Сам парень ещё не бывал в Дьямоне, но его братья – бывали, а мать и вовсе там родилась, не в замке, а в ближней деревне. Мать родилась свободной, но её забрали из семьи за долги. Заплатить долг красивой дочерью – дело нередкое в тех местах. А дед заправлял серебряным рудником – то есть не то чтобы бедняк, просто испытывал временные трудности. Был доволен, что судьба оказалась благосклонна и дочь вышла замуж за купившего её кандрийца, но под конец жизни на зятя поглядывал свысока – его собственные трудные времена к тому времени закончились. Дарил внукам дорогое оружие и лошадей, драгоценности с жемчугом и бирюзой на свадьбу внучке.

– Вот, от деда! – Мран любовно погладил ладонью свой отличной работы меч с украшенной бирюзой рукоятью.

Так что жена-рабыня ещё и оказалась для его отца женой с приданым. Язык? В Дьямоне многие изъясняются на побережном, а Храм Пламени в крепости есть даже не один. И в окрестностях тоже, но местные больше почитают Старых Богов. А бывает, что свадьбы справляют, сначала венчаясь у Пламени, а потом отправляются за благословением к Богине Гемм, или наоборот. Сайгур только покачал головой. Ну да не это важно сейчас…

Про сам Дьямон и его наследницу он слушал с напряжённым вниманием. Всё верно, нельзя получить Дьямон, не женившись на дочери тана от его первой жены. Эта первая тани род идет Древних, то ли от фей, то ли ещё от кого, а сам тан Суреш тоже получил Дьямон через брак. Древние в давние времена и строили замок, и всё кругом зачаровано ими же. Ну как зачаровано – всё обычно вроде, но никогда лавина не засыпала дорогу, что идет мимо замка в Загорье, не бывало обвалов в рудниках, даже в суровые зимы не гибли стада, и шерсть, что там нагуливают овцы – особая, тонкая, и ткань из неё выделывают вот такую – он похлопал по своей простой тунике, которая и впрямь казалась дорогой и тонкой. Ещё какие чары? А, ну конечно, есть особые источники, искупаешься – и силы прибывают, даже умирающего можно на ноги поставить, но это выше в горах! Но кому очень надо – те добираются. Местные благодарят за ту воду то фей, то богиню Гемм, Горную Хозяйку, то Пламя, так что и не поймёшь.

Местные почитают род, что правит Дьямоном. Да нет же, не по женской линии наследуют Дьямон. По женской – если мужчин не останется. Так-то по мужской. Вот у последней тани был сын. То ли на охоте погиб, то ли ещё как. Тани была наследницей, её муж тан Суреш пришёл со стороны, откуда-то из Загорья. Причем не первый он был, кто хотел жениться на тани. Князь выдавал её замуж за знатного вельможу из своих, а она увидела тана Суреша, и никого другого не захотела. А до этого у танов несколько поколений исправно рождались сыновья, так что дочерей отдавали на сторону замуж. И вдруг вышло так, что детей не родилось и род прервался, прислали в Дьямон какого-то родича прежнему тану, а толку не было. Куст, что там растёт, в замке, не зацвел, и колокол перестал звонить. И наполовину разрушилась дальняя башня, которая самая высокая. И стали пустеть ближние деревни – кто мог уйти, уходили, или дальше в горы, в другие княжества, или даже вниз. И много скота погибло в ближайшую зиму. Бедствие, да…

В этом месте рассказа Сайгур почесал затылок и сильно усомнился в правдивости услышанного. И уточнил, причём тут башня, колокол и кому так сдался тот цветущий куст?

Мран смутился, стал оправдываться – он-де что слышал от родни, то и рассказал милорду, от себя ни слова не добавил. Но когда пропадает из замка та самая кровь, что от Древних, то замок, похоже на то, начинает умирать. А так-то он вроде живой, хоть и каменный. Его и не разрушишь, хоть не раз пытались. Уйдёт тот род – и замок станет обычным, стоит он в таком месте, среди крутых скал, что, может, рухнуть некоторым его частям уже и положено – ежели простым образом, без колдовской силы. Вот и люди там чужих танов не признают, только тот род…

Как же тогда исправляли положение, если род иссяк? А просто. Нашли девиц, что родились от танских дочек, отданных на сторону – их немного, кстати, оказалось, чтобы незамужних. Привозили по одной. И только при одной на кусте появились бутоны, а вскоре и белые цветы. Это верный знак – девушка та самая, наследница. Тогда все и стало налаживаться. Да-да, милорд, непростой куст, особый. Хотя похожих в горах много, да и в замке растут. Цветы сушат, они лекарство, а выпить больше позволенного – отрава…

Сайгур опять поскрёб затылок и не стал больше уточнять про куст. Основное понял – без девчонки для него нет и Дьямона. Ну так он и не против. От красотки, да рыжей – чего бы отказываться?

– Она была просватана, не знаешь? – спросил он Мрана. – Вроде девица уже взрослая, правильно?

– Был жених, – сразу ответил Мран. – Князь Удо ей сосватал. Из рода Эргов. Княжеские родичи. Парня прислали в Дьямон, под руку тана Суреша. Мой брат с ним был знаком, даже на охоту ездил. Дед наш хотел, чтобы Алливен Эрг брата к себе взял. Сами понимаете, будущий тан Дьямона, ему служить почётно. Отец наш не позволил.

Вот это Сайгуру отчего-то не понравилось. Жених? Да ещё и обретается под боком, прямо в самом замке? Ещё не хватало.

– Когда это было? – уточнил он хмуро.

– Когда брат решил стать нукером Алливена Эрга? Тому года три как. Сюда война тогда ещё не пришла, милорд.

– А что там за колокол? – подал голос Найрин, который до этого лишь внимательно слушал.

– Он звонит, когда кто-то едет по дороге к замку, милорд. Сам звонит, без звонаря. Тоже колдовство Древних. Говорят, всегда висел на том месте, на колокольне над воротами.

– Надо бы поручить толковому колдуну посмотреть…

– Да где бы тут любого найти, тем более толкового? – пожал плечами Сайгур. – Но эти кусты и колокола, и тем паче башни, что рушатся сами собой, больше похожи на дурные байки на ночь. Сам ведь ты такого не видел? И брат твой не видел, да?

– Колокол звонит, милорд. Его слышат все.

– А все видят, что – сам собой, без звонаря?..

Рыжий Мран пожал плечами.

– Ладно. Обсудим ещё раз, Мран, и сегодня же отправишься в Дьямон. С купцами, которые повезут зерно. Я слышал, в Дьямоне его купят. Спутайся там со вдовушкой какой, со служанкой – легко узнаешь всё, и даже лишнее. А мы подойдём – встретимся…

***

Бывший невольник Клай пришёл однажды утром. Вышел из-за шатра, поклонился Канам и присел у стены на корточки. Найрин только глянул. Сайгур обернулся. Удивился.

– Ты? Ещё не собрался в родные места? Или о чем-то просить хочешь?

Тот встал, опять поклонился. Смотрел спокойно, без раболепия.

– Мне, ваш-милость, без ошейника сбегать уже и не хочется. Не зудит. И правильно вы сказали, домой возвращаться лучше обутым. Позвольте вам служить, ваш-милость. Преданность обещаю, полезным непременно буду.

– Понятно, – Сайгур окинул его насмешливым взглядом. – Оставайся. Одежду дам. Оружием владеешь каким? Ты ж простолюдин из города? Говорил, что из ремесленных?

– Так и есть, – кивнул он, и тут же…

Между братьями пролетел нож и вонзился в столбик у шатра.

– Вот так могу, – сказал Клай. – Из лука стреляю лучше. Сяду на лошадь – даже вы не догоните, ваш-милость.

– И от лошади это не зависит никак? – заинтересовался Сайгур.

– Почти, – Клай оскалился в улыбке. – Если надо, и на кляче обгоню.

– Колдун, что ли? Колдунов-невольников я пока не встречал.

– Я встречал, – серьезно заявил Клай. – Но нет, я-то не колдун. Но обездвижу любую лошадь и обгоню её на кляче или пешком. У конокрадов научился, ваш-милость.

Исковерканное обращение звучало почтительно, но и дурашливо.

– Зови меня милордом, – велел Сайгур.

– Ага, значит, вы не передумали насчёт меня, милорд?

– Ты тот ещё ловкач, как я погляжу.

Сайгур переглянулся с братом, который слушал и уже улыбался.

– Берём его, – сказал Найрин.

– На колени. Клятву дашь, – Сайгур выдернул из ножен меч.

Клай охотно бухнулся на колени и, когда клинок коснулся его виска, старательно повторил за Сайгуром слова клятвы. Потом, когда меч лорда скользнул обратно в ножны, встал, деловито отряхнул штаны и сказал:

– Я тут вам уже послужил, милорд. На торгу невольники свежие, я вчера прошёлся, взглянул, – он кивком показал куда-то за плечо, – присмотрел пожилую эссу. Из Дьямона. Лекарка, и вообще ничего старуха. С внуками, ради них на всё готова. Девица ладная и парнишка.

– Откупить девчонку хочешь? Скажи прямо, – Сайгур нахмурился.

– Нет! – встрепенулся тот, – милорд, я стараюсь для вас! Она будет предана. Понимает, что там творится.

– Взгляну, – решил Сайгур. – Раз ты теперь мой человек, буду тебе доверять. Но бойся меня подвести, понял?

– Что она должна понимать, эта преданная? – встрял Найрин. – Поясни?

Клай помялся, пожал плечами.

– Так это ж проклятые княжества, милорд. Для нас проклятые, для них – наоборот, – он махнул рукой в сторону гор. – Я не знаю, что будет в Дьямоне…

– Так может, лучше знахаря толкового нанять? – Найрин взглянул на брата. – Такого, чтобы и колдовал.

– Они там не по-нашему живут, – пояснил Клай. – Всё у них по-своему. Старуха обычаи понимает. Растолкует.

– Лично меня он убедил, – решил Найрин. – Возьмём. Если за неё золотые горы не запросят. А на девицу ладную взгляну.

– Себе хочешь? Наконец-то… – широко улыбнулся Сайгур.

– Асте куплю в помощь. Ей работы прибавляется.

Рабов приводили в лагерь уже не первый раз. Купеческие караваны «с той стороны», то есть из княжеств, хотя попадались там люди и из более дальних мест. Всюду на Побережье откровенное рабство запрещалось, и невольники, привезённые издалека, бесправной скотиной всё же не считались. Хотя бывало, что разницы большой никто и не видел, особенно сами невольники – это Найрин верно сказал. А в Предгорьях рабов продавали и покупали, чем дальше, тем этого было больше. Но на тех землях вовсю поклонялись и Забытым Богам, которые против владения рабами не возражали.

Невольников оказалось много, все одетые пристойно и здоровые на вид. Продавать обнажённых в лагере Мортага купцы не смели, а просто продавать – имелся уговор на этот счёт.

Было на что посмотреть! Много красивых девок, молодых, на вид всяких, за них просили золото. Причём самые красотки равнялась в цене с парой боевых коней, и без внимания они не оставались. Всех раскупят.

Мужчин было немного, стариков – ещё меньше, по пальцам пересчитать. Где-то в конце ряда. Но Клай показывал на рыжеволосую девицу.

– Внучка знахарки, – пояснил он. – Купите, милорд. И тогда бабка у вас в руках.

Просили за рыжую чуть меньше, чем за коня – не самая была красотка. Но и некрасивой не назовёшь. Девка как девка. Найрин первый достал кошелёк.

– Я её куплю.

Девка стояла безучастная, опустив взгляд, пока Найрин расспрашивал и торговался. Купец горячился, расхваливая рыжую, несколько раз выкрикнул, что за девственницу меньше взять не может и просил господина не оставлять без хлеба его малых детей…

– Заткнись уже, хватит врать, собачье отродье, – негромко рявкнул Сайгур, который отошёл было, но теперь снова приблизился, положил руку на меч и так глянул на купца, что тот уступил сразу три золотых.

Новый граф Дьямона знал за собой такой недостаток – отсутствие терпения при торге и других переговорах. Но это не слишком ему мешало. Как-то обходилось, а иногда и приносило прибыль – вот как сейчас, например.

Пряча улыбку, Найрин отсчитал монеты. По знаку купца рабыня опустилась на колени перед торговцем, тот поводил амулетом возле тонкого обруча на её шее, разомкнул и снял его, показав Найрину, и снова надел. После этого уже Найрин провёл своим амулетом около ошейника, запирая его. Осталось последнее. Купец что-то гортанно каркнул, приказывая, и девка распустила завязки на своей рубахе, под шеей, и вдруг крупно задрожала, нагнувшись, а купец дернул за её ворот, рывком обнажая плечи, и подал Найрину короткую плеть.

Это был ритуал. Последний штрих, привязка к новому хозяину. Найрин плеть взял и, не размахиваясь, просто дотронулся до плеча девушки. Потом проверил ошейник своим амулетом – получилась ли привязка. Получилась.

– Всё, руки убери, – велел он, и купец поспешно отодвинулся и снова каркнул, что-то приказывая.