– Ммм… – Вишенка в шоколаде. Да у Калинина чудесный вкус на сладости. – Все, а теперь убираемся, Настя, отсюда убираемся.

Прошла мимо душа и в этот момент услышала шум включившейся воды и громкое: “У-у-у-у-х!” – потом частые вздохи и опять это: “У-у-у-х!”

Да он же под холодным душем моется! Ну точно больной, причем на всю голову. Или это радиация на него так подействовала? Или на местных она не действует? Интересно, а он вообще местный? Та-ак, это все надо разузнать – этим и займусь в самое ближайшее время.

Глава 4
Мафия, дурак и яйца

Далеко за информацией идти не пришлось, она, можно сказать, пришла ко мне сама. В виде худенькой рыженькой девушки.

– Ой, здрасте! – воскликнула она, стоя рядом с моей дверью. – А вы девушка Романа? – И обезоруживающе улыбнулась.

– Вика, – цыкнул на нее мужчина, который открыл третью дверь на нашей лестничной площадке. «Соседи», – сделала вывод я. Интересно, они на пару витамины роста едят на ужин? Если девушка отличалась модельной фигурой и была ростом не меньше ста восьмидесяти сантиметров, то её молодой человек – или это был муж – выше её сантиметров на десять и очень накачан. Если на мой вкус, то скорее даже перекачан.

– Ох, это, наверное, некорректный вопрос с моей стороны, но вы в пижаме, босиком вышли из квартиры Калинина, – все это она произнесла, тараторя с такой скоростью, что я в очередной раз задумалась о пагубном вреде радиации на этот регион.

– Нет. – Услышав мой ответ, рыжая вмиг скуксилась, смешная. – Просто ваша соседка. – Я указала рукой на свою дверь и продолжила: – И новый зам по воспитательной работе.

– Серьезно? – выпучила она глаза, пока её муж, распахнув дверь квартиры, заносил в нее сумки.

– Вика, серьезно, успокойся, пожалуйста. Извините мою жену, она чрезмерно любопытна, – улыбнулся молодой мужчина и протянул мне руку для пожатия. – Антон Курков, прапорщик.

– Анастасия Ворон, лейтенант.

– А я Виктория, я гражданская, – улыбнулась эта милая девушка, – поэтому, думаю, ты не будешь против, если я буду обращаться к тебе на ты? Тем более ты такая молоденькая – наверное, сразу после института?

– Да… да… – Я не успевала переваривать все, что она произносила вслух.

– Знаешь что, приходи к нам вечером. Я чего-нибудь вкусненького сварю. Мы с собой много продуктов в этот раз привезли, – усмехнулась Вика. – Правда, и на заставу парни много чего привезли, даже два мешка макарон, – хохотнула она.

– А вы не одни приехали?

– Нет, конечно, стали бы ради нас одних «Марс» катать, еще Праздник из отпуска вышел и Дамир.

Я кивнула головой, как будто эти клички мне о чем-то говорили.

– Ты сегодня не ответственная? – не унималась новая знакомая.

– Нет, – переступила я на месте, ноги уже порядком замерзли на холодном бетонном полу. – У меня еще десять дней отпуска. Или девять, – призадумалась я, запутавшись в датах окончательно.

– Ну и прекрасно, приходи часов в семь, поболтаем, – улыбнулась мне эта рыжая кукла-модель и, махнув напоследок, скрылась в своей квартире.

Я поспешила к себе, Босюсик встречал меня у самого порога. Конечно, он был возмущен: хозяйка пропала посреди ночи, а сейчас уже почти день, и бедный мальчик до сих пор не кормленый. Я быстренько исправила ситуацию и, переодевшись, пошла на заставу.

Кофе с конфетами – это, конечно, хорошо, но моему молодому и пока еще растущему организму нужно что-то посущественнее.

В столовой я встретила двух новых парней, видимо, у меня судьба такая – знакомиться со всеми в столовой. Или просто место встречи изменить нельзя и здесь это помещение самое что ни на есть центральное.

– Здравствуйте, приятного аппетита, – улыбнулась я.

– Здравствуйте, – хором выдали мужчины, кивая.

Один из них на вид был однозначно какой-то кавказской национальности – наверное, и есть тот самый Дамир, – а вот второй, высокий, худой и рыжий, – еврей. Как я поняла? По висевшей золотой звезде на толстой-претолстой такой же золотой цепочке. Вот тебе и Праздник.

– Меня зовут Анастасия. – Я уже давно забила на всяческие формальности.

Ответить мне никто не успел, из самой кухни послышался отборный мат, а следом уже более понятное:

– На какой вы сюда яйца запихали? Вы че, совсем больные? Я теперь мясо достать не могу.

Дамир засмеялся, издавая звуки, больше похожие на ржание коня, а вот тот, который Праздник, посмотрел на меня, извиняясь, и поднялся с места.

– Студент, ты что как маленький? Тут дама, а ты кудахчешь, словно неощипанный цыпленок.

Я пошла следом за рыжим мужчиной: видимо, любопытством я утром заразилась у еще одной рыжей особы. Наверное, воздушно-капельным путем.

– Давай я подержу, – протянул руки мужчина, и студент – это тот, которого я определила вчера как самого молодого, хм, ему подходит эта кличка, – начал доставать из морозилки лотки с яйцами. Шесть лотков по тридцать штук.

– А кто их туда засунул? – Я не смогла скрыть своего удивления, это было за гранью.

– Старшина, чтобы не пропали. Кстати, я Александр Праздников, старший прапорщик, – лучезарно улыбнулся мне мужчина. Я кивнула в ответ, ценя его вежливость и продолжила допытываться до правды.

– А в холодильник никак?

Он ничего не ответил, лишь толкнулся бедром о дверцу холодильной камеры, открывая ее. И я увидела там десять, нет-нет… тринадцать таких лотков. Да как они их туда поместили?

– З-з-зачем? – Я не понимала, зачем так много.

– Вот и я тоже не понимаю, – пропыхтел студент, ища мясо. – Да их через две недели уже не останется.

Что?

– Думаешь? – протянул Александр. – Ставлю на то, что через неделю.

Они что, серьезно?

– На блок винстона?

Видимо, серьезно.

– На два.

Однозначно, серьезно.

Я как болванчик мотала головой, пытаясь разглядеть признаки шутки на лицах мужчин, но их не было. А потом они засунули эти чертовы яйца обратно!

– Да они же там испортятся! – вскрикнула я, не сдержавшись. – Это же бред бредовый – замораживать яйца.

– Поверьте, Анастасия, и их съедят, – раздался за моей спиной насмешливый голос Калинина.

Затем капитан обошел меня и пожал руки своим подчиненным.

– Я ставлю на то, что Александр прав, – усмехнулся Роман. – У вас с Дамировым завтра выход? – Рыжий кивнул. – Я тогда тебя завтра в дежурку поставлю, – сказал он, взяв чистую кружку с полки, затем сполоснул её и пошел обратно в столовую, задержавшись на пару мгновений рядом со мной и шепнув на ухо: – Дружеский совет: не ешь, когда поваром заступает Дамиров. Не ешь, – усмехнулся он и пошел заваривать себе чай.

* * *

Ровно в девятнадцать ноль-ноль я постучала в соседскую дверь и уже была в предвкушении интересных новостей и отменного ужина, потому что аппетитный запах печёного мяса и картофеля стоял на весь подъезд.

Дверь открыла Вика:

– Проходи. Вон справа ванная, мой руки и пошли на кухню.

Только я села за стол, как девушка начала раскладывать приборы и тарелки с едой. Когда я увидела всю эту вкуснятину с румяной корочкой, то чувство голода усилилось во сто крат.

– А твой муж? Он что, не будет есть?

Вика лишь махнула рукой.

– Он после поест, у него сейчас какая-то важная миссия в игрушке. – Рыжая передернула своим носом, на котором красовались бледные веснушки – и как я их раньше не заметила? – Так что не трогаем его ещё пару часов. Ну, рассказывай.

И уставилась на меня, будто я любовь всей её жизни или денег обещала дать, много-много.

– Так вкусно, – пробормотала я с набитым ртом, – Может, я сначала поем?

– Ох, конечно-конечно. Ты совсем без продуктов приехала?

Я кивнула и продолжила жевать вкусную курочку.

– И плиты, наверное, у тебя нет, и посуды?

– Даже чайника электрического.

– Ну ничего, в принципе, все это можно купить на Калинде, только вот добраться бы до неё. Мост совсем уже осел, если утонет, то прости, конечно, но тогда полная жопа будет.

Я вопросительно на неё посмотрела, и Куркова продолжила:

– Сейчас в области непонятно что творится, с наводнением этим.

– Что, прям наводнение? Подполковник говорил, что уровень воды в Амуре высокий.

– Вот именно. Последний раз такой уровень был в восьмидесятых, и рассказывают, что по городу тогда на лодках плавали, это потом только дамбу построили.

– Ты местная?

– Да, я с Благи. – И, увидев мое непонимание, она улыбнулась и поправилась: – Из административного центра этой области. Так вот уже сейчас уровень намного выше нормы, сёла на берегу затоплены. А обещают циклон с осадками. И ГЭС, говорят, полная, надо сливать, а куда сливать? Уровень воды и так высокий, в общем, страшное дело. – Она выпучила глаза, а потом махнула рукой, и я только сейчас заметила, что у неё красивый маникюр – скорее всего, наращенные длинные ногти. Значит, не все так плохо, она же где-то планировала делать коррекцию. – Давай лучше о тебе поговорим. Тебя за что сюда?

– Уже второй раз слышу этот вопрос. Неужели все, кто здесь служит, за что-то?

– Ну-у-у, – протянула рыженькая, – да. Все, кроме студента. Ему одному, бедолаге, не повезло, наверное кармой не вышел.

– Я с отцом поругалась, и он решил меня проучить.

– А отец у нас?

– Генерал, – выдохнула я. А смысл скрывать, если она все равно все узнает?

– Видимо, ты очень сильно его расстроила, как-то жестоко это. Может, передумает? – попробовала она меня подбодрить.

– Не думаю, – осекла я её, не хотелось мне говорить об отце. Я ещё не простила его. – Расскажи лучше про заставу. Про Калинина. За что он здесь? За что вы все здесь?

– Ну, что тебе рассказать? – потянулась рыженькая девушка и, собрав пустые уже тарелки, отнесла их в мойку. – Чай будешь? У меня зеленый есть.

– Давай.

Виктория засыпала сушёные листики чая в заварник, поставила греться воду и села обратно.

– За что здесь Калинин, никто точно не знает. Он тоже парень непростой. И дед у него какая-то там большая шишка, – шепотом заговорила она, как будто нас мог кто-то услышать. – Роман служил сначала на хорошем месте в управлении, а потом какая-то мутная история случилась у его отца, он бизнесмен и, в общем, при большом бабле. Как я поняла, того еле отмазали, а Калинина вообще могли уволить. Сама же знаешь, тут строго, если у родных есть судимость или что-то подобное. Но с его дедушкой ему это не грозило. И вот все шепчутся, что его за это сюда и отправили, хотя знаешь, – она заговорила ещё тише и наклонилась ко мне ближе, – мне кажется, его здесь просто спрятали.

– Кто? – удивилась я.

– Дедушка? – пожала она плечами. – Отец… Я не знаю, но сомневаюсь, что дед бы его не перевёл, а Калинин здесь уже больше года.

Она говорила умные вещи, и я впервые задумалась о том, что она не настолько глупая, какой кажется на первый взгляд. Так же как и я… Какой бы избалованной и взбалмошной я ни была, я все же считала себя умной. Возможно, это было чересчур самоуверенно с моей стороны, но прикидываться обычной ветреной пустышкой куда проще. Чайник издал характерный звук, и Вика поднялась, чтобы заварить чай.

– Кто там дальше… – защебетала она уже более привычным, громким и веселым тоном. – Мы здесь за то, что судились с частью.

– Ты сейчас серьезно?

– Абсолютно. Мужа незаконно уволили, мы подали на них в суд, правда не здесь, а в Подмосковье. Знаешь, здесь бы нам точно ничего не светило. А так выиграли, здешние подали апелляцию, а мы опять выиграли. – Она усмехнулась и наконец-то начала разливать заварившийся чай по чашкам. – Естественно, нам здесь никто не оказал радушного приема, сразу же в самую, прости, жопу. Но ничего, недолго осталось.

– Вас переводят? – Вот так всегда, только я начинаю испытывать симпатию к человеку…

– Да ну ты что, просто заставу закрывают. Правда, её уже три года все закрывают и никак закрыть не могут, но… в следующем году точно-точно…