– Но это же бред! Как это – нет Саваофа и Христа? Будды нет? Это сумасшествие! Я знаю, что есть Христос, а разум мой, тайный и глубоко запрятанный, с недавних пор уверен, будто какая-то непонятная Энергия всем правит и верить надо не в Бога, а в неё. Муть, блин! Надо ехать в Зарайск и говорить с психиатром. Как я могу не верить в Господа, если Вере скоро две тысячи лет и прадед мой служил архиереем в Челябинском храме святого Андрея Первозванного, одного из двенадцати учеников Иисуса?

– А! Через месяц, в феврале, я ещё встречусь с человеком не из Кызылдалы, который начнёт уговаривать меня уйти из религии и заниматься изобретательством. Придумывать приборы на основе новой науки – электроники. Ну, это уже и психиатр не вылечит. Какие приборы? Я баран в физике и математике. С другой стороны, всё, что внедрял в разум голос во сне, всё случилось, сбылось и произошло. Но этого мужика я пошлю! Чтоб не сбивал с пути истинного. Моя жизнь – религия. Я потомственный служитель Господа. Но вот зачем кто-то из другого мира мне втюхивает в грешную душу вперемежку реальное и невозможное? Вопрос.

Из зала Престола вышел протодиакон Савелий:

– Отец Илия, вас к телефону протоиерей Димитрий Зарайский. Срочно.

Священник Илия отложил книгу «Молитвослов» и побежал в канцелярию.

– Благодать тебе, отец Илия, и мир от Бога Отца нашего и Господа Иисуса Христа! – поздоровался настоятель.

– И есть, и будет! – ответил Илия. – Благословите, отец Димитрий, Христа ради.

– Во имя отца, сына и святаго духа, – завершил церемонию приветствия протоиерей и переключился на деловой язык.– Тебе, Илия, надлежит прибыть в наш Никольский храм послезавтра к часу дня. Решено совершить рукоположение тебя по достоинству твоему в сан протоиерея и настоятеля вашей церкви. Здесь получишь ставленую грамоту и рванёшь в Челябинск. Архиерей Челябинской и Омской епархии Нифонт ждёт тебя на твой праздник в четыре часа в храме святого Александра Невского. Народу всякого много будет перед Литургией. Так что, не вздумай опоздать. Выезжай раньше. Я тебе бумагу представительскую дам и «волгу» свою. К четырём поспеешь как раз. Дорога хорошая. Облачись в рясу, епитрахиль, крест наперсный потом тебе поменяют на украшенный драгоценными камнями. Здесь переоденешься в облачение праздничное, полное, иерею положенное. И награды надень, кои заслужил. Это архиерей уже решил. А при рукоположении наград зело прибавится, и облачение будет другое.

Заслуг перед церковью у тебя достаточно. Одно то, что ты своими руками три колокола отлил в городском кузнечном цехе – радостный благовестный, подзвонный и зазвонный – это уже знаковое Божье дело! А пятнадцать икон прошлого века из Москвы привёз – это вообще! Причём как-то ж смог их в дар получить в кафедральном соборе Петра и Павла, без денег? Нифонт сказал, что Патриарх благословил и митру тебе, золотом расшитую. С иконами по кругу ленты. Все бумаги по назначению Патриарх Всея Руси вчера подписал. Документы уже у Нифонта. Всё. Ждём. Ну, Бог с тобой!

– Слава господу нашему, Иисусу! – ответил иерей и аккуратно уложил трубку на телефон.

Сбывалось одно из предсказаний, неслышно произнесённых кем-то, кто был рядом с читающим Виктору сны голосом из другого мира. Удивительно, но Виктор ничего после разговора с отцом Димитрием не испытывал. Никакой должной радости, ни удивления. А гордости за карьерный скачок – тем более.

Послужное дело он заранее уложил в портфель, а ставленую грамоту на перевод в другой сан ему выдадут после Литургии Ивана Златоуста и свершившегося ритуала в храме Александра Невского. Короче, можно ехать. Он собрал всех в большой комнате для собраний служащих и сказал, что через три дня он вернётся новым настоятелем Новотроицкой церкви. Все поклонились и перекрестили отца Илию, нового богоставленного главу храма. Прочли вслух «Отче наш» и разошлись по рабочим местам. Илия переоделся, собрал в большой баул всё своё облачение рабочее и пошел домой. Надо было ехать в мирской одежде, а церковное облачение постирать, погладить и в чехле везти на вешалке-плечиках.

– Так тебя теперь и дома почти не будет, – утвердительно огорчилась Лариса Шереметьева. – Главные начальники всегда до полуночи с раннего утра торчат на работе. А чего не радуешься повышению? Зарплата насколько больше?

– На сто пятьдесят рублей, – Виктор закурил в форточку и дым выбрасывал за окно тонкой струйкой, на конце которой болтались маленькие сизые кольца.

– Дома, наоборот, я буду чаще. Начальники допоздна сидят потому, что плохо работают все в коллективе. Они ошибки чужие исправляют. У нас такого нет. Все хорошо служат. Плохо работать Бог не даст. Это же его дом – наша церковь. Часть тела его, точнее.

А не радуюсь почему? Да потому, что не хочу этого сана. Нет интереса руководить и управлять.

– Ты ненормальный у меня мужик, – засмеялась Лариса, глядя в ту же форточку на кольца, таявшие в серой, дрожащей от мороза массе воздуха. —

Ну, совсем ни на кого не похожий. Это мне просто повезло. Причём, не случайно. Я всегда знала, что у меня навсегда будешь именно ты. Я и лицо твое видела мысленно. И фигуру. Вот, блин, заболталась. Давай всё, что стирать.

Часа три стирала она руками. Машинки стиральной не успел купить Сухарев. Точнее – предлагали церкви пять штук. «Алма-Ата» называется. Хорошая. Но в церкви некоторые дьяки и подьячьи по пять детишек имели. А Сухарев один тогда жил. И не стирал, сдавал в химчистку. Вышла Лариса из ванной белая лицом и руками, до локтя розовыми. Устала.

– Я завтра поеду, чтобы не дёргался никто. Переночую в гостинице, – сказал Виктор, глядя на то, как ловко Лариса развешивает на балконе постиранное.

– Ну, правильно. Отдохнешь с дороги. Свежим на повышение покажешься. Спать отдельно будем. Я тебя знаю… Начнёшь ведь, так не остановишь тебя. А надо отдохнуть. Надо?

– Да кто его знает, Нифонта, архиерея!? – Сухарев ушел на кухню и стук об стол тяжелых фарфоровых тарелок, сахарницы, перечницы и деревянных ложек обозначил приближение ужина. Вечер пришел. – Развезёт своё рукоположение часов на пять – сдохнуть можно. Да. Выспаться стоит. Точно.

Он лёг часов в одиннадцать, почитал «Известия», пришла Лариса, поцеловала его, погладила волос и забрала газету.

– Всё. Считай баранов. На сто сорок восьмом уснёшь, – И ушла.

Сухарев действительно начал их считать. На сто пятнадцатом баране он споткнулся потому, что зевнул так зверски, что чуть не втянул в рот край пододеяльника. Сто сорокового барана он ещё смог упомянуть, но потом вздохнул, повернулся на бок и исчез из мира всего, что движется, ходит, ползает и летает. И тут после перерыва, случившегося с помощью Ларисы, он

увидел. Нет он увидел и услышал сон. Новый, шестой по счёту. Снова поплыла сверху плёнка кино с буквами и голос из неизвестной Вселенной сказал «Привет. Продолжим занятия в университете высшего разума».

(сон Виктора Сухарева в Красном городе Кызылдале в ночь с пятнадцатого на шестнадцатое января 1966 года)

«– Ты уже, наверное, понял, что я голос Высшего разума Великой Энергии всех Вселенных. Если нет, то пойми. Эта Энергия создала всё и управляет всем.

Тебя мы выбрали потому, что ты здесь. Рядом с Красным городом управляющие космосом поставили антенну и приёмник, которые ловят меня, голос вселенского Разума. Они в глубине. Под степью. Мест на вашей планете, где мы недавно установили антенны для передачи истиной информации о самом для вас важном, восемь. Людей, которым мы транслируем в мозг чёткие понятия единственно верной морали, высшей нравственности, мало. А к понятиям этим дополнительно вносим в подсознание сверхъестественные для землян способности предвидения и незнакомых вам экстрасенсорики и телепортации. Таких людей всего сто. Ты один из них. Остальные живут на других континентах. Зачем нам это?

– Мы хотим через вас навести порядок на вашей почти неизвестной ни одной вселенной, маленькой, уродливой и злой планете. Ты должен говорить всем, кого знаешь о том, что я рассказываю в твоих снах. Они расскажут другим, другие ещё кому-то. И так возможно излечение вашего больного духа от лжи, жадности, предательства, невежества, жажды славы, власти, денег, желания возвышаться над другими, убивать морально и физически. Мы бы не стали тратить на вас даже крохи энергии, если бы ваша неприметная, но ядовитая планета не влияла плохо на идеальную вселенскую гармонию.

Давай сегодня поговорим о том, что вы ошибочно считаете истиной. О Боге вашем. Или о богах. У вас их почему-то много слишком. А Землю и всё живое, людей, естественно, разумных – создал как будто по образу и подобию своему один. Некто Саваоф. Так считаете вы, ваша религия, угнетающая волю и туманящая рассудок. Во вселенной никто, даже сам высший Разум, Саваофа этого не знает, поскольку всё создано Великой Энергией, а не духом, Не понятного вообще происхождения. Вот смотри. Главная книга христиан – Библия. Ветхий и Новый завет. Что такое библия? Богословы христианские дают ответ: это – священное писание, божественная книга, составленная Богом. Но, может, если и не лично им, то его доверенным лицом – Моисеем, которому он продиктовал эту книгу на горе Синайской. Она, Библия, самая первая священная книга о создании всего сущего, жизни, о распятии и воскрешении сына большого Бога Саваофа – Иисуса.

Но ты ищи и найдёшь, например, что еврейская библия «Тора» – вовсе не самая старинная, древняя книга, что у других народов сохранились письменные памятники и книги, гораздо более древние, чем она. А библия, ваша, кстати, составлена в разное время и очень явно представляет собою смесь различных сочинений, наспех и искусственно связанных между собою.

Больше всего проповедники религии стараются убедить вас, что Пятикнижие всё написано Моисеем со слов бога. А в самом-то Пятикнижии об этом, поищи внимательно, нет ни слова. Во Второзаконии описаны смерть и похороны Моисея. Конечно, Моисей, если бы он действительно жил и писал библию, никак не мог бы описать свою собственную смерть и свои похороны.

Это было бы равносильно тому, чтобы поверить, что Моисей шел за собственным гробом. Описание кончины писателя Библии заканчивается словами: «И никто не знает места его погребения даже до сего дня». Это мог написать только тот, кто писал о смерти не настоящего, а выдуманного, сказочного Моисея. Зачем? Чего ради скрывать могилу такого выдающегося божьего помощника? Ну, ладно. Давай вспомним, как Дух Землю и живое создавал. Там много смешного и несуразного.

«В начале сотворил бог небо и землю». Так начинается увлекательная книга Бытия, написанная никак не раньше 2500 лет тому назад. А когда же было это библейское «в начале»? Верующие верят в то, что написано в священной библии и исчисляют существование мира «от начала сотворения» до сегодняшнего дня в целых 7495 лет. Но если 7495 лет тому назад бог начал творить небо и землю со всем сущим, то что же было до этого времени? На это синодальное издание библии отвечает: «Земля же была безвидна и пуста, и тьма над бездною, и дух божий носился над водою» Где же носился этот дух? А носился в той самой тьме, что висела над Землей и над бездной.

Значит, картина была такая, как говорят в шуточном рассказе о сотворении мира: и в середке была бездна, и по краям пусто. А над этой пустотой, над первобытным морем нашей планеты носился миллионами лет (и не надоедало же ему это пустое занятие!) дух божий. Если начало миротворения было 7495 лет тому назад, то что же делал этот самый дух Саваофа до начала? Сколько, действительно, миллионов лет носился он впустую и бездарно тратя огромные времена над бездной? И откуда он вообще взялся этот самый дух божий если нигде ничего не было? Ничего, оно и есть – «ничего».