– Значит, ты думаешь, что просто неудачно пошутил?

Крис промолчал.

– Зачем ты вообще говорил эти вещи? – мне не хотелось выяснять отношения, но вновь вспыхнувшая ненасытная злость, заставляла задавать вопросы.

В комнату ворвался холодный осенний воздух, потрепав занавески, коснувшись темных волос Криса, пощекотав мои оголенные запястья и ключицы.

– Я не знаю, Лекса, – выдохнул Крис, поправляя волосы и усаживаясь на край кровати. Он облокотился на колени и уставился на ночной лес сквозь открытый балкон. – Просто… Я думал, что сильнее, но… Да кто вообще будет воспринимать всерьез мои слова?

– С чего ты решил, что тебя не воспринимают всерьез?

– Хочешь сказать, что при первой нашей встрече я произвел впечатление серьезного парня? – повернулся ко мне Крис. Как бы он ни старался спрятать свои чувства за шутками и натянутой улыбкой, горечь в глазах не скрыть.

– Ну ты скажешь тоже, – улыбнулась я, привстав. – Если бы ты не распускал руки и не делал пошлые намеки, то впечатлил бы еще больше, не спорю. Но ты никогда не казался мне несерьезным.

Крис прищурился, мой ответ его удивил.

– Ну, значит, ты и правда особенная, – вдруг заявил он, отворачиваясь. – Потому что большинство вампиров – не буду говорить людей, они ведут себя с нами совсем по-другому, – видят меня как простого веселого парня, который только и знает, что размахивать кулаками и цеплять девчонок. Ни полезных способностей, ни выдающихся качеств.

– Это не так, – возмутилась я, забыв, что, вообще-то, обиделась на Криса.

Он снова повернулся ко мне и пристально всмотрелся в глаза так, что мне стало неловко.

– Можно задать тебе вопрос? Возможно, он покажется глупым, но все же.

– Давай, – с опаской сказала я.

Крис немного засомневался.

– Лекса… А ты уверена, что не ты моя родственная душа?

У меня отвисла челюсть от удивления, я ожидала какой угодно вопрос, но не этот. От моего молчания Крис смутился. Но я не знала, что сказать. Ответ был очевидным, но вопрос застал меня врасплох.

– Да, Крис. Уверена, – наконец ответила я. Крошечный огонек в глазах Криса вдруг потух.

Сколько времени я провела, мечтая, что Крис – моя половина. Все стало бы гораздо проще: мне не нужно было бы выбирать между тем, остаться ли вампиром и защитить стаю оборотней от властной бывшей семьи или быть счастливой и слиться душой с тем, кто так дорог моему сердцу.

Но теперь я бы ни за что не променяла Джонатана. Даже на Криса.

– Ему повезло, – вдруг сказал Крис.

– Кому? – глупо спросила я и тут же пожалела. Кровать скрипнула, Крис сел вполоборота.

– Твоей родственной душе, кому же еще.

– Крис. Ты же знаешь, что дорог мне, правда?

Он продолжал смотреть на меня, не спеша отвечать.

– Знаю, и от этого еще хуже, – после некоторой паузы сказал Крис и поднялся с кровати. – Ну так что, я прощен?

– Только не шути так больше.

– Знаешь, Лекса, для немало пожившего вампира ты слишком впечатлительна.

– Просто для меня моральность не пустой звук.

– Хочешь сказать, я аморален?

– Шуточка явно была взращена на этой почве.

Крис многозначительно сощурил глаза.

– А что насчет тренировок? Продолжаем?

– Без них мы оба сойдем с ума в этом доме, – вздохнула я. – Только… Не весь же день тренироваться, да?

Крис лукаво вздернул бровь. Я поспешила объясниться прежде, чем у него снова начнется полет аморальных мыслей:

– Я хочу несколько часов в день проводить в океане. Может, и весь день.

– Понятно, а когда в нашем доме есть Мэри, будем тренироваться.

Я благодарно улыбнулась за то, что Крис понимал теперешний расклад. Когда он вышел, я огляделась по сторонам. Нужно что-то поменять в комнате. Она слишком бледная и непримечательная. Я бы добавила немного ярких деталей, таких, как изумрудного цвета кресло Фиби. Интересно, как выглядят другие комнаты.

Я выскочила в коридор – дверь захлопнулась от сквозняка, и эхо удара зазвенело в ушах. Фиби не удивилась, когда я вломилась без стука в ее комнату. Она лежала на кровати, водя пальцем по планшету.

– Была бы ты человеком, я бы порекомендовала тебе попить успокоительных, – проговорила она, все еще пялясь в экран.

– Зачем тебе столько вещей? – ужаснулась я, проходя мимо открытой гардеробной. Она была больше моей в два раза. Разноцветная одежда висела на плечиках, была сложена стопками на полках, для обуви выделено два стеллажа до потолка: в основном на них стояли туфли, босоножки и сапожки на каблуках.

– Мне порой бывает скучно, а шопинг помогает отвлечься. Можешь брать, если тебе что-то понравится. Там в основном все новое.

– Спасибо, но, боюсь, я не влезу в твою одежду.

Фиби оторвалась от планшета и смерила меня взглядом.

– Влезешь.

Я прищурилась. Фиби была миниатюрной девушкой, ее лицо завораживало: тонкий носик, изящные губы, огромные фиолетовые глаза. Я никогда не обращала внимания на телосложение Фиби, но сейчас, пытаясь прикинуть, врет она или нет, я заметила ее чрезмерную худобу. Она казалась немного болезненной: острые плечи, на руках выступали кости, а впалые щеки я всегда расценивала как просто ярко выраженные скулы. Ведь вампиризм сглаживает недостатки, меняет тело. Но теперь, смотря на Фиби по-новому, я пыталась понять, какой она была до обращения. Тайлер, пусть он и брат-близнец, не был таким. Он – жилистый с широкими плечами, на его теле выступали мышцы, какие появляются от тяжелого труда. Мне вспомнились слова Софи: «Страшно представить, что мы ели». И я задумалась, какой жизнью жили Герберты до того, как стали вампирами.

Я решила с Фиби не спорить и молча присела на край кровати.

Фиби отложила планшет, села и уставилась на меня.

– Что? – не выдержала я пристального взгляда.

– Тебе пора завязывать, вот что!

– Ты о чем?

– О том, что если ты каждый раз будешь засыпать, то сделаешь огромное одолжение Августу.

Я тяжело вздохнула:

– Как же ты права, Фиби.

В коридоре послышались едва различимые шаги. Дверь распахнулась так внезапно, что, не почувствуй я, кто стоит на пороге, уже бы бросилась в атаку. Тем не менее знание не уберегло меня от удивления. Мои глаза так и полезли на лоб, когда я увидела Эмму.

– Чего киснем, девочки? – опираясь о дверной косяк и размахивая розовыми бикини на пальце, спросила она.

– Ты чего голая по дому ходишь? – я смерила ее взглядом.

– Я не голая.

– Ну, почти, – усмехнулась Фиби.

Эмма стояла в черном раздельном купальнике и резиновых ботинках. Зачем она на пальце крутила трусы – не знаю. Но по лицу Эммы было видно – она что-то задумала.

– Так и будете сидеть и рассматривать меня или уже, наконец, догадаетесь, что нужно переодеться?

Фиби подскочила и с широкой улыбкой на лице поскакала в гардеробную. Натянув резинку, Эмма запустила в меня трусы, я ловко поймала. Подняв их на уровень глаз, я вопросительно уставилась на Эмму. Она принесла крошечное бикини ярко-розового цвета, почти фуксия.

– Да оденься ты уже наконец, – вздохнула Эмма.

И затолкала меня в гардеробную, где Фиби уже успела надеть белый закрытый купальник. Я повернулась к Эмме, открыв рот, но она опередила:

– Мы идем купаться в океане, что непонятного?

– Все понятно, – широко улыбнулась я. Как же вовремя она ворвалась.

Надев купальник и свои черные ботинки на шнуровке, я шарила глазами по полкам, чтобы найти что-то, что смогу накинуть сверху.

– Она оттуда не выйдет, – послышался вздох Фиби из комнаты.

– Ты что, стесняешься? – изумилась Эмма.

– А вы что, в таком виде будете разгуливать по лесу?

Вместо ответа, Фиби влетела в гардеробную, схватила первую попавшуюся вещь и бросила мне. Черная кожаная куртка, удлиненная и на несколько размеров больше. Пойдет.

По коридору эхом разносился смех Айзека и Криса. Мой пыл внезапно поутих, я немного смутилась и подтянула края куртки.

– Вы купаться? – заинтересовался Айзек, когда Эмма спустилась на второй этаж. Я шла за ней, Фиби замыкала нашу процессию.

– Да, но это девичник. Вам с нами нельзя, – ответила Эмма. Я замедлила шаг, вдруг ощутив себя абсолютно голой. Фиби вдруг шлепнула меня по ягодицам, я резко развернулась, выпустив края куртки.

– Давай быстрее, – скомандовала Фиби. – Мы так до завтрашнего дня идти будем.

Лучшее, что можно сделать в этой ситуации, – послушаться Фиби.

– Детский сад, – прошептала я, пробегая мимо диванов в холле под пожирающим взглядом Криса.

Выйдя на улицу, я рванула что есть силы к океану. Эмма не набирала обороты, хотя легко могла меня обогнать, и мы втроем неслись по тихому ночному лесу. Большая часть деревьев – хвойные, их не касались времена года. Но между высокими елями, соснами и псевдотсугами желтели пышные кустарники лещины и папоротника, напоминая о том, что на улице ноябрь. Купальный сезон в Орегоне официально закрыт, но нас это не останавливало. Вампиры не способны чувствовать ни холод, ни жар. Еще одно напоминание, что мы мертвы.

Благодаря тому, что Рассел оставил нам кусочек земли у океана, мы могли плавать. От нашего дома к нему вела только одна тропинка. Пару раз я чувствовала по сторонам гудение чужих страхов и надежд. Волки не приближались к нам, но были начеку. Союз мы заключили на время сражения, а значит, срок годности вышел три дня назад. Или уже четыре?

Добежав до океана, я быстро сбросила с себя куртку и ботинки. Фиби стянула белое прозрачное платье, Эмма чуть ли не выскочила из своих сапог, и мы, смеясь во весь голос, бросились с обрыва. Тело пронзило черную воду, и я устремилась дальше от утеса. Ледяная вода быстро охладила кожу, и теперь я с наслаждением плыла вперед, чувствуя, как счастье постепенно наполняет меня.

Вокруг все казалось черным, но хорошее вампирское зрение позволяло увидеть, как преломляется тусклый свет луны в воде, что совсем рядом зависла кверху брюшком пятнистая длинная рыба, как колышутся водоросли подо мной. Все это казалось мне таким интересным, что я готова была потратить недели или месяцы на то, чтобы изучить океан. Говорят, что он исследован всего на 2%, но я бы с радостью увеличила эту цифру.

Эмма и Фиби уплыли в разные стороны, но я все еще их видела. Я нырнула глубже, устремившись к самому дну. Оно было усеяно ракушками, камнями и железными прутьями. Водорослей немного, и я отчетливо видела в них мелкую рыбу, которая колыхалась в такт зеленой пелене. Фиби проплыла рядом, как белая тень, и поманила к берегу, я нехотя последовала за ней.

Когда мы с Фиби взобрались по скале, Эмма уже ждала нас, усевшись на траве так, будто загорала. Ее мокрые волосы выглядели немного темнее привычного пшеничного оттенка. Эмма отбросила их назад, чтобы вода стекала на землю. Казалось, что ее кожу измазали мелом: в лунном свете она будто подсвечивалась серебром, румянец на щеках был, но бледный, как и у меня. Животная кровь не давала такого насыщения, как человеческая. Живя в подземном городе, я каждый день наблюдала, как вампиры приходили с фермы с ярко-горящим румянцем. В такие моменты они казались чуточку живее, чем раньше, только красные глаза напоминали, какой ценой.

– Я уже и не помню, когда последний раз плавала, – вздохнула Фиби, завалившись на спину и раскинув руки.

Взгляд невольно зацепился за острые выступающие колени и выпирающие ребра, которые была не способна скрыть тонкая ткань ее белого купальника. Я задумалась: Фиби всегда носила одежду чуть посвободнее, несмотря на то, что ее гардероб был забит всевозможными нарядами. Но я не стала задавать вопросы, потому что знала, как это неприятно, когда пытаются ворошить болезненные воспоминания.

– Ну вы ведь засели здесь в лесу, посреди территории оборотней, вот и некогда вам, да и негде было купаться, – усмехнулась Эмма. – Еще четыре месяца назад мы с Айзеком и Крисом плавали в голубых водах Калифорнии. Хорошо было, свободно…