Реальность, скажу вам, оказалась далека от рассказов! Я думала, это метафоры и будет как-то по-другому, но этот извращенец и правда засунул мне язык в рот. Да он еще и рычал, как голодный тигр, словно хотел меня сожрать! Его руки жадно сминали мои бока, пытались добраться до ягодиц! Может, это плотоядный рыхотень?! Может, недалеко был прорыв и в постели безумная тварь?! Но твари кофе не пьют, а этот, похоже, в нем купается! Весь насквозь пропах. А еще твари не пьют дорогой алкоголь, а на моих губах остался привкус дуба и можжевельника.

Я опомнилась, мотнула головой, уворачиваясь от очередного облизывания-укуса и, применив магию, опрокинула нападавшего на спину. Секунда, и я победно оседлала жертву. Учитель говорил, что это во всех отношениях выгодная позиция: противник деморализован, а ты можешь дотянуться до его шеи, заблокировать главный энергетический канал врага или наложить заклинание на сознание. Проанализировать ситуацию, опять-таки, тоже удобно. Есть только один недостаток: мужские кинжалы упираются между ног и это нервирует.

Кстати, вовсе он не тварь подмирная.

– Люблю, когда женщина сверху, – маньяк погладил меня по бедрам, и я активировала молнии, готовая в любой момент огреть врага по голове. – Ты не Джайяна! – сообразил неприятель, стоило свету от молний коснуться моего лица.

– Ты-то кто, Марг тебя раздери, такой? И что делаешь в моей кровати?

Свет от молний прошелся по суровому лицу незнакомца, смягченному иронией в серебристо-синих глазах.

– Красотка, это ты забралась в мою кровать, но, я не против, если ты также хороша, как Джай.

Так эта рыжая зараза внизу ключи попутал?!

– Ну, я ему устрою!

Попыталась слезть с мужика, но запуталась в простыне. Пришлось упереться ладонями в грудь неприятеля и дернуть ногой.

– Твою ж… – прорычал мужчина, получив разрядом молнии.

– Ну, прости, какая оказия! – фыркнула с деланым сочувствием. – С магией вечно так. То намагичишь, то отмагичишь, то вообще марг-те-что получится.

Хотя, стоит отдать должное, получить такой разряд и не завопить на весь этаж – многого стоит. Грудь мужчины на ощупь была твердая, с вязью застарелых шрамов, и я поймала себя на мысли, что впервые касаюсь обнаженного мужчины не на спарринге. От этого щеки непривычно запылали, а ноги не то чтобы сильно активно пытались распутаться.

– Ты издеваешься? – прорычал незнакомец, стискивая мои бедра так, что дергать ногой больше не получалось.

– А похоже? Я запуталась. И твой кинжал мне мешает, его нельзя убрать? Я боюсь порезаться.

Незнакомец оторопел.

– Он еще и шевелится?! – воскликнула, ощутив под собой странное движение.

Мужчина озадаченно кашлянул, что-то сообразил и одним движением переложил меня по соседству.

– Это не кинжал, – ответил он сдавленным голосом, как будто поперхнулся.

– А что тогда? – я ловко соскочила с кровати, натягивая куртку.

– Если дари не просветили родители, не считаю возможным рушить ее розовый детский мир. Жди здесь, я разберусь.

– Ну что вы! Это вы ждите здесь, я разберусь!

Завтра – самый важный день в моей жизни. Я должна хорошенько выспаться и отдохнуть, с утра помедитировать, разогнать резерв, а вместо этого… языки в рот и кинжалы в трусах? Ну, нет.

Исполненные праведного гнева, мы двинулись вниз. Впрочем, в коридоре, при свете факелов оказалось, что исполнена гнева только я. А мой сосед… Хм. Я смогла лучше его рассмотреть. Высокий, широкоплечий, статный, как молодой дуб, с красивыми сильными руками и длинными крепкими ногами. Он лениво вышагивал по скрипучему полу, словно делал тому одолжение. Будто каждый его шаг в этом дремучем месте – уже подарок жалким деревяшкам. Каждое его движение дышало силой и надменностью. Даже в походных штанах и легкой рубашке с широкими рукавами мужчина выглядел так, словно спустился с древней картины «Гранд-джаффар – укротитель Небесного гьерда». Небесные гьерды – самые опасные твари подмирья, если что, а этот вполне бы мог свернуть им шею голыми руками. Нелепо, в общем, смотрелся мой сосед в этом захолустье.

Осознав этот странный факт, я даже не спустилась вниз. Помню, как мама учила Гаяну все неприятные поручения делегировать мужчинам. Во-первых, они почувствуют себя нужными, а, во-вторых, не придется возиться самой. Что и говорить, но устраивать разборки – не мое. Я по природе человек не склочный. Лучше достану меч или тихо-мирно пальну молнией в качестве аргумента, чем долго и нудно выяснять, почему собеседник неправ.

Рыжеволосый парнишка рассыпался в извинениях, чесал затылок и гаденько посмеивался, бросая взгляды наверх. То есть, на меня. Пришлось показать ему неприличный знак Маргеса, чтобы перестал щериться и нервировать. И тут я поймала еще один взгляд – на этот раз незнакомца и замерла. Дыхание, сердцебиение и все системы жизнеобеспечения замерли тоже.

Джаффар.

Самый настоящий джаффар!

Его кожа едва заметно мерцала, словно усеянная капельками росы. Говорят, это от избытка магии. Каналы джаффаров всегда открыты и, чтобы разгрузить организм, сила сочится сквозь кожу. Я думала, врут… Это какая должна быть мощь!

– Мест нет. Если хочешь – спи со мной, – лениво бросил джаффар, проходя мимо.

– Я против! – запоздало спохватилась и обратилась к удаляющейся спине. Крепкой и широкой, как дубовая дверь, что на входе в это чудесное заведение! Уверена, эта спина заколдована в десять раз лучше.

– Хорошо, спи на улице, – хмыкнул этот невоспитанный… джаффар и скрылся в номере.

Тут уж я не стерпела. Во-первых, где это видано, чтобы к молодой дари поворачивались спиной, даже пусть она и в брюках? А, во-вторых, даже если и так, то где извинения, раскаяния и уступка?! Старый-добрый торг, в конце-то концов?

– Разве вы, как настоящий дарси, не должны уступить дари кровать? – заявила обличительно, врываясь в номер и плотно закрывая за собой двери, чтобы кто-нибудь, не приведи Марг, не стал свидетелем моего позора. Еще не искоренились пережитки прошлого, когда мои предки были вынуждены жениться лишь потому, что кто-то застукал их вместе без сопровождения. Поговаривают, в былые времена даже нарочно подстраивали такие ситуации, чтобы женить на себе кого-то особо привлекательного. Но это не мой случай. Сначала проклятье сниму, судьбы сестер устрою, а там уже и о себе можно подумать. В Тунарисе, поговаривают, сильная погранзастава и хорошо платят за службу…

– Кто сказал, что я настоящий дарси? – устало уточнил джаффар и растянулся на кровати. У меня иссякли аргументы. – И вообще, кровать большая, а дама не сильно притязательна, раз опустилась до местечка вроде этого.

И мне, как какой-то безродной босячке, как дворовой собачонке постучали ладонью по одеялу. Не хватало еще команды «к ноге, Найда!». У меня затрепетали ноздри, но… завтра соревнования! Спать хочу! А еще резерв нужно тянуть.

– Тронете меня еще раз и получите молнией промеж глаз! – предупредительно высунула палец, уверенная, что джаффар увидит даже в темноте. – Держите язык и кинжал при себе!

Мужчина усмехнулся.

– Поверь, малышка, я не любитель непросвещенных девственниц.

Я вспыхнула и раскрыла рот.

– Мужлан! – прошипела себе под нос и распахнула окно, впуская свет и свежий весенний воздух, наполненный ароматом цветов и сырой земли.

Глядишь, этот медведь простудится, и будет вспоминать меня ближайшие несколько недель, утопая в грохающем кашле. Бу-го-га!

Бросила на пол куртку и устроилась сверху. Не стану менять планы, немного разомнусь перед сном. Я взвила вокруг себя простенький туманный щит, чтобы отгородиться от ненужных зрителей и, один за другим, раскрыла все энергетические каналы: сначала на ступнях, потом на ладонях, на висках, на пупке и, в последнюю очередь, на солнечном сплетении.

Маргес – своенравный бог, недаром управляет ветром. Стихия непредсказуема, поэтому так мало адептов выбирает ее для покорения. Когда я ступила путем Марга, надо мной смеялись все, включая сестер и отца. А Мирта могла посмеяться пять раз за вечер, забыть и посмеяться еще парочку раз, чтоб ее старческий маразм! Годами у меня ничего не получалось, я не могла даже пошевелить колосок на расстоянии вытянутой руки, но не бросала тренировки. Учитель уверял, что во мне течет старая кровь, и мои силы колоссальны. Отец не в курсе, маму не спросить, а сестры… ну, с ними и так понятно. К тому же, никто толком не может сказать, что значит эта старая кровь, но всем известно, что она значима и все такое.

Магия лениво потекла от второстепенных каналов к главному, медленно наполняя резерв. Когда он достигнет границ, то начнет их продавливать. Это больно, но иначе резерв не раскачать. А, чем он выше, тем более сильные заклинания можно творить.

– Почему не открываешь рецессивные каналы? – голос незнакомца прозвучал как гром в тишине. Я дрогнула, потеряла нить магии, и она выскользнула в окно.

– Марговы семенники! – расслабилась, пытаясь повторно ухватить за хвост уплывший энергетический поток. – Не лезьте не в свое дело.

– Какой у тебя круг? Второй? Максимум третий. Так ты долго будешь прокачиваться до четвертого, а пятый не раскроешь никогда.

Вот ведь… нахал!

Убрала туманную завесу и швырнула в незнакомца недовольным взглядом. Лунный свет мягко стелился по комнате, лаская очертания предметов и… мужланов. Не похож он на магистра ветряной магии.

– Что еще за рецессивные каналы?

– Не стану лезть не в свое дело, – ухмыльнулся незнакомец и, закинув руки за голову, уставился в потолок.

– Что за рецессивные каналы? – процедила сквозь зубы, теряя терпение. – Раз влезли не в свое дело, так лезьте уже до конца!

Мужчина рассмеялся и одним грациозным движением, как пантера, стек с кровати. Он приблизился бесшумной тенью и опустился передо мной на корточки. Я смогла чуть лучше рассмотреть его квадратный подбородок, покрытый мелкой щетиной, ямочки на щеках, россыпь мелких морщин в уголках смеющихся глаз. Сколько ему? На вид тридцать, чуть больше. Но в серебристо-голубых глазах плещется житейская мудрость на все семьдесят пять и боль, старательно замаскированная иронией на все сто. Я сама так делаю – смеюсь, когда хочется плакать.

– Обычно я не даю бесплатных уроков, девочка, но, считай, что сегодня твоя ночь. Ты меня повеселила. Наивная такая, до невероятного. Олененок с большими голубыми глазами.

– Не тешьте иллюзий, я могу за себя постоять! И зубы у меня острее крокодильих!

– О, я не сомневаюсь! – мужчина щелкнул меня по носу и заговорил, коснувшись шершавыми пальцами моих запястий. – Помимо доминантных каналов в теле мага существуют рецессивные, – он провел ладонями до сгибов моих локтей, тронул ключицы, подчелюстные ямки, опустил руки под ребра. Я съежилась и хихикнула. С детства не переношу щекотку. Незнакомец изогнул бровь.

– Продолжайте, только там не надо больше трогать.

– Вот здесь не надо? – переспросил он, снова касаясь меня под ребрами. Я захохотала и вцепилась в его сильные руки, ощутив странное томление. – Если не нужно, то стоит обязательно.

Как-то неубедительно сообщили мне и… начали истязать по полной! Это было жутко. У меня из глаз потекли слезы, и никакие просьбы и увещевания не работали.

– Не закрывай каналы! – приказал издеватель, впиваясь в мои бока сильными пальцами. – Я сказал не закрывай!

Сказал он, видите ли!

По ребрам прокатывалось тепло, вперемешку с колючим холодом. Невероятная боль сменялась необъяснимым удовольствием, которое все нарастало, нарастало и нарастало. За слезами я ничего не видела, только слышала ровное дыхание незнакомца, его уверенный голос и чувствовала движения пальцев, все меньше причиняющих боль, а потом…

Ослепительная вспышка застлала мне глаза, а тело налилось обжигающим теплом цвета летнего неба и с запахом жженой хвои.

– Марговы семенники! – выкрикнула, не в силах сдерживать блаженство, прострелившее тело яркими волнами. – Как же… хорошо-о! Вы это сделали?!

Перед глазами взорвались разноцветные огоньки, как на городской площади в праздник новолетия. В стену отчаянно задолбили.

– Друг, если ты закончил, дай свою козочку попользовать!

– Вы разводите коз? – уточнила лениво, приподнимаясь на локтях. Волосы растрепались и лезли в глаза, сердце радостно трепетало в ушах, а по телу электрическими вспышками пробегали магические разряды.