Внешне она изменилась не сильно, но жрицы богини Живы, как это они умеют, сделали из нее красавицу, от которой взгляд невозможно оторвать. Так что девушка теперь лучилась жизненной силой, буквально озаряя все вокруг. Настолько она изменилась, что и среди девушек-индиго не выделялась бы.

До самого вечера я, вместе с Мэри, которую позвал как информатора, чередовал ее расспросы, обращение к светской хронике через коммуникатор и читал записки от прислуги. Некоторые из слуг фамилии, скрупулезно выполняя мое указание, накидали страданий на два, три, а двое даже на четыре листа. И перечитывая художества Кайдена, этого больного ублюдка, я все меньше и меньше испытывал светлой грусти о том, что этот молодой человек наш мир покинул. Но еще более я был… поражен и ошарашен, мягко сказать, когда узнал причину того, почему была удалена переписка с Алисией.

Алисия Юлия Альба – младшая дочь фамилии, которая оскорбительным решением Сената, отозвавшего регентов, совсем недавно стала главой Великого Дома Альба. Оскорбительным потому, что тянул Сенат с отзывом регентов целый год, причем без видимых причин.

С Алисией Кайден крутил образцовый роман – как в романтических книгах, что печатают для юных леди, раз за разом удивляя Алисию романтическими ухаживаниями. Которые Мэри описывала с чувством и смаком – явно завидуя.

Вот только совсем недавно, в январе как раз, на закрытом приеме среди узкого круга молодежи индигетов Кайден оскорбил и обсмеял Алисию, признавшись при всех, что все случившееся было игрой. Высказав девушке, что считает, что она реагировала на его ухаживания только ради того, чтобы получить его, Кайдена, обратно в свою фамилию. Ему же, сыну тамплиера и внуку канцлера, павшие и дохлые львицы с обочины истории даром не нужны. После такой отповеди Алисия, опозоренная, с приема просто убежала.

Мэри рассказывала ярко, в красках – она была в курсе всего этого, потому что прием проходил как раз в этом особняке. Мне же теперь, после ее рассказа, еще сильнее хотелось кого-нибудь убить. Вернуть из Посмертия, чтобы убить снова.

Теперь мне стал понятен и тон ответов Воронцова и Агилара, и круг общения Кайдена из третьего сословия и лицедеев. Я бы сам с таким дерьмом общаться бы не стал. Другое дело, что этот парень, похоже, не отличался большим умом – и у меня сразу же возник вопрос: самостоятельно ли он решил так жестко унизить новоиспеченную герцогиню, смешав ее с грязью (хорошо хоть на малом молодежном приеме, не перед всем светом), либо же ему кто подсказал?

И еще что было мне непонятно, самое главное – почему только Бланшфор вызвал это ничтожество на дуэль?

Когда язык Мэри от долгих рассказов уже заплетался, и все ярче светилась зеленая корона Юпитера, озаряя призрачным зеленым отблеском стены кабинета, дверь распахнулась и в мои комнаты широким шагом вошел Десмонд. Мэри при появлении канцлера Сената (явно разъяренного) едва снова не упала в обморок.

– Вон, – коротко бросил Десмонд, и Мэри, спотыкаясь, исчезла практически телепортацией. Надо потом с ней и с остальными поговорить о том, что в моем доме слушаться нужно только меня.

– Ты что делаешь? – даже без приветствия начал Десмонд.

– Меняю жизнь к лучшему, – пожал я плечами, внимательно глядя на так непривычно выглядящего, постаревшего брата.

– Ты что творишь, придурок?! Ты хочешь, чтобы нас с тобой обоих отправили на плаху за некромантию?

– Ты вообще о чем?

– Зачем ты рассказал слугам фамилии о своей потере памяти? Ты бы сразу пошел в отделении Конгрегации и…

– Десмонд. Брат, – спокойным голосом ответил я. – Случилось несчастье, в родовом замке я упал головой и потерял память. Такое бывает, не волнуйся…

– Зачем тебе кричать об этом всем так громко!? Это же может быть поводом подозревать… – заорал Десмонд, брызгая слюной.

– Ой, да мне насрать, – уже грубо прерывая его, только и махнул я рукой. – Во-первых, я рассказал о потере памяти лишь слугам фамилии, они все связаны клятвой. Понимаешь, это, как и вопрос чести – или есть, или нет. Или для тебя слуги фамилии уже не члены фамилии? Во-вторых, – повысил я голос и не дал ему и рот раскрыть, – в мире есть только несколько вещей, которые стоит уважать и о которых стоит переживать, и ради которых стоит жить и умереть. Рассказать тебе об этом, или…

– Что ты собираешься делать? – рявкнул Десмонд, прекрасно видя, как я, даже не скрывая насмешливого выражения на лице, включил долгую пластинку.

– Сейчас я собираюсь покушать, на кухне повар обещал мне приготовить карбонару, как я люблю. Потом я немного потренируюсь, потом лягу баньки на пару часов, а потом, когда отблеск коснувшегося Юпитера солнца утром осветит Европу, я поеду на дуэль.

Десмонд, похоже, от моего спокойно-насмешливого тона подошел к грани неконтролируемой ярости. Ладно, хватит его провоцировать.

– Брат, ты не волнуйся так, дуэли не будет, – соврал я. – Сатисфакцией за оскорбление гордости Бланшфора я отдам два года жизни службой на передовой границ Разлома – ничего ведь не изменилось, за чужую жену по-прежнему два года службы дают? Твой внук, – внимательно посмотрел я ему в глаза, – попользовал чужую жену при живом муже. Так не делается, это не по чести и за то надо заплатить.

– Ты должен пройти посвящение в Сиянии!

– Почему? – уже с выражением «да ладно тебе, я же все понимаю», поинтересовался я.

Десмонд уже понял, что я догадался.

– Кайден – Рейнар не по крови.

– Да? И кто же он?

– Сесилия нагуляла его от своего конюха, поэтому мне ее и отдали, – отведя взгляд, буркнул побагровевший Десмонд.

– И тебе нужно подтверждение, что я – кровь фамилии, принятый богинями и предками?

– Да.

– Знаешь, что?

– Что?

– Мой тебе совет – возвращай адских всадников во Врангард и возвращайся туда сам. Скажись больным, хромым, усталым, влюбленным, все что угодно. Возвращайся и собирай вокруг себя наших волков – так, чтобы тебя не смогли забрать из Арля, не оставив в наших лесах три или четыре легиона. Возвращайся домой или скоро окажешься на плахе. Не сверкай так глазами, неужели ты не понимаешь, что тебя откормили, и даже без меня скоро поведут на бойню? Это был мой тебе добрый совет, из тех времен, когда я тебя любил как брата. Потому что сейчас, если ты окажешься на плахе, грустить об этом я совершенно не буду. А теперь у меня осталось очень мало времени для того, чтобы подготовиться…

К дуэли – я хотел сказать. Но вовремя вспомнил, что соврал Десмонду, что дуэли не будет.

– …к утренней встрече с посланниками стражей границы. Поэтому проваливай отсюда, и, если будет что по делу, пиши текстом. Пшел вон.

Десмонд, с исказившимся лицом, поднялся, раздувая ноздри. Я сидел и насмешливо смотрел ему в глаза.

Расстегнув ворот, Десмонд достал фамильный амулет с крыльями ворона – амулет главы фамилии, который невозможно потерять. Сжав его в кулаке, так что крылья напитались кровью, Десмонд убрал амулет обратно. Закрыв глаза, он сжал кулаки и воззвал к богине.

Момент истины.

Секунда. Две. Три.

Дева Морриган ему не отвечала. Не отвечала владельцу амулета, обратившемуся к покровительнице рода за поддержкой в подтверждении полномочий главы фамилии. Осознание этого так меня порадовало, что я даже не смог скрыть непослушную улыбку.

– Ты так тужишься, что я боюсь, как бы ты сейчас громко не…

Закончить фразу я не успел – развернувшись, с грохотом опрокинув стул, Десмонд выбежал из комнаты, хлопнув дверью.

Я же откинулся на спинку кресла и несколько минут просидел с закрытыми глазами. Чувствуя, что спина полностью мокрая от пота, да и виски щекочут сбегающие струйки.

Ф-фух.

Это было опасно.

Позволив себе лишь немного расслабиться в кратком отдыхе, я поднялся из-за стола, подошел к окну. И склонил колено перед зеленым сиянием, благодаря Морриган за поддержку.

Крайне редкое зрелище – Рейнар сам преклонил колено. Как знает каждый септиколиец и римлянин, варгарианцы Врангарда преклоняют колени только перед Рейнарами. А сами Рейнары – только перед женщинами: дочерями своей фамилии и триединой богиней.

Крайне редкое зрелище… вот только я еще не знал, что судьба снова поставит меня на колени завтра, причем перед огромным количеством зрителей. Сейчас же, поднявшись через пару мгновений на ноги, я уже настроился на рабочий лад.

Времени оставалось немного – утром за мной уже заедут секунданты. Так что нужно немного потрудиться и получше освоиться в новом теле, чтобы завтра не отправиться обратно в Посмертие.

Глава 6

По пути в тренажерный зал я сходил в хранилище за церемониальным фамильным мечом. На месте оказались все три первичных копии – Кайден, как оказалось, никуда с ними не выходил и принадлежащее ему церемониальное оружие похоже даже и не трогал.

Все три меча – обычных, не артефакторных, были красивы и богато украшены. Оружие для дуэлей и показа на высоких приемах. Вот и пришло время продемонстрировать вороненый клинок – хмыкнул я, забирая сразу два меча. И вместе с ними провел время до утра в тренировочном зале, изрубив несколько десятков манекенов.

До моих старых возможностей, конечно, новому телу было далеко так же, как третьему сословию от Европы до Юпитера без портала Гильдии космогации… Но хотя бы не порезаться с обнаженным мечом в руках я уже смогу – резюмировал я итог ночной тренировки.

Поспал всего час. Большего и не требовалось – Кайден действительно прошел полный курс трансмутаций, в жизни имел возможность много тренироваться и отдыхать, вкусно и вовремя кушать. Так что сутки без сна – для меня в нынешнем состоянии легко, тело и дело молодое.

После короткого отдыха успел принять душ, переодеться и легко позавтракать. Едва, кстати, не опоздал – вышла заминка с одеждой. Вчера не озаботился, а сегодня пришлось побегать: мундир гвардии Дома Рейнар по протоколу дуэли, из-за моего плана событий, не подходил. А нормальных, в моем понимании вещей, у Кайдена в гардеробе просто не было.

Второпях, мешая русские и итальянские ругательства, восхваляя свой «ум и сообразительность», я все нашел кое-что: кожаную куртку с воротником-стойкой, белую футболку с воротом не до пупка, и более-менее подходящие джинсы. Пусть небесно-голубые, пусть и довольно узкие, но хотя бы не обтягивающие в облипку.

Обрадовался было, вот только джинсы, pezzo di merda, оказались короткими! Время уже поджимало, и как это обычно бывает в таких ситуациях, решение пришло быстро и экспромтом: ботинки оставил из старого наряда формы гвардии Рейнар, на высокой шнуровке, и подкатал под них штаны. Вид, теперь конечно… вызывающий.

Особенно если в комплексе смотреть, с учетом нагло-дерзкой рожи, доставшийся мне от Альба. Нет, так-то наряд был нормальным, для моды этого времени… но не очень подходящ для того, чтобы явиться во Дворец Правосудия. Ладно, с репутацией и так беда – протухшее свежим не становится, так что внимания не обращаем и гарцуем дальше.

Оделся я как раз к тому моменту, как за мной прибыли секунданты. Воронцов и Агилар одновременно выбрались из массивного, блистающего хромом решетки и фар представительского мобиля, одновременно хлопнули дверьми. Плечом к плечу они преодолели подъездную площадку и подошли к крыльцу особняка, у которого я их ждал. За три шага до меня оба одновременно остановились. Глядя на меня с бесстрастным презрением, а я вот с неподдельным интересом рассматривал их обоих.

Андрей Воронцов – широкоплечий, русоволосый. Терран-индигет из младшей ветви фамилии Воронцовых, княживших сейчас в Новогороде. В ходе смуты в борьбе за власть его прадед (которого я когда-то знал лично) Республику покинул, перейдя на другую сторону Разлома и обосновавшись на Западе. И сейчас герцоги Воронцовы – один из Домов официальной опоры трона в обитаемых землях Запада Септиколии.