– Я тоже хотел знать! – всполошился Минелтор, оставив прием пищи. – За что вы атаковали наш лес?! Ты хоть имеешь представление, сколько Эльвов вы уничтожили?! Сколько погибло жен и матерей нашей расы, когда какой-то идиот искал свою дочку?! Конечно же, ты не знаешь! А может, ты скажешь, сколько жизней ушло на то, чтобы построить твой некрасивый бревенчатый дом?!

– Дом?! – растерявшись, сказал Алистер, не зная, как угомонить хозяина – О каких жизнях вы говорите? Мой дом построен из деревьев, а не из живых существ…

– Успокойся, милый, – впервые отозвалась жена Минелтора, – не держи на него зла. Откуда же ему это знать?

Она взяла его за руку, сказав это нежнейшим голосом, напоминающим пенье птиц на рассвете.

Говорила, что боль, которую он испытывает, не что иное, как сила, которая с каждым разом проникает в его тело, делая его могущественней. Сказала, что кто-кто, а их гость точно не виноват в его бедах.

– Ты прости его, юный Алистер, он ведь не хотел тебя обидеть, просто иногда случаются страшные вещи, не подвластные нам. И крики – это всего лишь неспособность удержать отчаяние в себе. Ты же тоже потерял человека, который тебе был дорог. Амелия – ведь так ее зовут? – придвинувшись, говорила она. – Я чувствую твою боль, эта боль намного сильнее, чем та, которую испытывает тело. Эту боль нельзя заглушить, прикладывая целебный листок к оголённой ране. Эти раны лечат нужными словами, и ты их услышишь, Али.

Благозвучный голос Эльлисдан успокоил обоих. Она назвала его Али, так его называла Амелия.

Он сидел молча, размышляя над услышанным, а Минелтор вышел на улицу, поблагодарив Великого Кенониса и свою жену.

Жилище Минелтора располагалось не в чаще леса. Дом стоял посреди зеленой лужайки с небольшим озером, наполненным кристально чистой водой, возле которого разгуливали существа, похожие на лошадей, с костным выступом на голове.

Солнце будто играло с этим озером, поблескивая своими лучами. Песня воды приманивала к себе подойти. Я ощутил легкий прохладный ветерок с капельками росы. Где-то вдалеке за холмом послышалась музыка.

«В этом месте просто не могло быть горя и разочарования», – думал я.

Я отправился на звук чудесных песен, в надежде найти умиротворение. Мне хотелось собраться с мыслями. Что делать дальше, было непонятно. Возвращаться домой в общину? Исключено. Как я могу прийти один и рассказать, что всех мужей и отца Амелии растерзали огромные медведи, подчинявшиеся тем существам, за чьим столом мне пришлось отобедать? Да и возвращаться было не к кому. Отец умер, когда ему едва стукнуло тридцать. Он был кожевенных дел мастер. Дубильные вещества отравили его легкие и сожгли дотла. Все знали, что он умрет рано… Дед, как и он, скончался раньше, чем седина засеребрилась в его прядях.

Мать умерла несколько лет назад от неизвестной хвори. Ее страдания были очень сильны: кожа горела изнутри, она бредила, говорила невозможные вещи. Она была не единственным пекарем, кого сразила эта хворь, но никто не знает, откуда она берется.

За холмом виднелась зеленая долина, окруженная густорастущими деревьями.

– Неужели такая красота была у людей под носом? – подумал я.

Ветер нес меня все ближе и ближе к ней.

Это не могло быть правдой! Мне казалось, что вот-вот и я проснусь в том жутком лесу, в котором мы заночевали с Амелией.

– Эх, Амелия… Где же ты сейчас? Показать бы тебе эту красоту. Ведь, когда мы встретимся, ты мне не поверишь. Скажешь, что я снова все выдумал.

Внизу холма, на желтеющем пятачке травы, сидели существа, не похожие ни на кого виденного мной раньше. Маленькие остроухие девочки с разноцветными волосами и прозрачными крыльями, черноволосые и седовласые мальчики с острыми ушами. Это они играли ту фантастическую музыку, что простиралась за холм, к дому Минелтора.

Я прошел мимо них стараясь не отвлекать от этого дива. Они увидели меня и тихо, еле заметно кивнули одобрительно головами. Возможно, эти существа никогда не наблюдали людей, но повели себя очень достойно и учтиво.

Я не знал, куда идти. Просто шел, не имея никакого пути. Меня будто заманивала невиданная сила, толкала вперед в свои объятия.

Наконец пришлось остановиться. Чудесная поляна очертилась густо посаженными деревьями, за которыми не проглядывался солнечный свет. В мой взор упало одно не совсем обычное древо. Оно было старым и искореженным, среди молодых и величественных стволов. Кажется, это была береза. Ее потесанная береста отваливалась прямо на моих глазах. Из сухих трещин ствола вытекала красная жидкость, очень похожая на кровь. Казалось, дерево кровоточит. На земле была огромная лужа этой жидкости, словно береза наплакала кровавыми слезами.

«Почему они не срубят его? – размышлял я. – Оно ведь портит весь образ этой чудесной поляны. Оно не обычное, но пугающее. Как сильно мы, люди, отличаемся от них…»

– А ты бы убил свою дочь, Алистер? – услышал я тихий, поникший голос у себя за спиной.

– Дочку?! – спросил я, обернувшись.

– Это моя малышка Кетиллин, – выдыхая, говорил Минелтор. – Она умирает уже много тысяч лет, и мы никак не можем ей помочь. Ее бездыханное тело давно поглотила земля, а тотемное дерево не отпускает ее сердце и душу.

Минелтор вытер слегка влажные глаза от слез, тяжело, позвал меня за собой.

Мы пошли в обратном направлении, немного отклоняясь в сторону, огибая холм. Шли молча. Мне хотелось что-то сказать. Я должен был поддержать его, но не мог подобрать слов. Нет, это не связано с тем, что мы слишком разные и слова людей для него не имеют силы – я просто не знал, как можно утешить в такую минуту. У меня было очень много вопросов, но он казался вспыльчивым существом и мне не хотелось его провоцировать. Я ожидал, что мы вернемся в дом и я задам свои вопросы его Дриаде.

Мы шли долго, даже не знаю, сколько ушло времени. В такие моменты все останавливается. Я слышал его тяжелое дыхание, которое то пропадало, то появлялось вновь. Он очень грустил и грустил уже много лет по своему ребенку.

Мы проходили мимо цветущей оранжерей, где хаотично росли ярко-алые, фиолетовые и желтые цветы. Легкий ветерок насвистывал вслед какую-то знакомую мелодию.

– Мы пришли, – наконец сказал Минелтор, указывая на скопление существ возле большого костра.

Много разных Эльвов танцевали вокруг под барабанный бой. Они то разбегались далеко друг от друга, то снова возвращались в круг, хватаясь за руки вертелись в хороводе. Возле самого пламени стоял большой мужчина-Эльв, одетый в серый балахон, подвязанный на поясе. Поверх его плеч располагался фиолетовый плащ, на котором были изображены старинные руны. Он держал огромную ветхую книгу и зачитывал что-то на незнакомом мне языке.

Ветки деревьев содрогнулись, и из-за густых зарослей вышли те черноволосые парни, которых довелось увидеть на поляне. Они несли тяжелые деревянные столбы с вырезанными на них мордами волков. Парни были обнажены до пояса. Каждый из них подходил и кланялся тому старцу, прислоняя его бороду к своему лицу.

Их танец напоминал какой-то старый обряд, что люди делали в древности.

– Клянусь на веки веков беречь свой род и тотем! – нашептывал Минелтор себе под нос, переводя на человеческий язык старика.

– Клянусь помогать любому, кто попросит помощи, и не ценить свою жизнь превыше цели служения Великому Кенонису и посланнику его Тайеритону, Великому колдуну.

– Клянусь не уподобляться злу, что приходит в этот мир с нашим рождением.

– Волки! «Они теперь волки!» – сказал Минелтор, обратившись ко мне.

Глава 4. Остывшие тотемы

– Не прикасайся! Тебя обожжет могильный холод. Уже тысячу лет они не излучают тепла!

– Почему? Разве солнце не нагревает эти тотемы?

Минелтор рассмеялся. Впервые показалась его улыбка Она была очень сдержанной.

– Я думал, ты уже понял, что попал в необычное место. Здесь мало будет для тебя привычного. Солнце безусловно даёт тепло нашему миру, согревая все вокруг. Но это не просто деревяшки, которые ожидают жаркого дня. Перед тобой брошенные тотемы Синдара, они излучают могильный холод с тех пор, как никому не принадлежат.

– Зачем вы их храните тут, и кто такой этот Синдар? – спрашивал Алистер.

– Лишь из-за надежды. Я и Тайеритон верим, что когда-нибудь они оживут.

– Какая сила скрывается в них?

– Выбери любой, и я поведаю тебе его историю.

Алистер медленно обошёл вокруг старых изваяний, расставленных возле издавна догоревшего костра, и указал на деревянный столб, наверху которого была изображена голова необычной кошки с большими глазами.

– Маргаи… – выдыхая, произнёс Минелтор. – Династии Эльвов северных лесов. Их воины могли оборачиваться в огромных хищных кошек. Этим животным был неведом страх, они сражались с сотнями солдат.

Но самой интересной их особенностью было то, что одна большая особь могла рассыпаться и оборачиваться в десятки маленьких, способных проникать в любые пещеры, доставая своего врага.

В таком состоянии они набрасывались на противников и съедали плоть до костей в считанные секунды. Вождь Маргаев был очень сильный духом Эльв. Перед тобой его тотемный столб. Он и члены династии оставили их после Великого скопища и покинули наши земли. Тотем остыл. Никто из ныне живущих Эльвов не смог пробудить силу, что заключена в этом изваянии. Лишь истинный Маргай на это способен.

– Расскажи про Великое скопище, что там произошло? – заинтересовано спросил Алистер.

– Не думаю, что я должен объяснять тебе. Эти события касаются лишь нашего мира, к которому ты не имеешь никакого отношения. Однако ты попал к нам неспроста и, возможно, со временем узнаешь обо всем.

– Разве у меня есть предназначение? – удивлённо спросил Алистер. – Я думаю, что попал к вам совершенно случайно. Хотя у меня нет дороги назад, я буду должен вас покинуть.

– Наступает ночь, Алистер, и нам нужно уйти с этого места. Когда солнце исчезает за горизонт, сюда приходит тьма. Восточные земли таят в себе огромное зло, которое расширяет свои границы. Грядут страшные события, что захлестнут и ваш мир – мир людей.

Солнце только начало садится, когда они выдвинулись назад. Минелтор был обеспокоен, но старался не выражать своих эмоций. Он будто боялся наступления ночи. Алистер тоже избегал ночь, ибо она напоминала ему, что Амелии больше нет. Он плохо спал, тяжёлые сны одолевали его и сводили с ума. С наступлением рассвета он надеялся получить ответы, но проходил день за днём, а их все не было. Добавлялось все больше вопросов, пока однажды, на седьмой день его пребывания у Лесных Стражей, не завыли волки.

Тяжёлый горн разорвал тишину вечернего леса. Его звук проскальзывал между густо растущими деревьями, создавая литургическую музыку, смешиваясь с шелестом листвы.

– Что это?! – всполошился Алистер, поднявшись с постели.

– Великий Тайеретон собирает Вече. Пришла пора мне уйти на несколько дней. Дождись моего возвращения, за тобой присмотрит моя Дриада.

Вождь в спешке покинул окраины своего леса, и Алистер остался один. В незнакомых местах ему только и оставалось ждать возвращения Минелтора, слоняясь из стороны в сторону.

Он трижды посетил опушку, на которой уже никого не было, дважды вернулся на то место, где потерял Амелию…

Конечно же, он понимал, что её там нет, временами даже начал мириться с исчезновением. Но где-то в глубине души все же надеялся снова увидеть подругу.

Когда жизнь дает тебе возможность остаться наедине с собой, можно понять вещи, о которых даже не думал. До исчезновения Амелии Алистеру и не приходило в голову, как она ему дорога. Вся его жизнь от момента с крадеными яблоками и до похода в лес – была связана с ней.

Он очень тосковал по Амелии. Мир Эльвов был необычен и интересен, но все же ни один пейзаж не способен покрыть его страдание и чувство вины.

* * *

Утром третьего дня после ухода Минелтора на Вече Алистер проснулся раньше обычного. У него был беспокойный сон, в котором горели леса, но при этом ощущался сильный холод.