– Изначально? Уж не важно, пришлось переигрывать. И после всего – ты,– он покачал головой. – А как красиво могло получиться – устроитель отбора менталистов Ее Величество. То, что на отбор были доставлены дорфы – ее ошибка. А я пострадавший герой, ценой невероятных усилий подчинивший свору опасной нежити и спасший королеву из этой щекотливой ситуации. Это должно было стать моим триумфом.

– После которого на тебя бы с небес упал титул, деньги, признание и домик в предместьях,– прищурилась Грета.

– Бери выше,– расхохотался маг,– божественное обещание! Мне всегда было нужно только это.

– Что?

– Ваша святая королева каждый год просит у богини то одно, то другое. Потому что имеет на это право. В этом году условия буду выставлять я.

– Не будешь,– спокойно ответила Грета. – Не будешь. Я не отдам тебе стаю. Не хочу, да и не могу. Лидер дорфов мой фамилиар, а эти узы разорвать невозможно. Ты можешь убить меня, но, опять же, у тебя ничего не выйдет – стая сейчас не в особняке и со смертью Дикки они просто разбегутся.

Легко быть смелой, когда у тебя за спиной кто-то есть. Но сейчас… Сейчас ей было тяжело, потому что те, кто за спиной сами нуждались в защите. И если этом мерзавцу придет в голову убить ее, то за ней уйдет еще и Дикки. Да и Финли тоже пострадает.

– Значит, мне придется начать заново,– легко улыбнулся Лазар. – Не страшно. Я уже знаю кратчайший путь. Да-да, не надо так недоверчиво хмурится. Я правда-правда начну сначала. Правда, легализовать дорфов уже не удастся, ну да я что-нибудь придумаю. Тактика террора приносит плоды куда быстрей.

– Это противозаконно,– нахмурилась Грета.

– Благодаря мне, ты встала над законом, да, мэдчен Линдер? И теперь смеешь указывать кому и как поступать. Мило.

– Так. Ты решил начать сначала, значит, я могу идти,– Грета резко встала и Лазар расхохотался:

– Живой ты отсюда не выйдешь! Я убью тебя, связь фамилиар-хозяин убьет лидера дорфов и, как ты тонко подметила, стая разбежится. Для этих котов прайд – неестественное состояние. А я, проиграв отбор, отбуду в свое поместье. И начну сначала. Это будет очень быстро.

Грета стиснула кулаки и перепроверила наличие своего недоработанного щита. И вдруг, скосив глаза, увидела Телайлу. Он подмигнул и исчез. В этот же момент мэдчен Линдер вернулась за стол и выпустила за ментальный щит эманации страха и паники. Лазар довольно прищурился.

– Что-то мне не хочется умирать,– прошептала она. – Может, мы можем как-то иначе договориться?

– Узы неразрывны,– прищурился Лазар и добавил,– хотя и мне не хочется тебя убивать. У меня вообще нет тяги к убийству людей. И женщин.

– Это уже хорошо,– натянуто улыбнулась Грета. – Тогда, может быть я могу войти в долю? Ты хочешь получить божественное обещание, или что там? А я просто хочу пройти отбор. Пойми, Лазар, мы не знали о дорфах. Мы делали все, чтобы набрать как можно больше баллов. Это была чистая случайность…

Она говорила и говорила, а он молчал. Сверлил ее тяжелым взглядом, хмурился и о чем-то думал. А Грета все болтала, предлагала, уверяла, что не хочет умирать. Да и кто бы хотел на ее месте? Ей было очень тяжело смотреть только на Лазара, не искать взглядом Телайлу и не ждать появления Алистера. Наверное, именно поэтому, ощутив на своих плечах чужие ладони, она вскрикнула и, не успевая остановиться, ударила по Алистеру проклятьем.

От которого некромант даже не чихнул. Только усмехнулся, сбил с рукава золотые искорки и призвал для себя стул.

– Значит, тянула время, да? – с глухой яростью прошептал Лазар. – Знаешь, чего ты не учла? Это, все же, моя стая. Я не собирался ни умирать, ни создавать связь. Подчинение, Грета Линдер, подчинение. В любую секунду я могу убить любого из них. В том числе и твоего фамилиара. Как долго ты проживешь после этого?

– А ты? – с интересом спросил некромант. – Как долго проживешь ты, Лазарий Тиберий ван Хельман? И как долго проживет твоя дочь? Которую ты незаконно провез в Кальдоранн? Тебе еще придется объяснить, каким образом тебе удалось обмануть щиты. У нас за использование магии крови казнят.

Грета замерла. Изумленная, ничего не понимающая, она переводила взгляд с одного на другого. И пыталась хоть что-то вычленить из диалога. При упоминании магии у нее по спине пробежал холодок. Воистину, нет дара отвратительнее чем этот.

– Узнал, значит. Для некроманта нет ничего невозможного? – неприятно усмехнулся Лазар. – И ничего святого, да? Грета, а твоя подружка знает, что втрескалась в призрака? Ты сказала ей об этом? Или она по-прежнему считает Ферхару менталистом, а его призрачного прислужника – просто слишком занятым дерром?

– Это не твое дело,– вспыхнула Грета.

– Ну почему же,– улыбнулся Лазар. – Думаю, сейчас Тирна читает крайне занимательное письмецо. Моего авторства.

Мэдчен Линдер на секунду показалось, что из нее выбили весь воздух. И облегчение, которое она испытала при появлении Алистера, сменилось ощущением стыда, страха и вины. Как она посмотрит Тирне в глаза? Ведь со стороны может показаться, что она забавлялась, глядя как подруга страдает по призраку. По давно мертвому мужчине не способному составить пару живой женщине.

– Пусть читает. Читать полезно,– равнодушно бросил Алистер. – Я запретил Грете что-либо и кому-либо рассказывать. Так что перед подругой моя невеста чиста, как первый снег.

В ушах у Греты шумело. Она не могла припомнить никаких своих обещаний по этому поводу. Как не могла и представить, захочет ли Тирна разговаривать с ней.

– Что же до подчинения – дорфы освобождены от него,– так же спокойно продолжил некромант. – Или ты полагал, что обнаруженная стая не привлечет внимания? Что мы просто пожмем плечами и пустим все на самотек? Не-ет, они все были проверены скрытые проклятья в тот же день, что и обнаружены. И чтобы тебе стало еще чуть-чуть понятней – мои призраки обшарили твой дом сверху донизу, нашли все тайники и все записи. И все их уничтожили. Никто не повторит этот жестокий эксперимент.

Алистер взял безвольную руку Греты в свои ладони и принялся бережно, осторожно, снимать проклятье, заблокировавшее кольцо.

– Ты умен, ван Хельман, этого не отнять. Как не отнять и того, что самые умные люди допускают самые глупые просчеты. Ты хотел причинить вред моей жене, а это худшее из преступлений.

– А мне неважно,– криво усмехнулся Лазар. – Желаю тебе, некромант, сидеть и смотреть, как умирает твой ребенок. Желаю тебе, некромант, найти средство исцеления и в последний момент упустить его. Ваша королева исцелила всех смертельно больных детей Кальдоранна. На Келестин ее доброты не хватило. Я всего лишь хотел спасти дочь.

Ойкнув, Грета отняла у Алистера руку – чувствительность вернулась и сейчас пальцы будто крошечными иголочками покалывало.

– Вставай.

– Ал,– беспомощно позвала Грета, против воли в ней проснулось сочувствие к безумному экспериментатору.

– Сочувствуешь ему? – некромант ласково улыбнулся ей,– не стоит. Он сам виноват. Во всем. Его жена была беременна, когда он вынудил ее участвовать в весьма рискованном ритуале. В итоге женщина ослабла и погибла во время родов. Ребенок родился калекой и горе-отец бросился во все тяжкие, чтобы искупить свою вину. Вину перед погибшей женой. На саму девочку ему наплевать – ребенок живет с кормилицей и отца видел хорошо если пять раз.

– Чтобы ты понимал,– бросил Лазар.

– Я знаю, что в Келестине тебе предлагали помощь. Взамен ты должен был отдать исцеленную дочь в орден белаторов. Где девочку научили бы пользоваться той силой, что сейчас убивает ее. Но ты отказался.

– Я хотел, чтобы она была свободна!

Но этому не поверила даже Грета, слишком уж явно Лазар отвел глаза в сторону.

– Это было особенно обидно, калеку собирались принять туда, куда тебя не взяли,– в голосе некроманта звучало откровенное презрение. – Никогда не спеши судить, Грета, и жалеть. Я тоже вначале купился на всю эту драму. Но благоприобретенная мизантропия не позволила мне расчувствоваться. Хотя я уже был готов идти на поклон к Гарри и просить ее за бедную девочку.

– А что с девочкой-то будет? – тихо спросила Грета.

– Да ничего. Ей шестнадцать, она сбежала назад в Келестин как только ее безумный отец оказался заперт в моем особняке. Полагаю, сейчас она уже стала белатором.

Взвыв, Лазар подскочил на ноги и запустил в Грету сгустком грязно-зеленого, дымного проклятия. Дальнейшее можно было назвать лишь стечением обстоятельств – она выставила свой самый мощный щит, на который Алистер бросил свою охранку. И в итоге в ван Хельмана полетело его же, усиленное, проклятие. От которого он уклониться не смог.

– Мертв? – пискнула Грета.

– Почти,– уклончиво отозвался некромант. – Отнесу Гарри подарок.

Но уйти некромант не успел. Грета перехватила его за руку и, вложив в его пальцы письмо, спросила:

– Мора Вирстим притворяется королевой? Она надела свою брошь и я боюсь, что все могли это заметить. Просто, ну, я не вмешиваюсь. Но очень уж заметна эта муха в янтаре!

– Нет, Грета. Королева притворяется морой Вирстим, которая притворяется королевой. А мора Вирстим притворяется королевой, которая притворяется морой Вирстим и демонстративно пьет чай в парковой беседке. Узел лжи, в котором очень легко запутаться.

Некромант подхватил тело Лазара и исчез, дверь открылась, а Грета пыталась понять, кто кем притворяется, знает ли Тирна, что Тель призрак и что вообще сейчас произошло?!

В любом случае, оставаться в мужской спальне Грета не собиралась. И, собрав волю в кулак, толкнула дверь, приказывая особняку переместить ее на Морской балкон. Но артефакт чувствовал свою хозяйку куда лучше и переместил мэдчен в комнату, из которой можно было выйти на балкон.

«На первый взгляд все в порядке. Дикки и Финли делят на двоих кресло, Тирна курит. Вот ведь, и правда слово держит, смолит только когда меня рядом нет»,– чуть успокоившись, Грета шагнула на балкон. И запнулась, увидев слезы на глазах подруги.

– Получила письмо? – спросила Грета.

– Да,– бесцветно ответила Тирна.

Дикки выпихнул с кресла Финли и соскочил на пол сам. Подцепил клыками Карамельку и попросил сестру открыть дорогу на луг.

Отправив зверье, Грета села в нагретое кресло и посмотрела вперед. На горизонте чернели тучи.

«Как и в моей жизни».

– Хочешь почитать? – спросила Тирна.

– Не особо. Мне довелось пообщаться с отправителем. Он подстерег меня,– вздохнула мэдчен Линдер.

– Когда ты собиралась мне сказать?

– Я ведь говорила, помнишь? Что это не моя тайна,– Грета не отрывала взгляда от горизонта. – Что мне нужно все обсудить с Телайлой и Алистером.

В гнетущей тишине Грета заказала крепленое вино и сырную тарелку. Она понимала, что это довольно опасный ход, она ведь ничего не ела. Но вместе с тем мэдчен Линдер не приходило в голову, что еще можно сделать в этой ситуации. Одно радовало – Тирна, хоть и молчала, но не спешила уйти. Цедила вино мелкими глотками и таскала с блюда острые сырные пластинки.

– Как он умер?

Вздрогнув, Грета виновато ответила:

– Я не знаю. Его было нельзя спасти и он остался рядом с другом. Но Тель отличается от других призраков – он помнит себя, может чувствовать и даже испытывает удовольствие от еды.

Тирна поставила на стол пустой бокал, прищелкнула пальцами и бутылка, взмыв в воздух, наполнила его рубиново-красным напитком.

– А когда ты собиралась поведать мне, что Ферхара все-таки некромант?

– Я долго не верила в это,– тихо сказала Грета и допила свое вино. – Очень долго. Потом уже… Я не буду врать, потом узнала. И мне никто не запрещал рассказывать. Просто ты уже стала моей подругой, лучшей и единственной. И я пыталась усидеть на двух стульях.

На горизонте засверкали молнии, поднялся ветер и перед балконом появилась радужная пленка колдовского щита.

– Я не знаю, как ко всему этому относиться,– выдавила Тирна. – Я же… Мне никто так не нравился, как он. И тут как обухом по голове – мертвый. Призрак. Подруга – лгунья.

– Тирна.

– Что «Тирна»? Где я не права?! – она горестно шмыгнула носом.

А Грета осторожно, не веря самой себе и своей идее, шепнула:

– А если он оживет?