Наша разномастная компания уверенно продвигалась по болотам. Ведьмы по пути обеспечивали себя запасами и сырьём, боевики бдели на случай нападения неведомых тварей, которых, по словам Дорка, водилось здесь в избытке. Хотя тут, конечно, уверенным на все сто быть нельзя. Потому как магистр некромант жуть как любил наводить на нас страх и ужас. Оттого ведьмы стали малость дёрганными. Боевики напряжёнными. А мы с Алеком и похуже видели и слышали. От куратора так точно.

Странно было другое – почему нас, разнофакультетных, скинули на Дорка? На этот вопрос он честно ответил, что это эксперимент. А рыженькая ведьма после этих слов затараторила молитву Единому, затравленно озираясь по сторонам.

* * *

Болото ночью оказалось ничем не лучше, чем болото днём. Стало не так жарко и почти не душно. Зато все эти звуки, искажённые эхом и усугублённые ночным мраком, заставляли подниматься волосы на макушке.

Ну а так, в общем, ничего. Парни жевали сухари и запивали водой из фляг, ведьмы изображали оскорблённую невинность, но сваренную собственноручно кашу всё равно не ели. Дорк – дремал, облокотившись о единственное на маленькой, но сухой полянке дерево. А я ковырялась в краснеющих углях веткой, сидя на поваленном дереве и жалея несчастную, но частично отомщённую себя.

– Кэт, ты чего такая задумчивая? – присел на корточки по другую сторону затухающего кострища Эвер.

– Открываю в себе новые особенности характера, – проворчала я, стуча вспыхнувшей веткой по углям. – Например, вот сейчас я поняла, что жуть какая выносливая и почти не обидчивая. А ещё бессовестная.

Эвер улыбнулся и переместился ко мне, плюхнувшись рядом на колоду.

– Обиделась? – спросил он, обняв меня за шею и притянув к себе.

– Да нет, что ты? – поморщилась я, растянувшись на колоде и умостив голову ему на колени. – И вообще, по толщине и непробиваемости кожи могу дать фору вымершим драконам. Ты же в курсе, где я воспитывалась. Лучше скажи, чего ты такой рассеянный в последнее время?

Эвер, поморщившись, перехватил мою руку и забрал тлеющую ветку.

– У отца очередной приступ на тему династического брака. В этот раз мы заключаем военный союз с Листией, – нехотя поделился он, ковыряя в углях моей веточкой, которая снова послушно вспыхнула. – Я не маленький и понимаю, что однажды всё же придет время заключить мир с Тасаверийскими островами или подкрепить – с любым из королевств континента Ливерсил. Но так не хочется.

– Всё так плохо?

– Ты даже не представляешь, насколько. Знаешь, если бы хоть одна из принцесс, которых мне сватали, была похожа на тебя, женился бы – не раздумывая. Но…

– Ой, да ладно! С каких это пор наследный принц подлизывается к нищей воровке без рода и племени? – улыбнулась я. – А если серьёзно, то в стенах Академии тебе бояться нечего. Студенты неприкасаемы даже для короля.

– Ой, Кэт. Тебе ли не знать, как это всё относительно. Корона имеет сильное влияние на магистрат, магистрат – на Академию… уловила? Да и вообще, есть такое понятие как долг. И от него никуда не денешься.

– Да-а-а, дерьмо дела. Ну ты не волнуйся. Что-то придумаешь, как-то выкрутишься. Его Величество – не зверь же какой.

– Угу. Он старый интриган и слишком хороший политик, – поморщился наследное Высочество. – И… Кажется, моя будущая жена в это самое время поступает в нашу Академию.

– Да ладно?! – вскочила я. – Хотя что-то в этом есть…

– Угу. Проблема в том, что она, как и я, не афиширует своего происхождения. Последний и единственный раз листийскую принцессу я видел, когда ей было три года. И потому кого именно прочат мне в супруги – неизвестно.

– Так. Ты мне это брось. По ходу дела разберемся. И обязательно выкрутимся. На меня можешь рассчитывать, если что. Тем более – я тебе должна, а долги я не люблю ещё больше, чем непонятные ситуации с кучей неизвестных. Всё будет хорошо. Зуб даю!

Эвер улыбнулся и хотел что-то сказать, но из темноты вдруг совершенно неслышно показался силуэт хиленькой девчушки, прервав наш преинтереснейший разговор.

– Здравствуйте! – поздоровался ребёнок, неловко переминаясь с ноги на ногу.

* * *

Так сразу сложно было сказать – сколько ей лет, но явно маловато для того, чтобы шастать ночью по болотам. Может, пять, может, и того меньше. Красные отблески углей делали её промокшую рубашку и бледное личико чуть розоватыми, играли красными искрами в её тёмных глазах. Мокрые волосы сосульками свисали до плеч. А синенькие губы однозначно давали понять, что ребёнок замёрз к демоновой бабушке.

– А вы не видели мою маму? – пропищала девчушка. – Я потерялась. И ищу маму. Вы не знаете, где она?

И так жалостливо она это говорила, что даже видавшая разное я чуть было не прослезилась.

Что уж говорить о Высочестве?

– Мы не видели твою маму, но ты можешь подождать её здесь, – вскочил он, намереваясь усадить девчонку у костра.

– Нет! Я лучше поищу маму! – сделала шаг назад девочка.

Что-то нехорошее, тревожное, шевельнулось у меня внутри.

– Стой! Стой, кому говорю, – вскрикнула я, вцепившись в рукав Эвера и мгновенно переходя в Тень.

И не зря, я вам скажу.

Вокруг дышала и ластилась ко мне тьма. Извивалась змейками и уже привычно цеплялась за руки, заползала в рукава…

Убаюкивала.

Усилием воли я сбросила с себя её цепкие щупальца, сосредоточившись на незваной гостье.

Твою ж ты… прости Единый.

То, что мы так опрометчиво приняли за заблудившегося ребенка, на деле оказалось обычной нежитью. Ну, может, не совсем обычной, но нежитью – однозначно. Чёрным сгустком с красными огнями глаз в сером пространстве Тени, в которой никогда не было дня или ночи.

И только я настроилась избавиться от неё самым доступным для меня методом, как прямо перед моим носом пролетело что-то, искрясь, переливаясь всеми цветами радуги и, едва коснулось девчушки, вспыхнуло так, что ослепило меня даже здесь.

Беса тебе в… ухо! Какого демона это вообще было?

Тьма мягко вынесла меня в реальность, но я всё так же стояла, согнувшись, почти ослепнув и витиевато, в красках и не стесняясь в выражениях, которых мне и знать не положено, рассказывала всё, что я думаю о том, кто так изысканно и осторожно решил избавиться от поздней гостьи.

В паре шагов визжала, как недорезанный поросенок, нежить. Притом так, что мне грозило не только ослепнуть, но и оглохнуть в чёртовой бабушке.

– Бирм, мать твою… мы уже поминали! – прошипел куратор. Злой. Мне даже видеть его не нужно было, чтобы понять, что злой, как разбуженный посреди дня вурдалак.

– Что вы к моей матери пристали? – моргая и уже мысленно, но не менее эмоционально, костеря своего благодетеля, спросила я. – И вообще, я ни при чём…

– Вот и плохо, что ни при чём. Ты мне скажи, в каких облаках тебя носило на лекциях по болотной нечисти?! Я что, зря воздух сотрясал?! А?

– Ничего не зря. Я просто не успела…

– Не успела она. Скажи спасибо студентке Кидран…

– Спаси-и-ибо! – протянула я, отвесив шутовской поклон и тем самым выражая всю степень благодарности за столь неожиданную и своевременную помощь.

– Не паясничай, двоечница… Если бы не ведьма, то ты уже бы таскалась по болоту за кикиморой, пока не плюхнулась в трясину. Я неделю… НЕДЕЛЮ им рассказываю о технике безопасности…!!

– Я не двоечница…

– Это как раз поправимо, – вздохнул Дорк, тяжело вздохнул и махнул рукой, мол: что с вас, неучей, взять можно.

В этот момент я как раз проморгалась и даже вытерла заливающие всю мою физиономию слёзы.

– Всё, очухалась? – участливо спросил куратор и после моего не совсем уверенного кивка рявкнул: – Студенты-некроманты – сюда.

Не знаю, из-под какой болотной кочки выпрыгнул Алек, но возле магистра он был быстрее, чем я вздохнуть успела. За ним так же быстро материализовался Кислый с факелом, освещая наши растерянные и злющую магистра… пусть будет лица. – Итак, моё разочарование. Лучшие студенты группы, инициированные некроманты, которых обставила ВЕДЬМА. Мой личный позор…

– Может, хватит? – несмело квакнула я.

– Это я решу, когда хватит! – рявкнул Дорк так, что заткнулись неумолкающие сутками лягушки, решив, что брачные игры могут и подождать до более благоприятной экологической обстановки. – Ладно… значит, смотрим сюда, неучи. Это, – ткнул он пальцем в корчащееся пищащее нечто, – совсем юная кикимора. Манюсенькая, раз не побоялась явиться к огню и не почуяла магов. А это значит… что это значит Бирм?

– Что нам повезло? – сглотнув вязкую слюну, сказала я.

– Ну как вариант, – согласился Дорк. – Это вообще значит, что прежде чем раздвигать ноги, нужно думать головой. А эта дамочка – результат того, что кто-то решил избавиться от нежелательной беременности, скорее всего. И ещё… то, что вы мне зачёт по нечисти пересдавать будете. ОБА!

– И что нам с ней делать? – как-то растерянно спросил Алек, уже привычный к эмоциональности нашего наставника.

– Хороводы вокруг неё водить, – зло сказал магистр. – Бирм, что делают в таких случаях?

– Ну, можно упокоить на твёрдой земле и похоронить нормально, на жальнике.

– Не можно, а нужно. Как правило. А можно оставить её в покое и не злить болотника. Потому как нам, мои родненькие, ещё назад через болота чесать. Кидран, чем ты там кикимору огрела?

– Порошок из спор сиреневой слизи, – гордо задрала нос и просветила нас брюнетка.

Я вспомнила эту самую вонючую склизкую субстанцию, над которой восторженно ахали и умилялись ведьмы, и меня ощутимо передёрнуло.

– Давай, потруси тут своей гадостью вокруг, чтобы наш улов до утра не смылся в трясины и не наворотил чего-то неприятного. Кикиморы – они ж злопамятные, прям как… Я. Хворс, дежуришь первым, Бирм через два часа, Кодх через четыре, я через шесть…

– А я? – подал голос Эвер.

– А вы, мой дорогой студент Риодель, ещё мне пригодитесь, даже не сомневайтесь. Всё. Я устал, а мне, между прочим, ещё завтра со старостой селения разговаривать.

– Ой, а здесь есть селение? – взвизгнула блондиночка. – Так что ж мы по болотам ночуем?

– Чтобы прочувствовать всю радость практики! – воздел палец к небу магистр Дорк. – Спать! Сейчас же! Что-то я перенервничал на ночь глядя. С вами, пустоголовыми, до старости не дотяну!

Ну да.

У меня появились сомнения насчёт того, что мы дотянем до конца практики.

Глава 2
Потерянные Подковы

Деревня, спрятанная в окружении этих непролазных странных болот, показалась на горизонте неожиданно. Когда мы уже твёрдо уверились в том, что это очередная жестокая шутка магистра некромантии. Встретила она нас покосившейся придорожной вывеской с коряво нарисованным названием. Не знаю, как там Алек вычитал, что это Потерянные Подковы, но я решила поверить ему на слово, состроив самую умную рожу, на которую была способна.

Всю ночь мы глаз не сомкнули, потому как кикимора то выла, то тихонько плакала, то визжала, но не замолкала ни на секунду. И сейчас единственное, о чём я могла вообще думать – кровать и нормальная еда.

После ночного позора я старалась затеряться в толпе, но удавалось мне это плохо. Потому как – только поднимала глаза, неизменно наталкивалась на кураторский внимательный взгляд.

Было стыдно и обидно. Но мы и не такое переживали, переживём и это.

И вообще – я только учусь. Имею право на ошибку. Пока… Тем более, что все остались живы и невредимы. Кроме моего самолюбия, вообще никто не пострадал. Так что обошлось всё, и ладно.

Ну вот примерно так я себя успокаивала и уговаривала, плетясь в хвосте нашей подгруппы и, стараясь сделать вид, что ничего смертельного не случилось, разглядывала эти самые Подковы.

То, что они Потерянные – сомнений не вызывало совершенно никаких. Во времени так точно. Интересно, они хоть в курсе, что живут в каких-то трёх, от силы четырёх, днях пути от столицы? Что-то мне подсказывало, что однозначно – нет.

– Даже не думал, что в Объединённых Королевствах ещё есть такие глухие места, – озвучил мои мысли Ревель.