Чем может заняться игрок на одной из двух высоких платформ? О, занятий полно. К примеру, если игрок нуждается в заработке, он может наняться на очистку столбов, поддерживающих платформы и причалы. Каждый день на столбах появляются ракушки и водоросли, угрожающие прочности всей конструкции. За достаточно неплохую плату любой желающий может попробовать силы в очистке столбов от всякой пакости. Ему выдают большой стальной скребок, за пояс привязывают к веревке и спускают вниз. Болтаясь над мутной солоноватой водой, старательный труженик долбит скребком по неподатливым раковинам, счищает растительные наросты, отмахивается от вечно активных здесь гудящих комаров и пугливо поглядывает вниз – крокодилы не дремлют! Голодные зубастые бестии только и ждут шанса вцепиться тебе в пятки! А болтающегося на веревке работягу они воспринимают не иначе как за веселую разминку перед плотным обедом. В общем – работа на любителя. Но позволяет заработать несколько серебряных монет и пару мисок бесплатного мясного рагу.

Люцериус Великолепный подобной ерундой страдать не собирался.

Но это не помешало ему купить крепкую веревку, большую бамбуковую заплечную клетку, хорошо заточенное мачете и пакетик кислых фруктовых леденцов. А затем, ни с кем не договариваясь, пройдя мимо дюжего рыкающего полуорка в кожаной набедренной повязке, выдающего наряды на работы по очистке столбов, будущий король обвязался веревкой, прикрепил ее к одному из крюков на краю платформы и спустился, умело перебирая руками. Повиснув в пяти метрах от воды, покачиваясь как маятник, Люц хорошенько осмотрелся. Здесь царил душный сумрак, вода капала с такой частотой, что скорее походила на ленивый теплый дождь.

Помимо ракушек и водорослей, столбы были облюбованы слизнями, мокрицами, тритонами, небольшими удавами и улитками. У воды копошились тростниковые крысы, ловко прыгающие по островкам плавучей растительности. Облачка комаров хаотично перемещались между столбами, порой возносясь свечами вверх, к солнцу и вкусным телесам обитателей платформы. Под платформой, в паре метров от настила, покачивалось несколько донельзя старых парусиновых гамаков. Три были заняты спящими – их тела продавили гамаки. Еще два пустовали, но судя по прилепленным рядом свечным огаркам и втиснутым в щели пустым бутылкам, спальные места оставлены только на время. Здесь, в вечном душном сумраке под платформой, обитали местные изгои. Точнее сказать – нищие. Если трое сейчас спят, значит, еще двое сидят наверху, клянчат милостыню. Ну или же им не повезло, и они попали в пасть крокодила.

Один гамак шевельнулся, вниз полетели мелкие косточки и перья, посыпалась пыль. Через край подвешенного ложа перевесилась нечесаная голова, на полуорка глянули сонные глаза на заросшем лице – вроде бы человеческом. Где-то под бородой все же имелись губы – раз донеслись достаточно отчетливые слова делового предложения:

– За пять медяков послежу за крокодилами, чужак. Следить буду, пока сыпется песок в этих часах, – не в меру волосатая рука со стуком поставила на самодельную полочку самодельные песочные часы – сделанные из квадратной и круглой бутылок, соединенных горлышками. Посыпался тонкой струйкой хорошо различимый в сумерках светящийся песок. – Что скажешь, чужак?

– Договорились, – едва заметно кивнул полуорк, снизу вверх с недовольством глядя на местного обитателя – как смеет он забираться так высоко?

Чернь начинает наглеть. Так и до мятежа недалече!

– Окха! – обрадовано воскликнул нищий на неизвестном наречии и перекинул через край гамака ноги по колени, уперся локтями в бедра, скорчился и пошире раскрыл глаза, попутно пообещав: – У меня зоркий глаз, каррамба! Не проморгаю, рубани еретик абордажным тесаком по самому сокровенному раскаленного Диграция!

Вот здесь уже можно было смело начинать строить предположения об этом «орле», засевшем в душной темноте под настилом платформы. При небольшой толике любознательности и приметливости любой игрок мигом зафиксирует такие слова, как «абордажный тесак», «каррамба» и «Диграций», соотнесет их с довольно широко распространенной в океанах и морях мрачной профессией, призадумается, затем начнет строить дальнейшие планы, касающиеся примечательного бродяги с испещренным шрамами лицом. Или же игрок пожмет плечами и просто продолжит заниматься своими делами.

Люц остался бесстрастным. И он не удивлялся тому, что владелец гамака не потребовал хотя бы часть платы вперед. Нет, будущий король не был лично знаком с этим грязным оборванцем – на дыбу таких знакомых! – но он знал о заведенных под платформой порядках. Не заплатишь – жди удара кирпича или бутылки по затылку. Или удара ножа по веревке, удерживающей тебя над водой. Булькнешь к крокодилам и живо станешь их закуской. Посчастливится чудом выжить – все равно работать не дадут. А справиться в открытом бою с местными нищими… это вряд ли. Уровнями не вышли пока еще здешние авантюристы. В общем – себе дороже. К тому же разве плохо, когда за тобой приглядывают зоркие глаза, пока ты тюкаешь по раковинам?

Но Люц предпочел заняться не ракушками, а улитками. Здешние гордые владельцы мобильного жилья глаз не радовали – раковины темные, с бордовыми вкраплениями, с десятками острых шипов, склизкие тела едва заметно светятся в темноте неприятным желтым светом, длинные усики пульсируют вспышками зеленого света. Размер с два кулака полуорка. Уровень одиннадцатый. Не ядовиты, медлительны, неплохи на вкус – но до тех, что обитают в Яслях, им все же далеко в гастрономическом плане.

Первая попытка удалась. Толстые крепкие пальцы мягко сомкнулись на раковине, чуть потянули вперед, затем вверх, и с легким чмоканьем улитка покорно отцепилась от столба и отправилась в бамбуковую клетку.

– А ты мастак! – удивленно охнул внимательно наблюдающий за процессом бродяга.

Полуорк не ответил, уже нацелившись на следующую улитку. Удача не оставила профессионального улитколова и на этот раз. Флегматично приняв свой успех, полуорк оттолкнулся и перебрался на соседний столб, ловко зацепившись и избежав касания пурпурного слизня – вот они как раз были ядовиты. Контактный яд, да еще и плюются неплохо. Именно для борьбы с ними и двадцатидвухуровневыми удавами Люц и взял с собой тяжелый острый тесак – наиболее подходящее оружие из местного ассортимента. Хотя с удавами ему врукопашную лучше не ввязываться – разница в десять уровней значима, а под ногами нет надежной опоры.

– Крок! – рявкнул нищий, и Люц подобрал ноги.

Всплеск воды. Щелканье длинных челюстей. И крокодил падает в мутную воду без добычи.

– Глаза еще видят! – довольный собой гудит нищий, почесывая грудь. – Уже не так как прежде, но видят многое, клянусь своей кормой! Торопись, умелый мастак-чужак! Песочек сыпется! А мои уши жаждут услышать звяканье меди! А пересохшая, как побережье Песчаного Ада, глотка не против ощутить огненный вкус черного рома! К нему бы тарелку улиток, запеченных вместе с кровью белых слизней, спелым бататом и парочкой перезрелых бананов! Окха! Я уже не говорю про политый сверху сироп из лимонного сока, кусочков свежего плода Любеа и щедрой горсти тростникового сахара! Не меда! А сахара! Окха!

Рука полуорка едва заметно дрогнула. Подняв голову, будущий король задумчиво взглянул на грязные пятки тонкого гурмана. Бродяга с темным прошлым только что стал уже не настолько сильно безразличен Люцериусу Великолепнейшему.

– Я знаю толк в еде! – вздохнул бродяга и поспешно выкрикнул предупреждение: – Крок!

Ноги сгибаются, руки подтягивают тело выше по веревке, выпрыгнувший из воды крокодил крутящимся веретеном падает обратно, вздымая пенный фонтан.

– Я испробую твой рецепт, о безымянный грязнуля, – изрек полуорк, бросив презрительный взгляд на крокодила-неудачника. – Если он окажется хорош – жди от меня подарка.

– Рецепт отличный, клянусь трюмом, полным рома! А что за подарок?

– Рецепт. – напомнил будущий король.

Пират с подозрением скривился было, качнулся в своем гамаке, явно собираясь сказать что-то не слишком лестное для требовательного юнца-торопыги полуорка… но встретился с игроком взглядом и… захлопнул челюсть, не сказав ни слова. Вместо этого бывалый пират, что, скажем начистоту, никогда не был удачлив и вот уже второй год доживал свой век под душной платформой посреди просоленного болота… вместо этого пират коротко кивнул и пообещал:

– Рецепт расскажу. Крок!

Подтянувшись, Люц подогнул ноги, и лязгнувший челюстями крокодил опять остался без добычи. Но напакостить успел – поднятой волной смыл с облюбованного Люцем столба всех улиток, а заодно и тритонов. Зато выкинул на поверхность пяток мелких крабов четырнадцатого уровня – вроде бы и смешные уровни для этой прибрежной локации, но тут каждый монстр со своей жесткой неприятной изюминкой в сердце, и потому кидаться на них не стоит.

Пока забыв про крабов, толкнувшись к следующему столбу, Люцериус рискнул и подхватил разом двух жирных улиток. Достижение «Улитколов» третьего ранга не подвело, и обе втянувшиеся в свои домики улитки отправились в бамбуковую клетку за плечами. Ударом мачете игрок перерубил пару мешающих обзору длинных водорослей, что во влажном болотном воздухе чувствовали себя столь же привольно, как и в воде, оплетая все почище плюща. Свободной рукой одну за другой схватил четырех дрыхнущих жирных лежебок, закидывая их в бамбуковую клетку. Последняя воспротивилась насилию, использовав свой крохотный шанс на мятеж. Легкое движение запястьем, и мятежная улитка унеслась к мутной воде, угодив точно в раскрытую пасть прыгнувшего небольшого крокодила. Поперхнувшись «подарком», он захлопнул пасть и рухнул в болото.

– Кро… – с запозданием вякнул пират и удивленно затих.

Действуя четко, не теряя времени, Люц сцапал еще тридцать улиток – двадцать четыре без проблем, еще шесть предпочли стать завтраком для рептилий и последовали навстречу своей судьбе. Мысленно пересчитав добычу, полуорк удовлетворенно кивнул и полез наверх, покидая опасную зону над водой. Когда он оказался под самой платформой, в светящихся песочных часах перетекли последние песчинки.

– Пять медяков, – небрежным движением Люцериус забросил медь в гамак пирата.

– Еще разок? – вроде как обычно, но на самом деле с несвойственным ему почтением спросил тот у юного игрока. – Вот бы заработать к рому еще и кусок жареного мяса…

– Позже, – последовал величавый ответ. – Рассказывай рецепт…

– Наш покойный кок готовил улиток, когда мы вставали на ремонт в какой-нибудь удаленной бухте. И клянусь своей душой – от добавки никто из нас не отказывался! Слушай же, незнакомец!

Полуорк ткнул себя пальцем в мускулистую грудь:

– Люцериус Великолепнейший. Можно просто Люц – но с благоговением!

– А?

– Рецепт?

– Да… да… слушай же!

Сидящий в заплесневелом гамаке бывший пират поспешно заговорил, помогая себе жестами. Он и сам не понимал, откуда в нем проснулось столько уважения – и даже легкой боязливости – к этому зеленому во всех смыслах юнцу в чуть ли не клоунском золоченом одеянии. Пират не осознавал, что этот чересчур много мнящий о себе полуорк напоминает ему недавно погибшего в одной из морских стычек капитана. Тогда вместе с их фрегатом Полонара на морское дно ушла почти вся команда. Вместе с капитаном – почти черным от татуировок огромным полуорком с золотыми клыками. Дугваркхар Золотой Клык – этого имени боялись все! Но даже грозная слава не помогла Дугваркхару пережить сражение с тяжелым кораблем Лихо Ересиарха, что принадлежал ненавистному теперь чужеземному клану Архитекторов. Капитан сражался до последнего и погиб, сжимая в руке свой знаменитый абордажный тесак, что для любого другого стал бы тяжеленным двуручным мечом. И вот этот золоченый совсем молодой полуорк напомнил бывшему пирату его капитана…

Закончив описание рецепта – Люц все запомнил, записав лишь самое важное – пират с неожиданной робостью сказал:

– Я Фломш Кров… просто Фломш…

Задумчиво обозрев грязную обросшую фигуру Фломша еще раз, Люц не стал язвить и просто кивнул: