Дочь что-то радостно щебечет, ручками своими меня за шею обнимает. А я не слышу ничего, только от счастья сердце колотится, вот-вот рёбра раскрошит. Плачу и быстро смахиваю слёзы с глаз.

– Малыш мой, как же я по тебе скучала, – прижимаю её к себе, целую сладко-сладко. А она урчит, как котёнок, прижимается всем тельцем. – Ну-ка, дай посмотрю на тебя, – отстраняюсь, окидываю кроху материнским требовательным взглядом. Хотя… Какая из меня мать? Мало того что шалава, так ещё и дочку на хер променяла. И пусть сделала это не по своей воле, но вины моей это не отменяет.

Малышка подросла. Совсем немножко, но я замечаю. И поправилась, щёчки вон пухлее стали, порозовели. Это радует.

– Да всё хорошо у нас, девочка ты моя. Иди, обниму, – тянет меня за руку тётя Нина, и я принимаю её в свои объятия. Золотая женщина. Кто бы ещё стал так о чужом ребёнке заботиться. Не бросила, не отказалась.

– Спасибо, – шепчу, прижимая хрупкую женщину к себе и задыхаясь от слёз. – Спасибо вам, тёть Нин. Я перед вами навеки в долгу.

– Ой, ну что говоришь такое? Глупости! Вы ж мои родные, я куда без вас, моих красавиц? Да и Заур нас очень поддерживал. Вон сколько игрушек этой маленькой хитрюге накупил. Как только приедет, так и привезёт что-то. У нас чемодан кукол уже, хоть ты продавай их, – шутливо ругается тётя Нина, а у меня сердце млеет. Но когда доходит смысл слов тёти Нины, хмурюсь.

– Так ты что, часто их навещал? – поворачиваюсь к Зауру, а тот в своей привычной манере осматривается вокруг беглым взглядом и подталкивает нас в квартиру.

– Заходите, нечего тут стоять. Да, я навещал их. В чём проблема? – как обычно хочет соскочить с неудобного ему разговора. – Не смотри так. Я не мог брать тебя с собой. Заметать следы удобнее одному.

– Удобнее, значит?! Тебе удобнее? А обо мне ты подумал? О нас?! – вспыхиваю мгновенно, а он закрывает за нами дверь на все замки и поворачивается ко мне.

– Не начинай. Я всё сделал, как ты хотела.

Я поджимаю губы и проглатываю ругань. Позже. Всё позже. Главное, что Мариаша теперь со мной.

– Не лугайся на Заула, мамочка. Он холоший, плавда-плавда, – заверяет меня дочь, обнимая его за ноги.

Ну вот. Ещё одна пропала.

ГЛАВА 8

– Мамочка, а мы плоснулись! Что на завтлак? – слышу радостный вопль дочери прямо из коридора, и тут же она въезжает на кухню верхом на Зауре. Омаев в своей мрачной манере медведя-гризли топает к столу, опускает кроху на стул и садится рядом. А я замечаю, как дёргаются уголки его губ. Нравится ему с Марианкой дурачиться. Хоть и хмурится постоянно. Но то, скорее, от мыслей неутихающих. Ведь теперь он за нас в ответе. А это, я уверена, не так легко, как может показаться со стороны.

– Да, кстати, что там на завтрак? – и на меня взгляд поднимает. Скользит им по моему халату от декольте до бёдер и на лицо снова смотрит. – Красивая.

– Да, мамочка очень класивая. Потому что она кололева, – по-деловому кивает дочь и усаживает на соседний стул свою новую куклу, подаренную Омаевым. Продавщицы в детском магазине едва с ног не свалились, подыскивая ему «то, что нужно». А потом втихаря умилялись, какой замечательный папочка. Я же стояла в сторонке и не могла налюбоваться этим дурачиной. И тогда впервые у меня проскочила наиглупейшая мысль, что я бы родила ему сына. Ну или ещё одну доченьку. И чтобы вот так же их баловал. Чтобы по вечерам играл с ними, а по утрам будил завтракать.

Мечты-мечты… Какую же боль они причиняют, когда понимаешь, что им никогда не сбыться.

– Эй, королева? – усмехается Омаев, заметив мой ступор. – Кормить нас будешь?

– Завтлак! Завтлак! – начинает верещать Мариашка, и я, оглохнув, отмахиваюсь от них.

– Не шумите, сейчас всё будет.

Тётя Нина помогает мне накрыть на стол, и мы завтракаем, как одна семья. Будто всегда так было. Будто, и правда, всё у нас вот так. Весело, шумно, со смехом и шутками.

И Марианну я такой счастливой не видела никогда. Может, ей, и правда, недоставало мужского присутствия. Папы…

Идиллию нарушает Омаев, когда, отодвинув свою тарелку, вставляет в мобильный новую сим-карту. Бросает на меня виноватый взгляд и выходит из кухни, кого-то набрав.

Мне пояснения не нужны. Понимаю, что снова со своим информатором связывается. И снова поедет с ним встречаться. Улыбка тут же испаряется, а тётя Нина с беспокойством поглядывает в мою сторону.

– Всё хорошо?

Я смотрю в глаза женщине, ставшей нам уже родной, отрицательно качаю головой. Какое тут хорошо? Мы все в опасности. И хоть Омаев пытается делать вид, что нас уже никто не ищет, всё равно меня накрывает паникой, стоит ему куда-то уйти. А тут ещё дочь, тётя Нина. Как мне не переживать за них?

Она меня понимает без слов, вздыхает.

– Когда-нибудь всё плохое закончится. Нужно только потерпеть.

Слабо улыбаюсь, завидуя её терпению.

После завтрака тётя Нина с Мариашей идут в комнату смотреть мультики, а Заур уходит. Я молча провожаю его до двери, жду, пока тот оденется.

– Может, не пойдёшь? Не нравится мне всё это.

– Илан, я разберусь, – бросает немного раздражённо, но тут же притягивает меня к себе. – Целовать будешь?

– Буду, – улыбаюсь и касаюсь губами его губ. Провожу по небритой щеке пальцами, снова целую. А он глаза закрыл, балдеет, как кот мартовский. Ну и дурачина… – И всё же я переживаю. Каждый раз, когда ты исчезаешь, мне кажется, что однажды не вернёшься. Мне страшно, Заур.

Он глаза открывает, в мои долго-долго смотрит.

– Я всегда буду возвращаться. Обещаю.

И я ему верю. Знаю, дура. Но так хочется, чтобы сказка не заканчивалась. Безумно.

***

Заур чувствовал, что что-то не так. Именно в этот раз. Но инфа нужна, без неё никак. Да и верил он парню, как самому себе. Кого попало к клану не подпускал, а если и брал кого на работу, то мог сам за него голову положить.

Малик появился, как обычно, быстро и будто ниоткуда. Запрыгнул в машину, поздоровался. А Заур на рожу его побитую взглянул и всё понял.

– Узнали? – спросил коротко.

– Ага, – так же коротко кивнул Малик.

– И? Хвост за тобой пришёл?

– Нет. Меня послали.

– И что ты должен мне передать? – вздохнул, понимая, что ни хрена хорошего.

– Они сказали, чтобы ты её бросил. Девушку эту свою.

Криво усмехнулся, покачал головой. Нет, они не угомонятся.

– Я же сказал, что этого не будет.

– Заур, они тебе шанс дают. Сказали, что не тронут её. Отпустят живой. Только ты должен жениться на девушке, которую тебе старейшины выбрали. Или так, или… Они не выпустят вас из города. И рано или поздно найдут. Ты профи, конечно, ты крут, да. Но против них не сможешь выстоять. Это я тебе уже говорю. Брат, брось это дело! – парень заглянул ему в лицо, а Заура передёрнуло всего. Дурак. Даже не понимает, что они уже всех приговорили. Включая самого Малика. Его сразу же после встречи и уберут. Клан не прощает предателей.

– На, возьми, – достал из бардачка конверт с деньгами, швырнул ему, а Малик шарахнулся от него, как от огня.

– Что это? Деньги? Мне не надо! Я же не за бабло, брат! Да я…

– Успокойся. Это тебе на дорогу.

– В смысле? – Малик нервно оглянулся по сторонам, опять на Заура уставился.

– А ты что, думаешь, они после того, как ты мне бегал и всё докладывал, в живых тебя оставят? Всё ещё веришь в то, что клан справедлив? Что старейшины мудры и степенны, как шаолиньские монахи? – тупость пацана начала раздражать. – Они тебя грохнут сразу же, как только вернёшься! Всё, давай, иди! Бабки возьми и уезжай куда-нибудь подальше.

– Они не навредят нам, Заур. Ты зря так о них… Они же семья твоя.

Но Омаев замолчал, а Малик, вздохнув, открыл дверь.

– Я буду ждать твоего возвращения, – дверь захлопнулась, а Заур, прищурившись, застыл. Что-то происходило. Прямо в этот момент. И в ту же секунду Малик, обходящий внедорожник спереди, дёрнулся, будто от толчка, и свалился на капот. Омаев глухо выругался, глядя на безжизненное лицо паренька и на то, как из дырки во лбу на капот полилась кровь. А после его тело со скрипящим, словно пенопласт по стеклу, до жути пробирающим звуком сползло на землю.

ГЛАВА 9

Первой же мыслью было рвануть к Илане. Вдруг они уже и там? Вдруг в этот момент палачи и её… Но тут же эту мысль отмёл. Были бы там, не стали бы устраивать это представление. Да и ни к чему вести их за собой. Возможно, они на это и рассчитывают.

А когда на свет фар из темноты шагнула знакомая высокая фигура, тяжело выдохнул. Только этого мудака не хватало. Выругавшись, толкнул дверь и вышел из машины, боковым зрением захватывая пространство на предмет остальных. Не один же он сюда пришёл, да ещё и кто – надежда клана. После Хаджиева, разумеется. Но значимость Мусаева это не умаляло.

И будто в подтверждение этой мысли его окружила вооружённая до зубов охрана Мусаева.

– Здравствуй, Заур! Как дела? Говорят, ты гордым стал, не общаешься с братьями, с которыми одну кашу ел. Разве так можно?

– Джамал, – сжав челюсти, опустил взгляд на парня под бампером внедорожника, и по нутру резанула жалость. А ведь малой им верил. В клан верил. До последнего. Всё пытался уговорить Заура вернуться. Дурак. Молодой, преданный, зелёный. Да кому она нужна, верность эта? Кем она сейчас ценится? Всем насрать на неё. Только раз стоит оступиться – и у тебя во лбу дыра зияет.

И уколом вины в сердце откликнулось воспоминание, когда Омаев, чисто случайно встретив на рынке нищего паренька, подрабатывающего грузчиком на лекарство матери, взял того на работу. Чтобы охранял ублюдочных, зажравшихся членов клана. Наверное, себя вспомнил, когда питался чем придётся и шнырял по улице, выискивая себе подработку. Пожалел. А лучше бы так оставил. Тогда Малик не лежал бы здесь. Продолжал бы впахивать за копейки на паршивом рынке, зато живой был бы.

– Зачем? Парень-то хороший был.

– Ну так и женился бы на нём. Тебе же, насколько я знаю, непринципиально. Раз с шалавой свалил, а?

– А ты что у нас, моралистом вдруг стал, Джамал? Или, может, твой отец, годами обворовывавший собственную семью, был им? Напомни мне, за что тебя отправили за границу пятнадцать лет назад? Не за то ли, что девку изнасиловал, а потом убил?

Тот криво усмехнулся, силясь сдержать эмоции, но Заур знал, что задел за живое. Не мог не задеть. Особенно, если уж заговорил об убиенном отце, чьи грешки до сих пор обсуждаются в клане, как нечто из ряда вон выходящее.

– Ты бы о себе лучше позаботился. И шлюхе своей. Знаешь, да, у меня приказ от старейшин – убить её? У тебя на глазах. А потом тебя, как сраного щенка, притащить за ухо домой. Не могу сказать, что мне доставит это удовольствие. Лучше бы я занимался более важными делами за бугром, чем бегать здесь за разными ушлёпками. Но отца больше нет, а я вынужден занять его место в клане. Каждый из нас делает то, что должен.

Завоняло подвохом. Не всё так просто. Иначе, Мусаев не трепался бы сейчас. Либо время тянет, пока его гончие до Иланы добираются, либо предложить что-то хочет. Что-то, что Зауру уже не нравилось.

– И зачем ты мне всё это говоришь? Зачем вообще пришёл сюда? Не проще было послать за мной своих псов? – окинул взглядом десяток охранников. Все с пушками и явно не на прогулку вышли. Знают своё дело. Не справится с ними Омаев. Не успеет. Кто-нибудь да продырявит. А ему сейчас нельзя шкурой своей рисковать. Илану с мелкой тогда вообще никто не защитит.

– А за тем, что мы можем помочь друг другу. Я выручу тебя, а ты – меня. Что скажешь, Заур? Ты меня хорошо знаешь, я слов не ветер не бросаю.

Так он и думал. Вляпался опять… И опять из-за неё. Усмехнулся про себя, выдохнул.

– Слушаю тебя, – ответил, снова бросая взгляд на парнишку. Жаль всё-таки. Жуть, как жаль. Кто угодно из клана заслуживает гибели. Только не Малик.