– Не стоило затруднений, – ответил Максим. – Признаю, я польщён.

– Разве я не прелесть? – Мира почти легла на приборы, из низкого выреза показалась грудь, мелькнула светлая ареола.

– Несомненно, – подтвердил Максим, изучив, как следует, очертания рук – на сгибе локтя было скопление мелких родинок, – ключицы, тонкую шею, маленькие ушки, содержимое выреза… особенно содержимое выреза.

Грудь была небольшой, но упругой, аппетитной, округлой формы и даже манящей. Бонус во всей этой ситуации – внешняя привлекательность будущей супруги.

На какой-то момент он забылся, организм ожидаемо среагировал на провокацию, из морока Макса выдернул кашель Целестины и невозмутимый взгляд Мирославы. Она, кажется, наслаждалась эффектом.

– Для чего этот маскарад? – наконец подал голос Сильвестр, смотря таким же невозмутимым взглядом на внучку.

Они не так уж непохожи, как кажется на первый взгляд. Дед и внучка. Родство не столько видно, сколько ощущается одна кровь, одна кость, и это не вымыть поколениям и посторонним генам.

– Должен же мой жених видеть, какая замечательная сахарная обёртка ему достанется на том куске говна, который ты ему подсовываешь в моём лице, дедушка, – пропела Мирослава, её яркие губы растянулись в наигранной улыбке. Ресницы быстро взлетали и опускались, как опахала.

– Для этого необязательно наряжаться малолетней проституткой, – спокойно заметил дед и продолжил трапезу.

– Это костюм мультяшки! Прелестной мультяшки, как кусок сахарной ваты, как ей и полагается, – невозмутимо отрезала Мира.

Мультяшка!

Макс ещё раз оглядел Мирославу. Отличный образ. Лисьи глаза, подчёркнутые макияжем, добавляли образу искусственности. Действительно, сахарная обёртка для куска говна.

Говна, в которое он умудрился наступить, и ему придётся наступать и наступать, при этом не морщиться от вони и пытаться не растянуться во весь рост, упав лицом в испражнения.

Мультяшка!

Максим Аркадьевич засмеялся в голос, не утруждая себя сдержаться. Идиотская ситуация, глупая акция протеста альтернативно одарённой невесты. А разве он сам далеко ушёл? Нервы начали сдавать…

– Что ж, тебе удалось рассмешить будущего мужа, Мира, – проговорила Целестина. – Это хороший знак.

Она улыбнулась и сухо посмотрела на Макса, тот собрался и вернул такую же сдержанную улыбку, предварительно извинившись за свою реакцию.

Сильвестр встал, сообщил, что устал и нуждается в отдыхе, назначил встречу с Максимом и юристами на восемь утра, бросил цепкий взгляд на внучку, будто говорящий: «Я слежу за тобой», и вышел из столовой, пожелав всем приятного вечера. Ассистентка последовала за хозяином дома, коротко посоветовав Мире привести себя в божеский вид. Максим заметил, в свою очередь, что вид прелестный, и Мультяшка, если ей угодно, может так наряжаться хоть каждый день. Если уровень её интеллекта позволяет это делать, он не возражает.

И тоже встал, направившись к входной двери.

За столом осталась только Мира. Уже в дверях Максим обернулся – за огромным пустым столом сидела девочка в нелепом наряде, и, верно ему померещилось, в её глазах стояли слёзы.

Выходка глупой девчонки не могла задеть и тем более смутить Максима Аркадьевича. Девица не видит берегов и границ. Избалованная, неадекватная, скорей всего, с низким интеллектом и таким же кругозором.

Мультяшка. Какой верный образ она выбрала для знакомства.

Пальто подал охранник, он же проводил до порога гостевого дома, молчаливо и безучастно. В дом, где проживал Максим, он заходить не стал, открыл дверь и тихо закрыл, как за заключённым. Максим Аркадьевич посмотрел в окно, парень двинулся в сторону большого дома, значит, круглосуточной охраны он не удостоен. Всё в рамках привычного на территории поместья Сильвестра Прохоровича. И то хорошо.

Быстро раздевшись, надев, наконец, мягкие льняные брюки и футболку, Максим получил возможность побыть с собой наедине, обдумать своё положение, принять какие-то решения. Наконец, банально, поработать.

Или… Он вспомнил наряд Миры на грани вульгарности и глупости, невольно облизнулся. Никогда нимфетки не были фетишем Максима, Лолиты всех мастей вызывали неприязнь, а то и отвращение, но эта Мультяшка с нагловатым взглядом лисьих глаз взволновала его. Во вполне определённом смысле. Он бы с удовольствие задрал зефирно-розовую юбку, запустил руки в складки, отодвинул бы в сторону такие же розовые трусики, с оборками на ягодицах, они мелькнули, когда Мира демонстративно покрутилась перед носом деда, и вошёл, чтобы ни на секунду не останавливаясь, начать вколачиваться в мягкость и влажность стройного тела.

Свет был выключен, рука сама потянулась вниз, нырнула под уже расстёгнутые брюки. У Максима не было женщины давно, около трёх недель, а это приличный срок для тридцатилетнего мужчины.

Хлопнула входная дверь, Макс привстал на кровати, всматриваясь в темноту. В проёме двери мелькнул женский силуэт, послышался бубнящий голос, потом быстрое дыхание, словно посетительница быстро бежала. Потом незваная гостья скользнула в комнату, где лежал на кровати Максим, упала на колени и принялась под этой самой кроватью, перемежая руганью сбившееся дыхание.

– Да! – раздалось победное из-под кровати. Максим схватил гостью за ногу, потянув на себя.

– И что ты тут делаешь? – то, что это Мира, он понял почти мгновенно. Распущенные волосы и зефирное мультяшное платье не оставили ей шанса остаться инкогнито.

– А-а-а-а! – пойманная заверещала, попыталась вырваться. Пришлось зажать ей рот и привалиться сверху, уронив на пол, одновременно придерживая, чтобы не покалечилась и не ударилась, падая.

– Так, ты пришла сюда сама, я не собираюсь тебя насиловать, бить или сдавать тебя охране деда, – проговорил Максим, глядя в глаза, постепенно отпускал руку ото рта Миры. – Что ты здесь забыла и как проскользнула через оцепление добрых молодцев? Не похоже, что здесь есть свобода перемещения, даже прислуга ходит с охраной, у тебя наверняка парочка телохранителей под дверью.

– В окно свалила, – пробурчала девица.

– О, как! Упущение службы безопасности, – констатировал Макс.

– Эти мордовороты вообще не слишком умны, – ночная гостья продолжала трепыхаться.

– Спорно. А ты тут что делаешь, пришла познакомиться поближе? – он удобней расположился между разведённых ног и потёрся в своё удовольствие приподнятым достоинством о женский лобок в розовых кружевах. Девчонка замерла в ответ на столь откровенный жест и попыталась вырваться. Максим привстал, всё так же упираясь, закинул руки Миры ей за голову и прижал запястья одной ладонью. – Я жду ответа.

– Я ошиблась домиком… – прошипела, как кошка гостья.

– Допустим, – Макс кивнул и продолжил допрос. – А что ты искала в другом домике? Откуда ключи – спрашивать не стану, как и опустим тот факт, что ключи от другого гостевого дома, раз уж ты ошиблась, подошли к этому.

– Ничего, – новоявленная невеста попыталась отползти, но у неё не вышло даже выбраться, высвободить руки или свести ноги.

– Ну-ка!!! – он схватил сжатую ладошку, надавив с силой, заставляя раскрыться. – Ну… хоть натур-продукт, – усмехнулся, глядя на марихуану, уже приготовленную для употребления – в ладошке она зажала старым проверенным способом забитую самокрутку. – Ты зависима? Поэтому тебя дед выдаёт замуж, аналог рехаба?

Мира тяжело дышала и медленно отводила в сторону руку. Она будто боялась, что резкое движение спровоцирует Максима, и он заберёт у неё дрянь.

– Нет… это… так, – невнятно начала Мирослава.

– Интересное место для заначки. Сама, наверное, догадалась? – Макс усмехнулся. – Не удивлюсь, если здесь всё нашпиговано жучками, а за нами сейчас наблюдают из пяти скрытых камер.

– Почему же тогда ещё не пришли? – диалог явно не собирался подходить к завершению.

– Вероятно, потому что тебе ничего не угрожает, – пожал плечами Максим. – Или твой дед хочет сохранить у тебя иллюзию свободы.

– Чёрт! И что делать? – казалось, Мира так и пребывает в смятении.

– Ты меня спрашиваешь? – Макс снова усмехнулся, глядя на панику в её глазах.

– Поддержать в нём эту иллюзию, – непрошенная гостья показала на косяк, уселась на пол по-турецки, выудила из зефирно-гипюровых складок зажигалку и поднесла к самокрутке.

– Сейчас сработает пожарная сигнализация, – Макс уже встал и теперь смотрел сверху вниз на то, как прикурила, вдохнула и выдохнула Мира.

– Не-а, Данила отключил, – с хитрой улыбкой сообщила она.

– Кто? – заинтересованно протянул Максим.

– Мой друг, – Мира выпустила дым и покрутила косячком. – Он жил в этом домике месяц назад, это его. Тебя смущает?

– Что моя будущая жена наркоманка, или что у неё есть друг – наркоман? Нет, меня ничего не смущает, кроме юридического аспекта сделки. Тебе хватит, – он пристально посмотрел на Миру.

Её веки потяжелели, взгляд стал расфокусированным. Она обмякла и облизнулась. Максим протянул стакан с водой, забирая из рук дымящуюся сигаретку. – Давай сюда, Мультяшка, – он в который раз усмехнулся и пыхнул. – Наркоманка из тебя так себе, сколько раз пробовала, два, три?

– Два, это третий, – лениво отозвалась Мирослава.

– Слабенькая травка-то, – Максим затянулся ещё раз.

– Так и Данила сказал, – сообщила ночная посетительница. – Как раз для меня, если вдруг захочется… мне только пить сейчас хочется…

Она поднялась с помощью Максима, покачнулась и упала в его руки, хватаясь за плечи. Обдала запахом сладости травки, духов, шоколада. Тяжёлое женское дыхание, скорей всего от наркотического дурмана, скользнуло сквозь футболку по груди и замерло там. Максим потянулся за стаканом, отдав остатки жидкости своей невесте, наблюдая за губами, обхватившими стекло, за движением языка, за тем, как клацнули зубы о стакан, за откинутой шеей, взглянул ниже, на грудь в вызывающем вырезе.

Он придержал Миру за талию, предварительно забрав стакан, глядя, как медленно закрываются глаза, приоткрываются губы, как бегут мурашки по белой коже, прячась в зефирно-гипюровых рюшах. Провёл губами по шее, девчонка выгнулась, застонала и подалась навстречу.

Максим прижал её к себе, потёрся о плоский живот, забрался руками под подол и сразу нырнул под оборки на ягодицах. Мира переступила с ноги на ногу и прижалась ещё плотнее. Мужские руки стиснули её попу, пальцы поглаживали в интимных местах. Она позволяла, только тёрлась и вздыхала. Как же соблазнительно бросить это зефирное облако на кровать и утонуть в нём в прямом и переносном смысле…

Макс усмехнулся, остановил себя буквально силой. Не в его правилах заниматься сексом с не отдающими отчёт в своих действиях женщинами. Если это гипюровое, розово-зефирное недоразумение можно назвать женщиной. Создание обкурилось почти до бессознательного состояния с трёх затяжек.

Максим Аркадьевич улыбнулся, поднял Миру, чтобы уложить на кровать, на бок.

– Давай поговорим, – предложила Мира и взмахнула руками.

– Вся жизнь впереди, наговоримся, – он устроил на подушке девичью голову, зафиксировал. Незваная гостья пару раз дёрнулась и засопела. Макс заботливо подоткнул подушку так, чтобы она не смогла откинуться на спину.

Вот же сокровище ему досталось! Мультяшка…

Он встал, оглядел розовый ворох в своей кровати и вышел на улицу, закурив обычную сигарету. Привычка, с которой Максим Аркадьевич время от времени пытался бороться, но безуспешно. До первого напряга на работе, когда спасают только лошадиные дозы кофеина с никотином.

Целестину не пришлось долго ждать.

– Всё-таки камеры? – спросил он в лоб.

– Только по периметру, в помещении, при постояльцах, камеры отключаются, – женщина не стала ничего утаивать и ответила прямо.

– Ты ничего мне не хочешь рассказать? – Максим попытался расставить все точки над i.