– Логично… Мы с Дэвидом очень долго дружим. Мы напивались до полной отключки, даже не могу вспомнить, сколько раз. У него были девушки, которые годами пытались поймать его на крючок еще до того, как у нас появились деньги. Он никогда ни в малейшей степени не интересовался браком. Раньше он даже и не думал об этом. Так что сам факт, что он женился на тебе… ну, это наводит меня на мысль, что тебе стоит помочь. Ну же, Эв. Давай уже успокаивайся.

Ему легко говорить, ему-то жизнь не испортила рок-звезда.

– Мне нужно забрать вещи.

– Пойдешь туда, чтобы они загнали тебя в угол? Давай попозже, – он протянул руку, пальцами подзывая меня. – Пора выбираться отсюда.

Я вложила свою руку в его, и мы пошли.

Глава шестая

– Так, погоди, эта песня не о том, что его собака умирает или что-то в этом роде?

– Ни разу не смешно! – засмеялась я.

– Вот и я о том же, – хихикнул Мэл с другого конца дивана, когда на экране телевизора, занимающего всю противоположную стену, Тим Макгроу разглагольствовал о видах дождя. – Как думаешь, почему они все носят такие широкополые шляпы? У меня есть теория.

– Да тише ты!

То, как жили эти люди, для обычного человека, как я – просто разрыв шаблона. Дом Мэла, сокращенно от Малкольма, находился на пляже и представлял собой трехэтажное архитектурное сооружение из стали и стекла. Тут обалденно. Здание не до абсурда огромное, как то место на холмах, но такое же впечатляющее. Мой папа был бы в восторге от этого минимализма, чистоты линий и вот этого всего. А для меня сейчас просто главное, что в трудную минуту нашелся друг.

Дом Мэла явно холостяцкое логово. У меня возникла мысль приготовить обед в качестве благодарности за то, что он пригласил меня к себе, но в доме не оказалось никаких продуктов. Холодильник был заполнен пивом, а морозильник – водкой. О нет, там был пакет с апельсинами, которые, по-видимому, нужны были, чтобы нарезать дольками и подавать на рюмках с водкой. Он запретил мне к ним прикасаться. Однако ситуацию исправила кофемашина, оборудованная по последнему слову техники. У него даже были приличные зерна. Я показала несколько своих приемов бариста, чем его очень впечатлила. После трех чашек кофе, которые я выпила в течение часа, мне стало гораздо лучше, я уже сильнее походила на прежнюю себя, накачанную кофе и имеющую план.

Мэл заказал пиццу, и мы до поздней ночи смотрели телевизор. В основном он находил удовольствие в том, чтобы высмеивать мои вкусы в фильмах, музыке, да практически во всем. Но он делал это вполне добродушно. Мы не могли выйти на улицу, потому что на пляже нас ждала пара фотографов. Я чувствовала себя неловко из-за этого, но он не придал этому факту никакого значения.

– А как насчет этой песни? – он спросил. – Нравится?

На экране появилась Миранда Ламберт в крутом платье в стиле 50-х годов, и я широко улыбнулась.

– Миранда великолепна.

– Я встречался с ней.

Я приподнялась.

– Серьезно?

Снова хихиканье Мэла.

– Ты, значит, впечатлена тем, что я встречался с Мирандой Ламберт, но даже не знаешь, кто я такой. Честно говоря, женщина, ты сильно давишь на мое самолюбие.

– Там у тебя в коридоре я видела целый ряд золотых и платиновых дисков, приятель. Думаю, ты как-нибудь переживешь.

Он фыркнул.

– Знаешь, ты очень напоминаешь мне моего брата. – Мне почти удалось увернуться от крышки бутылки, которой он швырнул в меня. Она отскочила от моего лба. – Что это было?

– Неужели ты не можешь хотя бы притвориться, что боготворишь меня?

– Нет… Прости.

С полным пренебрежением к моей любви к Ламберт, Мэл начал переключать каналы. Покупки для дома, футбол, «Унесенные ветром» и я. Меня показывают по телевизору.

– Подожди, – сказала я.

Он застонал.

– Плохая идея.

Сначала мимо пронеслись мои школьные фотографии, а потом мы с Лорен на выпускном вечере. Там даже был репортер, который стоял через дорогу от кофейни «Рубис» и рассказывал, как я жила до того, как получила великий статус жены Дэвида.

А потом кадр и с самим мужем на каком-то концерте, с гитарой в руках, поет на бэк-вокале. Слова песни – типичный текст про то, что любимая оказалась злодейкой: «Она моя единственная, другой нет, из-за нее я на коленях стою…» Тут я начала размышлять, напишет ли он песни обо мне. Если и напишет, то уж точно они будут не про любовь.

– Капец. – Я крепко прижала к груди диванную подушку.

Мэл наклонился и взъерошил мне волосы.

– Дэвид – всеобщий любимчик, дорогая. Он симпатичный, играет на гитаре и пишет песни. Девчонки падают в обморок, когда он проходит мимо. Объедини это с тем, что ты малолетка – вот и получилась сенсация.

– Мне двадцать один!

– А ему двадцать шесть. Это достаточно большая разница в возрасте, если правильно все подать. – Мэл вздохнул. – Посмотри правде в глаза, женушка-малышка. Ты вышла замуж в Вегасе за практически Элвиса современности, одного из «королей рок-н-ролла». Логично, что это вызвало бурю дерьма. Учитывая, что в последнее время с группой тоже творится какое-то дерьмо… Джимми устраивает вечеринки, будто на дворе 1999 год, а у Дэйва нет вдохновения. Ну, ты поняла. Но на следующей неделе кто-то другой сделает что-то дурацкое, и все внимание переключится на него.

– Надеюсь.

– Даже не сомневайся. Люди постоянно вытворяют всякую дичь. И это круто, – он откинулся на спинку стула, заложив руки за голову. – Давай, улыбнись дяде Мэлу. Ты же знаешь, что хочешь этого.

Я вымученно улыбнулась.

– Это дерьмовая улыбка, мне стыдно за тебя. Ты никого этим не обманешь. Давай-ка еще разок.

Я постаралась сильнее, улыбаясь до боли в щеках.

– Черт. А теперь ты выглядишь так, будто тебе больно.

Стук в дверь прервал наше веселье. Мэл поднял брови, глядя на меня.

– Я уже думал, сколько времени его еще ждать.

– Кого его?

Прячась за перегородкой на случай, если это пресса, я наблюдала, как он пошел в прихожую.

Он открыл дверь, и Дэвид ворвался внутрь с напряженным и разъяренным лицом.

– Ты, урод! Тебе лучше не прикасаться к ней. Где она?

– Твоя женушка-малышка занята другими делами. – Мэл склонил голову набок, окидывая Дэвида холодным взглядом. – Какого хрена тебя это вообще волнует?

– Не переводи стрелки на меня. Она где?

Мэл тихо закрыл дверь, повернувшись лицом к своему другу. Я в замешательстве отступила назад. Ладно, если называть вещи своими именами, я трусливо спряталась. Но какая разница. Мэл скрестил руки на груди.

– Ты оставил ее одну с Адрианом и тремя адвокатами. Это ты, дружище, в этой ситуации больше похож на урода.

– Я не знал, что Адриан набросится на нее со всем этим.

– Просто не хотел знать, – сказал Мэл. – Уж мне-то ты не ври, Дэйв. И уж точно не себе.

– Отвали.

– Тебе нужен серьезный жизненный совет, друг.

– Опра, ты ли это?

Мэл привалился к стене, закашлявшись от смеха.

– О да. Скоро я буду раздавать машины, так что не переключайся.

– Так что она сказала?

– Кто, Опра?

Дэвид только хмуро посмотрел на него. Он даже не замечал, что я подглядываю. К сожалению, хоть и грустный и сердитый, Дэвид невероятно красив. Что-то он со мной делал… Сложно объяснить. Мое сердце бешено колотилось в груди. В его голосе гнев и эмоции… что это? Забота обо мне? Бред какой-то, особенно после того, что произошло вчера вечером и сегодня утром. Наверно я себе надумываю, и это так отстойно, что мне бы хотелось, чтобы ему было не все равно. В голове сумбур. Убраться подальше от этого парня – самый безопасный вариант во всех отношениях.

– Дейв, она была так расстроена, что даже замахнулась на меня.

– Чушь собачья.

– Я не шучу. Она чуть не плакала, когда я ее случайно встретил, – сказал Мэл.

Я в безмолвной агонии ударилась лбом о стену. Какого черта Мэл это ему рассказывает?

Мой муж опустил голову.

– Я не хотел, чтобы так все вышло…

– Похоже, ты впрямь не хотел, чтобы случилось такое дерьмо, – Мэл покачал головой и фыркнул. – А ты вообще собирался жениться на ней, чувак? Серьезно?

Лицо Дэвида напряглось, на лбу снова появились морщины, как у Джеймса Дина.

– Я уже и сам не знаю, понятно? Вот черт… Я поехал в Вегас, потому что меня уже тошнило от всего этого дерьма, и я встретил ее. Она другая. Или в ту ночь она казалась другой. Я просто… Просто хотел чего-то иного, а не этот весь тупой идиотизм вокруг.

– Бедный Дэйви. Надоело быть богом рока?

– Где она?

– Я чувствую твою мужскую боль, братан. Правда. В смысле, ты хотел такую девушку, которая не целовала бы тебя в задницу, а теперь злишься на нее именно потому, что она этого не делает. Это сложно, верно?

– Да пошел ты. Оставь меня в покое, Мэл. Что сделано, то сделано., – Мой муж раздраженно выдохнул. – В любом случае, это она захотела этого хреного развода. Может, ты ей допрос с пристрастием устроишь, а?

С драматическим вздохом Мэл развел руками.

– Никак не могу, потому что она очень занята: прячется за углом и подслушивает. Не могу беспокоить ее сейчас.

Дэвид замер, и его голубые глаза нашли меня.

– Эвелин.

Хм. Поймали!

Я отошла от стены и попыталась сделать приветливое лицо. Не получилось.

– Привет.

– Она так хорошо говорит это слово. – Мэл повернулся ко мне и подмигнул. – Так ты действительно просила могущественного Дэвида Ферриса о разводе?

– Ее вырвало на меня, когда я сказал ей, что мы женаты, – сообщил мой муж.

– Что? – Мэл разразился смехом, из его глаз потекли слезы. – Серьезно? Твою ж мать, это просто фантастика. О боже, жаль, что меня там не было.

Я одарила Дэвида, надеюсь, самым злобным взглядом во всей истории человечества. Он посмотрел в ответ, не впечатленный.

– Это был пол, – уточнила я. – Меня вырвало не прямо на него, а на пол.

– В тот раз, да, – сказал Дэвид.

– Пожалуйста, не останавливайтесь. – Мэл смеялся все сильнее. – Становится все интереснее и интереснее.

Дэвид не стал продолжать. Слава богу.

– Серьезно, я чертовски люблю твою жену, чувак. Она потрясающая. Можно я возьму ее себе?

Во взгляде, которым Дэвид посмотрел на меня, читалась некоторая неприязнь. Судя по морщинке между его бровями, это было ближе к откровенному раздражению. Я послала ему воздушный поцелуй. Он отвернулся, сжимая руки так, словно едва сдерживался, чтобы не придушить меня.

Это чувство было полностью взаимным.

Ах, семейное счастье!

– Вы двое – лучшие. – Из кармана Мэла донесся звон, и он вытащил мобильный. Не знаю, что там было на экране, но его смех оборвался. – Знаешь, ты должен отвезти ее к себе домой, Дейв.

– Не думаю, что это хорошая идея. – Рот Дэвида широко раскрылся, а его лицо выражало истинное страдание.

Согласна, это плохая мысль. Я бы с радостью прожила всю жизнь, никогда больше не ступая в этот дом ужасов. Может быть, если я вежливо попрошу Мэла, он принесет мне мои вещи. Опять его просить, конечно, уже некрасиво, но у меня нет других вариантов.

– Ого! – С мрачным лицом Мэл сунул свой мобильник Дэвиду.

– Черт… – пробормотал Дэвид. Он обхватил рукой шею сзади и сжал. Обеспокоенный взгляд, который он бросил на меня из-под своих темных бровей, заставил меня тоже не на шутку встревожиться. Кажется, там на экране что-то ужасное. Действительно ужасное…

– Что там? – спросила я.

– Ну… тут… да ничего интересного… – Он снова взглянул на телефон, затем он передал его обратно Мэлу. – На самом деле, это было бы круто. Мы должны поехать. Развеемся. Да.

– Нет…

Чтобы Дэвид вдруг стал таким добреньким, там должно быть что-то нереально кошмарное. Я протянула руку, пальцы задрожали то ли от нетерпения, то ли от нервов, то ли от того и другого.

– Покажи мне.