Перелопатив добрую половину записей, мы все-таки нашли то, что в теории могло бы нам помочь. Глава в книге называлась “Стихийная магия и ее последствия”. В ней описывалось, как избавиться от неосознанного выброса чар. Как пояснил Аристотель, использовали заклинание и зелье преимущественно на детях, которые еще не вошли в полную силу и не обрели контроль над собой. По словам кота, я в своей магии как раз сейчас приравнивалась к ребенку. Немножко туповатому и наивному.

– А хочешь, я тебе хвост налысо обстригу? – предложила я, смерив котейку предупреждающим взором.

– Но-но-но! У меня это самая волшебная часть!

Переписав из книги зубодробительное заклинание на листочек, ибо выучить его вот так, с нахрапа, абсолютно невозможно, я отправилась собирать по шкафам ингредиенты для зелья. Чувствовала себя сумасшедшей, отмеряя две лягушачьи лапки, расталкивая три листика ежевики, перебирая червей по цветам, потому как в банке красных мне нужно было найти одного белого.

Слава богу, ничего сверхъестественного типа черепа козла искать не пришлось, а то мои бедные нервы точно не выдержали бы. Ну подумаешь, одну сушеную летучую мышь надо добавить. Одна крохотная летучая мышь ничего же не сделает?

Еще раз сверившись с рецептом, я разожгла деревяшки под котлом. Огонь освещал дом гораздо лучше свечей. Приятное тепло заполнило комнату. Сразу захотелось забраться в кресло и взять какую-нибудь книжку, как в зарубежных фильмах, но увы.

Я, как в самом настоящем ужастике с уклоном в черную комедию, варила зелье.

– Ты точно все по рецепту варила? Имей в виду, хоть шаг в сторону, и эффект может бытьнепредсказуемым, – наставлял меня Аристотель.

– Да точно, точно. Что я, по-твоему, читать не умею? Не маленькая же.

– Ну как сказать, – горестно вздохнул кот, но, поймав мой взгляд, тут же встрепенулся. – Заклинание взяла?

– Взяла. И запасной флакон с зельем взяла, даже два.

– Умница, а теперь иди дворить тобро.

– Чего?

– Добро, говорю, иди творить.

Пушистая попа явно нацелилась спать, но у меня-то планы были другие!

– И как я его посреди ночи одна творить буду? Я же дорогу не найду.

– Пху-у-у… – сдулся хвостатый, выражением морды показывая, как я ему дорога. – Ничего без меня не можешь. Пойдем, только лапами шевели. Я спать уже хочу.

– Если что, у меня ноги, – буркнула я, прикрывая дверь.

– Пока у тебя только лапки. А вот если сработает твое зелье…

До места мы добирались совсем не так долго, как мне показалось. Фамильяр, конечно, предлагал мне путь сократить и пройти прямиком через лес, но я от перспективы быть сожранной решила отказаться. Я еще помню лешего, кентавра и их веселую компанию. Как-то я не так свои последние дни представляла.

Пока шли, я очень боялась, что наш памятник лошади и извозчику уже кто-нибудь спер, но еще больше меня приводили в ужас звуки ночного леса. Все эти шорохи, скрипы ветвей и крики животных сводили мое бедное сердце с ума, потому как нервные клетки сдохли еще на ректоре Салеймской Академии Магии.

– Ну вот видишь, а ты переживала, – решил подбодрить меня Аристотель. – Стоят на месте, тебя дожидаются. Лей давай свое зелье.

– Прямо полностью их обливать? – засомневалась я.

Если полностью, то мне трех флаконов даже на одну лошадь не хватит. Надо было с собой весь котел тащить.

– Зачем полностью? – удивился хвостатый, обмахиваясь, собственно, хвостом. – Капни на лошадь, извозчика и телегу и читай заклинание. Только быстрее давай, комары уже одолели.

– Странно, а меня нет.

– Это потому шо я вкусный, а ты ведьма. Давай уже, Лилька, запрягай коней.

Сказать было гораздо легче, чем сделать. Вылить зелье – это половина беды, а вот без запинки прочитать эту скороговорку – это еще надо постараться. И хорошо, если с десятого раза получится, а то и язык в узел завязаться может. И вот кто мне его в таком случае будет развязывать?

Увы, но на кота надежды нет.

Облив всю конструкцию зельем, я встала сбоку, чтобы лошадь на меня не налетела. Текст заклинания зачитывался с трудом, но уже на шестой строчке произносить сложные слоги стало гораздо легче. Дочитав последнее слово, я протяжно выдохнула. Какое это все-таки утомительное действо – всматриваться в листик под светом единственной свечи. А ведь огонек еще и трепыхается!

– И? Не получилось ничего? – нахмурилась я, всматриваясь в лошадь.

А лошадь неожиданно скосила на меня свой глаз! Раз – и копыта с грохотом коснулись земли, а следом раздалась ругань обескураженного моим резвым перемещением извозчика.

– Как ты здесь оказалась? Ты же там стояла… – протянул он озадаченно, почесав седую бороду. – А почему сейчас ночь?

– Не знаю, – пожала я плечами и резвенько пошагала по дороге.

Кот не отставал. Его пушистая попа так и мелькала рядом. А еще его пробило на поговорить.

– И… Шо собираешься делать дальше?

– Поищу в бабушкиных книгах способ вернуться обратно в свой мир, – ответила я откровенно.

– Да ну, это бесполезно, – произнес он как-то слишком радостно. – Ты принадлежишь этому миру и вернулась сюда, восстановив исходный баланс. Ты, шо такое равновесие, знаешь?

– Но моей маме же удалось уйти на Землю. Ты сам говорил, а значит, способ есть.

– Да, но она заключила с магией сделку, шо вернет ровно то, шо забрала, то есть тебя. Она обменяла одну душу на другую, а ты так сделать уже не сможешь. И потом, зачем тебевозвращаться? Тут же весело.

Несмотря на все уговоры кота, я ему не поверила. Под светом свечей до самого рассвета искала в книгах возможность перенестись обратно на Землю. Варила зелья, читала заклинания, рисовала пентаграммы, но тщетно.

Когда последний вариант был испробован, а моя надежда решила утопиться в раковине, я, от души отдавив хвост коту, устало завалилась на кровать, что стояла за печкой. С грозным «мяв» он попытался читать мне нотации, но был тут же заткнут подушкой и вскоре улегся рядом.

И только я закрыла глаза, как началось…

Я даже задремать не успевала, как в дверь начинали стучать все новые и новые несчастные. Дверь им открывала самая настоящая ведьма с растрепанными волосами, черными кругами под глазами и наиотвратительнейшим характером. Мое грозное “Чего надо?” воспринималось ими с благоговейным трепетом, а некоторые и вовсе позволяли себе бедную ведьму подкупать.

Кто яиц куриных принесет, кто молока, кто творога и сметаны. Последнюю кот нагло собирался сожрать в одну харю, быстренько спрятав глиняный кувшин под стол, но был подло перехвачен мной, а сметана убрана в холодильник.

А хорошо ведьмы здесь живут, сыто. За травку от простуды мне приперли картошки, за порошок для коровы, что вдруг стала мало молока давать, – морковки и капусты. Даже кусок свинины притащили, но это уже за снадобье, повышающее мужскую силу. Расплачивались деревенские и монетками, и продуктами, и кое-какими травами.

Естественно, без Аристотеля я бы никогда так быстро не разобралась, где и что брать, а главное – в каком количестве давать. Это ж настоящий кладезь знаний по ведьмовскому искусству.

За день мне так и не удалось даже подремать. Плюнув на все попытки побега к подушке и одеялу, я снова взялась за поиски способа вернуться домой. По второму кругу перелопачивала бабушкины записи под едкие комментарии кота, но, как он и говорил, ни один из способов не помог.

– Не майся дурью, Лилька, – забрался Аристотель на стул рядом со мной. – Ну хочешь, я тебе поесть шо-нибудь приготовлю?

– Приготовь, – жалобно выдохнула я, чувствуя себя выжатой как лимон после ручной соковыжималки. То есть пожевали меня значительно и во всех местах.

– Да не вздыхай ты так, – сжалился надо мной котяра. – Со мной не пропадешь, а на Птелации тебе еще понравится. Ты в своем мире ничего такого увидеть никогда не смогла бы.

Конечно, фамильяр был прав в своих суждениях. Ну, в той части, где говорил о новом удивительном мире. Я ведь, кроме леса, его обитателей и деревенских, пока больше ничего не видела и, что уж скрывать, увидеть желала, но домой хотелось значительно больше.

Потому что там все понятно, просто и привычно, а здесь я была слепым котенком, который наткнулся на коршуна в виде ректора Салемской Академии Магии. И чем эта встреча обернется, я пока даже предположить не могла. Потому и не отказывалась от своих планов. Не помогли бабушкины книги, значит, помогут другие.

В ожидании ужина по рецептам кота я решила отвлечь себя разбором пакетов. Со вчерашнего дня они так и стояли сиротливо у порога, а мне каждый раз, когда я подходила к двери, приходилось через них перешагивать. Дважды за день я о них и вовсе спотыкалась, грозясь расшибить себе самые ответственные части тела: нос и лоб. В общем, так или иначе время их разобрать настало.

– Это шо такое? – с любопытством подошел ко мне кот, наблюдая за тем, как я прикрепляю к конструкции последний лежак.

Домик получился не таким большим, каким казался на витрине. В самом низу к дощечке были прикреплены две когтеточки, на них выше по конструкции расположились на разных уровнях домик, обитый мягкой тканью, прямоугольный лежак с низкими бортами и круглый лежак с высокими. От домика вниз еще и игрушки свисали – мягкие мышки, закрепленные веревочками. А между двух столбов протянулся гамак.

Чтоб я так жила и ни в чем себе не отказывала!

– Это тебе. Тут ты можешь спать, просто лежать или играть. А, и еще когти точить вот здесь будешь, – указала я на веревки, что обнимали столбы. – Нравится?

– Да как тебе сказать… – протянул кот, глядя на меня с явным подозрением. В чем именно он меня подозревал, я так и не поняла.

– А ты попробуй запрыгнуть, а я тебе пока миски помою. Ты есть-то хочешь?

– Сметанку буду! – с воодушевлением воскликнул он, запрыгивая на нижний лежак.

– А при чем тут сметанка? – искренне удивилась я. Сметанку я и сама с удовольствием съем. – У меня для тебя есть кое-что поинтереснее. Говорят, здоровая и вкусная еда как раз для таких котов, как ты.

– Это для каких это котов?

– Для энергичных.

Вывалив в чистую миску пакетик с жидким кормом, во вторую я насыпала сухого, а в третью налила воды. Разместив все это хозяйство на полу, приглашающим жестом подозвала Аристотеля.

– Ты шо, ведьма, совсем этикету не обучена? Я тебе шо, собака какая, с полу есть?

Кот явно собирался смертельно обидеться. У него на хитрой морде все было написано.

– Я думала, что так удобнее, – пожала я плечами и переставила все на стол. – Пробуй давай.

Перепрыгнув с лежака на стул одним выверенным движением, кот оперся лапами о стол, будто это было по этикету, и принюхался к содержимому мисок. Первой его реакцией стал рвотный позыв. Глаза Аристотеля увеличились в несколько раз, когда его розовый язык вывалился из пасти.

– Ты шо мне тут наложила? – возмутился он.

Смотрел то на меня, то на миски с ужасом, словно я была отравительницей, а ему насыпала яду и цветочками украсила.

– Да ты хоть попробуй. Может, оно на вкус как в лучших ресторанах?

– Правильно говорить в ресторациях, – пробухтел этот защитник словарей, брезгливо подцепляя когтем тонкий ломтик мяса в соусе.

Зажмурившись, а возможно, даже и помолившись, он бросил его себе в рот, скривился и начал остервенело жевать, будто хотел превратить кусочек в пюре. Проглотив, глаз так и не открывал.

– Ну как? – спросила я с опаской.

– Ужас, – произнес Аристотель сдавленно и вдруг бухнулся мордой в миску, неистово изображая пылесос.

Через мгновение миска оказалась пуста под моим изумленным взглядом.

– Отвратительнейшая вещь, – вынес вердикт котяра, умываясь. – Но что-то такое они сюдадобавляют. Есть будешь?

Есть хотелось очень даже. Получив порцию тушеной капусты с мясом, я только отрезала себе хлеба и села за стол, как в дверь снова постучали. В этот момент я подумала о том, что лучше бы меня действительно забрали подальше отсюда, пусть и в академию к детям. И подумала не зря.