Лорд Мортон Бладсворд поступил по совести, благо её остатки до сих пор сохранялись в недорыцаре. Наместник восточных владений сопровождал Райана всё это время, и если поначалу он не прекращал просить прощения, то спустя некоторое время принял позицию несправедливо обвинённого, а то и вовсе жертвы.

– Я говорил ему не покидать пределов замка, но он пробрался в город вопреки моему запрету. Он потому и угодил в неприятности, поскольку вы, его родители и опекуны, те, кто должен его воспитывать, не внушили мальчишке, что взрослых надо слушать, – ворчал наместник Кнайфхелла. Он, верно, ещё не отвык от продолжительных поездок в седле, так как в отличие от Райана ни разу не пожаловался на боль в спине и тем более ниже её.

Мортон держался не хуже, а может, и лучше рыцарей Фореста, и умудрялся выглядеть статным героем на протяжении всего похода. Усталость не склоняла его к седлу под конец дня, его руки не уставали держать поводья, ноги гнулись, когда он оказывался на земле, и никакие ветра и влажность в лесу не могли испортить закалённому мужчине аппетита. Почему же тогда у этого человека может быть столь отвратительное настроение, Райан не понимал.

– Ховвил – совсем мальчишка, глупый ребёнок. В таком возрасте за детьми надо присматривать в оба глаза, – рыкнул Форест.

– Если он не способен думать о последствиях, то и не надо было отправлять его на обучение. Я ничего не имею против детей, но Ховвил – юноша, и я надеялся, что это оградит меня от глупостей. Я верил, что к его годам лорды способны думать о последствиях своих действий. В конце концов, ваш дядя должен был изначально вбить в голову юнца правила поведения, а потом уже…

– Довольно! – Райан грубо перебил Мортона на полуслове. Рыцарь прикрыл рот и вытаращил налитые злостью глаза. – Ховвил – ребёнок. Что бы вы ни говорили, и какого бы роста он ни вымахал. Мы отправляли в Кнайфхелл детей, и, пока на месте сидел законный правитель, всё было хорошо. Ни один из моих родственников не пропадал, тем более не попадал в руки Культа Первых!

– Я законный правитель! – громко воскликнул Бладсворд. Он, казалось, и сам не ожидал от себя подобной горячности и не покраснел, когда привлёк всеобщее внимание только потому, что уже давно забыл, как это делается. Впрочем, дальше он продолжил всё в той же манере, то и дело срывая голос, но уже стараясь говорить тише. – Я не узурпировал власть, милорд Форест! Я знаю, что про меня говорят, наслышан. Перешёптывания постоянно окружали меня, с того самого дня, как я решил отправиться в Санфелл, а может, и ещё раньше – не помню. Я готов повторять вам это столько раз, сколько потребуется – я имею права на трон. Власть досталась мне, как и положено, по праву рождения. Брейв сам… сам!.. отказался от трона, – да и кому нужен правитель, который бросает свой народ и позорно сбегает? Да ещё и в столь сложное для всех время? Время, когда мы воюем, да и этот Культ не даёт покоя?

– Ай, Мортон, прекращайте своё представление. – Райан дернул рукой, словно пытался отмахнуться от спутника, как от навязчивой мухи. Вокруг него летала мошкара, она то и дело садилась на бороду и путалась в жёстких и густых волосах, но тратить силы на то, чтобы её прогнать, мужчина не собирался. Как и на пустые разговоры с недорыцарем. – Вы сами ввязались в войну, милорд Брейв бы этого не допустил. Может, вы и заняли своё место по закону, но не по совести – уверен, что вы ничем не помогли племяннику, когда эта помощь была ему нужна. Не поддержали его. Вы радовались, что остаётесь единственным правителем Востока. Если бы я не знал от Клейса, что Брейв добрался до Санфелла и потолковал с ним, то подумал бы, что он пропал так же, как и Ховвил.

– Вы что, обвиняете меня в чём-то?! По-вашему, я что, должен был запереть Брейва или уговаривать его не уходить? Я должен был заставлять его сидеть на троне, если ему это не нужно? Привязать руки к подлокотникам, надеть на ноги кандалы, насильно кормить и стоять рядом, уговаривая подписать очередной указ или принять просителей?

– Да! – Лошадь под Райаном всхрапнула, и мужчина, извиняясь, погладил её здоровенной рукой по шее. – Да, именно так! Вы должны были сделать всё, чтобы остановить племянника. Он правитель, и его надо сохранять всеми силами. Пусть и пришлось бы привязать на пару циклов к трону. Брейв бы унялся и снова занялся делами.

– Он взрослый и самостоятельный человек, а я – не нянька.

Лорд Бладсворд принял оскорблённый вид. Форест понимал, что разбирается в интригах и выражениях лиц хуже, чем любой из лордов Ферстленда, Клейс постоянно вменял ему это в вину. Брат неустанно твердил, что такой, как Райан, выживет в столице только потому, что не додумается не вовремя оскорбиться и не влезет ни в какой, даже заранее беспроигрышный заговор, так как не поймёт, что для этого сделать. Старший сын Мертора догадывался, что нынешний регент подобным образом называл родственника болваном, сердился и не забывал отвечать на колкости.

По молодости он частенько, даже уже будучи женатым мужчиной, отвешивал брату подзатыльники в ответ и лишь много позже научился отвечать в основном словами.

В последние годы вмешательства Ласса перестали быть жизненно необходимыми. Райан принял некоторые особенности избравшего опасный путь младшего брата, а тот, в свою очередь, научился терпимости и перестал открыто сомневаться в правителе. Возможно, сейчас Клейс бы похвалил проницательность Райана, понимающего, что Бладсворд лишь притворяется – настолько плоха была игра недорыцаря.

– Да признайтесь уже, что вы желали его отъезда. Вы, верно, и вещи ему помогли собрать. – Райан, всегда весёлый и добродушный, сидел в седле сгорбив спину и выглядел мрачнее тучи.

– Я не желал такого исхода. Я насколько мог помогал племяннику и пытался его переубедить, но, когда Брейв решился бросить свой народ из-за глупых девок, я понял, что куда достойнее его. Я осознал, что именно я должен править. Иолос не был выдающимся воином, он даже не пытался развивать свои способности, хотя природа и Боги наградили его сверх меры. Мой брат мог бы многого добиться, я знал его лучше всех и потому был опечален. Иолос не стал достойным правителем, родитель и воспитатель из него также вышел посредственный. Исправлять его ошибки я не мог, да и, признаюсь, не испытывал ни малейшего желания это делать. Но я всегда радел за свой народ и потому принял правление в свои руки, пока моё место не займёт более достойный. Если таковой найдётся… – Лорд Мортон и до того сидел на лошади прямо, а сейчас вдобавок поспешно расправил плечи и поднял голову. Райан даже заметил, как наместник втянул живот, чтобы выглядеть ещё более торжественно. – Я делал всё, чтобы мой народ процветал…

– Процветал?! Да вы единственный, кто не стал бороться с заразой нашего королевства. Единственный! Только вы позволили культистам расхаживать здесь как у себя дома, только вы… – Чувствуя приближающуюся волну гнева, Райан поскакал вперёд, чтобы не видеть перед собой Мортона. Форест хотел бы понять его, хотел оправдать некоторые поступки, но не мог. Но менее всего он сейчас должен был поддаваться чувствам, в некоторых вопросах мнение Клейса оказалось верным – головой решать правильно, куда правильнее, чем сердцем. Лучше бы решать и тем, и другим, но лишь когда эмоции поулягутся.

Правитель Форест всегда славился добрым нравом и гордился этим. Он любил свой народ, считал всех без исключения лордов, в том числе и самых мелких, только недавно получивших титул, частью своей большой и дружной семьи. Лорд Мертор, отец Райана, учил своего отпрыска, как править по совести. Бывший глава рода не уставал повторять, что подданные важны не меньше, чем собственные дети, и всегда должны выполнять свою работу с удовольствием. Простолюдины обязаны понимать, что являются незаменимой частью общества, тогда работа их будет качественной и выполненной в сроки, только тогда они действительно станут стараться на благо знати, только тогда будут чувствовать себя под защитой и смогут верить в справедливость наказания за неповиновение.

Форестам принадлежали не самые обширные владения, у них не имелось выхода к морю, а большую часть земель составляли поля и леса. В отличие от территорий, подвластных иным Династиям, на землях рода Райана не существовало строгого деления на большие и маленькие города, все основные поселения возводились равномерно и никак не выделялись среди других размерами. Вокруг них располагались небольшие деревни. Даже Гринтри, что являлся столицей, по мнению всех гостей, мало отличался от других городов. Стены главного укрепления, те каменные сооружения, которые обычно возводились, чтобы защитить в первую очередь замок с проживающей в нём знатью и лишь затем город, опоясывали Гринтаун в несколько ярусов. Так, чтобы враг не сумел добраться до простого люда и жизням и имуществу горожан ничто не угрожало. Между городом же и замком возвели невысокую и по сравнению с главными фортификационными сооружениями невзрачную стену лишь пару сотен лет назад. Трое главных ворот, украшенных гербами Форестов на решётках, открывали доступ к центральному входу, во внутренний двор и к казармам.

Новая часть замка включала в себя мало строений, однако буйство красок в раскинувшихся между ними садах поражало воображение. По обвитым лианами многочисленным мостикам, когда-то подъёмным, но ныне с уже поржавевшими механизмами, а местами и со снятыми цепями, можно было попасть из части, отстроенной всего сотни три лет назад, в старую, уже не использующуюся, но ещё вполне крепкую.

Поддерживаемое в хорошем состоянии наследие дальних предков Райана имело исполинские размеры – высокие ступени, по которым даже нынешнему правителю-здоровяку было некомфортно подниматься, высоченные потолки, на фоне которых человек терялся, просторные залы, где камины были сделаны не только в двух стенах, но и посередине, массивные колонны, грубо высеченные скульптуры, передвинуть которые едва ли хватило бы сил и полудюжине крепких мужчин, покои, в которых можно было запросто уместить многочисленную семью так, чтобы никто никому не мешал… Старая часть, если верить древним записям и картинам, располагалась вокруг новой, и когда-то, многие столетия назад, на месте нынешнего обжитого замка были сад с мостками и небольшая одинокая башенка в шесть-семь человеческих ростов. Никто так и не смог понять истинного предназначения постройки, а к тому времени, как лорд Арло Форест, прозванный Строителем, почти четыре сотни лет назад решил возвести для себя и своего семейства новый, более подходящий для жизни замок, башню уже успели разрушить.

Во многих летописях Арло описывали как человека невысокого, но отрастившего к среднему возрасту такую огромную бороду, что та волочилась за ним по полу, попадая правителю под ноги. Огромные ступеньки стали для Строителя настоящим испытанием, каждый день он с трудом вскарабкивался по ним, а его миниатюрная жена страдала ещё больше. Когда она была в положении, то и вовсе отказывалась покидать свой этаж и гуляла только на балкончиках, издалека любуясь красотами Гринтауна.

После завершения перестройки та часть, что предназначалась для настоящих гигантов, не использовалась почти век, и чаще всего в ней селились звери, привезённые Форестами со всех концов королевства, вили гнёзда птицы и искали приключений на свою пятую точку юные отпрыски правителей со своими приятелями.

Постепенно без надлежащего ухода многое начало приходить в негодность, а старый деревянный трон, столь большой, что в своё время Райан вместе с Кейдс могли сесть на него вдвоём, а посередине посадить Фейг, чудом сохранившийся в приличном виде на долгие годы, был безнадёжно испорчен зверьём, шалостями детей и обвалившимися кусками потолка. После того, как спустя несколько поколений к власти пришёл лорд Райан Отец Форест, или, как его ещё прозвали, Райан Семейный, в честь которого и получил имя нынешний глава Династии, всё, что было возможно спасти, начали оберегать.