Болезненный разряд прошел в груди, когда внимание вдруг сосредоточилось на смартфоне. Вибрируя на столешнице, он издавал неприятные звуки и заставил вспомнить о том, кого я желала никогда больше не знать. Предательская сумасшедшая мысль прошла внутри: вдруг это он звонит? Вдруг даже не знает о том, что произошло, или хочет объясниться?

Подавшись вперед, я подползла к тумбочке и стянула смартфон. По сердцу резануло – это всего лишь будильник. Ни одного сообщения, ни одного уведомления или пропущенного звонка. Никому. Ты. Не нужна.

Сглотнув болезненный комок в пересохшем горле, я зажмурилась и выронила телефон на пол. Так тебе и надо. Чтобы не жила в иллюзиях.

Судорожно вдохнув, я небрежно стерла воду, собравшуюся в глазах, и повернулась к кровати. Не без труда забралась на нее, свернулась клубочком и наконец закрыла глаза. Меня отключило за секунды. Я так надеялась хоть немного отдохнуть от реальности, но она ждала меня и во сне. Металлическим взглядом пронзала сердце и саднящей болью отзывалась между ног. Наручники впивались в мои руки, на глаза давила повязка, мужские руки блуждали по моему телу, жадно, бесцеремонно, дыхание обжигало кожу, голос пропитывал слух…

Я распахнула глаза резко, с испуганным вдохом. Ощущение – будто вовсе не спала. И звук вибрации раздражает ухо.

Нехотя оторвав голову от подушки, я подобралась к краю кровати и дотянулась рукой до смартфона, что валялся на полу. На экране светилось: «Надя».

– Ну, мать, ты даешь, я уже собралась морги обзванивать, – выдала подруга в трубку, прежде чем я что-либо успела сказать.

– Что случилось? – спросила я тревожно и не узнала свой сиплый, убитый голос. А еще не отдавала себе отчет, почему так уверена, что что-то случилось?

На фоне последних событий весь мир кажется обреченным…

– Рыбка моя, ты заболела, что ли? – тон Нади стал серьезнее. – Мы же в «Кант» собирались.

Кант. Торговый центр, где много брендовых бутиков и где она хотела себе купить платье к годовщине отношений.

Я прикрыла глаза и приложил ладонь ко лбу, где разошлась тупая боль.

– Да… кажется, – невнятно отозвалась. – Я забыла…

– Блин, вот я дурында! – вдруг весело воскликнула подруга. – Моя девочка же вчера стала совсем взрослой! Дрыхла там, наверное, а я тут со своим «Кантом»… Твой там далеко? А то мне не терпится услышать откровенные подробности!

Эти подробности, как пощечина наотмашь, предстали перед моими глазами, и я не справилась. Прижимая телефон к уху, громко всхлипнула и завыла.

– Тая?… – испуганно позвала Надя. – Малыш, че такое? Он тебя обидел?! Что-то пошло не так?…

А я не могла ничего сказать и остановиться не могла.

– Так, ты где?! Дома еще? Тая, не молчи!

– Да… – выдавила я наконец.

– Все, не реви. Я в твоем районе катаюсь – скоро буду.

Когда Надя приехала, начала не с вопросов, а сразу кинулась приводить меня в чувство, за что я ей была очень благодарна. Сунула успокоительную таблетку в рот, которые в сумочке таскала, в ванную меня сводила как ребенка, умыла лицо и потянула на кухню, где заварила зеленый чай.

Но неизбежно наступил момент, когда она не попросила, а потребовала все рассказать. Начинала я несмело, потом не могла остановиться и столько эмоций вложила, вспоминая обстоятельства вчерашнего вечера, что, замолчав, поднять глаза не могла от усталости. Или от дикого стыда…

Внимательно выслушав меня, Надя какое-то время молчала, глядя в одну точку.

– Тая, – задумчиво произнесла она в какой-то момент. – Почему ты не вызвала полицию?

Опустив глаза еще ниже, я лишь неоднозначно мотнула головой. В зеркало смотреть на себя не могу, а как чужому рассказывать все это?

– У тебя же остались следы… Ссадины там, синяки, – напомнила подруга, оглядев мою фигуру.

В этот раз я подняла взгляд.

– Нет никаких ссадин, – подавленно сообщила я. – Синяков тем более.

– Ну как… Когда стало понятно, что это не Тихомир, ты сопротивляться же начала и наверняка разозлила его?

Я больно закусила щеку и растерянно уставилась на стол.

– Я не сопротивлялась, – ответила, начиная вновь поддаваться эмоциям. – Он… этот мужчина действовал аккуратно, умело, и я… Я просто растерялась.

Лицо Нади отразило хмурое замешательство.

– Ты что, Тая?… Удовольствие, что ли, получила? – спросила она так, что щеки ошпарило от стыда.

Поэтому я закрыла лицо руками и больше не произнесла ни слова. Сама себе не могла ответить, что со мной происходило. Почему я не кричала, почему не сопротивлялась, а просто позволяла ему делать… это.

– Ну все, не плачь, моя хорошая. – Подруга приблизилась и, обняв мои плечи, начала ласково гладить по голове. – Я, может, скажу ужасную вещь, но… ты должна осознать, что все могло сложиться куда хуже. Так тебе хотя бы будет легче забыть… А если бы он был не один? Или покалечил бы тебя? Конечно, это не оправдывает ничего, но тебе нужно как-то жить дальше.

Ее слова действительно звучали ужасно. Цинично, хоть и справедливо в какой-то степени. Возможно, когда-нибудь я приду к этому, но не сейчас.

– Я больше никогда не смогу доверять мужчинам… – пространно прошептала.

Надя вздохнула.

– Сможешь. Однажды встретишь нормального парня и будешь счастлива.

Я закрыла глаза и мотнула головой.

– Я думала, что уже встретила.

– В том-то и дело, что не думала ты, – осторожно возразила она. – Влюбилась и забылась в розовых очках. А ведь я не раз говорила, что Тихомир твой мутный какой-то… Ты же ничего о нем не знала! И даже после того, как этот тип подозрительный в квартиру вломился, поверила ему на слово.

Не поверила. То есть не до конца. Чувствовала, что скрывает он что-то, но как это доказать? А когда любишь человека найдешь ему любые оправдания и объяснения.

– Ладно, че уж говорить, – заключила моя собеседница, не желая больше меня мучить. – Знала бы где упадешь… Хочешь, я здесь с ночевкой останусь? – ласково спросила она.

И тут я будто очнулась. Наконец шестеренки в голове закрутились, завертелись, заставляя вспомнить о главном.

– Нет, – резко выдала я, опасливо глянув в коридор. Затем сосредоточила напряженный взгляд на подруге: – Надя… Можно мне у тебя пожить какое-то время?

Глава 4

Две недели спустя…

Я услышала, как в комнату кто-то вошел, и ковер заглушил тяжелые неспешные шаги. Высокий мужской силуэт приблизился к кровати и застыл возле нее, грозной тенью ложась на мою фигуру.

Я знала, что это он, понимала – угроза совсем рядом, но в сетях глубокого сна могла только беспомощно наблюдать…

Внезапно одеяло поползло вниз по телу. Медленно и неизбежно. Незваный гость сгреб край в кулак и неотступно забрал у меня прикрытие. Холод едва коснулся моей кожи, прежде чем матрас продавился в ногах, затем возле бедер, талии и наконец, сильные руки легли капканом по обе стороны от головы.

Прикосновений я не чувствовала, но остро ощущала тепло мужского тела, которое нависло прямо надо мной. Каждую мышцу тут же сковало от страха, даже на коже выступила испарина! Я упрямо смыкала веки, продолжала делать вид, что сплю, однако дрожащие губы все же выдавали мой внутренний накал эмоций.

– Посмотри на меня, – ветром пролетело властное в воздухе, и сердце затаило стук. Мужские пальцы ласково убрали волосы с моего лица, а следом щеки целомудренно коснулись теплые губы. – Я знаю – ты скучала.

Голос, пронзивший тело раскатом тока, заставил меня резко распахнуть глаза и встретиться с взглядом мужчины. Он ждал этого. Смотрел в упор, исподлобья и серебряным блеском, который даже в темноте не мерк, забирался в душу, действовал на меня гипнотически.

«Нет! Пожалуйста, уйди! Я не хочу…» – то ли произнесла, то ли громко подумала.

В любом случае незваный гость услышал. Однако вместо того, чтобы сжалиться, он резким движением развел мои ноги и подмял меня под себя.

– Лгу-у-унья, – разнесся его рычащий голос над моим ухом, и прежде чем я успела задохнуться от накатившей волны горячего желания, последовал резкий толчок…

Пробуждение встретило меня гулким сердцебиением, волной неостывших эмоций и робким просветом в окнах.

Опять. Опять я открыла глаза до сигнала будильника без надежды вновь уснуть. Опять пульсом билось безотчетное возбуждение между ног, и внутренности стягивало от отвращения к самой себе. Опять – он. Не Тихомир, по которому плакало мое кровоточащее сердце, а тот, к кому я не испытывала ничего кроме ненависти! Так и преследовал меня, терзал душу своим образом: металлическим взглядом, суровым лицом, голосом, даже запахом! А ведь прошло уже две недели… И я искренне боялась, что это проклятье меня не отпустит никогда.

Спустив ноги с дивана, на котором теперь проходили мои ночи, я прошла к окну и выглянула за шторы. Трёшка, где Надя с детства жила с бабушкой, находилась на четвертом этаже и как раз с видом на двор. Что хотела я там увидеть – сама не знала. Но каждый раз сердце ухало от волнения. Он ведь знал, где живет моя подруга… Значит, существовала искушающая вероятность однажды увидеть под окнами до боли знакомый оливковый «Рено-Меган».

Ругала ли я себя? Еще как… Самобичевание вошло уже в привычку. Да только, вопреки всему, с каждым днем я все больше болела этой мыслью. Она все глубже вгрызалась в мое сознание, без спроса и настойчиво. Ведь ни одного звонка, уведомления или смс – ни единой попытки связаться со мной за четырнадцать дней!

Разве это нормально? Любого другого на его месте за такой поступок давно бы уже сожрало чувство вины!

Сумасшествие, но вместо того, чтобы радоваться выпавшей возможности не видеть Тихомира, мне не давало это покоя… Неужели ему настолько было плевать на меня? Неужели я заслужила это?

Эти больные, отравляющие мысли нарастали внутри снежным комом и на куски рвали мою самооценку, растаптывали веру в будущее, выжигали веру в людей.

Я допускала мысль, что Тихомир приходил в мою квартиру, но ведь если бы хотел, он мог позвонить, попытаться найти меня здесь – у Нади, да хоть что-нибудь! Хоть какой-то шанс оправдать монстра, любовь к которому ядом осталась внутри…

Сигнал будильника разнесся по комнате, и, вырвавшись из мыслей, я поспешила выключить его. Помнила, что нахожусь в гостях, поэтому старалась вести себя тихо и вежливо – бабушка Нади очень чутко спала и без того частенько вставала ни свет ни заря. Конечно, я понимала, что не могу здесь долго прятаться, но пока… даже мысленно боялась вернуться в злосчастную квартиру.

Нужно было собираться на работу, пока апатия совсем не захватила меня. За эти дни я так морально истощилась, что только она трудовые обязанности и заставляли выходить на улицу.

– В обед пересечемся? – с энтузиазмом поинтересовалась Надя, забирая с тарелки гренку, которые наделала ее бабушка.

Помешивая сахар в кружке с кофе, я опустила глаза и беззаботно ответила:

– Сегодня не получится. Я в центр хочу съездить… Купить надо кое-что.

– Что именно? – вдруг настойчиво спросила подруга, откусывая хрустящий хлеб.

– Эм… Да рубашку на работе новую потребовали.

Надя приподняла брови и неспешно отпила чай.

– Так давай я тебя отвезу, – предложила она. – Быстрее же будет, и поесть успеем.

– Да нет, спасибо, – мягко отказалась я. – Зачем ты будешь дергаться? Я лучше сама, да и прогуляться хочу.

Встретившись взглядом с подругой, я замялась, так как увидела откровенное недоверие.

– Знаю я, чего ты хочешь, – прямо заявила она. – Думаешь, я не замечаю? Телефон вон из рук не выпускаешь, в окна все высматриваешь – искать его собралась?

На моем лице вспыхнуло возмущение, но в итоге я лишь смущенно отвела глаза.

– Я уже сказала: мне нужна рубашка на работу. Где искать Тихомира, я даже понятия не имею, так что ты ошибаешься.

Надя выдала недовольную гримасу, допила залпом чай и поднялась из-за стола.

– Как знаешь, – сухо выдала она. – Потом не говори, что я тебя не предупреждала.