Под стекавшим с дерева водопадом образовалось неглубокое болотце. Почти все оно заросло сорняками и лилиями, и в нем лежали камни, как будто расположенные в определенном порядке, и виднелось что-то белое, издалека казавшееся похожим на цветы.

Лун приземлился на верхнюю часть другого корня, а Звон и остальные опустились рядом с ним. Он присел, чтобы получше рассмотреть заболоченную воду внизу, и увидел, что белые пятна были вовсе не цветами, а закрученными раковинами улиток с голубыми и зелеными крапчатыми телами. Некоторые были размером с его голову. Звон присел рядом с ним и сказал:

– Должно быть, их разводили в пищу. Не думаю, что нам нужны еще светильники, но из ракушек можно сделать украшения.

Лун косо на него посмотрел.

– Конечно, ведь вам всем нужно еще больше украшений.

Вьюн позвал их откуда-то сверху:

– Думаю, дверь здесь!

Лун поднял голову. Вьюн приземлился выше, там, где корень, круто вздымаясь, подходил к стволу дерева и нависал над ними подобно гигантской скале. Воин наклонился, заглядывая в похожее на пещеру углубление в живой древесине.

Лун запрыгнул к нему наверх, остальные поспешили следом. Углубление, увешанное лианами, как гирляндами, и поросшее пятнами мха, уходило внутрь древа. Лун принюхался, но не почуял хищников и не уловил внутри никакого движения. Он оглянулся на Утеса, который вскарабкался по широкому корню, а затем принял земной облик. Праотец прошел мимо Луна и шагнул в пещеру.

Лун прыгнул внутрь и приземлился рядом с Утесом. Тусклый свет едва проникал сюда, но Лун уже видел, что сквозь древесину к самому стволу вела тропа. Она была укрыта толстым слоем отмерших ветвей папоротника и сухими трупиками жуков и, казалось, приводила в тупик, к плоской шершавой деревянной стене. Затем Лун разглядел врезанные в стену ступеньки и круглое очертание двери примерно в десяти шагах над ними.

Утес остановился столь внезапно, что Лун задел его плечом. Праотец смотрел вниз, в канаву сбоку от тропы. В нее забилась листва, намытая туда дождем. Утес вдруг наклонился и начал раскапывать листву. Лун понял, что под ней скрывалась груда пожелтевших костей, все еще завернутых в разлагающуюся ткань и кожу.

– Что там? – спросил сзади Вьюн.

– Кости. Похоже, один из них не ушел далеко. – Лун присел, чтобы получше рассмотреть тело, которое выкапывал Утес. Либо оно упало в канаву, либо его туда затолкали.

Лун спросил:

– Семени нет? – Он не питал особых надежд на то, что его бросили здесь. Так просто их проблемы не разрешатся.

– Нет. – Утес встал, стискивая зубы от досады.

Звон проскользнул между Вьюном и Утесом и присел на корточки, чтобы поворошить останки. Корень и остальные столпились вокруг, чтобы посмотреть.

Лун поднял череп, но без плоти по нему было не понять, что это за существо. На вид его форма не отличалась от черепа земного облика Луна, но кожа существа могла быть гладкой, мохнатой, чешуйчатой или вообще с перьями.

Все еще ковыряясь в перегнившей листве, Звон достал из нее пригоршню маленьких, сильно заржавевших металлических дисков.

– Думаю, это пуговицы. Тут внизу полоска из толстой кожи – наверное, ремень… И существо здесь не одно, а больше. Костей слишком много, и вот еще… – Звон поднял второй череп, на этот раз с оторванной нижней челюстью.

Лун услышал стук и резко обернулся, а затем со-образил, что тот доносится из-за закрытой двери. Корень подскочил к ней и постучал в ответ. Через несколько мгновений дверь заскрипела, затрещала, а затем отъехала в сторону, просыпав вниз ворох мертвых букашек.

– Мы нашли земных обитателей! – доложил Корень.

Утес раздраженно зарычал.

– Земных обитателей, которые уже цикл как мертвы.

Остальные повалили из двери, и Нефрита приземлилась рядом с Утесом. Она посмотрела на кости и недовольно нахмурилась.

– Что ж, по крайней мере, мы знаем, что это были земные обитатели и что они пришли сюда около цикла назад.

– Эта дверь не открывается снаружи, и она была заперта на засовы, – сказал Набат, спускаясь по стене. – Должно быть, им кто-то помогал – кто-то, кто мог подлететь к дуплу, забраться внутрь, а затем впустить остальных здесь, внизу.

– Кто-то из нас? – спросила Песня. – Раксура?

– Или любое другое существо, способное летать или карабкаться. – Лун положил череп обратно на груду костей и встал. – Это необязательно был раксура.

– Или они попросили какого-нибудь одиночку помочь им… – начал Корень, а затем осекся, поведя шипами. – Ой, Лун, извини.

Лун сдержал свое раздражение. Даже в столь критической ситуации никто не забывал, кто из них был диким одиночкой.

Звон стегнул Корня хвостом.

– Вопрос в том, как нам их выследить?

Набат протиснулся мимо Утеса, чтобы оглядеть кости земных обитателей.

– Никак. Слишком много времени прошло.

– Мы все равно должны искать, – сказала Нефрита и посмотрела туда, где в дверном проеме на корточках сидела Жемчужина. – Если они оставили мертвецов, то могли оставить и другие следы, какое-нибудь указание на то, откуда они пришли.

Судя по выражению лица Жемчужины и по тому, как поникли ее шипы, праведный гнев королевы уже сменился подавленностью. Лун подумал, что это совсем дурной знак. Одной из проблем в старой колонии была растущая безучастность Жемчужины. Нужда и отсутствие влияния Сквернов позволили ей стряхнуть с себя апатию, и сейчас было совсем не подходящее время для того, чтобы она в нее вернулась.

Тишина затянулась и стала неловкой. Затем Жемчужина уложила шипы и сказала:

– Идите и ищите. Возможно, они допустили оплошность.

Лун ощутил облегчение остальных. Их шансы найти что-либо не имели значения, важно было лишь то, что их правящая королева не собиралась сдаваться. Или, по крайней мере, у нее получалось это скрыть.

Нефрита сделала вид, словно не заметила паузы, и сказала Набату:

– Отправь кого-нибудь за Крестцом. Нам понадобятся все охотники.

Глава 4

Они начали поиски в диковинном сумеречном мире среди корней исполинского древа, пробираясь через занавесы мха и лиан, через заросли папоротниковых деревьев и через болота. Учителям и остальным окрыленным было сказано продолжать обыскивать внутреннюю часть ствола и верхние ветви древа на случай, если воры оставили там еще какой-нибудь след.

Лун обыскивал землю вместе с охотниками, но он особо ни на что не надеялся. Если земные создания не разбили долговременный лагерь, пытаясь пробраться в древо, влажность и время уже наверняка стерли все следы их пребывания. И даже если раксура найдут остатки лагеря, цепочка следов от него уже наверняка исчезла.

Но ничего другого они пока сделать не могли.

Прочесывая землю в зарослях тростника, Лун миновал поляну, на которой разговаривали Нефрита, Утес и Цветика. Он услышал, как Нефрита спросила Утеса:

– Семя обязательно должно быть то же самое? Мы можем достать другое?

Утеса эта мысль, похоже, не воодушевила.

– Я не знаю. Наверное.

Цветика же считала, что все не так безнадежно.

– Я сказала Душе, Толку и остальным распаковать библиотеку нашего двора. Где-нибудь в ней найдется ответ. Сейчас пойду присоединюсь к ним.

Лун продолжал пробираться через тростники, заходя все дальше и дальше. «Если получится раздобыть другое семя…» Что ж, хоть какая-то надежда.

По мере того как корни разбегались все дальше от исполинского древа, они становились тоньше, размером со стволы больших папоротниковых деревьев. Некоторые корни вздымались из земли, образуя арки, и складывались в невероятные формы, с которых свисали полотна мха и лиан.

Затем Ежевика, одна из охотниц, выскользнула из низких кустарников и издала едва слышный щелчок, подзывая Луна. Удивившись, Лун пригнулся и пошел за ней под листвой. Он-то был совершенно уверен, что они ничего не найдут.

Они подошли к высоким зарослям больших зеленых цветов с ярко-красными серединками. Ежевика присела в их тени и указала вперед.

Чуть дальше, за цветами, находился неглубокий водоем, похожий на разлившийся отрезок ручья. Там обитала колония улиток с темно-коричневыми раковинами. А еще у водоема кто-то сидел на корточках, наблюдая за улитками.

Это был земной обитатель, но Лун никогда прежде не видел таких существ. Его ноги и руки были тонкими, как палочки, и покрытыми негустым мехом, а туловище – узким, плоским и, казалось, состояло из одних только ребер. Живот и внутренности существа, по-видимому, были крошечными, и Лун никак не мог разобрать, где находятся его половые органы. Голова была квадратной, глаза и рот – круглыми, а на месте носа находилась щелочка. Тело существа было опутано лианами – или же они росли прямо на его коже, – и казалось, что оно закутано в них, как в одежды.

Лун был готов подумать, что это просто животное, какой-нибудь крупный древесный обитатель, но за плечом существа висела сумка из сплетенной травы, а рядом на камнях лежала пара заостренных палок. А еще Лун подумал, что древесный обитатель уже бы их заметил. Он вопросительно посмотрел на Ежевику, и та пожала плечами, показывая, что тоже не знает, кто это.

Существо не было похоже на мертвых земных обитателей, но если оно здесь жило, то могло знать что-нибудь о краже. Лун подался вперед и издал негромкий горловой звук, похожий на щелчок.

Земной обитатель рассеянно посмотрел по сторонам, увидел его и замер. Затем он заверещал, подпрыгнул и, поднимая тучу брызг, перебежал водоем, чтобы спрятаться в папоротниках.

– Приведи остальных, – сказал Лун Ежевике и бросился за ним.

Он в два прыжка догнал существо и приземлился на верхушке изгиба корня как раз в тот миг, когда оно пробежало под ним. Лун мог бы схватить беглеца, но боялся, что, если обрушится на него, то раздавит своим весом, как связку хвороста.

Существо пробежало через еще одну рощицу деревьев, и Лун спрыгнул на землю, чтобы последовать за ним. Несколько охотников поравнялись с Луном как раз тогда, когда он выбежал из рощицы и резко затормозил. Он нашел деревню.

Большие круглые постройки – хижины из сплетенных палок – висели под арками самых высоких корней, соединенные сложными сетями из веревок-лиан. Их было несколько дюжин, они висели на корнях повсюду, куда бы ни посмотрел Лун. На земле под хижинами расположились столь же необычные земные обитатели. Они сидели на ковриках из травы, сплетали лианы или перебирали кучи собранных растений. Они с нескрываемым удивлением уставились на Луна и охотников. Некоторые вскочили на ноги или что-то воскликнули, но никто не пытался угрожать чужакам.

Звон приземлился рядом с Луном, а через миг из-за деревьев вышел Утес. Праотец все еще был в земном облике, что, пожалуй, было хорошо, ведь они не хотели перепугать этот народец.

– Они совсем не похожи на мертвых существ, которых мы нашли, – сказал Звон, изучая незнакомцев. – Те ребра были слишком большими.

Утес внимательно посмотрел на встревоженных земных созданий.

– Это кеки. Коренные обитатели этого леса, как и мы.

Нефрита приземлилась рядом с Луном и сложила крылья. Песня подошла и встала позади, а Корень и Вьюн примостились на ветвях папоротникового дерева над ними. Охотники собрались вокруг, топорща шипы от любопытства. Нефрита сказала:

– Этот народ живет под корнями?

Утес сказал:

– Они полезны для древа. Помогают оздоравливать почву вокруг. Когда двор уходил отсюда, кеки здесь не жили. В те времена они почти вымерли в этой части леса. – Он шагнул вперед, поднимая перед собой пустые ладони.

Один из кеков вышел вперед, к ним, а остальные встревоженно собрались позади своего предводителя. Насколько мог судить Лун, он был очень старым. Худой, даже по сравнению с другими кеками, с него из самых удивительных мест свисало множество белесых ниточек. На существе было ожерелье из маленьких ракушек, а в руках оно держало посох, к которому вместо навершия были прикреплены изодранные листья.