Взойдя на нос, он устремил взор на тёмные дали. Он так долго этого ждал… Он увидит воочию, что показывала ему Богиня! Каждую ночь пламенное сердце, не забывшее о предназначении, посылало ему сны о далёких землях и настоящих подвигах. Феникс душой чувствовал: он и вправду рождён для этого.

– Вперёд, команда! – воскликнул он. – Вперёд, за Фениксом!

* * *

– Сынок! Вернись!

Ещё один шаг – и далёкий крик матери растворился в шуршании песка. Беспощадная буря поглотила фигуру ребёнка – совсем малыша – в льняной тунике и тонких сандалиях. Но тот продолжал идти: его звала пустыня, манила беспокойная стихия, пугающая до глубины души и завораживающая, зачаровывающая.

Короткие ноги кололо, уши окунались в скользящий свист и шорох, тело немело. Но не двигаться дальше мальчишка не мог: глаза видели вдалеке свет, а сердце предчувствовало явление, которое не способен понять разум взрослого.

Вдруг свет преобразился в пламя, а пламя – в крылья. Гордый огненный клюв взметнулся и разразился клокочущим криком. Наконец легендарный феникс обнажил свою пышную пернатую грудь и пронзил незнакомого гостя взглядом янтарных глаз.

Сказочная птица-феникс наклонилась, вглядываясь в тонкую фигурку малыша. Кто бы перед ней ни стоял – благородный правитель или грязный слуга, – её гордый взор не изменился бы. Но мальчишка узнает об этом намного позже, а пока он разглядывал шёлковые перья, не подчиняющиеся ветру и плавно колышущиеся, будто от слабого морского бриза.

Внезапно из ниоткуда, словно с небес и из земли, прогремело:

– Приветствую тебя, юнец! – Голос был грозный, но мальчишка даже не дрогнул. – Поздравляю, ты первый ребёнок, кому хватило смелости заявиться сюда – в место, которое принадлежит Мне.

Он сперва не понял, но спустя миг осознал: мама часто говорила ему, что пустыня Игнисова Могила принадлежит не смертным, а Великой Богине, создавшей всех, и его в том числе. Тело само подсказало ему поклониться.

– Как любопытно… Всего лишь мальчишка – а уже везде чужой и всеми гонимый. Судьба которого – бежать без оглядки. Хм-м-м… Интересно, что будет, если перевернуть всю его жизнь с ног на голову? Какая будет ирония… – Слегка помедлив, Она продолжила: – Что же, такой типаж как раз подойдёт моей задумке. Пожалуй, ты прощён, маленький герой. – На миг мальчишке показалось, что за Её словами мелькнула усмешка. – Я не стану губить тебя и верну матери.

– Мама… – пробормотал малыш, вспоминая.

Он безумно любил свою маму, но, к собственному удивлению, понял, что просто не может к ней вернуться. Его глаза были прикованы к светящимся глазам феникса, а его разум слушал и внимал Её словам.

– Да-да, «мама»… Однако Я дарую тебе не только жизнь, но и нечто гораздо, гораздо… интереснее. – Вдруг мальчик ощутил, как на его плечи опустились потусторонние невесомые руки – мягкие и одновременно удивительно сильные. – Тебе повезло! Я выбираю тебя, чтобы возродить Моё творение – Зазеркалье.

– Но почему я?..

– Боюсь, этого ты никогда не поймёшь. Да и нужно ли это, если моё слово – закон?

В то мгновение воцарилась загадочная гнетущая тишина.

– Одно я могу сказать тебе точно, – продолжила Она с невидимой лукавой улыбкой. – Вся твоя маленькая жизнь шла к этому и с данного момента этому же будет посвящена. Посвящена возрождению твоей Родины – твоей планеты – из пепла.

Феникс прильнул ко лбу мальчишки. Тот не отступил: он исполнит своё предназначение во что бы то ни стало. Исполнит, чтобы сухие земли больше не страдали, чтобы полнились богатым урожаем. Исполнит, чтобы его народ вновь смог увидеть и почувствовать, как благоухают великолепные вондерландские цветы. Исполнит, чтобы ни один ребёнок больше не плакал.

Но лишь потом – через много лет – его станет это волновать. А сейчас он хотел только, чтобы его мама больше не кашляла от песка, навеянного бурями.

– Так прими же Мой дар – пламенное сердце!

Вдруг в крохотную грудь ворвался феникс. От жарких укусов огня мальчишка закричал что есть сил: в одно мгновение его тело с ног до головы пронзила глубокая боль. Мальчишка задрожал и опустился на колени – сердце его трепетало словно слабый огонёк свечи.

Однако стоило волне отойти, как всё естество окунулось в ласковый свет.

– Теперь, маленький герой, Я отпускаю тебя в путь, – пророкотал голос, обволакивающий само сердце, – и отпускаю с важной миссией. Ты станешь Проводником. Твоя цель – найти десять государств и десятерых наследников. Пламенное сердце подскажет тебе, где их искать. Приведи их сюда, маленький герой, и вместе мы возродим Зазеркалье.

Перед глазами замелькали видения: земли, страны, существа, – которые мальчишка едва ли мог представить даже в самом ярком сне. Царство, точно укутанное белыми холодными песками, в котором борются с чудовищами ушастые и хвостатые люди. Империя, небеса которой испещрены причудливыми драконами-лентами и по степям которой шагают люди с чешуёй. Далёкая пустыня, очень похожая на родные просторы, где под жаркими лучами и между грозными вулканами воюют шерстяные дикари. Подводные земли, раздираемые между могучими городами русалок и вольными глубинами людей с кожей рыб. Пронзающий ветрами север, обитаемый полулюдьми-полудухами. Государство, полное живительной зелени и дивных народов, во главе с человеческой королевой, чьи глаза полнятся волшебной силой. Острова – на море и на небесах, – где мелькают крылатые существа с мудрыми взорами. Огромная черепаха, изо рта которой веет чистейшей магией. И, наконец, Родина мальчишки – Вондерландия, страна грозных кесарей^[3], легионеров и простого народа, что борется с надвигающейся пустыней.

– Я благословляю твой путь, маленький герой, – сказала Она с незримой улыбкой. – И каждый день буду ждать твоего возвращения. И напоследок запомни кое-что…

Она будто наклонилась к мальчишке, её громогласный голос превратился во всепроникающий шёпот.

– Каждый день твоего промедления смертные будут умирать. Сотнями, тысячами. Только наследникам под силу прекратить это. И чем больше ты медлишь, тем быстрее мир вымрет.

Вряд ли ребёнок увидел бы, но на Её губах промелькнула странная лукавая улыбка.

– А теперь… прощай. И удачи тебе.

Вмиг песчаная буря отступила. Словно растворилась в небесах и в земле. А мальчишка остался стоять на коленях перед божественным светом.

Послышались голоса, и тут же свет растворился в лучах полуденного Игниса.

– Госпожа! Я нашёл его!

– Сынок! Сынок, ты жив! Слава Богине!

Знакомые мягкие руки обняли его маленькое тельце сзади. Малыш взметнул взор и вздохнул. Мамины глаза, как всегда, красивее всех цветов Вондерландии.

– О, мой милый… Что… Что это?

Она коснулась груди мальчишки. Там лежала реликвия Огня – знакомый всем вондерландцам знак истинного кесаря.

Тогда ни мать мальчишки, ни он сам не знали, что в тот же миг, как феникс пронзил грудь юного «проводника», кесарь, владевший реликвией Огня, погиб в морской пучине, пытаясь добраться до помощи.

Глава первая. Единое Берское Царство

В некотором Царстве… Да не в некотором, а в Берском Царстве.

Большом и славном! На долгие аршины его золотистые поля простираются да волшебные леса снегом укрываются. Земли сказочные, земли, полные страшных чудовищ и самых настоящих зверолюдей.

Не то люди, не то звери, они люди телом, а звери – ушами и хвостами. Самые разные племена зверолюдские поселились в Берском Царстве: от Зайцев кротких до Лисиц-хитрюг и Волков-хищников. И изничтожили бы они друг друга, пожрали бы, если бы не мудрые Медведи – великокняжеский род, что сумел все племена помирить и в счастье-благодати объединить.

Но как сильные предводители они знали не только добро и мир, но и злобу, и войну. И пришло всё к тому, что более трёхсот лет назад потерял голову великий князь, соблазнился благословением Матушки-Природы и возомнил себя всего мира государем. А народ зверолюдский, любивший государя, как родного, поверил ему и пошёл в битву против всего мира, что из-за гордости своей затеял великий князь.

Так и началась Первая мировая война – Война за Земли.

Теперь Берское Царство – лишь край дикарей, окружённый свирепыми чудовищами из тёмных лесов. От былого величия князей не осталось и следа… Или?..

1. Мира

В вольном воздухе трепетало солнце: лучи лентами пронзали тучный небосклон и опускались на землю. Их лёгкие прикосновения грели каждого: от крохи-белочки до грозного лесного чудовища. И мы с ними равны перед светом – благословением Матушки-Природы, – пускай далеко не все это понимают. Чудовища тоже заслуживают света.

Я всегда любила их. Больших и маленьких, злых и добрых, оскаленных и напуганных. Зверолюдский народ боится их, хотя кто из нас на самом деле чудовища? Те, что прячутся в тёмной лесной чаще, или те, кто с огнём и оружием бросаются на загнанных в угол обитателей леса? Мне этого явно никогда не понять.

Я могу зайти дальше, в чащу, и не бояться, что меня там съедят волки-симураны. Могу не страшиться пламенного крыла жар-птицы. Могу не искать укрытия от топчущихся копыт индрика-зверя. Я им подруга, хоть и никогда не знала почему. Может, оттого что сама я – то ещё чудовище? И плевать. Зато я могу вдохнуть запах живых елей.

Только вот жалко, что сегодня – последний день, когда я могу побыть собой.

Ещё свободная, я бежала за робким солнцем, укрывавшимся за пушистыми ветками елей-великанш. Подол моего сарафана из раза в раз окунался в подтаявший снег и с каждым шагом всё больше тяжелел от воды. Озорные ручьи дорожками петляли на моём пути, но я перепрыгивала через них, как Зайчиха, не боясь намочить сапог.

А ведь папа-купец с таким трудом их для меня выторговал… Его подарок я точно возьму с собой в новую жизнь.

Пригорок за пригорком, холм за холмом я поднималась и опускалась, слушая своё сбивчивое дыхание. Совсем скоро я выбьюсь из сил: всё-таки нельзя мне бегать. Я ведь никогда не была сильной и здоровой. «Нужно себя беречь!» – каждый день просит мама, и обычно я её слушаюсь… но не сегодня.

За толстым деревом притаился овраг. Уютный, спрятанный от чужих глаз, он всегда нравился мне, и не только как укрытие. Ведь у него была своя особенность.

В этом небольшом овраге всегда царило лето. Вилы-чудесницы поселились в нём и время от времени греют его, распускают в нём пышные цветы. Однажды я даже увидела, как одна из волшебных красавиц опустилась к земле и коснулась её невесомой рукой – и там, из безликого камня, забился источник. Более этот источник никогда не замерзал, даже в самую лютую зиму.

Я прислушалась: за аршины отсюда – никого… Хотя ушам не приходится доверять: ни здоровьем, ни звериными чертами я не пошла в своих родителей – великих и могучих Медведей. У меня ни широких плеч, ни крепкого тела, ни больших рук. Я такая маленькая, что любому Медведю могу разве что в живот уткнуться. Что уж говорить о Матушкиных дарах…

И впрямь, я будто какое-то чудовище, только не страшное, а мелкое и неказистое. Остаётся только успокаивать себя, что мои несовершенства – лишь воля Матушки, и для чего-то мне пригодится моя «особенность».

Маленький овраг принял меня с распростёртыми объятиями. Из небольшой дыры в камне журчал ручей, приветливо дымящийся в это знойное утро. Мягкая зелёная трава встретила мои усталые ноги и окутала их прохладной росой. Я освободила ладони от горячих, непомерно больших варежек и наконец окунула их в прохладную воду. Вода защекотала мои пальцы. Вдруг всё остальное тело стало тяжёлым и душным от пота – я осторожно опустилась и одним быстрым движением умыла взмокшее лицо.

И теперь оно явилось мне вновь. С широкого лба опять сполз украшенный мамой синий венчик^[4] – я поправила его и улыбнулась. Постаралась улыбнуться, по крайней мере.