– За счет заведения. В качестве…

– Очередного комплимента?

– Да.

– Вы меня нещадно балуете!

– Именно. Непременно отметьте этот факт в вашем отзыве о нашей компании. Вас устроит, если я зайду за вами в семь?

Дима подумал, что к этому моменту уже наверняка стемнеет. И незнакомка с пляжа уйдет. А значит, он точно освободится.

– Вполне.

– Тогда до встречи.

Когда дверь за Катей закрылась, Дима первым делом снял с себя осточертевшие тряпки, открыл двери в патио и голым нырнул в бассейн. Юмор немного сбил его пыл, но не до конца. Годы воздержания давали о себе знать сегодня, как никогда прежде. Иногда Диме казалось, что он обуздал свои страсти, но сейчас понял, как ошибался. Он был мужиком, обычным мужиком, либидо которого не сдохло, как бы он ни пытался его задушить. Потому что секс с женщиной предполагал какие-то отношения. А он не мог… при всем желании не мог себе их позволить. Гораздо честнее было обращаться к услугам профессионалок. Что он, признаться, и делал, когда совсем уж было невмоготу, но облегчение, которое за этим следовало, было таким краткосрочным, а чувство вины таким сильным, что оно того просто не стоило.

Дима вынырнул, отфыркиваясь от воды. Лег в шезлонг, с которого открывался отличный вид на океан, и усилием воли отогнал от себя тревожные мысли. Ему удалось успокоиться, хоть и не сразу. Он даже задремал, убаюканный шумом волн и странным трескучими звуком, с которым ветер трепал огромные пальмовые листья. Спать под открытым солнцем, хоть и в тени – было не лучшей его идеей. Жара разморила. Встал совершенно чумным. Снова нырнул, но вода в бассейне оказалась слишком теплой, а потому практически не освежала. Тогда Дима выбрался на сушу, обернул бедра полотенцем и пошел проверить почту и мессенджеры. Работы, как всегда, было навалом. Он залип, хоть и не собирался работать. Спустя час попытался подключиться к вебке на пляже, но то ли интернет был такой фиговый, то ли что-то случилось с камерой, но ничего у него не вышло. Расстроившись просто до безобразия, Дима резко захлопнул крышку макбука. И в этот момент в дверь постучали.

Глава 5

Тот день так вымотал Катю, что на пляж она не пошла. А на небо смотрела из гамака, натянутого между двумя кокосовыми пальмами. Недавно к ним с Люсей заходили садовники и срезали созревшие плоды. Так что можно было не волноваться за целостность собственной черепушки. Хотя, может, ей бы и не мешало – кокосом по голове. Глядишь, и мозги бы встали на место.

– Катерина! Я дома!

Катя со стоном спрятала лицо в ладонях. Без Люси было так хорошо! А теперь она наверняка потребует от нее отчета о том, как все прошло с Тушновым. Потребует как раз тогда, когда Катя окончательно разомлела от выпитого залпом вина и запросто могла сболтнуть лишнего.

– Добрый вечер, Люся, – вежливо поздоровалась она, когда старуха выглянула в сад. Чем больше времени они проводили вместе, тем легче ей это «Люся» давалось. Поначалу язык не поворачивался. Да, они были знакомы целую вечность, с момента основания фирмы, куда Катя пришла стажером. Как старичка, сделавшего карьеру в одном месте, Катю Людмила Павловна ценила. Всегда интересовалась ее мнением на совете директоров и давала чуть больше самостоятельности в принятии решений, чем всем остальным наемным сотрудникам. Но на этом их отношения и заканчивались. Поэтому Катя была очень удивлена, когда шефиня предложила ей пожить у нее. Впрочем, долго гадать над тем, что бы это все могло значить, ей не пришлось. Катя быстро поняла, что виной всему Люсино одиночество. Выйдя на пенсию, не имея ни детей, ни тем более внуков, ни других относительно близких родственников и даже просто друзей, она, как и всякий пожилой человек, очень нуждалась в компании. А поскольку Катя была одной из немногих, кто мог выносить Люсино общество в принципе (научилась за годы работы), особенного выбора у нее не было. Раз Люся захотела ее – оставалось лишь подчиниться.

– Ну, что там? Говори! Не томи!

– Как ваша поездка к врачу? Что он сказал?

– Что могут сказать местные шарлатаны? – отмахнулась Люся. – Глядишь, не помру! Так что там наш Димасик? И почему ты не с ним? Как он тебе, понравился?

В глазах старухи плескался безграничный океан любопытства.

– Господин Тушнов отдыхает с дороги. Мы договорились встретиться в семь. Я организовала для него развлекательную программу и ужин на берегу, – отделалась полуправдой Катя.

– Не понимаю, какой в этом смысл! Ночью темно – хоть глаз выколи. С таким же успехом он мог поужинать у себя.

– Ну, не знаю. Столики на берегу всегда пользуются повышенным спросом. Может быть, парочки привлекает возможность послушать шум волн. Романтика…

– Чушь собачья! – безапелляционно заявила Люся. – Выкачивание денег на ровном месте. А тебе, Катерина, это, что, и впрямь кажется романтичным? – недоверчиво повела длинным носом.

– Ну, конечно.

– Все время забываю, какая ты возвышенная особа. Мне такого не понять. Но если это настроит вас на нужный лад – ужинайте хоть на дне морском.

– Какой еще нужный лад? – насторожилась Катя.

– Ой, вот только не говори, что тебе не понравился этот парень! Да он горячий, как пекло ада. Видела я его фото в одном журнальчике. О-о-ох, держите меня семеро! Сплошное искушение.

– И что? – буркнула Катя, осторожно спуская ноги на траву.

– И что «и что»? – передразнила Люся Катю. – А то, что моментом надо пользоваться. Любая другая полжизни бы отдала, чтобы на твоем месте очутиться.

– На месте его гида? – с досадой фыркнула Катя.

– Ты понимаешь, о чем я!

– Не совсем, – отрезала и пошла прочь. А Люся за ней увязалась.

– Ты хочешь сказать, он тебе вообще-вообще не понравился? Ни на грамм?

Катя остановилась, понурив голову. Сжала кулаки.

Если бы так… Если бы не понравился, все было бы намного проще. А она себе простить не могла своей реакции, она так ей удивилась, что до сих пор… до сих пор, вон, как пришибленная!

Муж Кати погиб меньше года назад. И она оказалась абсолютно не готовой к тому, что так остро отреагирует на другого мужчину. Господи, да она только-только научилась засыпать без слез. А до этого… До этого каждую ночь рыдала. От несправедливости, от дикой вселенской тоски, от страшного понимания случившейся с ней необратимости. Катя приготовилась к тому, что эта боль, это скребущее изнутри чувство одиночества – оно теперь навсегда с ней. И хоть она понимала, что в жизни все течет и меняется, но не слишком-то верила, что когда-то с кем-то… сможет быть. Вроде бы и молодая. Тридцать восемь всего. Но с другой стороны, господи, ну какие мужики, какие отношения, какой секс в конечном итоге? Когда у нее уже был лучший… И мужчина, и отношения, и секс. Катя была уверена, что с Мишей и близко никто не сможет сравниться. Тот поднял планку так высоко, что другому до нее было просто не дотянуться. А ниже… ниже уже она бы не позволила ей упасть.

И тут Тушнов. Красивый, как кинозвезда, располагающий даже своей чертовой надменностью, в которой ей виделся вызов, и которую ей хотелось стереть с его красивой физиономии. Источающий мегаваттами секс.

Самое смешное, что это была физика чистой воды. И ничего за этой физикой не стояло. А Катя всегда относила себя к тем женщинам, которым в первую очередь нужны история, чувства, душа… И вот, пожалуйста!

– Ах ты ж, черт! – воскликнула она. – Мне уже пора собираться, а я тут с вами стою.

– Уже придумала, что наденешь?

– Да какая разница? – Катя раздраженно запрокинула голову к потолку и, не глядя на Люсю, пошла в душ. Она решила, что не станет наряжаться принципиально. И уж тем более делать макияж. Так что надела простенький сарафанчик на лямочках, нанесла на лицо увлажняющий крем, а волосы, которые завились в жгуте, распустила и небрежно отбросила на спину. А вот духами все же воспользовалась. Совсем чуть-чуть. Без них Катя чувствовала себя голой.

– Я к вам думаю подойти, – заявила Люся, когда Катя, полностью собранная, потянулась к выходу.

– Хотите поприветствовать дорогого гостя лично? Так, может, вы и пойдете? Вместо меня? – с надеждой спросила Катя.

– Ну, уж нет. Топай-топай. И не вздумай перекладывать на меня свою работу. Я тебе за нее плачу.

– Платит она, – бормотала Катя, шагая к вилле Тушнова. – Сказала бы я, за что мне платят. Уж точно не за то, чтобы я нянчилась со всякими… всякими…

С кем именно – Катя не обозначила. Слов не нашлось. Тушнов не вписывался ни в одну категорию известных ей мужчин. Он явно знал себе цену, но звездной болезнью вроде бы не страдал, был остер на язык, но в то же время совсем незлобив. Насмешлив, но в меру. Красив, но… не нарциссичен.

Катя тяжело вздохнула, постучала в дверь и отступила. С электричеством на Занзибаре была беда, и даже дорогие отельные сети экономили. Подсветка на дорожках была такой тусклой, что сойди с нее – и ничего не будет видно вовсе. Поэтому, когда Тушнов распахнул дверь, Катя даже зажмурилась. Она надеялась, что виной всему яркий свет, а не голый писатель в намотанном на бедра полотенце.

– Думаю, вам стоит открыть глаза. Иначе можно на что-нибудь наткнуться и расшибить лоб, – заявил этот гад.

– Первым делом, как только вы оденетесь. Или вы решили поддержать туземный дресс-код? – сощурилась Катя.

Тушнов скользнул взглядом по своему рельефному, как доска для стирки, торсу, потом как-то странно уставился на нее. И усмехнулся.

– Заходите. Я буду готов через пару минут.

– Ни в чем себе не отказывайте.

– Вы тоже. Там еще есть шампанское. Угощайтесь, – расплылся в улыбке. Такой широкой улыбке, что у Кати невольно закралась мысль, что он опять ее дразнит.

– Нет, спасибо. Мне и бокала хватило. До сих пор голова болит.

– Хорошее же вы мне подарили пойло! – возмутился Тушнов. Воздух в легких Катерины замер. Она его с шумом вытолкнула через нос.

Спокойствие. Только спокойствие.

– Вообще-то очень хорошее. Тут дело во мне, а не в качестве вина. Муж шутил, что я совсем не умею пить.

Тушнов замер и медленно вскинул на нее взгляд:

– Шутил?

– Он погиб, – пробормотала Катя и, чтобы сменить тему, заметила: – Нам лучше поторопиться.

Тушнов обещал собраться за пару минут, но ему хватило и одной. Похоже, он вообще не парился над собственной внешностью, и тем обиднее было, что выглядел он на все сто. Обычные летние брюки и рубашка на нем сидели совершенно изумительным образом. И таким же изумительным образом ему шли сандалии. Он был, наверное, единственным мужчиной на земле, который в них не выглядел полным придурком.

– Готовы? Пройдемся? Или вызвать гольф-кар?

– Пройдемся.

К вечеру жара немного спала. Но на контрасте с прохладой, царящей в доме, все равно ощущалась остро. Поначалу было тихо, и лишь издали доносились звуки музыки. Кате, наверное, стоило что-то сказать, но почему-то совершенно не хотелось нарушать эту тишину разговорами. Шуршал ветер, в воздухе кружили насекомые, притягиваемые тусклым светом фонарей, по дорожкам шагали люди… Вокруг ключом била беззаботная курортная жизнь, слышался смех, звон столовых приборов, и, конечно, чем ближе к океану, тем отчетливей становился слышен размеренный рокот волн. Казалось, это все можно вдохнуть полной грудью. Вместе с солеными брызгами, что приносил ветер, ароматами специй и жареного мяса, доносящимися из кухни, и запахом водорослей.

– Хорошо… – прошептала Катя.

– Хорошо, – согласился Тушнов. А она, совсем не ожидая этого, споткнулась.

– Осторожно! – заметил Дима, поддержав ее за руку. – Нам точно туда? – кивнул в черноту ночи.

– Угу… Сейчас увидите. Это целое шоу.

Между пышных кустов бугенвиллеи, покрывающих склоны скал, показался деревянный мостик. Теперь пришла очередь Тушнова споткнуться.

– Черт… Катя, а это часом не тот пляж, о котором я у вас спрашивал?

– Именно! Я ведь говорила, что он совсем близко. Что-то не так?