Только сейчас до меня доходит, как недвусмысленно прозвучали мои слова. Ведь я хотела сказать, что мы с ним здесь оба из-за его женитьбы. А он решил, что я выхожу замуж, и так изумлен, будто я ущербная какая-то. Будто мне и замуж нельзя пойти.

Становится обидно и одновременно просыпается злость. Ему, значит, можно жениться, он у нас мужчина свободный и одинокий, а у меня, значит, дети? И я ещё его женить должна? Ну, Тагаев, мало тебя наш сын приложил. Обойдешься.

– Я имела в виду, Артур Асланович, – отвечаю еще холоднее, – что я здесь, потому что я вас женю. И поверьте, мои дети совершенно этому не помеха. Этот салон – мой.

– Ваш? – он таращится на меня с таким потрясением, что меня еще больше заедает.

Закусываю губу, лихорадочно соображая, что бы ему такое ответить, как тут он бросает взгляд на буклет на столике и шокировано восклицает:

– «Три D»??? Ваш салон называется «Три D»???

С достоинством сдерживаю возмущение. И с таким же достоинством произношу:

– Что вы так кричите, Артур Асланович? Послушать вас, мой салон называется, как минимум, «Горячая штучка» или «Запретные желания»!

Тагаев вдруг запрокидывает голову и начинает смеяться. Громко и заразительно.

– Простите, – стонет он, вытирая уголки глаз у переносицы, – я просто представил, будь у вас такое название, чем бы вы украсили свадебную арку. А про остальной декор вообще молчу.

И продолжает смеяться.

– Очень за вас рада, – говорю с плохо скрытым ехидством, – я вот к, примеру, слабо представляю. Знаете ли, я не завсегдатай подобных заведений, и их ассортимент мне не знаком.

– Анастасия, – вдруг перестает он смеяться, подходит почти вплотную и смотрит на меня со всей серьезностью, – мы с вами точно нигде не раньше не встречались? Ваша манера разговаривать… У меня стойкое ощущение дежавю.

И тут я не на шутку пугаюсь, даже язык прикусываю. Ну не дура?

– Неудивительно, – пожимаю плечами, поглубже заталкивая страх, и отступаю на шаг, – после того, что с вашим лбом сделал мой сын. А вообще, знаете, что, Артур Асланович? Наверное, я погорячилась, согласившись устраивать вашу свадьбу. Я как раз просматривала график, он настолько плотный, что, пожалуй, вам лучше обратиться в другое агентство. Я даже дам вам рекомендацию…

– Арчи, дорогой! – в холл входят Ариана со Стефанией. Воздушная Ариана феечкой скользит к Тагаеву и кладет руку ему на локоть. Оборачивается к нам. – Позвольте представить, это мой жених, Артур.

– Мы знакомы с Артуром Аслановичем, – сдержанно киваю, стараясь не смотреть на вытягивающееся лицо Стефании. – Мои сыновья занимаются футболом в его спортивном клубе.

– Ой, как мило, – всплескивает руками Ариана, – у вас трое детей, Анастасия, верно? Я читала ваше интервью, это так очаровательно! Два мальчика и девочка! Ты видел их, милый?

– Меня очень впечатлили дети Анастасии Андреевны, – с серьезным видом заявляет Артур, не сводя с меня сверлящего взгляда.

Стефка, Бога ради, ну закрой же ты рот!

– Ри, ты зачем просила приехать? – Тагаев высвобождает локоть и стряхивает с рукава пиджака невидимые пылинки. Смотрите, какой аккуратист, оказывается…

– Мы стали предлагать Ариане локации, и она растерялась, – отмирает Стефания, и я с благодарностью смотрю на тетку. – Потребовалась помощь зала!

– Локации? – переводит недоуменный взгляд со Стефки на невесту Артур. – Какие еще локации? Чем тебе не подходит мой остров?

Ух ты! У него еще и остров имеется?

Мы со Стефой переглядываемся, но не вмешиваемся, а Тагаев с трудом сдерживает недовольство.

– Но милый, – распахивает прекрасные голубые глаза Ариана, – я думала, на острове пройдет помолвка, а само бракосочетание мы отпразднуем в каком-нибудь замке. Если и помолвку, и свадьбу праздновать в одном месте, то как потом на фото или в записи можно будет их различить?

– Ри, – теперь Артур не скрывает раздражения, – я сто раз повторял, что на острове отлажена система безопасности. Если выбирать любое другое место, там надо все прорабатывать по новой. Хочешь, пускай, но будь готова, что свадьба отложится минимум на полгода.

– Вот и отлично, – подаю я голос, – а через полгода у нас как раз все забито. Самый бум. Так что я вам порекомендую другое агентство, это наши конкуренты, но для вас я лично переговорю с владельцем.

– Мне так понравился дворец в Индии, – жалобно смотрит на Артура Ариана. – Представляешь, он весь белый и стоит прямо посреди озера. Там во внутреннем дворе чудесный пруд с лилиями, и я уже представила, как красиво будет смотреться свадебная арка на фоне пруда. На ней будет написано «Ри и Арчи».

– Согласна, это будет незабываемое зрелище! Особенно, если ее соответствующе украсить, – говорю, с милой улыбкой глядя на Тагаева. – Наши конкуренты справятся, обещаю.

Тагаев со странной гримасой запрокидывает голову и начинает старательно рассматривать потолок. И я понимаю, что он едва сдерживается, чтобы не рассмеяться.

– Может, вернемся в кабинет и рассмотрим дворец подробнее? – бедная Стефа вообще не понимает, что происходит.

Ариана с готовностью кивает и идет в кабинет, Стефа спешит за ней. Я тоже разворачиваюсь, пряча телефон, как тут мне дорогу преграждает широкий торс.

Поднимаю глаза – надо мной с грозным видом нависает Тагаев.

– Не дождетесь! – шипит он, полыхнув опасно горящим взглядом. – Вы будете работать над этой свадьбой, ясно вам?

Только собираюсь ответить, как звучит сигнал вызова. Достаю телефон, и сердце привычно проваливается вниз. Воспитательница из садика.

– Анастасия Андреевна, Давид снова подрался с Иваном. У него разбита губа, срочно приезжайте, это третий раз за месяц!

– Хорошо, Зинаида Рудольфовна, я еду, – говорю, огибая мощную фигуру Артура, и направляюсь к двери.

– Я в садик. Скажете Стефании Демидовне, пусть не ждет, – бросаю на ходу секретарю и с колотящимся сердцем бегу к машине.

Глава 6

Прыгаю за руль, на ходу запуская двигатель. Он бодро урчит, но как только трогаюсь с места, машина несколько раз фыркает и глохнет.

Что за дела? Стучу по рулю, останавливаю и перезапускаю двигатель, и он с утробным стоном глохнет уже окончательно.

«Спокойно, Настя, держи себя в руках!» – говорю сама себе, делая несколько глубоких вдохов-выдохов. Выскакиваю из машины и захожу в приложение такси. Экран приветливо мигает и гаснет, на прощание витиеватыми буквами написав мне название бренда. Зашибись…

А вот нечего было делать из телефона роутер. Или хотя бы следовало взять с собой повербанк. Придется вернуться в офис и вызвать такси оттуда.

Иду быстрым шагом, запихивая бесполезный мобильник в сумку, попутно гадая, у кого из драчунов разбита губа. У Давида или у Ивана.

Ваня Исаев – рослый балбес, который повадился дразнить моих сыновей. У Данила хватает выдержки, на провокации он не ведется, зато Давид заводится с пол-оборота.

Вдвоем мои сыновья непобедимы, поэтому Иван выбирает моменты, когда Даньки нет рядом. Это бывает нечасто, но бывает. В этом месяце как прорвало.

Конечно, каждая мама горой стоит за своих детей, но я точно знаю, что Давид не задира. Каждый раз сын смотрит на меня моими зелеными глазами, светящимися как лазеры, и говорит:

– Мам, ну он же меня довел! Я его предупреждал!

И каждый раз я веду долгие беседы на тему, как нехорошо драться и что настоящие мужчины решают проблемы не кулаками. При этом Стефа сверлит меня уничтожающим взглядом и надувается как воздушный шарик.

Она в корне со мной несогласна. Стефа считает, что мальчикам следует подловить вредного Ваньку и навалять ему вдвоем от души. Но она ни за что не станет подрывать мой материнский авторитет и всегда сдерживается от резких высказываний при детях. Я за это ей очень благодарна, тем более что потом она все равно нашепчет им на ушко свои наставления.

Сыновья меня внимательно слушают, понурив головы, со всем соглашаются, а потом идут к Стефе обниматься. И затем все повторяется.

Я пыталась поговорить с мамой Вани, но там бесполезно.

– Мы воспитываем Ванечку по японской системе «икудзи», до пяти лет ему позволено все! – как отрезала мне выхоленная мадам Исаева. – Это вам следует приструнить своих избалованных детей, госпожа Савицкая!

Дорогу загораживает глянцевый черный корпус автомобиля. Хочу обогнуть его с капота, но автомобиль двигается вперед. Поднимаю голову и прямо перед собой вижу нахмурившегося Тагаева. Он сидит за рулем огромного как танк внедорожника, стекло дверцы опущено, мы смотрим в упор друг на друга.

– Я слышал ваш разговор. Садитесь, Анастасия, – командует Артур, – я отвезу вас в сад.

– Спасибо, вам незачем беспокоиться, – хочу обойти с другой стороны, но внедорожник отъезжает назад и снова перегораживает мне путь.

– Я увидел из окна, что ваша машина заглохла. Садитесь, – нетерпеливо повторяет он.

– Артур Асланович, – устало возражаю, но тут дверь распахивается, Тагаев спрыгивает с водительского кресла и цепко впивается пальцами мне в локоть.

– Быстро в машину, – он обводит меня вдоль корпуса, открывает дверь и чуть ли не заталкивает внутрь. И добавляет непререкаемым тоном: – Ваш сын разбил губу, а вы тут церемонии разводите.

Я возмущенно вскидываю голову, но автомобиль уже трогается с места.

– Вас не учили, что подслушивать нехорошо?

– Не поверите, учили, – невозмутимо отвечает он, держа руль одной рукой, при этом умудряясь лавировать между машинами с филигранной точностью.

Завистливо закусываю губу и едва сдерживаюсь, чтобы не шмыгнуть носом. Мне бы так научиться! А Тагаев тем временем продолжает на удивление без всякого ехидства.

– У вас высокая слышимость динамика. Я не нарочно, простите. Но ваши дети… – он умолкает, а потом договаривает странным тоном: – Они мне понравились.

– Там неизвестно, кто кому разбил губу, – отвечаю осторожно, оглушенная этим признанием. – Скорее всего, Давид Ивану.

– Кто есть Иван?

– Наш главный антагонист, – вздыхаю и вижу в стекло внутреннего обзора как Артур приподнимает бровь. Спешу пояснить: – Он все время задирает Давида. Когда мальчики вдвоем, он их не трогает, а самого Давида дразнит.

– Когда я был маленький, постоянно дрался в садике. Я был меньше всех ростом, и мне вечно доставалось, – вдруг говорит Артур, и мне становится нехорошо. Жаль, не додумалась прихватить с собой распечатки, даже нечем обмахнуться. – А почему вы не поговорите с родителями?

– Там бесполезно, – махаю рукой, – его воспитывают по японской системе, это когда детям до пяти лет можно все.

Артур скептически косится на меня и хмыкает. Я невесело хмыкаю в ответ.

– А есть какая-то причина, чтобы задевать Давида? – задает Артур вопрос, которого я больше всего боялась.

– Да, – отвечаю обреченно, – это касается их отца. Отца моих детей, – поясняю, натолкнувшись на немигающий взгляд в зеркале. – Дело в том, что я честно рассказала детям, что мы с их отцом разошлись еще до их рождения.

Я очень стараюсь, чтобы это не звучало жалостливо или грустно, меньше всего мне хочется, чтобы Тагаев мне сочувствовал. Но, наверное, у меня получилось плохо. Или вовсе не получилось.

– Он от них отказался? Добровольно? – допытывается Тагаев, и я в десятый раз жалею, что он услышал мой разговор с воспитательницей.

Не хочу лгать, но и правду говорить ему не собираюсь. Придется отвечать как можно более туманно и расплывчато.

– Да. Мы обо всем договорились. Он дал мне крупную сумму денег в обмен на то, что я больше не буду его беспокоить, – кажется, вышло максимально приближенно к действительности. Но Тагаев вдруг съезжает на обочину и останавливает машину.

– Что? – он сжимает руками руль и смотрит на меня с недоверчивым прищуром. – Вы хотите сказать, что он откупился от троих родных детей?

– Не от троих, – выбалтываю быстрее, чем соображаю, – от двоих. Первое УЗИ показало двойню. Мальчики раздвоились позже. Точнее, они раздвоились вовремя, но увидели мы только потом…