– Ни шагу дальше, Андрей Владимирович. Или одной первокровной волшебницей в этом мире станет меньше, – спокойно заявил Кавендиш и помахал палочкой, удерживавшей паутину. Отчего последняя с треском натянулась, и зеркало пошло подозрительной рябью.

Глава 7. Предпоследний ингредиент

– Я не дам тебе уйти, – процедил Карпов, упрямо приближаясь к стоявшему у груды валунов Лукасу.

– У него Присс! – завопила, подбежав к твердолобому Демону и повиснув у того на руке. Он что, не понимает?

– Анна, ее не спасти, – бросил, не оборачиваясь, Карпов. – Не хотел лишать тебя надежды, но шансов нет. Она, считай, так и так мертва. Нельзя отдавать арканам люмьеры.

– Ты не можешь знать точно, – шептала в черный рукав, размазывая по ткани слезы. – Может, в мире еще остались заклинатели зеркал… Или в воспоминаниях Авроры найдется способ… Или в рукописях… П-пожалуйста…

– Не лезьте, ваше… сэр, – подал тихий голос один из шерстяных засранцев. – Отпустите лорда Кавендиша, и сами не попадете в беду. Судьба не зря дала девочке родиться. Для всех будет лучше, если вы не станете вмешиваться и позволите свершиться задуманному.

– Тебя не спросил! – Карпов не удостоил Квита взглядом, продолжая жечь глазами главу Братства.

Я же в выражениях не стеснялась.

– Мохнатый предатель! Да чтоб всю твою блестящую шерсть моль сожрала, приняв за шубу! – прошипела сквозь зубы, но Квит сделал вид, что я обращаюсь не к нему. Глядел на Андрея и тяжко вздыхал, покачивая лохматой головой.

– Я служу хозяину. Действую в интересах главы рода. Я не предавал, – гордо заявил гаденыш, огромные глаза которого успели увлажниться. Или шерстинка в них попала – тролль его разберет.

– Я твой хозяин, – прошипел Карпов, сжимая челюсть. – Моя мать – глава рода. И ты… Не имеешь права… Игнорировать ее зов…

– Род Карповских был мне верным домом две сотни лет, ваше… сэр, – склонив голову, бормотал Квит, брезгливо поднимая с песка последний сброшенный кровивший люмьер. Ихти, совсем бледный, оперся рукой на плечо Сантариуса. – Но мой первый владыка – Августус Блэр. И он не покидал этого мира, а значит…

– Его тело забрал ты? – Карпов резко обернулся, на секунду забыв и про Лукаса, и про зеркало. Морф промолчал, но Андрей, увидев что-то на гордой морде, понимающе кивнул.

Я же во все глаза смотрела на нашего Ихти. Изможденный, голый, мокрый и обессиливший, с окровавленными ребрами и совсем посеревшей кожей, по которой теперь не пробегали серебристые молнии, он не отводил взгляда от Присс. И столько было в нем тоски и надежды, что я тоже обернулась.

Зазнайка теперь не казалась задумчивой. Она… словно тоже смотрела в ответ, прямо в глаза своему первому мужчине. И ободряюще, умиротворенно улыбалась.

– Как такое возможно? Девочка заперта вне времени, она не способна видеть в моменте, – прокряхтел Эйвери, становясь рядом с нами и направляя жезл на Лукаса.

– Говорят, любовь творит чудеса, – фыркнул Кавендиш, натягивая золотую паутину жезлом так, что она зазвенела. Ихти взвыл, Карпов заскрипел зубами, а я окончательно расклеилась. – Но как по мне – запомни, девочка, – это самая сильная человеческая слабость. Она толкает людей к глупым решениям. К нелогичным поступкам. К неверному выбору. К ненужным жертвам.

Я вспомнила крестного, который не исполнил долг рагнаров, потому что прикипел к малышке с лентой в волосах. Андрея, опустившего жезл в разгар битвы, чтобы спасти меня от мук. Мари, пять лет истощавшую свое тело, чтобы вылечить Генри. Себя, связавшую наши с Карповым жизни жутким ритуалом и забравшую половину его боли.

А теперь и Ихти… Лишивший себя возможности выжить в новом мире и сохранить древний магический вид. И, судя по взгляду, он совсем не жалел о содеянном, если это давало шанс Присцилле. Никто из нас не жалел. Ихти принес великую жертву, и она не имеет права стать напрасной.

Волна так и нависала над местом, где стоял ихтиопод и морфы. Кавендиш так и подбрасывал в ладони камень, который от соприкосновений с кожей лорда обрастал мерцающей голубой пленкой. Русалка поскуливала, привлекая к себе внимание. Махала рукой, тыкала пальчиком то в Лукаса, то в озеро, словно пыталась что-то сказать.

– Вы можете вытащить Присс? – тусклым, безжизненным голосом спросила лорда. Сознание никак не желало принимать кошмар, происходивший вокруг, за реальность.

– У меня другой дар, дорогуша. Твой профессор убил единственного, кто мог спасти зеленоглазую мисс, – сухо бросил Лукас. – Не сейчас, но когда-нибудь, после нескольких лет практики… Питер родился полной бездарностью. Недотепа, тряпка и слабак. Больше заклинателей пространств, стихий и материй в этом мире, насколько мне известно, нет. А вот Кивана, если бы он перестал задирать чужие юбки и взялся за ум, ждало великое будущее.

– Этого психопата?! Великое будущее? – возмутилась я, совершенно не скучая по сдобному маньяку. – Да вы хоть знаете, что он…

– Не самый порядочный в мире парень был, согласен. Но все же родная кровь. Не сомневайся Карповский, за него отомстят. Не я. Я уже слишком стар, как видишь, и вряд ли смогу с тобой тягаться. Другой. У меня есть ценный союзник, и он дал клятву, – спокойно уведомил Кавендиш, ловя камень в сотый раз. – Он отберет то, что по-настоящему тебе дорого. Лишит самого ценного в момент, когда ты окончательно расслабишься и поверишь в собственное счастье. Есть у тебя в этом мире хоть что-то дорогое, князь?

Позади нас раздалось кряхтение – Сантариус подвел Ихти к ближайшему валуну и помог на него опереться. Что-то вроде жеста солидарности древних магических видов, одному из которых вскоре предстояло навсегда исчезнуть с лица Земли.

Квит, дождавшись напарника, поднял тазик с люмьерами и окинул нас прощальным взором. Вид у морфов был такой, словно они планировали уходить. Еще немного – и начнут махать шерстяными лапами. Да только никто не собирался их отпускать!

Карпов, все это время сосредоточенно следивший за паутиной, обволакивавшей зеркало с Присс, вдруг рубанул воздух жезлом. Эйвери, опоздав лишь на сотую долю секунды, полностью скопировал его движение.

Эти двое словно мысли друг друга читали! Зеленый луч Демона преломил на мгновение золотистый поток, а такое же заклятье Эйвери резануло Кавендиша по запястью. Атака вышла молниеносной. Паутинка рассыпалась, палочка лорда выпала из ладони.

А дальше случилось то, чего никто и вообразить не мог. Вместо ругани и отчаяния, Лукас расхохотался. И, замахнувшись неожиданно сильно, швырнул окутанный голубой пленкой камень прямо во вздымавшуюся над берегом волну. Под истошный вопль Атарины та обрушилась на морфов, скрывая под собой и лохматых мерзавцев, и ценное содержимое корыта.

Когда вода отступила, на песке не осталось ничего, кроме сияющей лужицы. В озере никаких лохматых гаденышей тоже не плавало. Похоже, они в прямом смысле смылись из Академии!

Демон огласил грот заковыристой руганью, быстро подхватил потерянный жезл Лукаса и сунул в карман. Эйвери опутал Кавендиша сковывающими чарами, парализовав старческое тело от плеч до пяток, и тот с нелепой, довольной ухмылкой осел на песок.

Я разрывалась на части, не зная, в какую сторону бежать. Сначала подлетела к Присс и ощупала зеркальную гладь. С облегчением выдохнула: ни одной трещинки. Только выражение лица зазнайки сменилось с умиротворенного на озабоченное. Потом понеслась к обессилевшему Ихти, свалившемуся на землю почти одновременно с Кавендишем.

Атарина грустно всхлипывала на каменном плато, бормоча что-то неразборчивое и несусветное, – к ней, наконец, вернулся дар речи. Русалке тоже нужна была помощь, но у меня опускались руки.

Я не знала, как залечить раны ихтиопода. Не представляла, как вытащить без Кивана Присс. А еще внутри зрело тягостное, горькое чувство обреченности: Братство арканов только что получило предпоследний ингредиент.

А значит, в любой момент они придут за последним.

– Самому тебе не уйти, – сухо уведомил Карпов валявшегося на песке Лукаса, оплетенного призрачными парализующими цепями. Голос у Демона был отстраненный, холодный, но я не позволила себе заблуждаться – он был в ярости.

– Я не против задержаться в гостях, – спокойно заявил старик Кавендиш. – Потолкуем. Может, найдем интересные общие темы…

– Зачем же вы забрали все люмьеры, если не планировали ими пользоваться?! – всхлипнула я на весь грот, поглаживая Ихти по холодному, влажному плечу.

– Мне тоже это любопытно, – признал Карпов и нагнулся, чтобы придать Лукасу сидячее положении и подпереть обмякшее тело валуном. – Без своей Головы арканы – бездумное стадо фанатиков…

– А ты слышал поговорку, князь, что одна голова хорошо, а две лучше? – рассмеялся рыжий лорд.

– Кто вторая? – напряженно уточнил Андрей, но старик лишь загадочно улыбнулся и сверкнул глазами.

Эйвери склонился над Лукасом рядом с Карповым и что-то тихонько пробормотал. Я едва расслышала имя крестного.

– В Эстер-Хазе с самого утра, – поморщился мой Демон. – Сегодня главное заседание по делу об официальном запрете деятельности Братства, к вечеру вынесут вердикт.

– Тогда ты, мальчик, иди к кристаллу связи. Я пригляжу за лордом. Нужно оповестить совет о новом вторжении на территорию Академии.

– Сами справимся, – отмахнулся Карпов и недобро ухмыльнулся, добавляя еще парочку заклятий к парализующим цепям. – Полагаю, себя печатью на крови он не связывал… Лишние свидетели нам сейчас ни к чему, Айзек, если ты понимаешь, о чем я.

– Кхм… кхм… – покряхтел Эйвери, распрямляясь. – Да, ты прав, Андрейка. Как всегда.

– Что, князь, пытать надумали? – Лукас снова рассыпал свой скрипучий смех по гроту, и тот искрами отразился от каменных стен. – Решили вспомнить дивное арканское прошлое? Будет любопытно посмотреть, какие темные заклятья остались в вашей памяти…

– Дождемся Артура, – сухо проинформировал Карпов кого-то из двоих, резко развернулся и в несколько шагов оказался возле меня и ихтиопода.

У Рована закатывались глаза, золотистые кудри поблекли, лицо осунулось. На него было больно смотреть. Я ласково погладила парня по бледной серой щеке и поймала грустный взгляд из-под ресниц. В нем больше не плавилось серебро и не искрились молнии. Теперь там было пусто.

– Ихти… малыш…

– Ни черта себе малыш! – Карпов снял пиджак и протянул мне.

– Он был малышом… не так давно, – виновато призналась, помогая Ихти снова опереться о валун и накрывая того черной тканью.

– Чисто гипотетически, Анна?! – вспылил, наконец, Демон, и разгневанное эхо разлетелось по пещере.

– Я пыталась рассказать! – возмущенно вскрикнула.

И откуда у меня еще силы на спор? Хотелось улечься рядом с Рованом, тяжело дышать влажным воздухом, плакать и пялиться в каменный свод.

– Плохо пыталась.

– Хорошо пыталась! Но под градом «Иклерий» это, знаешь ли, затруднительно.

Несмотря на усталость и тотальное чувство обреченности, пробравшееся в каждый нерв, я еще жива, а значит, без боя не сдамся.

– Ладно, – Карпов поиграл желваками и сердито тряхнул головой. – Сейчас расскажи.

– Теперь ты слушаешь?! – демонстративно удивилась я, закатив глаза.

– Да. Теперь слушаю, – процедил Демон и затих, ожидая ответа.

– Мы с Присс его вылупили, – я понуро опустила голову и ткнулась лбом в холодное голое плечо.

Сейчас, глядя, как по черной материи расползаются темные пятна крови в тех местах, где она соприкасалась с ребрами ихтиопода, я не понимала, как когда-то могла считать незнакомое существо угрозой. Рован свой, родной. Наш.

– Из окаменелой икринки. Из того самого древнего пузыря. И вот…

– И вот, – Андрей рвано выдохнул и сжал кулаки, видимо, из последних сил сдерживая в себе тягу к удушению одной завравшейся пигалицы. – А пузырь где взяли?