счастливому будущему жениху Дарины, испепеляя его сверху взглядом:

– Так ты уходишь или остаешься?

– Я… ухожу, – ответил удивленный такой агрессивной реакцией Денник. – Еще раз спасибо, Люси.

Он вышел, и Курт перевел свой взгляд на меня. Желание выброситься из окна многократно усилилось. Ну что мог подумать Курт, учитывая его недавние расспросы? Он молчал. Создалось впечатление, что он забыл, зачем пришел.

– Ты уже отдохнул?

Я подошла и взяла его тяжелую руку в свои. Суровый взгляд немного смягчился.

– Да.

«Ну, спроси, спроси, зачем приходил Денник», – думала я, но Курт все молчал.

– Ой, я надеюсь, что у них с Дариной все будет хорошо, – специально сказала я и улыбнулась.

– С Дариной? У кого?

– У Денника. Он любит ее и хочет жениться. Приходил за советом. Только это между нами, никому не говори.

– Хорошо, не скажу. И я надеюсь, что у них все получится, – Курт произнес это очень радостным тоном и обнял меня за плечи. – Ну а она? Денник ей нравится?

– Да, причем давно. Но я ему этого нарочно не сказала, пускай помучается…

– Пускай!

Курт громко рассмеялся. Я раньше никогда не слышала, чтобы он так хохотал, и была очень удивлена. Он крепче обнял меня за плечи и сказал:

– Пойдем вниз, ты же еще не обедала.

* * *

На лестнице мы встретили дедушку. Он объявил, что Курту нужно срочно уезжать в Венцерское княжество. В свете недавних событий меня эта новость встревожила, и я высказала свои опасения за безопасность Курта. Дедушка, до этого не смотревший в мою строну, повернулся и как-то странно улыбнулся. Они с Куртом заверили меня, что все будет в порядке, и после короткого прощания ушли в общую библиотеку.

Я, все еще очень взволнованная, спустилась вниз и пошла на кухню. Аккуратно заглянув в щелку, обнаружила, что Дарина там одна. Она вытирала со стола. Я тихонько вошла и села на стул, она обернулась – лицо буквально светилось радостью, щеки пылали от смущения.

– Здесь был Денник, он хочет взять меня в жены… – внезапно ее ликование сменилось испугом: – Я боюсь, что он пошутил. Вдруг это злая шутка? Что мне делать? Он дал время подумать…

– Не думаю, что это шутка. Мне кажется, ему можно верить, тем более что он тебе нравится.

Все это я говорила так, будто впервые слышу о намерении Денника жениться на Дарине.

– Ты думаешь? Но почему? Ведь он не обращал на меня внимания раньше.

– Ну и что? Теперь обратил. Он хороший человек. Но ты поступай как знаешь, как сердце подсказывает.

Она села на лавку и закрыла лицо руками.

– Я не знаю, что мне делать. Хочу и боюсь!

– Чего?

– Да всего!

– Ты просто страшишься перемен. Поверь мне, все складывается, как никогда, удачно. Выйдешь замуж, родишь детей – это же и есть то самое женское счастье, о котором ты так давно мечтала.

При этих словах лицо Дарины осветила блаженная улыбка, а у меня на душе заскребли кошки.

– Знаешь, Люси, я, наверное, соглашусь стать женой Деника.

* * *

Через две недели сыграли свадьбу. Было очень весело. Гуляли в замке, и это было невероятно почетно для замужества простой селянки. Как только Дарина ответила Деннику согласием, я поговорила с дедом, и он щедро одарил молодых. Наняли много рабочих, и в деревне им уже достраивали новый дом, купили скотину. Дедушка ценил смелость, преданность Денника и уважал скромность, исполнительность Дарины, поэтому не поскупился. Эта его черта мне очень нравилась – щедрость к тем, кто доказал свою надежность и верность нашему роду. Сам же господарь на празднике отсутствовал, чтобы не развеять ненароком слухи о своей гибели.

На свадьбе я испытывала двойственные чувства. Во-первых, конечно, радость за Дарину. Мне всегда казалось, что она создана именно для семейного очага. В ней накопилось столько любви и тепла, что было просто необходимо подарить их кому-то: мужу, детям, внукам. И вот наконец она получила возможность исполнить свое предназначение. Дарина была буквально окрыленной.

Ну, о втором чувстве несложно догадаться. Меня мучила зависть к простому семейному счастью, честным, открытым отношениям. Ведь я уже никогда не пойду к алтарю, не поклянусь перед Богом в вечной любви и верности своему мужу, не пройду таинства первой брачной ночи, в общем, никогда не буду такой, как Дарина на свадьбе. Удивительно, какое большое значение я придавала тогда совсем не тем вещам, каким стоило. А хуже всего было то, что с уходом Дарины из замка я потеряю единственную подругу и в перспективе мне не с кем будет общаться.

Валадией теперь управлял Раду, дедушка скрывался в замке, Курт постоянно был в разъездах, целиком взяв на себя обязанность следить за тайным союзом венцерцев и тарков, а Карл с легионерами вновь поселился в охотничьем домике. Я видела кузена на свадьбе. Он ничего не ел и пил поразительно много сливянки. При всем этом его опьянение казалось мне весьма наигранным. Я станцевала с ним два танца, тщетно пытаясь сглотнуть ком в горле – так была взбудоражена, вновь сбита с толку его близостью. Карл чувствовал это, и его взгляд говорил мне о том, что он готов уединиться со мной, если я только захочу, но не решается сделать шаг первым, зная, что не имеет на меня никаких прав. Он постоянно был рядом и старался как-то слегка и незаметно коснуться меня: то придержать за талию рукой, то заправить растрепавшиеся в танце волосы за ушко. Мне были очень приятны эти прикосновения, томительно режущие меня, словно кинжалы. Тело таяло от малейшего контакта с ним, я не могла даже ровно дышать. Но было и какое-то внутреннее понимание того, что мне ни в коем случае нельзя идти на поводу у страсти. Ведь стоит мне еще хоть раз оказаться в его объятьях, эта связь уволочет нас лавиной в пропасть и погубит.

Параллельно мучениям, связанным с кузеном, я волновалась о Курте. Наши последние несколько разговоров не выходили у меня из головы. Что-то переменилось. Я скучала по нему, думала о нем. В груди словно кинжал ворочался оттого, что он далеко. И все эти его расспросы… И то, как я отстранилась от него, испугавшись вдруг нахлынувших чувств… Я впервые в жизни тогда стала думать о нем, как о мужчине.

Свадьба шла еще долго, однако я поспешила уйти: устала от толпы пьяных людей, ноги гудели от танцев, я натерла мозоли новыми туфлями. Моим партнером в народных плясках был не только кузен, но никто из других гостей не осмеливался подойти ко мне второй раз после «убийственного» взгляда Карла. Хорошо, что еще Курта не было на свадьбе. Думаю, они могли бы подраться. И это тоже было странным. Не могу сказать, что кузен и мой друг были когда-то приятелями, но раньше дело до открытых конфликтов не доходило. Может, что-то произошло у них на поле брани…

Со всех, кто знал о том, что дедушка жив, была взята клятва о молчании. Нарушение слова каралось смертью. К тому же (об этом знала только я) дед наложил на посвященных в тайну заклинание о молчании. Но сколько бы я ни просила его научить меня этому колдовству, дед отказывал. Он вообще отстранился и практически не выходил из своей комнаты.

* * *

Последующие дни тянулись однообразной полосой. Мама все не возвращалась, Курт ненадолго приехал, но затем отправился к марьядским князьям решать какие-то вопросы, Карл опять кутил в охотничьем домике, а дедушка… Дедушку я по-прежнему видела крайне редко, только если не ложилась допоздна спать. Он начал вести ночной образ жизни, объясняя это тем, что вынужден скрываться от людей. Но, по-моему, это было лишним. В замке и так не находились посторонние.

Мара приняла на себя обязанности Дарины. С молодыми она жить отказалась, объясняя это тем, что будет им в тягость. Уборка свелась к минимуму: только жилые комнаты, зал, столовая, библиотека и дедушкин кабинет. Дружинники жили в людской и прибирались у себя сами.