– Жень, ты же в деревне живешь, – усмехнулась Лена, – слишком часто вас с Луганским стали видеть вместе, баклажаниха рвет и мечет. Ты уж извини, но по тебе видно невооруженным взглядом, что ты дома не ночевала.

– Почему это дома не ночевала? – совершенно искренне возмутилась я. – Дома у себя в городской квартире. А вещи все приличные у деда Сени.

В ответ Елена Васильевна подозрительно прищурилась и со смехом заявила:

– Верю, можешь больше не оправдываться.

Я вспыхнула, но решила держать лицо до конца. Еще не хватало, чтобы пошли слухи, что мы с Васьком встречаемся. Лена, хоть и хорошая девушка, но может не удержать в себе эту сногсшибательную новость. А уж ее пенсионерки разнесут по всему колхозу. И будут полоскать мое доброе имя по поводу и без повода.

– С чего ты вообще могла взять, что он может мне понравиться. Такой тип мужчин не привлекает меня. Старый, страшный, всегда всем недовольный.

– Не такой уж он и старый, – заметила Лена, рассматривая свои ногти.

Решив, что она мне не верит, я пустилась в рассуждения о Васьковой непригодности пуще прежнего, активно жестикулируя свободной рукой.

– Это может тебе бы он и подошел по возрасту. Ты на пару лет постарше меня, – напомнила я. – Характер у Луганского паршивее не придумаешь. Тиран, самодур и козел. Не зря от него жена ушла.

Видимо я увлеклась своей речью и не заметила, как Лена уже давно смотрит не на меня, а чуть выше моего левого плеча.

– И вообще, как представлю, что этот орангутанг руки ко мне свои тянет, противно ста…, – тут-то я осеклась, глядя на расширившиеся от ужаса глаза главбухши.

Накрыло такое неприятное чувство, что влипла я по самые уши. Медленно обернулась и узрела на пороге кабинета Васька. Каменное выражение лица и убийственный взгляд сообщили о том, что мужчина прекрасно слышал всю мою пламенную речь от и до. Я медленно сглотнула, не в силах что-либо вымолвить. Перевела взгляд на застывших за спиной Луганского пенсионерок, которые усердно пытались делать вид, что работают, и обернулась обратно к Лене.

– Елена Васильевна, я, наверное, пошла, – пискнула осипшим голосом. – Работать нужно.

– Евгения Николаевна, я как раз вас разыскиваю, – тут же прошипел Луганский, не сводя с меня взора, который обещал мне скорую расправу, едва мы останемся наедине.

Мгновенно почувствовала, как во рту стало сухо, и язык прилип нёбу, не в силах сказать хоть слово.

– Нужно срочно обсудить положение об оплате труда. Ищу вас по всему офису, а вы тут чай распиваете! – прогремел Васек и перевел взгляд на побледневшую Елену Васильевну. – В рабочее время, между прочим, Елена Васильевна!

Лена не растерялась и холодно ответила на его выпад в ее сторону.

– Что ж нам теперь удавиться и не пить вовсе в рабочее время?!

Луганский ничего не ответил, но казалось, Ленкина реакция завела его еще больше. Мамочки…Чего ж делать-то?

Но Васек все решил за меня:

– Пойдемте, Евгения Николаевна, у меня не так много времени.

С этими словами он стремительно вышел из бухгалтерии. Я, даже не взглянув на Лену, поплелась следом. В коридоре Васек вполне миролюбиво приказал:

– В ваш кабинет.

Угу, мой кабинет самый дальний, а по соседству только юрист, который будет только к вечеру. Значит можно спокойно выяснять отношения. Что-то так не хочется их выяснять. Может смыться по пути, когда пойдем мимо лестницы.

– Дамы вперед, – словно прочитав мои мысли издевательски произнес мужчина.

Горестно вздохнула и медленно пошла впереди. Васек шел следом. Не торопил. Куда ж я теперь денусь.

Как только захлопнулась дверь кабинета, я сразу шмыгнула на свое любимое кресло. Это дало некоторое чувство безопасности. Но ненадолго, потому что Васек быстро, прежде чем я успела хоть как-то среагировать, схватил связку ключей на столе, безошибочно вставил в замок нужный ключ и повернул его. Хотела возмутиться, но вовремя прикусила язык. Наболталась уже…

– Значит, тиран? – тихо проговорил Луганский, не сводя с меня нехорошего взгляда.

– Истинная правда. Ты ж меня запер, – многозначительно кивнула на дверь.

– Самодур?

– Слегка переборщила, – честно призналась я.

– Старый и страшный?

– Может и не совсем старый, но, ты извини, не красавец точно.

Услышала, как он резко втянул воздух и почти выплюнул:

– Еще и козел?

– Бываешь… иногда. Машину свою помнишь? – ответила я, стараясь смотреть на свои босоножки.

– И характер у меня ужасный?

Теперь я уже посмотрела Ваську в глаза. Он стоял в напряженной позе, скрестив руки на груди без пиджака, в одной рубашке. Глаза горят огнем, губы злобно поджаты.

– Не ангельский точно, – резюмировала я.

Тут Васек пришел в движение. Обошел стол, присел на корточки передо мной и положил свои лапы мне на колени.

– И когда прикасаюсь противно, – зло выдохнул он.

Не успела ничего ответить, потому как рот мне заткнули, поцелуем. Грубым, жадным, безумно возбуждающим поцелуем. Руки мужчины на моей талии и потянули на край кресла, прижимая к горячему телу. И я совсем потерялась в ощущениях, с наслаждением вдыхая его уже знакомый запах, перебирая пальцами мягкие волосы на затылке, гладя слегка колючие щеки и целуя в ответ с не меньшей страстью. Он отрывается от губ, чтобы приласкать шею и изгиб плеча, и я невольно изгибаюсь в ответ и не сдерживаю легкий вздох.

– Противно?

Спрашивает и улыбается. Зачем спрашивать, если ответ получил только что? Качаю головой и глажу его по плечу, шее и сама тянусь навстречу, прикасаясь губами к уголку его рта. И снова поцелуи, жаркие, обжигающие, заставляющие хотеть гораздо большего. Наглые ладони скользят по коленям, задирая платье. Луганский прижимается ко мне всем телом, удерживая чуть пониже талии, и холодный металл его наручных часов на мгновение касается разгоряченной кожи.

Даю себе мысленно пощечину, приводя в чувство мозги. Женька, чего ты творишь на рабочем месте?

– Вась, подожди, – хриплю я. – Пусти. Только не здесь.

Он нехотя отстраняется, прожигая голодным взглядом. Отходит на приличное расстояние. Насколько позволяют габариты моего кабинета. Хмуро смотрит из-под насупленных бровей.

– Юбку одерни, а то я за себя не ручаюсь, – говорит он.

От этих слов я почувствовала, как внутри всё еще сильнее напряглось, но повиновалась, быстро привела в порядок одежду и как послушная девочка посмотрела на Васька.

– А теперь рассказывай, что за комедию ты разыграла для Ленки, – строго приказал он.

Какие мы грозные! Я прямо дрожу от страха.

– И ничего я не разыгрывала, – поддела я его, – Это мое личное мнение.

– Женька! – прогремел Луганский. – Пожалеешь.

Я сложила руки на груди. Если он всегда будет на меня так давить, может, стоит повременить и присмотреться к нему лучше. Пушистым зайчиком такой мужик никогда не станет – это точно.

– Да нечего рассказывать. Она подумала, то мы тобой встречаемся.

– И ты решила развеять ее предположения таким образом?! – взбешенно спросил он.

– Ну да, – невозмутимо ответила я. – А каким еще нужно было?

После этих слов Луганский как-то нехорошо посмотрел на меня и тяжело опустился на стул и наклонив голову.

Сидит. Молчит. Только виски потирает, словно голова разболелась. А я что? Я ничего! Это не я его доводила до бешенства. Он сам… себя довел.

Я беспокойно поерзала на кресле, и хотела уже вежливо поинтересоваться у Васька, долго ли он так сидеть собирается, как тот поднял голову и устало произнес:

– Ты стесняешься наших отношений?

Я чуть с кресла не свалилась от такого заявления.

– Вась? С чего ты так решил? – шокированно прошептала я, глядя на него во все глаза.

Он долго изучал мое лицо и собрался что-то уже сказать, но в следующее мгновение кто-то настойчиво задергал ручку двери моего кабинета. Мы с Васьком одновременно повернули головы и замерли, прислушиваясь. В коридоре послышались чьи-то удаляющиеся шаги и нервный, чуть визгливый голос Тамары Сергеевны:

– Елена Васильевна, вы не видели нашего Василия Михайловича?

– А разве он не у себя? – удивленный голос главбухши.

– Нет его там.

– Странно, – пробормотала Лена, – Мне казалось что они с… Нет, наверное, показалось. А вы, случайно, не видели Евгению Николаевну?

– У нее кабинет закрыт, – поведала баклажаниха и едко добавила. – Небось, по своим делам ускакала. Как всегда.

Я от такой вселенской несправедливости аж задохнулась. Чуть было не сорвалась распахнуть настежь дверь и высказать этой старой сплетнице всё, что я о ней думаю. Успокоило лишь то, что Васек тоже всё слышал, и наверняка припомнит это своей секретарше.

Быстро взглянула на Луганского. Тот с непроницаемым видом смотрел на меня. Нагло ему улыбнулась и отвела взгляд.

– Что ж делать, Елена Васильевна-а-а?

Я снова прислушалась к происходящему в коридоре разговору.

– Да что случилось?! – не выдержала Лена. – Что вы носитесь по конторе, как сигнальная ракета?!

– Так немец к нам едет. Позвонили с офиса и сказали, что будет у нас где-то через час. А я директора найти не могу.

Тут мы с Васьком переглянулись. Не знаю, о чем он подумал, но сомневаюсь, что на языке у него вертелось что-то цензурное. Как, впрочем, и у меня. Сразу вспомнилось, что я не все финансовые выкладки закончила по бизнес-плану и сердце взволнованно подпрыгнуло в груди.

– У тебя всё готово? – прошептал Васек, чтобы в коридоре не услышали.

Я виновато покачала головой. Мой директор мученически застонал.

– Три дня бегала с этим долбаным положением, – шепотом прошипел он. – Три дня. Нет бы доделать всё за эти дни. Не-е-ет… Она вынесла всему руководящему составу мозги из-за зарплаты, вместо того, чтобы закончить то, что ей было сказано сделать быстро.

Щеки мои опалило стыдом. Я прекрасно понимала, что он абсолютно прав. И выговор вполне заслужен. Понуро молчала. Оправдываться бессмысленно. Васек между тем глубоко вздохнул.

– Ты мне все нервы измотала. Что на работе, что после работы, – обреченно произнес он. – Уволю… Ей богу, уволю, если не доделаешь всё к вечеру.

Хотела было возмутиться за такую несправедливость, но тут же передумала. Я уже немного успела изучить Васька, чтобы прекрасно понимать, что он старается казаться гораздо злее, чем есть на самом деле.

– Поняла? – решил уточнить он, грозно нависнув над столом.

– Поняла-поняла, – вздохнула я и полезла в ящик стола за папкой с документацией по бизнес-плану.

Голоса в коридоре стихли, послышались удаляющиеся шаги и стук железной двери в бухгалтерию.

– Я пошел, – сказал Луганский, беря меня за руку. – Пойду изображать из себя радушного хозяина и отвлекать Яна, чтобы дать тебе возможность закончить. Не обижайся на меня, пожалуйста.

С этими словами этот грозный подлиза поцеловал мою руку и был таков.

Смотрю на экран ноутбука. Раз моргнула. Два моргнула. И до меня дошло – похоже, это Васек из меня веревки вьет, а не я из него. Что за безобразие такое.

Глава 7

Иногда кажется, что я просто плохой работник, если не могу распланировать свое время так, чтоб все успевать за рабочее время. Печально, но факт – я не слишком прилежна, когда надо делать что-то, чего мне очень не хочется. А в данный момент мне до зубной боли, до черных точек перед глазами не хотелось доделывать, наверное, десятую версию финплана. Надоел до чертиков. Поэтому дело у меня не шло в гору, а ползло на Эверест.

Я откинулась на спинку своего кресла и страдальчески закрыла глаза. Голова болела неимоверно. Потерла виски в надежде хоть как-то унять боль. Ага, держи карман шире!

Не знаю, сколько времени я так просидела, пытаясь отрешиться от боли и сосредоточиться на финплане, но когда дверь моего кабинета распахнулась, явив усталому взору Андрюху, за окном уже стемнело.

– Привет трудягам! – поздоровался он. – Чего делаешь?

Вымученно улыбнулась в ответ.

– Мечтаю о чашечке кофе.