Глава 4
Экзорцист и его пес

Главное – ввести иглу перпендикулярно остистым отросткам позвонков одним движением до чувства «провала», потом извлечь мандрен. Только одно плавное уверенное движение… Место я определил правильно, кожа и подкожная клетчатка уже пропитаны раствором анестетика, место прокола – мой ориентир. Все, медлить нельзя, вперед. Игла прошла ровно и уперлась во что-то твердое. Черт побери, я попал либо в остистый отросток, либо в тело позвонка, ничего, так бывает, мой пациент в возрасте, а значит, его позвоночник может быть деформирован. Не волноваться. Потянуть иглу на себя, «соскочить» с кости, но не вынимать до конца, а чуть-чуть изменить ее направление, так, а теперь снова быстро и плавно. Есть! Игла провалилась в пустоту, долой мандрен. Секунда ожидания, которая для меня растянулась на целую вечность, и в канюле иглы появилась жидкость малинового цвета. Ликвор закапал в пробирку.

– Видишь, Мартин, ничего сложного, – улыбаясь сказала Анни. – А из тебя выйдет толк, пунктировал ты уверенно. Анни приятно улыбнулась. Честно говоря, я еще отходил от первой в своей жизни спинномозговой пункции, но похвала доктора Афи была просто ну очень приятной. Во-первых, я не так часто слышал что-то приятное в свой адрес за все время в мейстернатуре больницы святого Николая города Питерфорт. Во-вторых, доктор Анни Афи была первым доктором, который взялся учить меня. Это была стройная высокая женщина средних лет. С красивыми прямыми волосами цвета осеннего каштана, открытыми серыми глазами и приятным голосом. Больница святого Николая не была основным местом работы доктора Афи. В основном эта женщина работала на скорой помощи в пятнадцатой больнице города Магнолия, а здесь подрабатывала ночным дежурантом. Поэтому мне приходилось задерживаться вечером на работе, чтобы сходить с ней на вызов или пропунктировать какого-нибудь больного. Тем не менее это того стоило. Вообще, люмбальная пункция – процедура, которую должен уметь делать каждый нейропат. Вот только почему-то в институтах о ней рассказывают только в теории. Суть ее состоит в следующем: врач специальной иглой, которая состоит из двух частей: собственно иглы и мандрена – тонкой трубки, повторяющей длину и срез иголки, вставленной в нее, – делает прокол в спине между остистыми отростками позвонков и проводит ее в пространство между спинным мозгом и мозговой оболочкой. Далее убирается мандрен, и врач получает ликвор – жидкость, которая омывает спинной и головной мозг. Ликвор собирается в стерильные пробирки и отправляется в лабораторию, где его подвергают тщательному анализу. Например, у этой больной появились признаки кровоизлияния под оболочку головного мозга, и ликвор окрасился в алый цвет. Конечно, потом в лаборатории в нем найдут клетки крови – эритроциты, но уже сейчас можно смело начинать кровеостанавливающую терапию.

Доктор Анни сделала соответствующие назначения, и мы вместе вернулись в ординаторскую нейрологического отделения, которая была абсолютно пустой, ведь все основные врачи давно ушли дамой. А мне пришлось задержаться из-за кучи бумажной работы, которую на меня свалила Ирванна, ну и, как я уже сказал, из-за возможности хоть чему-то научиться.

– Знаешь, Мартин, тебя уже спокойно можно ставить работать в приемник, – произнесла доктор Анфи, садясь за стол, на котором, как всегда, громоздились горы немытой посуды, документов и прочих вещей.

– Спасибо, я уже как-то работал, дело кончилось встречей с каким-то ну очень крутым демоном и выговором от главного врача.

– Ну да, я слышала эту историю, – пожала плечами Анни. – Знаешь, ты молодец, что не побоялся так напрячь алхимиков. Угадал ты с диагнозом или нет, но такая доза тиреака кого хочешь вытащит с того света. Удивительно, что они еще приготовили столько, не задавая лишних вопросов. Ну а встреча с демоном – это вообще отдельный разговор.

– Мне просто повезло, говорят, в этот день работал какой-то новенький алхимик, который не начал задавать вопросов.

– А эльфийка осталась жива?

– Да, ее перевели в клинику в Магнолии, по-моему, в центральную больницу.

– Ну а куда ты еще хочешь, эльф как-никак, да еще и жена какой-то правительственной шишки.

Ани встала из-за стола и поставила греться чайник.

– Ладно, Мартин, иди домой, уже поздно, еще опоздаешь на электричку.

– Не опоздаю, моя уходит через час. Спасибо вам большое, доктор Афи.

– Перестань, у тебя все просто прекрасно получается, ты справляешься намного лучше меня, когда я начинала. Ведь меня точно так же отправили работать на скорую сразу после института. Знаешь, поначалу было очень страшно, но потом все стало получаться само собой, – говоря это, доктор Афи посмотрела в окно на заходящее солнце и по ее губам пробежала легкая улыбка.

Тем временем я уже собрал сумку и успел одеться. Вещей у меня было немного, в основном в моей сумке лежали учебники, ну и халат, который сегодня нужно было забрать в стирку.

– Пока, Мартин, я непременно расскажу о твоих успехах заведующей, когда она вернется из отпуска.

– До свиданья доктор, спокойного вам дежурства! – попрощался я с этой милой женщиной и вышел из ординаторской.

Было около восьми вечера и солнце только начинало садиться, бросая свои косые лучи сквозь окна палат, оно приятно золотило кафельный пол, а иногда, попав на мозаичный абажур настенных ламп, рассыпалось в сотни разноцветных солнечных зайчиков. Пройдя по коридору и выйдя на лестницу, я заметил Джерома, который тоже шел в сторону выхода вместе с Элизабет, которая важно восседала у него на плече. Зверотерапевт Картер, как всегда, был безукоризненно одет, сегодня он выбрал пиджак бордового оттенка. Галстук и рукава белоснежной сорочки блестели золотыми запонками. В общем, молодой маг являл собой образец изысканного вкуса и элегантности.

– Привет, Джером! – окликнул я его. За последнее время мы стали настоящими друзьями. Во-первых, мы часто виделись на работе. Джером оказался очень знающим специалистом в области магии и очень воспитанным человеком. С ним было приятно и легко общаться, он был готов помочь в любую трудную минуту. Во-вторых, оказалось, что мы живем на одной улице, поэтому мы частенько возвращались домой вместе.

Джером остановился и повернулся в мою сторону. Слегка улыбнувшись, он приветствовал меня изящным кивком головы: «Привет, Мартин, как дела?» Я не успел ответить на приветствие, так как в разговор вмешалась Элизабет.

– Здорово, белохолатник, скажи, ты ослеп, или я вдруг стала совершенно прозрачной? Разве ты не видишь, что нас двое? Ах, ну да, зачем здороваться с глупым животным, оно же все равно ничего не понимает. Кошка уставилась на меня в упор.

– Я просто, ну… – честно говоря, эта кошка всегда умела захватить меня врасплох и поставить в тупик. – Добрый вечер, госпожа Элизабет.

– Так-то лучше! – надулась она.

Элизабет не была обычным животным, хотя внешне она выглядела как обычная кошка, только чуть больших размеров, с широким блюдцеобразным лицом и пышными усами. Фамильяр мистера Картера был представителем другого параллельного мира, как они встретились и как началась их дружба, он умолчал, но с самых первых дней знакомства было ясно, что их узы крепче, чем даже родственная связь. Не случайно Элизабет называла Джерома своим братишкой. К тому же Элизабет была вполне самостоятельным магом, случай в алхимической лаборатории это прекрасно доказал. Но все же они предпочитали работать в паре. Тогда каждый дополнял другого, по словам Джерома, в таком случае колдовать становилось гораздо проще и безопаснее. Все-таки, несмотря на дурные привычки и манеру говорить, Элизабет была отражением, пусть и немного искаженным, своего хозяина. Та же готовность прийти на помощь в любую минуту, тот же открытый, честный и прямой характер, та же доброта, пусть и завуалированная, иногда в грубых манерах. В общем, я был рад обществу этой парочки, поэтому мы вместе направились к выходу из больницы. В пригородах Магнолии стояла золотая осень. Легкий свежий ветерок, пришедший со стороны залива, играл с уже начинающей опадать листвой. Выйдя через главный вход, мы на секунду остановились, так потрясла нас стоящая вокруг тишина, от природы веяло спокойствием и умиротворением.

– Знаешь, братишка, сейчас на редкость прекрасная погода, – почти промурлыкала Элизабет.

– Знаю, радость моя, – ответил Джером и легонько почесал кошку за ушком. От удовольствия Элизабет замурлыкала, и воздух буквально наполнился уютной вибрацией.