Я разозлилась. Его ядовитые фразочки с двойным смыслом меня достали! Мгновенно из головы вылетели вопросы, а из души сомнения и терзания. Я не просто разозлилась, а взбесилась так, что готова была броситься с вилкой наперевес на этого лощеного господинчика, который ехидно называл меня мамой. Я посмотрела на него, и, видимо, в моих глазах полыхало пламя, поэтому он поднял руки вверх, капитулируя, и сказал:

– Tranquilamente, mi mamita.^[3] Спокойно, мамочка, спокойно! – Дибо встал из-за стола, потом подмигнул мне черным глазом и добавил. – Транквилизатор не хочешь принять, мамуля?

Я сжала вилку и вскрикнула: резкая боль пронзила ладонь. Я посмотрела на руку: костяшки пальцев побелели, а ногти со свадебным маникюром впились в кожу.

– Дорогая, ну, что ты, что ты? – всполошился Андрей. – Не обращай на него внимание. Дибо в России пробудет недолго.

«Да, но за это время он отравит мне жизнь. Или я его отравлю!».

– Андрей Степанович, вы собирались поехать в офис. Не переживайте, я позабочусь о Полине Олеговне, – вмешалась Таня, и я была ей благодарна.

Она отодвинула мужа в сторону, а потом проводила его из кухни. Я по-прежнему сидела на месте с вилкой в руках.

– Полюшка, дорогая, отдайте мне вилку. Вы себя поранили.

Я молча наблюдала, как она по одному разжимает мне пальцы, обрабатывает ранки на коже перекисью водорода и клеит на них пластырь. Потом с трудом расцепила сжатые до судороги губы и спросила:

– Он приехал надолго?

– Не знаю. Дибо – хороший человек, просто он очень любит отца и готов ревностно за него бороться. Вы держались молодцом. Если и дальше не будете его провоцировать, он смирится и отстанет.

Не провоцировать? Да я убить его готова. Во мне вдруг проснулась ярость дикой кошки. Ну, ну, посмотрим, кто сильнее. Я вернулась в спальню, никого по дороге не встретив. Переодевшись в демократичные джинсы, я подошла к окну и осторожно приоткрыла штору.

Особняк уже начал оживать: в саду мужчина в кожаном переднике и сапогах постригал газон. Две девушки в одежде горничных, задорно смеясь, пробежали по дорожке и исчезли в подсобных помещениях. Причина их веселья раскрылась сразу: следом неторопливо шел Дибо, покручивая на пальце ключи. Он тоже переоделся. На нем импозантно смотрелся синий костюм в узкую белую полоску и светлая рубашка с галстуком. Зачесанные назад волосы блестели на солнце.

«Да, он, кажется, чувствует себя в доме отца, как акула в океане, – неприязненно подумала я. – Интересно, куда он собрался?»

Дибо вдруг поднял голову, посмотрел на окна, и я испуганно отпрянула: еще решит, что я за ним подглядываю.

Я села на кровать и задумалась. Складывалось впечатление, что в доме о сыне моего мужа все знали. Как же так получилось, что эта информация прошла мимо моих ушей, и Глеб тоже о нем ничего не рассказывал?

Телефонный звонок отвлек меня от грустных мыслей. А когда я услышала в трубке голос Глеба, вообще чуть в обморок не грохнулась. «Вспомнишь заразу – появится сразу», – гласит русская поговорка. Это как раз о нем.

– Ты с ума сошел? Зачем звонишь.

– Поля, выйди к гаражу.

– Как? А если спросят, что я там забыла?

– Скажи, что знакомишься с территорией.

– Не пойду. И не звони мне больше.

– Хочешь, чтобы я сам к тебе в спальню поднялся. Посмотри в окно.

Я выглянула и обомлела: Глеб крутился у машины мужа, натирая ветошью лобовое стекло, и поглядывал на окна. Когда он появился? И память тут же услужливо подсказала: пять минут назад я слышала шум отъезжавшей машины и решила, что это уехал Дибо. А на самом деле оказалось другое. Я с ужасом наблюдала, как Глеб бросил тряпку в ведро, стоявшее рядом, и медленно пошел по дорожке к дому.

– Стой. Я спущусь, – взвизгнула я. Не хватало еще, чтобы в первый день замужества меня застали в спальне с посторонним мужиком! – Как пройти к гаражам?

– Из холла есть выход. Дальше сама разберешься.

С телефоном в руках я бросилась вон из комнаты. Мышкой прошмыгнула по гостиной, где горничные с метелками смахивали пыль. Они остановились и посмотрели на меня удивленно, как на заморскую диковину. Так и хотелось сказать: «Чего уставились, дуры? Хозяйку не видели?»

– Девушки, а где у нас вход в гараж? – вежливо спросила я.

– Ой, Полина Олеговна, вы хотите поехать прогуляться?

– Нет, – процедила сквозь зубы я, – просто осматриваюсь. Знакомлюсь с домом.

– Конечно, конечно, мы вас проводим.

– Не надо. Я сама справлюсь. Не отвлекайтесь, – как можно строже сказала я. Соглядатаи мне точно сейчас не нужны!

Девушки показали мне на серую дверь, спрятанную от посторонних глаз в небольшом коридоре. Я ее открыла, и запах бензина и смазочных масел сразу ударил мне в нос. Я вошла в большой, на несколько машин, гараж и огляделась. Роскошные большие автомобили лаково поблескивали в свете ламп и ждали, пока хозяин уделит им немного внимания.

– Я здесь, – услышала я приглушенный голос, присмотрелась и увидела, как из Лексуса выглядывает мужская рука.

– Ты с ума сошел?

– Лезь сюда. Тонировка скроет нас от нежелательных зрителей.

Глеб дернул меня и затащил внутрь салона.

Глава 8

В машине пахло дорогой кожей, хвойным ароматизатором и едва уловимо парфюмом. Я резко отодвинулась от бывшего друга и прижалась к окну.

– Откинься на сиденье, – приказал Глеб. – Вдруг кто-нибудь увидит.

– А ты не создавай опасные ситуации, – огрызнулась я. – Говори, что хотел. У тебя ровно одна минута. Меня сейчас потеряют.

– Не бойся. Босс еще в кабинете. Он мне позвонит.

– Говори!

– Ты с ним уже спала?

– Опять ты за свое. Я вышла замуж. Как ты думаешь, чем муж и жена нанимаются по ночам? – я намеренно не сказала ему правду.

– Полька, не играй со мной! Я зверею, как представляю тебя в его постели.

– Глеб, я не понимаю, что изменилось? Ты хотел выдать меня замуж и прибрать все наследство к рукам. Ты же не думал, что он в брачную ночь кони отбросит? Естественно, что муж будет требовать от жены секса. Я постараюсь, чтобы это было не так часто, но больше ничего обещать не могу.

– Поль, значит, ему надо помочь.

– В чем помочь?

– Быстрее на тот свет отправиться.

– С дуба рухнул? Я думала, что в отеле ты просто так брякнул.

– Не просто. Мысли об этом давненько бегают.

Глеб вальяжно развалился на сиденье и в упор посмотрел на меня. Я смешалась. Мысли и чувства взбунтовались.

– Мы не преступники, опомнись! Одно дело естественная смерть, и то не факт, что муж наследство мне оставит: наверняка он уже его заранее расписал.

– Босс крепкий парень. Можно и не дождаться.

– Нет, погоди! Ты сейчас на полном серьезе говоришь?

Мне все время казалось, что Глеб меня разыгрывает. Вот сейчас он засмеется и…

– Есть много способов сделать так, чтобы смерть касалась естественной, – тихо произнес Глеб и искоса посмотрел на меня.

И тут я поняла: он действительно серьезно задумался над этим вопросом и даже исследовал его.

– Даже если ты что-то сделаешь Андрею, я в этом принимать участие не буду. Не надейся! И потом… у него сын есть! – прошипела я, кипя от злости.

Меня так и подмывало вцепиться ногтями с многотысячным маникюром в его рожу.

– Какой сын?

Кажется, теперь пришла очередь удивляться Глебу. Я смотрела на его растерянное лицо и даже злорадствовала: вот тебе! Выкуси!

– Взрослый. Да ты его видел, он только что по саду гулял.

– А, Дибо! – Глеб облегченно засмеялся. – Да какой он сын. Так, с боку припека.

– Почему? Его Андрей сыном называет, и ведет он себя как хозяин жизни.

– Нет, ты все неправильно поняла. Этот красавчик не родной сын.

– В смысле? Приемный? – теперь растерялась я.

– Ну, типа того.

– А ведет себя как родной.

– Я спецом не спрашивал, но как-то адвокат проболтался, что на заре открытия бизнеса босс курировал детский дом. Так вот, в очередной его приезд выбегает ему навстречу цыганенок такой: черненький, глазастый, вцепился в ногу и кричит: «За мной папка приехал!» Босс же тоже черный и смуглый тогда был. Это сейчас у него голова седая. Своих детей к тому времени он так и не завел. Его Луиза, испанка хренова, не хотела с пеленками возиться.

– Злой ты, Глеб. Может быть, она болела по-женски.

– Да кто его теперь знает. Короче, босс цыганенка и забрал с собой. Пацану года три-четыре тогда было, и звали его по-русски – Ванькой.

– Стоп! Разве можно так просто из детского дома взять малыша?

– А кто спонсору откажет? Документы быстро сделали и вперед.

– А дальше, что?

– Андрей Степанович принес его домой, а Луиза невзлюбила мальчишку. А когда регистрировали его, дала ему испанское имя Диабло, говорила, что он на дьяволенка похож.

– Неужели Андрей позволил так поступить с ребенком?

– А он вроде бы в Испании в то время был, контакт с тамошними родственникам налаживал. Полька, да я точно не знаю, не интересовался. Какую сплетню слышал, ту тебе и передал. Может, и эти слова – неправда. Не обращай на него внимание. Он вообще в Испании живет, как сыр в масле катается на деньги шефа. Его Луиза туда выпроводила еще малолеткой. Иди ко мне.

Глеб полез с поцелуями, но я его оттолкнула:

– Уходи! Твоя минута истекла.

– Ладно тебе, не ломайся. Не трясись, нас никто не заметит.

Но судьба, словно сжалилась надо мной. Не успел он произнести эти слова, как пикнула сигнализация Лексуса. Следом поехала вверх гаражная дверь.

Сказать, что мы перепугались, не сказать ничего. У меня точно душа в пятки убежала и сжалась там в комочек.

– Все! Ужас! Нас застукали! – вскрикнула я пересохшими губами и задрожала. От злости, нервного напряжения, ощущения опасности. Адреналин бушевал в крови. Еще и Глеб бесил своей напористостью и легкомыслием.

– Сиди тихо! Не парься. Скажу, что машину готовил.

– Уходи, быстрее, – я, не отрывая глаз от расширяющегося просвета, стала выталкивать Глеба из Лексуса, – ты и меня, и себя погубишь.

– Уйду, если поцелуешь.

– Господи, господи! Ты что творишь! – всхлипнула я – На! Только отстань! – и подставила ему дрожащие губы, в которые Глеб впился так, будто хотел высосать из меня душу.

Ничего, кроме омерзения, у меня этот поцелуй не вызвал, но я боялась, что злой приятель может натворить непоправимых бед.

– Скоро снова встретимся, – махнул рукой он и выскользнул из машины.

Я калачиком свернулась на сиденье, боясь даже дышать. Я слышала шорох открывавшейся двери, голоса, доносившиеся с улицы, потом кто-то вошел в гараж.

– О, – услышала я голос Дибо, – я думал, что здесь никого нет.

– Я вам машину готовил.

– А почему дверь закрыл?

– Случайно вышло. По привычке пульт схватил.

Я осторожно подняла голову. Дибо стоял, небрежно нацепив на палец кольцо от ключей, и помахивал ими. Я, как завороженная следила за его движениями. Взмах – ключи метнулись вверх, упали вниз. Взмах – вверх, вниз. Вот он резко повернулся – я нырнула на сиденье и ударилась затылком о дверь. Думал, что сердце выскочит из груди, а его громкий стук слышен всей округе.

– Там кто-то есть? – Дибо метнулся к Лексусу.

– Где? Это я ногой стукнул по колесу, – опять выкрутился Глеб.

– А-а-а. Как ты узнал, на чем я поеду? – задавал вопросы подозрительный Дибо.

«О, боже! Что делать? А если он сейчас в машину сядет?» – я почувствовала, как пот катится у меня по лбу, и первая капля даже упала с носу. Что делать? Я уже готова была кричать от захватившей меня паники, но Глеба не так просто было сбить с толку.

– Вы, когда приезжаете, Лексус берете, но сегодня не советую.

– А что с ним не так?

– Не понравился мне звук мотора. Лучше я вас отвезу вместе с Андреем Степановичем. Или другую машину возьмите. Но я их давно не проверял.

– Ладно, уговорил. Вызови мастеров, пусть посмотрят.

– Конечно. Надолго в этот раз в наши края?