Остаётся мужественно бродить по своему району, несмотря на новострой – красивому, с выходом на сероватые воды Финского залива, под стать величественной красоте центральной части города. Были в районе широкие проспекты, скверы и парки. Несмотря на густонаселённость, район считался безопасным, благоустроенным, квартиры там стоили дороже, чем в среднем по городу, что покупать, что снимать. Да и погода стояла тёплая… С залива потягивало зябким холодом, но в кварталах и закрытых от ветров дворах он почти не чувствовался.

– Это горюшко – не горе, – с улыбкой проговорил Игорь и вдруг подмигнул Лере, от неожиданности та перестала волноваться. Действительно, какое волнение, когда блеснул ряд ровных, белоснежных зубов, как в рекламе Колгейт, глаза сверкнули чем-то… что определённо отдалось в низу живота. – Всегда должен быть план Б.

Через сорок минут девочки сопели в своих автокреслах, а Игорь воплощал в жизнь план Б. Не шикарный, по мнению Леры, но выбора особенно не было. Шляться по улицам или переночевать в квартире Игоря. Он заверил – там никто не живёт, он сам бывает редко, никаких неудобств Лера не создаст. Замок, к слову, закрывается с внутренней стороны так, что с внешней не попасть даже с ключами – это на случай, если Лера опасается.

В общем-то, было чего бояться. Лера представляла криминальную сводку со своим именем и раздувающиеся ноздри отца, вопящего, как в рупор: «Всё! Дочирикалась! Доигралась в самостоятельность! Живо домой!». Причём, чего она опасалась больше, сказать затруднительно.

– Ключи, – это Игорь уже говорил, выйдя из припаркованной машины, напрочь игнорируя ошарашенный взгляд Леры. – Пятнадцатый этаж, квартира двести восемь. Сигнализации нет. И вот ещё, – Лера в удивлении смотрела на протянутую купюру. – Если захочешь поесть, или ещё что-то понадобится.

– Спасибо, – в абсолютном удивлении ответила Лера, а что ещё скажешь? – Мы, выходит, соседи? – она моргнула и незаметно себя ущипнула. Вдруг, она спит, а этот красавчик – Игорь был красивым, даже несмотря на возраст, – ей только снится. Особенно тот факт, что они соседи, походит на сон. Питер большой город для таких вот совпадений.

– Питер город большой, но тесный, – словно прочитал её мысли Игорь. – Я нечасто здесь бываю, – он пожал плечами. – Так что сосед – слишком смелое заявление, – он бросил взгляд на машину, где спали девочки. Лера запоздало сообразила, что задерживает человека, и без того помогающего ей. Мало того, что дева в беде, так ещё и несообразительная.

– Я могу идти? – она вцепилась в ключи покрепче, проверила в заднем кармане визитку Игоря, которую он дал ей ещё в пиццерии, свернула купюру, решив, что отдаст долг завтра же, когда он приедет за ключами.

– До встречи, Лера.

О-о-о-о, так вот как это работает? Мужской голос, и без того приятный, приобрёл бархатный оттенок баритона, и сердце девушки пропустило удар.

– До встречи! – Лера заскочила в подъезд и тут же нырнула в лифт. Невежливо получилось, только если бы она набросилась с поцелуями на мужчину, весь вечер играющего на её самообладании, как на струнах, вышло бы и того хуже. Или лучше…

Квартира Игоря оказалась просторной, ещё и двухэтажной. На первом этаже кухня, санузел и гигантская гостиная. На второй гостиная меньше, зато были три спальни, одна из которых точно хозяйская, лишь там заправленная кровать и другие признаки присутствия человека. Вся остальная площадь больше напоминала выставку-продажу.

Окна спальни выходили на лоджию и глядь Финского залива. Лера обмерла. Красотища! Серый, с тёмно-синими бликами, так не похожий на море, немного мистический. Наверняка, мистики прибавляли воображение, редкие перистые облака, дымка над горизонтом и едва видимая, скрытая синеватым туманом, линия противоположного берега. А ещё всё, что произошло с Лерой сегодня днём, вернее – вечером.

В общем-то, ничего особенного не случилось. Она помогла. Ей помогли. Но воображение рисовало такие сцены благодарности, что становилось неловко перед собой.

Чтобы отвлечься, Лера ещё раз прошлась по квартире, огляделась. Огромная, намного больше евро-однушки, которую она снимала в соседнем доме. Окна Игоря смотрели на залив и во двор с нескольким детскими площадками и… дом, в котором жила Лера. Окна её видны… Не уверена, какие из нескольких десятков окон на четырнадцатом этаже её – но видны определённо.

Мебели было немного, качественная, не запредельно дорогая. Шкафы почти все пустые, лишь в спальне немного вещей, смена постельного белья. На кухне обнаружился пустой и выключенный холодильник, запас вина на разный вкус, посуда. Никаких кастрюль или сковородок, лишь столовый сервиз, тарелки для суши, блюдо для пиццы, ножи для сыра, приборы, несколько комплектов фужеров, ваза для цветов.

Всё понятно. Эдакое любовное гнёздышко. Два фужера и несколько тарелок в посудомоечной машине говорили сами за себя. Мусор выкинули, цветы дама видимо забрала, а посуда так и осталась стоять, помытая, ждущая следующую гостью. Или ту же самую.

Спала Лера крепко, даже удивительно, на всякий случай закрылась, как и говорил Игорь, с внешней стороны в квартиру не попасть, даже со своими ключами. Зачем-то перед сном пробормотала: «Сплю на новом месте, приснись жених невесте», скорей всего по старой привычке. Обычно ей ничего не снилось, вернее – никто, а в этот раз приснился. Жених. Вернее, хозяин спальни с окнами на Финский залив.

Бывает же… Прошептал: «Накинь, ветрено» и окутал своим пиджаком. В это время действительно ударил сильный, холодный ветер. Леру обожгло ледяным порывом, она подскочила на чужой постели, закрыла окно, едва дождалась утра, когда откроются салоны сотовой связи и должен приехать сын Елена с ключами.

Всё получилось. И сын приехал – ещё не было одиннадцати утра, и соседка оказалась дома, и сим-карту восстановили быстро, и телефон Лера купила такой же, простившись с кругленькой суммой на счету.

Потом долго отчитывалась перед папой, принеся клятву, что ничего страшного не произошло. Да, телефон она потеряла, но он всё-таки застрахован, так что рано или поздно компенсацию получит. Да, она бестолковая, да, бить её некому, а отцу некогда. И, да, она клянётся больше не пропадать так надолго. Честно-честно! А если что-то серьёзное – сразу сообщит. И дяде Олегу тоже. И Макара Степановича она телефон не потеряла, может даже продиктовать. И, конечно, если уж не ему, то Валентине она всё-всё расскажет. Он ведь понимает, дочка взрослая, могут быть свои секреты. Хотя, ну какие от родного-то отца секреты?! А всё потому, что пороть её некому, а ему некогда!

Так суббота прошла. Лера отправила несколько сообщений Игорю, стараясь выбрать тон максимально нейтральный. Папа-то он воскресный, только это не отменяет постоянной женщины в его жизни. А ещё любовного гнёздышка. И взгляда стальных серых глаз, и широкое запястье с часами лаконичной формы на левой руке, и пальцев, уверенно держащих руль, и широких плеч, и грудных мышц, скрытых за тканью поло, и притягивающего внимание ремня на брюках, и… Подобрать нейтральный тон было невероятно сложно, но Лере удалось. Ответил Игорь ближе к вечеру, так же, без фамильярностей, написал, что заедет часам в девяти вечера.

Стрелки показывали девять, когда она вытащила кексы из духовки. Для чего испекла? Не признаешься же, что хочется произвести впечатление на априори несвободного мужчину. И три пункта никуда не делись. Для верности Лера повторила их себе:

Первое. Явно старше и намного.

Второе. Явно с семейными проблемами.

Третье. И явные такие мурашки по её позвоночнику. Нехорошие такие мурашки, обещающие много-много проблем.

К десяти никто не приехал, Лера сняла платье, в котором собиралась произвести впечатление на гостя. А к одиннадцати сходила в душ, натянула пижаму из коротких шорт и майки, с кружевами по бокам и на вырезе, и уставилась в экран ноутбука, включив очередную серию сериала. Корзинку с кексами, как и чай, притащила к кровати, устроив рядышком.

«Прости. Могу сейчас зайти. Норм?»

Лера вздохнула, быстро набрала:

«Норм».

И не успела подумать, стоит ли переодеваться или «умерла так умерла», как в дверь позвонили, будто стояли на лестничной площадке. Открыла. Сначала увидела букет алых роз, источающий с ног сшибающий аромат. В северном городе можно купить розы, пахнущие розами?

– Прошу прощение за опоздание, – Игорь улыбнулся, опалил взглядом, Лера бы наверняка смутилась, но забыла, как это происходит. Стояла, держа в руках букет, и глазела на Игоря, бесцеремонно пригласившего себя в её дом.

– Проходи, – запоздало пискнула, только сообразив, что пижам на ней весьма формально прикрывает все её девичьи прелести. Она почему-то показала в комнату, прямо на расправленную кровать.

– Оу… – он изогнул бровь. – Признаюсь, рассчитывал на продолжение вечера…

– Это вовсе не то, не так, то есть…

– Лера, – она застыла, глядя на мужчину. Пришлось немного задрать голову, обычно она разговаривала с представителями мужского пола глаза в глаза, а Игорь был ненамного, но выше. – Ничего не будет, если ты скажешь «нет». Мы можем вежливо поговорить, поесть… чем это так умопомрачительно пахнет?

– Шоколадные кексы.

– Сама пекла?

– Да.

– Офигеть! Мы можем вежливо поговорить, а можем не слишком вежливо переспать. Что ты выбираешь?

– Офигеть!

– Переспать?

Боже, помоги ей сказать: «Нет»!!! Зачем ей это нужно? То есть нужно, очень даже нужно… Но абсолютно точно не нужно.

– Да.

Прости, папа, Лера старалась быть хорошей девочкой. Продержалась до двадцати двух лет, чтобы лишиться девственности на съёмной квартире с первым встречным. Прав папа, а всё потому, что пороть её некому, а ему некогда.

Глава 4

Алёну всё-таки удалось устроить в клинику. Стоило это, как и всегда, вагона нервных клеток. Принудительное лечение алкоголизма запрещено, вся надежда на добрую волю зависимого. Никакой воли, тем паче доброй, у Алёны не было. После бригады врачей на дом, медикаментозного вывода из запоя, Игорь уговорил жену отправиться в больницу, пообещав дальше действовать по обстоятельствам. В общем-то, у него был лишь один действенный аргумент для Алёны – лишение денежного содержания. Игорь понимал: лиши её средств – она пойдёт на публичный скандал, ничем хорошим это для него самого, его бизнеса и главное детей не закончится.

Шумиха в СМИ, удар по репутации, детской психике. Обеспеченный муж выставил жену на улицу, лишив содержания и возможности воспитывать дочерей. Сердобольное общество не готово принять, что женщина попросту алкоголичка, почти страдающая от специфического расстройства личности. Люди могут бесконечно искать оправдания порокам, болезням, слабостям, ставя на кон не только благополучие взрослых, но и детей – всё ради проявления сердобольности, понятливости, сочувствия. С приставкой «псевдо».

Или стоило пройти через этот ад – один раз и навсегда? Получится ли «навсегда» с брачным законодательством и гнилой судебной системой? Ещё и моральный долг перед тестем останавливал от решительных действий. Отличным мужик, сильный, совестливый, незадолго до смерти он, словно предчувствуя беду, переписал бизнес и часть недвижимости на Игоря, оставив дочери небольшой дом в Женеве, квартиру в Питере, и создал трастовый фонд, назначив зятя доверителем, а дочь и внучек выгодополучателями. Игорь стал распоряжаться средствами, по праву принадлежащими Алёне и их совместным детям.

Говорят, когда лягушка свалилась в кувшин с молоком, она так усердно била лапами, что молоко превратилось в масло и ей удалось выбраться. Игорь же, превращая молоко в масло чувствовал, что двигать лапами всё тяжелее – загустевшая субстанция сковывает движения. Однажды он превратится в муху в янтаре. Застывшую в смоле, недвижимую.