– Наверное, зайчика, – догадалась бабушка. – На Новый-то год тебя сызмальства в зайчика наряжают.

– А вы в Венецию? – не отступалась, маменька.

– Мама! Ну, в какую Венецию? Мы едем по России! У нас гастроли… Ба! А где оладьи-то? – Игорек уставился на последнюю оладушку, которую маменька задумчиво толкала себе в рот.

– Ирка! Ед-дри ж твою! – кинулась на маменьку бабушка с полотенцем. – Ведь худющая, как кость! А ведь мечет, как…

– Хм, да… – покачался с пятки на носок Игорек. – Как все же угнетают эти серые будни…

И уже через две минуты он набирал номер своей знакомой.

– Люба? Люб, ты там приготовь что-нибудь, я сейчас забегу…

Когда Игорь выскочил из квартиры, его родные даже не заметили.

Он несся вниз по лестнице, однако ревнивое око актера зорко охватывало надписи на стенах. Ну вот же! Под надписью: «Игорек! Роди мне ребенка!», которую так аккуратно вывел, какая-то неблагодарная личность уже подписала: «Таки, да! Он уже готовится стать матерью». Пришлось затратить целых десять минут на удаление этой мерзости. К тому же пострадал носовой платочек. Единственный. День сегодня явно не задался.

Дина придирчиво оглядывала чемодан. Так не хотелось тащить с собой еще и здоровенную сумку, но вещи упрямо не помещались в чемодане. Вот фен не вошел, еще крем увлажняющий, косметичка… Нет, косметичку она в маленькую сумочку положит. А где же зарядка для телефона?

– Динек! Привет. Ты уже дома? – раздался прямо над ухом знакомый голос.

От неожиданности Дина вздрогнула.

– Егор, тебе нравится меня пугать? – повернулась она. – Ты как будто специально оттачиваешь неслышную поступь. В спецназ готовишься?

Мужчина крепкого телосложения, с аккуратной прической и в дорогом костюме довольно хмыкнул.

– Чего тебе пугаться? – улыбался он. – Если совесть чиста, то…

– Егор! Ты не на собрании директоров, – чуть поморщилась Дина. – Ужинать будешь? У меня сегодня только чай.

Мужчина запыхтел.

– Диночка, а почему у тебя сегодня только чай? Ты же знаешь, что я с работы прямо к тебе. Ты должна помнить, что я не могу себе позволить разъезжать с тобой по ресторанам. Почему я сегодня не могу…

Дина села на диван и отодвинула ногой чемодан.

– А почему ты не можешь позволить себе ресторан? – с улыбкой, в которой сквозила доля презрения, спросила она. – Тебе не хватает денег?

– Прекрати! – рявкнул мужчина. – Ты великолепно знаешь, что я не собираюсь выставлять свою любовницу на всеобщее обозрение! Эти знакомые!.. Они всюду! Они как микробы! От них никуда не спрячешься! Я снял маленький домик на Гоа, маленький! Черт-те где! И там встретился с секретаршей моего конкурента! Это еще хорошо, что я с женой был! А ты говоришь – ресторан! И потом… Тебе на ужин не хватает денег? Скажи, сколько тебе надо? Сколько тебе надо, чтобы я в любой момент мог к тебе прийти и меня ждала тарелка с голубцами?!

Дина устало поднялась и пошла в кухню.

– Вчера тебя ждала тарелка с голубцами, – проговорила она. – И с Цезарем, и с грибным жюльеном… Но эти тарелки так тебя и не дождались.

– Вчера у меня были дела, – объяснил Егор. – Ты же знаешь, Илона собирается ложиться под нож, а прежний пластический хирург ей разонравился. Мы ездили искать ей более компетентного.

– Просто вчера у меня был день рождения, – легко пожала плечами Дина, разливая чай по чашкам. – И я тебя ждала.

– Как сказал один мой знакомый – день рождения не повод для пьянки, это повод лишний раз навестить врача, хы! – оценил собственную шутку Егор. – Да не бери в голову, мы отметим твой день рождения завтра. Илона встречается с одноклассниками, а я… я на семинаре, здорово придумано?

– Здорово. Только я уезжаю завтра, – спокойно сообщила Дина. – У нас гастроли.

Егор тут же снова стал серьезен.

– У вас не гастроли, у вас чес! Гастроли бывают только у приличных театров. И только за границу! А у вашего домашнего, недоразвитого театра может быть только…

– Егор! – с мольбой посмотрела на него Дина. – Но ты же обещал мне, что познакомишь меня с Ковчеговым! У него один из самых ярких столичных театров! Ты ему звонил?

Егор медленно поднялся и прошелся по кухне. Он не знал, что ответить, и Дина поняла – никуда он не звонил. Опять не звонил!

– Да! – не выдержал Егор Угаров ее взгляда. – Да, я звонил Ковчегову. Он сейчас не может тебя посмотреть. Но…

Она поднялась и стала убирать чашки в раковину. Она так надеялась, а Егор просто забыл позвонить. Или не хотел. Скорее всего, не хотел.

– А на гастроли свои даже не думай ездить, – отчеканил Егор. – Я запрещаю. Знаю я, что у вас там делается.

– Хорошо, – ответила Дина и прошла в спальню смывать косметику.

Это всегда означало только одно – визит друга закончен. Дина ненавидела краситься, выходила в макияже только на работу или когда ждала Егора. Тот любил ярких женщин. И всякий раз, когда Дина отправлялась смывать макияж, Егор собирался домой. Вот и сейчас он заторопился.

– Я пошел, звезда моя, – чмокнул он любимую в щечку. – Обещаю, завтра будет замечательный вечер. Ты… как-то подготовься к этому. Я могу выделить тебе деньги на лучший салон красоты. Сколько? Черт… Сейчас, перед Новым годом, эти салоны, наверное, цены задрали. Сколько тебе нужно?

Дина улыбнулась ему в ответ, но ничего не ответила. Она даже не поднялась, чтобы проводить его.

В прихожей хлопнула дверь.

Дина вздохнула и принялась дальше собирать вещи.

Боже! Как она не любила праздники! Особенно Новый год! Самый яркий, шумный, сказочный вечер вызывал в ней тоску. Уже несколько лет она отмечала этот праздник вдвоем с елкой. Егор приезжал только второго числа, а то и вовсе недели через две – они ездили с женой отмечать Новый год на море. Егор Алексеевич Угаров… Она познакомилась с ним пять лет назад, когда была совсем еще глупой двадцатидвухлетней девчонкой. Он увидел ее на спектакле и сразу же принялся завоевывать ее сердце. Корзины цветов, фрукты в причудливых вазах, колье, сережки – ни дня без подарка. А сколько комплиментов! Женщины коллеги только махали руками: «У нас тоже такое было», а сами скрипели зубами от зависти. И, конечно же, Дина сдалась. Она вдруг влюбилась в Егора по самую макушку. Это был даже не принц, это был ее король! А какие вечера они проводили! Тогда Егор еще не боялся никаких знакомых. Они просыпались в Париже, обедали в английских ресторанчиках, а вечером летели купаться на Мальдивы. На день рождения Дины, когда ей исполнилось двадцать три, Егор подарил эту квартиру. Он же и обставил ее. Когда Дина выбрала себе спальню в теплых, молочных тонах и захотела сделать любимому сюрприз, Егор сильно прогневался. Он не любил, чтобы Дина решала что-то без его ведома. На следующий же день в спальне ярким пятном вызывающе кричала кровать с креативными фиолетовыми спинками, стоял прозрачный туалетный столик, а стену украшала огромная картина с изображением кошки. Дина любила животных. Однако не настолько, чтобы кошачий портрет вывешивать в спальне. Но… В конце концов, это не важно, когда рядом с тобой мужчина.

Только с годами пыл Егора как-то поутих, все чаще он стал приходить раздражительным, все реже оставался на ночь и уже совсем свободно рассказывал про свою жену. Теперь они никуда с Диной вместе не ездили, да уже и не поедут, наверное. Она понимала, что наступил закат их отношений. Нет, нельзя сказать, что она безумно страдала из-за отдаления любимого. Но и разрубать узел не спешила. Боялась, наверное. И вовсе не того, что придется отдать квартиру (а ее Дина решила обязательно вернуть), и даже не того, что у нее будет меньше денег, она боялась… она и сама не понимала – чего. Уйти она могла только к кому-то, а пока рядом был Егор, ее сердце было занято. И самое главное, она еще наивно верила, что Егор переговорит с каким-то своим столичным знакомым, и Дину непременно пригласят в известный театр. И вот тогда она!.. Это была ее мечта. Такая сильная, что, исполнись она, и не надо ни семьи, ни детей, ни любимого человека! Только театр! Где зритель ходит на артиста, а на нее обязательно будут ходить, она сделает все для этого!

Но вот сегодня… Она, конечно же, поедет на эти гастроли и…. А если Егору это не понравится, то пусть не забывает, что она не мякиш для беззубого. Сейчас разлука им очень полезна.

Женя Крутикова бегала по магазину с большой корзиной и не отнимала руку от уха – она звонила матери.

– Мам, считай это новогодним подарком! Сегодня Ванька с Анькой переезжают к тебе! Мамочка, они к тебе переезжают на целых три… нет, мам, на десять дней!

– Женечка, доченька, но у меня… у меня были другие планы, – растерянно сопротивлялась мать. – Я же тебе говорила, меня пригласил к себе Анатолий Михайлович, и я…

– Да-да, мамочка, я помню! Именно поэтому… Девушка! Это я взяла эту рыбу! А вы ее прямо у меня из рук… А я говорю, положите рыбину в мою корзину, хапуга! Мамочка, это я не тебе… Так вот, мы подумали – а пусть Ванька и Анька протестируют твоего Анатолия Михайловича. Мы еще посмотрим, достоин ли он твоей руки.

– Женя, но дети должны встречать Новый год с родителями!

– Мама! Я не могу с тобой встречать Новый год, прости.

– Я про Ваню и Аню.

– И они не могут встречать с нами, – торопливо объясняла Женька. – Я уезжаю на гастроли завтра, а Петр сегодня вечером едет на вахту. Мам, ты же знаешь, нам нужно платить за ипотеку! Мы из последних сил… Девушка! Продавец! А почему у вас эти яйца стоят в два раза дороже? Их что – курочка Ряба несла? Вы дерете за ее бренд? Мам, я не тебе…

Женька Крутикова успевала все – кидать в корзину продукты, переругиваться с покупателями и продавцами и уговаривать мать. Мать уже не могла устоять против ее напора и только слабо уточняла некоторые моменты.

– Женя, но у меня нет даже елки!

– А вот это плохо! Сегодня же у тебя не будет времени… Да! А пусть твой Анатолий Михайлович проявит щедрость и подарит детям елку!

– Я, конечно, намекну ему, но…

– Я думаю, что ты нарядишься Снегурочкой и произведешь неизгладимое впечатление на своего друга. А он пусть тоже постарается – нарядится Дедом Морозом. У детей должен быть полноценный праздник. Да! И подарки! Мам, Ваньке можешь подарить машину, а Анечке куклу… ну такую, знаешь, с одеждой всякой.

– Но Ваня же ждет от отца вертолет!

– Точно! И не забудь вертолет… Ой, мам, я сейчас рассчитываюсь уже, короче, через час мы ребят привезем. Жди.

Крутикова быстро расплатилась и понеслась домой. Еще надо было отправить Петю на вахту, привезти детей к матери, собраться самой. Господи, где же взять время? Но ничего, Петя уезжает поздно вечером, а сумку ему она уже собрала. Как же удачно получилось, что он устроился в такую солидную фирму. Женька сама нашла место, где платят хорошие деньги, не задерживают, попросила мать, та подключила связи, долго договаривалась, и… и сегодня Петя уезжает. Правда, и работать муж будет два месяца без выходных, зато они смогут погасить задолженность по ипотеке.

С полными сумками она поднялась к себе на этаж и только потом вспомнила, что забыла купить.

– Петя! – расстроенно посмотрела она на мужа, когда тот открыл ей двери. – Я такая безголовая, я забыла тебе купить теплые носки. Но, я думаю, ничего страшного, правда ведь? Можно и портяночки намотать, когда никто не видит.

– Мама! Мам! А Анька… А Ванька… – кинулись к ней дети.

– Женечка, солнышко, ничего страшного, – как-то подозрительно нежно улыбнулся муж и чмокнул жену в щеку. – Я обойдусь и без портяночек, и без шерстяных носков.

– Петь, сумки у меня возьми… Аня, зачем ты Ване в ухо пихаешь пластилин? Ты же взрослая девочка! Ваня! Не смей бить сестру, она маленькая! Петя! Да возьми же ты сумки! Детки! Быстро собираем в рюкзачки свои игрушки, мы едем к бабе Даше!

Муж суетливо взял пакеты и сумки, еще раз чмокнул жену в щеку, рыкнул на детей, чтобы те собирали игрушки, и счастливыми глазами уставился на Женьку.