– Лит, я знаю, что ты хочешь сделать Адаму подарок. Сейчас самое время, мы наелись-напились и хотим посмотреть, что ты будешь дарить моему сыну. К тому же, в прошлый раз вы повздорили, и теперь просто обязаны помириться.

Девочка отодвинула тарелку и слезла со скамьи, направившись в свою комнату.

– А ты выйди из-за стола, чтоб все видели, – сказала Адаму мать.

Когда Лит вернулась, пряча руки за спиной, мальчик стоял между двух столов, рядом с очагом.

Дарун, видя, что держит в руках Лит, собрался было остановить её.

– Не вмешивайся, – удержал наместника Халгар, и Лит, ни о чём не подозревая, подошла к Адаму.

– Ты не виноват, что от меня скрыли смерть родителей, – тихо сказала она. – Я не сержусь на тебя.

Треск костра в очаге и шум ветра в дымовых трубах заглушили её голос, и никто, кроме мальчика, ничего не услышал. Он кивнул, и Лит протянула ему засушенные жёлтые цветы дриад.

Кто-то из гостей неловко закашлял, захихикали дети. Один мальчуган прыснул со смеху, а Адам брезгливо оттопырил нижнюю губу. Лит не понимала, что происходит.

– Тебе не понравилось? – спросила она.

– Мальчикам цветы не дарят. – В его глазах блеснул огонёк гнева.

Смешки становились громче и громче, они словно раскаты грома, окружили Лит со всех сторон. Девочка покраснела до корней волос и посмотрела на дядю с мольбой о помощи, но тот молчал – на его лице тоже было смятение.

Тогда Лит бросила цветы в огонь очага и убежала к себе в комнату.

Мальчик вернулся за стол.

– Какая оплошность, – мать Адама погладила сына по голове, но он со злостью откинул от себя её руки.

– Далла, ты – умная женщина, – произнёс, наконец, Дарун. – Возьми Лит к себе на воспитание, научи её всему, что нужно.

Сострадательное выражение лица матери Адама исчезло, оно стало каким-то ядовитым, змеиным.

– Ещё чего! Я кормила её, а после – потеряла двоих детей. И оба – сыновья. Ни за что!

Наместник замолчал – он чувствовал, что дальше падать уже некуда.

* * *

Спустя некоторое время Лит всё-таки пришлось выйти из комнаты по приказу дяди. Девочка снова должна была улыбаться гостям, словно ничего не произошло, но чувствовала, как всё изменилось. Она подошла к компании девочек, игравших у очага, но они нехотя разговаривали с ней, и вскоре вообще разбежались, оставив Лит одну.

Тогда она вышла во двор. Там, у кухонного стола играла сама с собой одна девочка лет десяти. Чересчур высокая, нескладная, с диковатым выражением лица.

Лит подошла к ней.

– Как тебя зовут?

– Ида, – буркнула та.

– Хочешь клюкву? – спросила Лит и вытащила из кармана горсть ягод.

Ида сморщилась.

– Я не люблю её – она кислая.

– Тогда хочешь, покажу тебе лошадей?

– Нет, я их боюсь.

– Может, поиграем во что-нибудь?

– Давай в прятки. Ты прячься, а я буду искать.

Ида закрыла глаза и принялась считать, а Лит побежала в конюшню.

Она спряталась в самом углу возле серого жеребца, и, гладя его по пышной гриве, прислушивалась – не начала ли Ида искать.

Внезапно дверь конюшни распахнулась, и Лит увидела Халгара. Он тоже увидел девочку.

– Мы играем в прятки, – сказала она, в надежде, что старейшина оставит её в покое.

Но Халгар и не думал уходить, а наоборот – закрыл ворота и направился к Лит. Он подошёл к ней вплотную, и, глядя в глаза, противно улыбнулся.

«До чего же гнусный!» – подумала девочка, повернувшись к мужчине спиной. Она оказалась зажатой между стеной конюшни, жеребцом и Халгаром. Её дрожавшая рука продолжала гладить шею животного.

– Любишь лошадей? – спросил старейшина, и, прикоснувшись к морде жеребца, толкнул его. Конь, фыркнув, отошёл вглубь стойла.

Девочка сжалась, – рука, гладившая жеребца, опустилась вдоль туловища. Халгар положил ладони на плечи Лит, а затем просунул ей руки подмышки, обхватывая талию. Девочка замерла от испуга и неожиданности. Кислое дыхание алкоголя вызывало тошноту. Пальцы мужчины заскользили по её груди, нащупав под платьем затвердевшие соски.

– Перестаньте! – взвизгнула Лит.

– Тебе не нравится? – удивился старейшина. – Мне приятно. Я хочу, чтобы и тебе было приятно. Ты ведь тоже этого хочешь.

– Я не хочу! Уберите руки!

Отталкивая Халгара, она споткнулась и упала. Ей было противно и стыдно за всё, что случилось.

– Дура ты, – бросил старейшина и направился к выходу.

Девочка глядела в широкую спину уходившего Джосгара, оцепенев и не в силах пошевелиться. Кто он такой? Зачем вторгся в её жизнь? Что ему нужно?

Наконец, придя в себя, она поднялась на ноги и выбежала из конюшни. Она бросилась в дом, надеясь спрятаться от всех в своей спальне, но увидела, что дверь открыта, и там играют дети. Тогда девочка побежала на чердак и села на балконе у перил. Её никто не видел, но она видела и слышала всех.

Прямо под балконом сидели женщины. Сама того не желая, Лит услышала обрывки их разговора.

– У неё всё есть, а ходит вечно недовольная, – сказала одна из них.

– Потому что избалованная. Подумаешь, красавица нашлась.

– Да что в ней красивого – на лошадь похожа.

Женщины засмеялись.

– А имя-то какое ей выбрали! Я бы и собаку так не назвала.

– А Дарун каков! Ничему её не научил. Подарить мальчишке цветы – позор!

– А вы видели, сколько они слуг себе завели?

– Ну ещё бы! Лит, наверное, целый день валяется в постели и ничего не делает.

– Ага, лентяйка и бездельница. Я бы и одна управилась в этом доме.

– Подумаешь дом, нашёлся дворец! Мой муж о таких домах рассказывал, когда бывал в Дор-Тайо, что этот дом – просто халупа.

Девочке стало тошно, она закрыла уши руками.

* * *

К концу дня люди стали расходиться. Лит стояла во дворе, через силу улыбаясь гостям, потому что дядя так велел. Из взрослых с ней почти никто не разговаривал, а Адам и другие дети нарочно не замечали.

Халгар Джосгар появился на крыльце. Он прошёл мимо девочки, тронув её за ягодицы, пока никто не видел. Встретившись с Лит взглядом, мужчина одарил её дрянной улыбкой, и, уверенный в своей полной безнаказанности, прошагал к старейшинам, которые стояли у ворот, ожидая своих жён, пока те расхищали со стола остатки еды в холле, чуть ли не дерясь друг с другом. Халгар принялся что-то рассказывать, шутить, а когда он смеялся своим скрипучим смехом, то трясся всем телом, выставив на обозрение огромные зубы.

Когда во дворе появился Дарун, Халгар оставил компанию.

– Ты нашёл меч? – спросил он, приблизившись к наместнику. Джосгар всегда задавал один и тот же вопрос, когда наступало время прощаться. Вот уже на протяжении двенадцати лет.

– Нет, – глухо ответил тот.

– В погребах смотрел?

– Да.

– А в сарае?

Наместник вздохнул и произнёс:

– Зачем ты позволил Лит опозорить меня?

– Да брось! – рассмеялся Халгар. – Это было весело.

– Это тяжкое оскорбление для женщины и её родных – когда она дарит цветы мужчинам.

– Так делают падшие женщины, а ей только двенадцать. О чём ты говоришь?

– Вот именно – она ещё ребёнок, а её честь уже запятнана.

– Она – невеста моего сына. Мы все в кругу семьи – так почему бы не подурачиться друг над другом?

Наместника распирало от злобы, он побледнел.

– К тому же, она слишком задирает нос, – продолжал старейшина. – Ты должен быть к ней строже.

– Не нужно мне указывать, – выдавил Дарун.

Глаза Халгара злобно блеснули.

– Ты на своём месте только благодаря мне. Или забыл, что ты – незаконнорожденный?

В это время вышла Далла, держа Адама за руку. В другой её руке была корзина, полная еды.

Видя, что большинство старейшин уже собрались домой и вышли во двор, Халгар громко произнёс:

– Что ж, сейчас Дарун даст нам по подарку, и мы пойдём. Надеюсь, это будут не цветы.

Шутка была несмешная, но гости засмеялись.

Наместник взял с кухонного стола мешок с овсяной мукой.

– К слову сказать. – Халгар полез за пазуху. – Я уже выбрал себе подарок. Надеюсь, ты не против.

Он вытащил тот самый кинжал с драгоценными камнями, который Лит увидела в руках старейшины, когда тот сидел у каменного очага.

Глаза наместника сузились как щёлки. Он судорожно сглотнул.

– Но раз уж ты приготовил для меня и это, – старейшина кивнул на муку. – То не буду отказываться.

Он взял у него из рук мешок, и, дав знак жене с сыном, чтобы выходили на улицу, сам тоже направился за ними.

Лит выдохнула, когда Джосгары ушли. Она почувствовала, как кто-то схватил её за руку, и увидела Иду.

– Вот ты где! Я повсюду искала тебя! А потом кричала, что не могу найти, но ты так и не вышла. Обманщица! Правду про тебя говорили, что ты нос задираешь, – выпалила девочка и побежала за родителями, которые ждали её у ворот.

– Что? Ида, подожди. Я не слышала тебя! – ответила Лит. – Прости, я…

– Оставь её, – строго сказал Дарун.

Когда все гости ушли, он закрыл ворота на засов. Наместник с племянницей некоторое время молча смотрели друг на друга.

– Какой ужасный пир. И какие ужасные люди, – проговорила Лит.

Ещё утром она влюбилась в них, а теперь чувствовала, будто её обманули.

– Это был цвет общества, – злобно усмехнулся Дарун, обнажив ровные мелкие зубы.

– Может, тогда стоит дружить с теми нищими, которых ты прогнал?

– Они ещё хуже. – Наместник был раздражён и должен был на кого-то выплеснуть свой гнев. – Ты что, не знала, что мальчикам цветы не дарят?

– Нет. Откуда мне было знать?

– Какой позор. Я готов был сгореть от стыда! Завтра об этом узнает вся деревня. Обо мне будут говорить, что я плохой вождь и ничему тебя не научил.

– Можно, я не пойду за Адама, а сама буду вождём? Он мне не нравится!

– Помолчи, я устал, – прикрикнул наместник.

Лит хотела рассказать ему о Халгаре, но испытывала неловкость, будто сама совершила что-то постыдное.

– В следующий раз если решишь сделать какую-то глупость, спроси сначала у меня, – проворчал Дарун.

– Но я сказала тебе, что хочу сделать Адаму подарок, – возразила девочка.

– Я же не знал, что ты настолько глупа, что будешь дарить ему цветы!

– Хорошо, дядя. Прости. Ты можешь мне сделать в комнате задвижку не только снаружи, но и изнутри, чтобы туда не заходил, кто попало?

– Это не потребуется. Пиров в этом доме больше не будет.

Наместник поднялся в кабинет, прихватив из столовой бутылку браги. Этот день его уничтожил.

Глава 9

Настала зима. Несмотря на трескучий мороз, Лит стояла на балконе, и, укутавшись в шубу и подняв воротник до самых глаз, внимательно смотрела по сторонам как дозорный. Солнце висело низко над горизонтом, ледяная заснеженная равнина в лучах заката мерцала красным. На зубьях частокола сверкал иней, и, всякий раз, глядя на внешнюю стену, девочка задавалась вопросом, сможет ли она отсюда перепрыгнуть её и оказаться по другую сторону. Странным образом эта бестолковая мысль посещала Лит довольно часто.

Пока взгляд девочки бесцельно блуждал по тундре, вдалеке на востоке среди холмов появилась чёрная точка. Лит заметила её и стала внимательно наблюдать. Потом появились ещё, и девочка насчитала уже семь. Они двигались.

Облокотившись о перила, Лит до боли напрягала глаза, и вскоре поняла, что это люди. Они покружили на месте какое-то время и вновь скрылись за холмами.

Девочка побежала в дом и ворвалась в кабинет Даруна.

– Охота тебе стоять на балконе в такую стужу, – проворчал он. – Ещё и наследила тут.

– Дядя, я видела других людей! Далеко, среди холмов. Они из Дор-Тайо?

Наместник фыркнул.

– Нечего глазеть по сторонам, раззявив рот! Иди лучше вскипяти воды – я приказал забить оленя.

* * *

Пока Дарун со слугами разделывали тесаками тушу, Лит сидела возле костра и рубила небольшим топориком мясо на куски. Шкуры, аккуратно разрезанные на полосы, лежали рядом. Когда вода закипела, девочка опустила мясо в котёл.