Тем временем первый танец закончился, перед следующим полагался небольшой перерыв. Можно было утолить жажду и припудрить носик.

Мы отошли в сторонку, наблюдая, как северянин раскланивается перед тетей Бесси, а та хлопает ресницами, что-то ему отвечая. Когда он отошел, я потянула Ами за собой.

– Идем!

Мы были не слишком близко, потому тетя Бесси успела ускользнуть в соседний зал, где разместились фуршетные столы. Она обнаружилась возле одного из них с бокалом белого игристого в одной руке, и тарелочкой с пирожными в другой, а рядом на столе уже стояло два пустых бокала.

Пока мы добрались до нее, тетя опрокинула залпом третий и потянулась за следующим.

– Она же напьется! – удивилась Ами.

– Не так скоро, – усмехнулась я. – Поверь, Бессигере Маурштейн нужно куда больше пяти бокалов, чтобы захмелеть.

Тем временем странности продолжались. Тетя взяла двумя пальцами крошечное пирожное, поднесла было ко рту, но передумала. Понюхала, наморщила носик и положила обратно. А потом, небывалое дело, отставила всю тарелочку в сторону.

– С ней и правда что-то неладное творится, – констатировала я и спросила уже напрямую: – Тетя Бесси, что с тобой происходит?

– А! – вздрогнула та, точно испугавшись. Засмеялась неестественно: – Ахаха! Охохо! Это ты, детка? Ой, Ами, дорогая! Рада тебя видеть? Как ты поживаешь? Как твои родители, они здесь?

– Здравствуйте, тетя Бесси! – Амалия привыкла с детства обращаться к ней так.

Дождавшись, пока они обменяются любезностями, я бесцеремонно схватила родственницу под руку и отвела в сторонку.

– А ну прекрати юлить! Что у тебя с этим северянином такого, что ты бегаешь от него как заяц и хихикаешь как… Как… – я хотела сказать влюбленная, но передумала.

– Ох… – Бессигера Маурштейн бросила несколько коротких взглядов по сторонам и ответила громким шепотом: – Мы учились вместе в школе. Он был старше и влюблен в меня.

– Это…

– Да. Это было тогда, когда я была такой же худенькой и красивой, как ты. А вот он мне тогда не слишком нравился. Ходил хвостом, приносил мне цветочки, а я смеялась над нескладным северянином и бросала их ему в лицо. Прилюдно. Гадина была та еще, конечно… И надо же мне было показать именно ему язык! – она искренне сокрушалась.

– Он тебя узнал?

– Да! И это самое ужасное…

– Почему?

– Сказал, что по языку-то он меня и опознал. Сообразил, кто это такой наглый. О, Мари, какой стыд! Какой стыд! – тетя схватила сразу по бокалу в обе руки и выпила их один за другим. – Никогда так не делай! – предупреждающе ткнула она мне в грудь пальцем и выпила еще один.

– Не показывать язык незнакомцам? – не удержалась от шутки я.

– Не пей много. С твоими габаритами сразу помрешь.

Пропустив нравоучения мимо ушей, взяла тетю за руку:

– Что он сказал? Пришлось извиниться, да?

– Вроде того. Иди развлекайся, а я, пожалуй, пока в библиотеке отсижусь. Что-то натанцевалась, пожалуй, – тетя отняла у меня руку и, прихватив еще четыре бокала, направилась к противоположному выходу.

Она несла их забавно три разместив между пальцев, и прихлебывая из четвёртого по пути. Перед ней с уважением расступались.

– Ну что, выяснила в чем дело? – подскочила любопытная Ами.

– Вроде того. Это старый знакомый, которому она задолжала пару танцев, – не стала я вдаваться в подробности.

– Угу, – усмехнулась Амалия, которая знала меня как облупленную.

– Мораль истории такова: не задирайся в юности, чтобы не расхлебывать последствия годы спустя. Ну или что-то вроде того.

– Понятно, – усмехнулась Ами и подхватила два бокала, протянув один мне.

– Ами! – я едва не побледнела.

– Да, брось! Давай попробуем, мы уже совершеннолетние. От одного нам точно ничего не будет.

– Лааадно, – протянула я, принимая один.

– И не сжимайся так, а то все поймут, что это наше первое игристое, – подруга хихикнула, прикрыв рот ладошкой.

С независимым видом, точно нам не впервой, я уверенно провозгласила:

– За Истинных! – и мы со звоном соприкоснулись хрустальными краями бокалов.

Глядя друг на друга, и едва сдерживая хихиканье, отпили по глотку.

– Ну как? – спросила тихонько Ами.

– Вроде ничего, но странно, – я осторожно отпила еще один глоток, пытаясь распробовать, и взяла с забытой тетей тарелочки маленькое пирожное со свежей клубникой. – Ммм!

Пирожное мне понравилось куда больше колючего, бьющего в нос игристого.

– За истинных полагается до дна, Мари. Кажется, ты немного ошиблась с тостом, – Ами неуверенно заглянула в свой бокал, где оставалось еще прилично вина.

– Ты права. Надо было выбрать что-то менее… обязывающее.

Бокал теперь напоминал ловушку. Пить игристое больше не хотелось, но и оставлять его недопитым, считалось недоброй приметой.

– К косорогам бы эти условности! – ругнувшись, я тремя большими глотками допила содержимое своего бокала.

Ами тянула чуть дольше, и я видела, что подруга едва держится, чтобы не поморщиться. Вино щипало язык и не было противным, но я чувствовала в нем коварство. И последствия не заставили себя ждать. Слегка закружилась голова, а ноги на несколько мгновений стали непослушными. И легкость в голове образовалась какая-то подозрительная.

– Обещай мне, быть осторожней в следующий раз, – взяла меня за руку Амалия.

– Зато мы теперь знаем, почему все вокруг твердят, что спиртное – это плохо, – хихикнула я.

Из бального зала донеслась быстрая мелодия новомодного Иерде. Быстрого парного танца, местами даже фривольного. Мы разучивали его в школе в первой – самой приличной форме, но в общежитии по вечерам бывало устраивали те еще представления.

– Иерде? Идем скорее! – Ами вслед за остальными желающими бросилась к выходу.

Поставив бокал, я поспешила за ней и нагнала шуструю блондинку уже у самого выхода.

– Куда так спешишь? Боишься, что северянина кто-нибудь ангажирует раньше? – подколола я подругу, как раз в момент, когда мы ворвались в бальный зал и на секунду замешкались, только сейчас вспомнив, что именно заставило нас вообще подумать о танце с северянином.

– Нет, худышка. Никаких северян. Этот танец ты танцуешь со мной.

Наглый и какой-то порочный некромант, ловко подхватил Амалию за талию, развернул, и зашагал, увлекая прочь в танце. Я только и успела, что выдохнуть и поймать растерянный взгляд подруги.

– Ты же не откажешь мне во второй раз, Марэна? – хищно выгнув бровь протянул мне руку Придурок номер три, блондин Юргес Кинрой.

– Кинрой, разве тут мало свободных девушек? – нехотя протянула парню ладонь, на которой его пальцы сомкнулись будто стальной капкан, когда он поднес мою руку к губам, запечатлев сочный поцелуй.

– Достаточно. Но сейчас я выбрал тебя, Марэна.

Блондин улыбнулся мне той самой улыбкой, от которой все девушки должны были сразу растаять и растечься у его ног теплой податливой лужицей. По его мнению, конечно же.

– Кинрой, ты хорошо видишь? – поинтересовалась я, чуть насмешливо глядя прямо в наглючие голубые глаза.

– Не жалуюсь, – усмехается мой партнер.

– Тогда смотри, – шепнула я и потянулась к нему навстречу и на цыпочки привстала.

Блондинчик на миг оторопел, но быстро взял себя в руки и тоже стал наклоняться, будто для поцелуя. В последний момент я резко повернулась к нему боком и наклонила голову, ткнув указательным пальцем свободной руки себе в левый висок.

– Видишь? Это называется ай'рэ.

Получилось просто издевательски, как я и планировала.

Сообразив, как я его разыграла, Юргес гневно засопел. Сузив глаза, он вдруг резко дернул меня за руку. Так, что я влетела ему в грудь, а в следующий миг, подхватив за талию, он пошел прямо на меня, вынуждая отступать в танце. Иерде уже было в разгаре, музыка играла быстро, и судя по тому, что вытворял Кинрой, танцевать он намеревался никак не первую приличную его форму.

Вторая была позволительна лишь среди любителей эпатажа или влюбленных парочек, но, похоже, моего партнера это мало заботило. Вырваться или воспротивиться? Но со стороны все будет выглядеть как скандал. Неизвестно, что породит больше ненужных мне слухов…

Юргес снова резко повернул, вынуждая меня обойти его по кругу, и дернул за руку, впечатывая в себя. Не дав передохнуть, наклонил назад, да так сильно, что пришлось приподнять одну ногу, повиснув у него на руках.

– Что ты вытворяешь?! – прошипела я.

– Танцую. А вот ты, похоже, совершенно не умеешь двигаться. Какое разочарование! Чувство такое, что танцую с бревном.

Пользуясь моментом, я изо всех сил наступила ему на ногу, да еще и провернулась, как того требовала мелодия. То есть она требовала поворота, а наступила я специально. Элемент от себя, так сказать. Специально для Кинроя.

– Предлагаю тебе не мучиться и прекратить этот фарс!

Кинрой зашипел от боли и грубовато оттолкнул меня, не выпуская моей руки. Это вполне вписывалось в рисунок иерде, но только в его вторую форму…

– Ну уж нет, задавака, – усмехнулся он, возвращая меня назад. – Уверен, я смогу тебя расшевелить и обучить. И не только танцам, – он пошло подмигнул, в очередной раз резко разворачиваясь.

Его ладонь снова легла мне на талию, Юргес резко наклонился, нависая надо мной. Я порадовалась, что на мне платье без декольте и открытых плеч.

– Кажется, зрение тебя подводит, Кинрой! Или ты плохо рассмотрел мой ай'рэ? – гневно прошипела я, поворачиваясь левым виском к слишком уж близко оказавшимся губам блондина.

– Ты же знаешь, что я плохой мальчик, Мари, – его губы мазнули мне по уху прежде, чем мы вернулись в вертикальное положение. – Мне нет дела до глупых условностей. Свобода выбора – вот мое кредо.

– Свобода выбора? В тебе говорит распущенность, Юргес! В тебе и тебе подобных!

– Подобные мне против навязанных привязанностей, Марэна. Мы за возможность сравнивать. Слышала что-нибудь о «Стоп ай'рэ!»?

– Вам всем в бордель прямая дорога!

– О! – делано удивился Кинрой. – Откуда невинной пташке, вроде тебя, известно такое ужасное слово? Немедленно вымой свой язычок с мылом! Хочешь, помогу?

Мне так надоели глупая беседа и провокационный танец, что я решила наплевать на слухи и бросить хама прямо посреди зала.

– Отвали, Кинрой!

– Я не держу. Благодарю за танец, Мари. И за приятную беседу.

Наглец не стал мне препятствовать и даже поклонился самым изящным образом. Досадно было одно, что музыка в этот момент тоже смолкла, так что наше расставание получилось с виду естественным.

Изобразив положенный по этикету книксен, я поискала глазами Амалию. И обнаружила ее все еще в лапищах Кристобаля Прима. Она была не меньше моего взволнована, да еще и напугана, судя по распахнутым во всю ширь глазищам. Лица некроманта я не видела из-за длинных темных волос. Не знаю, чем этот гад запугал мою подружку. Наверняка тоже втирал про свою «свободу выбора»…

Решив, что нам обеим нужна передышка, я поспешила ей на помощь.

Амалия замерла прямо посреди зала, глядя в одну точку. Ее партнер шел мне навстречу, криво усмехаясь. Холодный взгляд некроманта ощущался обидной пощечиной, когда он, миновав меня, направился к выходу.

Недобро глянув ему вслед, я прибавила шагу, торопясь к подруге.

– Ами, что с тобой?

– А? – Амалия точно очнулась ото сна. Посмотрев на меня рассеянным взглядом, вымученно улыбнулась. – Все в порядке, Мари.

Схватив ее руку, ощутила, как та дрожит, и обеспокоилась еще больше.

– Да что-то не похоже. Идем, выпьем чего-нибудь горячего. Этот властелин трупов тебя совсем заморозил.

– Д-да… – Ами послушно двинулась за мной в сторону фуршетного зала.