Тогда приезжают послы из Хазарского каганата и говорят: «А вот иудаизм, например: что скажете?» Владимир: «А что в иудаизме? Вот у вас какая своя земля?» Хазары отвечают: «То негодно. Ведь вы знаете, в Иудее своей земли нет. Мы рассеяны по свету». «Рассеяны по свету? И зачем нам это нужно-то?» – говорит Владимир. И, соответственно, иудаизм тоже не принимает.

Иудейская рукопись.

Новое Время

В основе выбора религии, совершенно очевидно, лежали политика и дипломатия.

В основе выбора религии, совершенно очевидно, лежали политика и дипломатия. И нужно абстрагироваться от преданий и посмотреть, а что нам сулили ислам, Рим и Хазарский каганат? А ничего хорошего! Из католиков самыми ближними были поляки. Сильное государство? На тот момент нет. Торговли с ними никакой не ведется. Воевать? Ну, можно воевать, но никому сильного союза с ними не сыскать. Хазары на тот момент уже очень слабы, Волжская Булгария также. Поэтому это негодные союзники. Мы сможем покорить их силой своих мечей. Мы уже покоряем Волжскую Булгарию, Хазарский каганат сам платит дань. Поэтому ничего хорошего, ничего выгодного нам эти союзы религиозные не сулили.

В этот момент Киев являлся важной точкой на пути из варяг в греки, из скандинавских земель в Византию. Этот торговый путь – самая интересная торговая артерия для Руси. Что такое Византия? Византия – самое главное государство того времени, самое просвещенное. Античное наследие, роскошный двор, армия… Из нее выйдет очень сильный союзник. И, конечно, главный торговый партнер, так как Византия – мощная экономическая держава.

Византия в тот момент ведет себя как образцовая империя. Кого можно, побеждаем, а кого не побеждаем, тех пытаемся привлечь в союз. А еще – у них, знаете ли, есть православие! Вот вы там этим идолищам поклоняетесь, а у них православие! Которое говорит, например, о том, что вся власть – от Бога. Христос учит нас, что вся власть от Бога. Император Византии имеет власть от Бога. И всех варваров, которые нападали на Византию, на эту религию очень выгодно было «покупать»: давайте будем одной веры; вы будете нашими союзниками, а мы, таким образом, себя обезопасим. Все помнят Аскольдово крещение. Аскольд и Дир, князья, которые княжили в Киеве, в 860 году напали на Византию и угрожали Константинополю. А там им сказали: «Знаете ли вы о православии?» Анекдот, в общем-то, неплохой, и крестит их княгиня Ольга, бабка Владимира. Поэтому случаи православия на Руси уже были, но Владимир, как искусный дипломат и как умный человек, понимал, что в этой системе отношений – Русь и Византия – будет одна оговорка. Когда ты принимаешь православие, то становишься православным управляющим, то есть государем, который в табели о рангах Византийской империи стоит ниже византийского императора. Ты православный, но все равно не равен византийскому императору, даже в верхнюю десяточку не входишь, а для того, чтобы войти туда, тебе мало одного православия. Тебе нужна кровь, и самое лучшее – жена из каких-то высоких византийских чертогов. Ну, если идти по самому сложному пути, эта жена должна быть дочерью императора.

Храмовый кулон с двумя птицами по бокам дерева жизни.

Золото, серебро и эмаль, обработанные перегородкой.

Киевская Русь. XI или XII век

Владимир крестил Русь по-доброму. В Киеве глашатаи князя раструбили весть: завтра, с утра, всем надо будет явиться к Днепру. Кто явится, тот друг князя, а кто не явится, тот его злейший враг.

Таким образом, принимая православие, мы переставали быть просто точкой на карте, мы становились ячейкой крупнейшей на тот момент цивилизации, Византии. И для нас это был, конечно, очень выгодный экономический союз, очень выгодный политический союз и, как мы уже выяснили, обоснование власти от Бога. Это очень важно, и я думаю, что тут не обошлось интуицией, а все-таки имел место какой-то накопленный опыт управления. Ведь не зря европейские монархи так близки с Церковью: ведь Церковь охраняет их от народа, защищает права престолонаследия. Церковь не просто говорит: «вы здесь царь, вы первый среди равных», она говорит: «вся власть от Бога». И это было очень важно для Владимира. Кроме того, в православном каноне присутствует очень четкая иерархия, от церковного Патриарха до последнего священнослужителя. Кроме того, имел место важный объединяющий фактор: одна земля – одна вера.

Принимая православие, мы переставали быть просто точкой на карте, мы становились ячейкой крупнейшей на тот момент цивилизации – Византии.

В Византии происходило все то, что происходило в поздней Римской империи. Время от времени восставали легионы, и удачливые военачальники этих легионов свергали императоров, объявляли себя императорами и т. д. Так, в 986–987 годах Варда Фока, военачальник, объявляет войну Василию, императору Византии. Он поднимает легионы, в Византии начинается война. Варда Фока одерживает несколько очень важных побед, и император Византии Василий, понимая, что у него серьезное осложнение, предлагает союз Владимиру, чтобы тот пришел со своей дружиной и помог императору разгромить Фоку. Владимир ставит условия. Как мы уже говорили, для того, чтобы прыгнуть в верхний чертог в византийской системе, желательно было жениться на дочери императора. Дочери у Василия не нашлось, зато нашлась сестра Анна. Эта еще лучше, она порфирородная. Более удачной женитьбы даже сложно было себе представить. И Владимир набирается наглости и просит ее в жены. Но кто отдаст в жены язычнику свою родную сестру и отпустит ее в Тмутаракань, чтобы она уехала далеко от шикарного византийского двора? Однако ситуация у Василия была, надо полагать, очень тяжелой. Он пообещал Владимиру отдать в жены свою сестру…

Солдат в русском костюме с лошадью.

Гравюра Жана-Пьера-Мари Жозе. XIX век

Русь крестилась тяжело: до XI, и даже до XII века…

В некоторые города миссионеров не пускали: здесь за духовную жизнь продолжали отвечать волхвы.

Здесь есть еще один важный момент. Это мое личное наблюдение, и я могу заблуждаться, но мне кажется, что здесь есть зерно истины. Вы, возможно, бывали когда-нибудь в Стамбуле. А если не были и планируете туда съездить, то обязательно зайдите в храм Святой Софии, который был построен византийцами. Когда ты туда попадаешь, тебя просто наотмашь бьет. А в 987 году это вообще было невозможно себе представить. И эти русы, язычники, приехавшие в качестве послов, как я полагаю, были приглашены сюда на службу. Простой люд и более-менее состоятельный народ стоял внизу. А императорская семья стояла наверху, почти под куполом. Весь собор покрыт золотом. И нашим послам сказали: вот там, видите, император стоит с женой и сестрой? И ваш государь, – как его зовут, Владимир? – когда будет приезжать, тоже там будет стоять.

Понимаете разницу? Где вы такое видели? Да от этой роскоши ты просто чувствуешь себя червяком. И совершенно очевидно, с какой мыслью послы приехали обратно к Владимиру.

Понятно, что это выдуманный мной исторический анекдот, но тем не менее… Как развиваются события дальше? Владимир выдвигается на войну с Фокой. Выдвигается на помощь в Сирию. И в этот момент он понимает (или ему доносят), что не хочет император выдавать свою сестру за язычника. И, по-видимому, свое обещание берет назад. Тогда Владимир захватывает Корсунь, встает там лагерем и дает понять Василию, что, в принципе, ему совершенно все равно, на чьей сестре или дочери жениться. Вот если император Василий даст свою сестру – великолепно, а то ведь и Варда Фока может стать императором, если его поддержать, и он Владимиру кого-нибудь даст в жены, и начнется совсем другая история.

Крещение Руси. Прибытие в Киев епископа.

Гравюра Ф. А. Бруни.

Из книги: Очерки событий из российской истории, сочиненные и гравированные профессором живописи Ф. Бруни. 1839

Вот тут Василий понимает: отвертеться уже не получится. И опять, по легенде, выставляет условие, что за язычника сестра моя не пойдет, а за православного пойдет. И здесь, согласно легенде, Владимир внезапно слепнет. Ему говорят: если православие примешь, то, конечно, сразу прозреешь. Сестра императора Анна уже подъезжает с попами к Корсуни. Владимир крестится и прозревает. Фоку в 987 году разобьют. Василий доволен, Владимир с молодой женой отъезжает в Киев и начинает крестить Русь. На картинках это все очень красиво. Русь крестится, и мы становимся православным народом.

Интерьер собора Святой Софии.

Худож. Проспер Марилья. 1821–1847

Византия – самое главное государство того времени, самое просвещенное. Очень выгодный союзник и, конечно, главный торговый партнер, мощная экономическая держава.

Владимир крестил Русь по-доброму. В Киеве глашатаи князя раструбили весть: завтра, с утра, всем надо будет явиться к Днепру. Кто явится, тот друг князя, а кто не явится, тот его злейший враг. Надо понимать, с таким добрым напутствием все горожане, как один, пришли к реке. Всех загнали в реку, вместе с младенцами, женами с детьми, и всех там же крестили. Очевидно, на следующий же день Русь православною не стала. Русский человек, как мы с вами знаем, хитер и сметлив. И он размышлял: «Ну, Христос теперь бог. Но у нас есть же Перун, Даждьбог, Велес и Сварог. Вы скажите, какого Христу вырезать чурбана, подскажите, где он на капище должен стоять. Нам все равно, в кого видом он будет, будет – и хорошо». Но капища стали уничтожать, Владимир стал разрубать этих истуканов, скидывать их в воду. Капища сжигались, и непозволительно было поклоняться теперь никаким Велесу, Даждьбогу и Перуну, только Иисусу Христу. Никаких других богов и никакой другой веры быть не могло.

Второй величайший на тот момент город на Руси, Новгород, все это время ведет себя совершенно иначе. Он не принимает православия, новгородские волхвы понимают: сейчас придут какие-то попы и отнимут у них духовную власть. Сейчас они могут (с ними ведь боги говорят) общаться с дружиной, с князем, с простыми людьми, с купцами и из этого извлекать какие-то бонусы. А теперь все закончится: придет какое-то неведомое византийское православие, и придут другие волхвы, которых называют священниками. Волхвы начинают будоражить народ, и тогда Добрыня, добрый Добрыня Никитич, приезжает в Новгород. Он вызывает самого главного волхва и спрашивает: «Вы считаете, что не надо принимать православие?» Волхв отвечает: «Нет, потому что у нас есть свои боги, от готов». Снова спрашивает Добрыня: «Твой бог тебя любит ли, языческий?» Тот отвечает: «Любит». Добрыня: «Ну, а вот он тебе какую жизнь отмеряет, короткую или длинную?» И это, понятно, вопрос с двумя крючками, типа «Вы уже перестали пить коньяк по утрам?». Приблизительно такого рода вопрос, и если волхв ответит «короткую», то Добрыня скажет: «Подтверждаю!» – и волхва убьет. Если ответит «длинную», Добрыня скажет: «Ну, давай тогда проверим» – и тем более убьет. В общем, волхв не сразу ориентируется и отвечает: «Любимец богов, у меня будет длинная жизнь!» Добрыня Никитич сносит ему голову со словами: «Наврал, получается, твой бог!»

Новгород крестится медленно – до XI, даже до XII века. Русские деревни продолжают исповедовать язычество. Города, как и всегда, идут впереди, они принимают все эти новшества. Но при том права прекословить у деревень нет, и потому при раскопках археологи находят многочисленные свидетельства двоеверия: предметы языческого культа и крестики и так далее, все вместе. Вот здесь Велес, а здесь Христос…

В общем, очень тяжело крестилась Русь, до XII века Ростов Великий и Муром сопротивляются православию, там до тех пор язычество, православных священников избивали, миссионеров не пускали, и волхвы там чувствовали себя очень хорошо вплоть до двенадцатого века. Но тем не менее Русь становится православной. Что нам это дало? Серьезнейший политический союз с Византией. В экономическом союзе с Византией мы стали главными патронами пути из варяг в греки.