– Ага, – хмыкнул Гуров. – Вообрази, у здешнего повара украли его самый большой черпак! Такая беда! Вот, ищу…

– Лева! – грозно произнесла Мария.

– Что?

– Не валяй дурака. Рассказывай как есть.

– Старушку здесь убили, – вздохнул Лев Иванович.

– Какую еще старушку?

– Старенькую. Восемьдесят лет ей было. И вот… убили.

– Что, прямо в санатории?

– Нет, в доме престарелых. Он с нами по соседству.

– А ты-то тут при чем?

– Так ведь убили…

– Вот пускай местная полиция и ищет убийцу. Тебе-то что за дело?

– Так они и ищут, – пояснил Гуров. – Но неправильно. Не там.

– А ты, значит, правильно и там?

– Пока не знаю. Но думаю, что…

– Твой дружок Крячко, конечно, находится с тобой рядом, – произнесла Мария самым ядовитым тоном.

– А вот и нет! – бросился защищать друга Гуров. – Так что ты на него не греши. У меня здесь другой напарник. Замечательный человек. Тоже болящий, как и я.

– Вот что! – решительно произнесла Мария. – Завтра же я выезжаю к тебе. Хотя мне и некогда, потому что генеральная репетиция, но я все равно приеду. Ночью. И тогда несдобровать ни тебе, ни твоему замечательному помощнику. Так и знайте. Ну и еще – прямо сейчас позвоню Крячко. Достанется и ему.

– А ему-то за что? Он ни сном ни духом…

– Авансом! Чтобы не вздумал тебе помогать. А то знаю я вас!

– Это ты зря, – примирительно произнес Гуров. – Не надо мне никакой помощи. Потому что местная полиция отказалась от моих услуг. Мне сказали, что я бестолковый, а потому мой удел – лечиться от невроза. Вот так.

– Я думаю, те, кто так сказал, правы, – усмехнулась в трубку Мария.

– Это ты в смысле невроза или моей бестолковости?

– И того и другого. Так что лечись. И ничего больше. А то ведь приеду. Ночью.

– Что ж, буду лечиться, – покорно согласился Гуров. – А что еще остается?

– А не врешь?

– Почти нет.

– Вот и правильно. Ну, бывай. До связи. Целую.

– Аналогично и ответно, – сказал Гуров.

На том разговор и закончился. Гуров дал отбой и посмотрел на Федора Ильича.

– Жена, – пояснил он. – Велела, чтобы мы с тобой прекратили всякие безобразия и лечились. А то приедет и распатронит и меня, и тебя заодно.

– Какая у тебя грозная супруга! – восхитился Федор Ильич.

– А то.

Гуров набрал номер телефона Крячко. Номер был занят. Подождав две минуты, он повторил вызов. В трубке по-прежнему слышались короткие гудки.

– Не иначе как моя Мария ему звонит, – сам себе сказал Гуров. – Добивает безвинного Станислава…

Еще через две минуты телефон зазвонил сам. Гуров глянул на дисплей и понимающе усмехнулся. Конечно же, звонил Крячко.

– Привет, – сказал Станислав. – Во-первых, должен тебе сообщить, что ты – порядочная свинья.

– Это почему же? – удивился Гуров.

– Он еще спрашивает! – патетически воскликнул Крячко. – Только что звонила твоя Мария. Так подставить друга… А главное, я ни сном ни духом не ведаю, чем ты там занимаешься в этом своем санатории! А она говорит: если вздумаешь ему помогать, смотри у меня! Ну, и еще кое-что добавила… Уж как я ни старался уверить ее в том, что о твоих делах ничего не знаю и не ведаю, – куда там! Так и не переубедил! По-моему, легче убедить налетчика-рецидивиста записаться в монастырь, чем в чем-то убедить твою Марию! Скорблю и недоумеваю. Ну, так в какую аферу ты там вляпался? Только говори честно, а то мне терять нечего. После беседы с твоей супругой я, похоже, на этом свете не жилец. Сказала, что убьет.

– Да афера-то известная, – покряхтел Гуров. – Понимаешь, тут убили человека. Одну милую старушку.

– Ну, и ты того… – понимающе хмыкнул Крячко.

– Ну, я и того, – согласился Гуров. – Ведем по мере сил и возможностей частное расследование.

– Ведете? Это с кем?

– С одним хорошим человеком.

– Что, тоже из нашей конторы?

– Нет. Водитель автобуса и товарищ по несчастью. Вместе лечимся.

– Узнаю Льва Ивановича Гурова. Это, понимаешь ли, такой человек, что он везде найдет приключение на отдельные части своего организма. Несмотря на хондроз и строгое требование лечиться.

– Так уж оно получилось.

– Именно так, и никак иначе. А что же местные сыскари?

– Да как тебе сказать…

– Опять-таки – понятно. Моя-то помощь требуется?

– А ты сам как думаешь?

– Думаю, что пригожусь.

– Еще как! Ты мог бы отставить все свои дела и завтра же приехать ко мне? Благо ехать не так и долго: всего-то в соседнюю область.

– А что, у меня есть выбор – ехать или не ехать?

– Абсолютно никакого, – рассмеялся Гуров.

– Зачем же тогда спрашивать? Какой-то ты стал сентиментальный, честное слово! Не иначе как из-за хондроза.

– А то из-за чего еще? – уныло спросил Гуров. – Конечно, из-за него. Станешь тут сентиментальным. Значит, завтра я тебя жду. Вернее сказать, мы тебя ждем.

– И вечный бой, покой нам только снится! – процитировал Александра Блока Крячко и отключил связь.

– Звонил мой коллега, напарник и лучший друг, – пояснил Гуров Федору Ильичу. – Завтра приедет и подключится к расследованию. Три сыскаря лучше, чем два.

– Особенно если двое из них частично недееспособны, – дополнил слова Льва Ивановича Федор Ильич и схватился за поясницу. – Ах!

– Ох! – схватился Гуров за собственную поясницу. – Донимает проклятая болячка!

– Еще как! – согласился Федор Ильич.

Глава 12

Утром следующего дня Крячко уже был в санатории.

– Здравствуйте, милое создание! – очаровательно улыбнулся он медсестре, сидевшей на вахте у входа. – Говорят, здесь у вас пребывает и лечится от страшного недуга, название коему хондроз, некто Лев Иванович Гуров.

– Лев Иванович Гуров? – поводила медсестра пальцем по какой-то бумажке, лежавшей у нее на столе. – Да, есть у нас такой.

– Что вы говорите! – восхитился Крячко. – Так зовите его скорей! Я желаю его видеть просто-таки немедленно!

– А вы ему кто? – спросила медсестра и пояснила: – У нас строгий пропускной режим. Всех приходящих и выходящих мы записываем в специальный журнал. Так положено.

– Ну, раз так положено, тогда пишите, – с готовностью согласился Крячко. – Я ему – друг, единомышленник и брат. Вот прямо так и записывайте.

– Что, родной брат? – уточнила медсестра.

– Почти. Молочный. Мы вскормлены одним и тем же материнским молоком. У нас была общая кормилица. Чудесная женщина! У нее замечательное имя – юриспруденция! Как вам имечко?

– Хи-хи-хи! – отчего-то засмущалась медсестра.

– Никаких хи-хи-хи! – строго произнес Крячко. – Это медицинский факт, не требующий дополнительных доказательств! Понятно вам?

– Он сейчас на процедурах, – сказала медсестра. – Вам придется подождать.

– Рядом с вами я готов ждать моего брата почти до бесконечности, – сообщил Крячко и сел на диван напротив медсестры.

Ждать пришлось долго, так что Станислав незаметно для самого себя даже задремал. Да и то сказать: сегодня он поднялся ни свет ни заря да плюс к тому же долгая дорога. Конечно, прикорнешь, особенно на диване и в тепле. Обыкновенное дело.

– Мужчина! – затормошила Стаса медсестра. – Мужчина!

– А? – поднял голову Крячко и потер ладонью лицо. – Надо же, задремал!

– Вот – Лев Иванович Гуров, о котором вы спрашивали, – сказала медсестра.

– Это где же? – завертел головой Крячко. – А, вижу! Лева! Брат! Наконец-то я тебя лицезрею! Уж как я рад! Позволь, душа моя, я тебя облобызаю!

И, широко раскинув руки, Крячко направился к Гурову. Конечно, обниматься и целоваться он не стал и лишь озорно сверкнул глазами.

– Пойдем, – коротко произнес Гуров.

В номере их ждал Федор Ильич.

– Знакомьтесь, – сказал Гуров.

– Федор Ильич, сыщик-любитель, – отрекомендовался Федор Ильич.

– Станислав, сыщик-профессионал, – представился Крячко. – Насчет отчества даже не спрашивайте: оно утеряно безвозвратно. А потому – просто Станислав.

– Тогда я – просто Федор.

– Что ж, друг моего друга – мой друг, – произнес Крячко и пожал Федору Ильичу руку.

– Будем считать, что познакомились, – сказал Гуров, обращаясь к Крячко. – Как доехал?

– Представь себе – живым, – ответил Стас. – А все остальное – малосущественные нюансы. Ну, зачем звал? Какие проблемы? Чем могу помочь?

Коротко, как и полагается сыщику, Лев Иванович ввел Крячко в курс дела.

– Да уж, – произнес Стас, когда Гуров умолк. – Дела… Притом что путных версий у вас – кот наплакал. Лично я усматриваю только одну подходящую версию. Старушку убили из личных побуждений. Только так, и никак иначе. Какое там ограбление, я вас умоляю. Ведь намного перспективнее ограбить какую-нибудь одинокую запоздавшую молодку. К тому же не в мрачном ночном саду, а где-нибудь в городе. Классика жанра!

– Мы тоже так думаем, – сказал Федор Ильич.

– Да тут и думать не о чем! – поморщился Крячко. – Будь мы с вами грабителями – неужели бы мы полезли в ночной больничный сад? За каким, спрашивается, дьяволом, когда город – вот он, рядом?

– Ну, а маньяк? – спросил Федор Ильич.

– Ой! – еще больше сморщился Крячко. – Новомодная версия, и ничего больше! Чуть что, сразу маньяк. Да и потом: маньяки народ разборчивый. Для чего ему убивать именно старушку? Ведь убить кого-нибудь помоложе куда приятнее и волнительнее. У маньяков, знаешь ли, своя особая психология. Индивидуальная.

– Как же, слышали и читали, – согласился Федор Ильич.

– Ну, так вот, – проговорил Крячко. – Надо бы, братцы, покопаться в личной жизни убитой старушки. Основательно покопаться!

– Так-то оно так, – в раздумье произнес Гуров. – Но то, что ты предполагаешь, похоже на мелодраму.

– Так и что с того? – возразил Крячко. – Вся жизнь, если вдуматься, сплошная мелодрама. Всегда и у всех! Или, может, ты в них мало окунался, в чужие мелодрамы? Лучше говори, что мне делать.

– Ты же сам сказал – будем ворошить личную жизнь убитой старушки. С момента ее молодости – до самой смерти, – сказал Гуров. – Вот и начинай. Нам-то с Федором вести расследование не совсем с руки. Мы народ болящий и должны находиться в санатории ежедневно и еженощно. А то, чего доброго, и впрямь попрут из этого благословенного места за нарушение режима. Тогда-то мне точно не жить на свете. Живьем съедят – хоть жена, хоть начальство в лице генерала Орлова. Вот, скажут, не долечился… Думаю, похожая ситуация и у Федора. Так что вся надежда на тебя.

– Сделаю все, что в моих силах! – по-гусарски наклонил голову Крячко и даже щелкнул каблуками. – Особенно если подскажете, с чего начинать.

– Со старушкиной дочки, я так думаю, – сказал Гуров. – Кому, как не ей, знать подробности о личной жизни своей мамы. Ну, хоть что-нибудь…

– И где же мне ее отыскать? – спросил Крячко.

– А вот на этот вопрос тебе ответит Галина Никитична, – сказал Гуров.

– Кто такая?

– Заведующая домом престарелых.

– Что, хорошая женщина? – прищурившись, поинтересовался Крячко. – Я это к тому, что с хорошей женщиной и общаться приятнее.

– Милейшая, – заверил Гуров. – Умница, красавица.

– Ну-ну…

– Без всяких «ну-ну»! Говорят тебе – красавица и умница.

– Что ж, будем считать, что вы меня вдохновили и обнадежили, – торжественно произнес Крячко. – Все, я пошел. А вы – ждите обнадеживающих вестей.

– Э, нет! – воспротивился Гуров. – Мы тебя проводим и укажем кратчайший путь.

– Это еще зачем?

– А вот увидишь.

– Как интересно, – сказал Крячко. – Что ж, тогда не томите меня ожиданием. Вперед!

Проходя мимо вахты, где на посту по-прежнему сидела молоденькая медсестра, Крячко улыбнулся ей, как старой знакомой, и сказал: