Мужчина прошёл к столику в самом центре ресторана и, о, надо же! опустил меня, а не сбросил как мешок с дерьм… картошкой, и сам усадил меня в мягкое кресло. Я сделала морду кирпичом, словно всё отлично и так было задумано. Пальцами провела по волосам. Наверное, выгляжу как баба Яга. Да и пофиг.

Апрель тем временем, опустился в кресло напротив и щёлкнул пальцами.

Я покрутила головой.

Интерьер бара-ресторана был схож с винным погребом: неяркий свет люстр, поблёскивавших мутным хрусталём; обшарпанные столы из дуба; картины-портреты, висящие на стенах из красного кирпича; черно-белый плиточный пол. Тёмные аксессуары, камин в дальнем конце бара и кресла рядом; опрятно одетые официанты и бармен, с медитативным выражение на лице натирающий бокалы. Единственный индивид, который не обращает на нашу пару внимания.

Рассмотреть гостей не удалось, к нам подошёл официант.

Я моргнула, чтобы понять, видится мне или парень реально – не человек?

Хотя, Апрель ведь тоже не человек.

Кстати, а кто он тогда? Ну не Божество же?

Перед нами стоял высокий изящный молодой человек, с правильными чертами лица, янтарными глазами с вытянутым зрачком и красиво очерченными, густыми тёмными бровями. Губы были странные – очень тонкие.

Глаза… Его глаза…

– Люк, мне как обычно. Бутылку креплёного вина и два бокала, – распорядился Апрель.

Потом посмотрел на меня, тяжело вздохнул и добавил к заказу нарочито громко:

– Моей даме сердца – десяток котлет, к ним – большую миску винегрета, капустный пирог, лоток с заливной рыбой, заячьи почки, куропаток на вертеле. Десерт закажем позже.

Парень со змеиными глазами очень-очень быстро всё записал, кивнул, заинтересованно взглянул на меня и был таков.

Я уставилась на Апреля, широко распахнув глаза.

– Наша «любовь» уже началась, – шепнул мне мужчина. – Поешь, пожалуйста, без спектаклей.

Я проглотила рвущиеся с языка колкости и язвительности, расплылась в широченной улыбке и пропела:

– Милый мой, а не рехнулся ли ты, заказав одной мне так много блюд?

– Сердце моё, я забочусь о твоём организме. Мне хочется, чтобы любовь всей моей жизни не знала голода и холода, – парировал Апрель.

Наступил тот самый момент, когда «любовь всей жизни» должна томно склониться к мужчине, коснуться его ладони и, потупив взор, понести какую-нибудь чушь о любви.

Едва сдержалась, чтобы не скривиться от приторных речей Апреля. Слишком сладко – как сахар с сиропом.

– Подобные возлияния навредят моей фигуре, – строго проговорила я. Краем глаза заметила, что нас с интересом слушают. Вот же засада.

– Но… я как всегда поделюсь остатками еды с теми, кто не может позволить себе сытно поесть, – пропела я соловушкой.

Апрель сузил глаза.

– Моя невеста дерзкая девчонка. Совсем меня не боится, – прошептал он, потёр подбородок и добавил: – Видимо, я где‐то промахнулся.

– Точно! В нашей спальне несколько минут назад… ты сильно промахнулся, – не смогла не уколоть его.

Кто-то из посетителей явно поперхнулся.

Апрель потемнел лицом.

А я гордо задрала подбородок, словно приготовившись броситься в бой.

– Не переживай, я наверстаю свой… промах, – прошипел Апрель и его губы расплылись в многообещающей улыбке.

Вернулся странный молчаливый официант, поставил на стол два удивительной красоты бокала, тёмную бутылку вина. Немного плеснул практически чёрного и тягучего напитка в один бокал и протянул его Апрелю.

Мужчина сначала втянул запах вина, потом пригубил, покатал его на языке и проглотил. Кивнул и сказал:

– Великолепно, Люк.

Люк наполнил наши бокалы и снова удалился.

– Этот официант… не разговаривает? – спросила Апреля.

– Отчего же? – удивился он. – Люк знает мои пристрастия. Наги считают, что незачем сотрясать бесполезно воздух, когда и всё так предельно ясно. Если он что-то не поймёт или решить уточнить – спросит.

– Люк – наг? – теперь я удивилась. – В смысле, змей? Змея? Как интересно. У него есть хвост, клыки и всё такое?

– Да, у него есть, хвост, клыки и всё такое, – невозмутимо повторил за мной Апрель и ехидно добавил, салютуя мне бокалом: – В клыках есть яд, в хвосте сильные мышцы и любимое блюдо нага – болтливые женщины.

– Хм. В таком случае, почему ты всё ещё жив? – поинтересовалась невинно.

От моего вопроса Апрель поперхнулся своим великолепным вином.

Кстати, надо попробовать.

Пока он откашливался, я сделала первый глоток.

Мммм… Изумительно!

Глава 6

* * *

Не поверите, но еду нам принесли очень быстро, я даже не успела осушить свой бокал.

Вот это скорость.

На середину стола наш молчаливый официант-змей по имени Люк поставил корзинку из нарезанного свежего хлеба: чёрный, белый, чуть подсушенный и хрустящий, слоёный и с травами.

Хлебное ассорти меня удивило. Вот честно, одним только хлебушком здесь можно наесться.

Затем Люк поставил передо мной скворчащую сковородку с котлетками.

Теперь понятно, зачем Апрель заказал десять штук.

Котлеты тут были размером с пуговку.

На один зубец вилки как раз можно наколоть.

Милые такие котлетки вызвали у меня улыбку.

Я хмыкнула и весело посмотрела на Апреля. Кивнула ему, мол, благодарю за заботу.

Мужчина подвигал бровями.

К котлетам присоединилась отдельная глубокая тарелка с винегретом.

О не-е-ет, это был не наш привычный винегрет.

Это был винегрет из раков и тушёных овощей, посыпанных икрой.

Капустный пирог, лоток с заливной рыбой, заячьи почки, куропатки на вертеле – всё выглядело невероятно аппетитно и имело вполне приемлемые размеры, чтобы всё-всё хотя бы попробовать. Чем я сейчас и займусь.

А вот Апрелю поставили просто гигантскую тарелку с жареной курицей-переростком и трюфелями.

На гарнир – тушёные овощи и картофель. Ещё салат из овощей и сыра, бутерброды с паштетом и какие-то морские гады на шпажках, только-только снятых с гриля с кисло-сладким соусом.

Выглядит тоже аппетитно. Уверена, что и очень вкусно.

Кажется, мы лопнем.

Я приступила к своему обеду.

Вкус котлеток был изумительным – богатым, глубоким, неописуемо прекрасным. Винегрет, пирог, перепела были… У меня просто слов нет. Это были настоящие произведения кулинарного искусства.

Апрель тоже немедля с наслаждением набросился на курицу, как будто не ел сто лет, а то и больше.

Он обглодал куру за считанные минуты. Я успела вкусить свои блюда и восхититься невероятным вкусом, получить гастрономический оргазм и чуть не подавиться, увидев, как ужасно, просто по-свински ест Апрель.

Ну, это же просто неприлично. Еда летит в разные стороны. Он чавкает, ковыряется в курице пальцами, будто пытается отыскать в её недрах золото Колчака…

Берёт бокал грязной рукой и одним махом вливает в себя вино.

Уставилась на него в немом осуждении.

Апрель почувствовал мой внимательный взгляд и оторвался от поедания, точнее, уже доедания остатков несчастной курицы.

– Что? – с полным ртом спросил он и выгнул одну бровь. Длинные пальцы блестели от сока, соуса и жира.

Хмыкнула и деловито произнесла:

– Да знаешь ли, как-то твой образ сердцееда не соответствует тому, что я вижу. Кажется мне, высших существ или кем ты там являешься, должны были обучать элементарному столовому этикету. Хотя ты, наверное, был двоечником и прогуливал все уроки.

Он швырнул объедки курицы обратно в тарелку.

Фиолетовые глаза опасно сверкнули.

В зале вновь воцарилась гнетущая тишина.

Хотя почему гнетущая? Скорее предвкушающая. Народу явно интересно наблюдать за нашей странной парой.

Апрель щёлкнул блестящими от жира пальцами и над нами появился радужный и подвижный, как мыльный пузырь купол.

– Ты теперь будешь меня оскорблять по поводу и без? Я устроил тебе ужин, Аля, – прорычал Апрель. – Разрешил тебе жить в своём доме и пообещал снабдить редкими цветами. А ты даже спасибо не сказала! Сидишь тут, ешь за мой счёт и ещё критикуешь!

У меня тут же пропал аппетит. И появилось стойкое желание избавить наш мир от одного месяца в году.

Швырнула нож и вилку прямо в мужчину.

Жаль, он умудрился увернуться.

Приборы миновали магический купол и со звоном упали и прокатились по чёрно-белому полу ресторана. Замерли у одного из столиков.

Подалась к Апрелю и прошипела рассержено:

– Я должна говорить тебе спасибо за то, что меня выдернули из родного мира, и я месяц должна ждать, чтобы вернуться? Спасибо за то, что я помогаю тебе избавиться от навязанного брака? Ты, чёрт возьми, серьёзно? И я не оскорбляла тебя! Больно надо! Я просто сказала очевидную вещь: ты же за столом ведёшь себя как свинья!

Апрель прикрыл глаза грязной рукой. Вдохнул, протяжно выдохнул, явно пытался поймать дзен и произнёс очень тихо, но я всё равно услышала:

– Завидую тем, кто незнаком с тобой, Аля.

– Не драматизируй, – фыркнула я. – На этот дешёвый финт ушами не поведусь.

– Чего ты от меня хочешь? – проворчал он.

Пожала плечами.

– Вернуться домой. Твоя проблема с невестой, которая тебе не нужна, это вообще-то твоя проблема, Апрель. И ты вроде бы сказал, что мы должны вести себя как влюблённая пара. Но из нас двоих ты ведёшь себя как свинья, а не как дамский угодник, – не могла лишить себя удовольствия задеть его и указать на очевидные промахи.

– Я веду себя как нормальный мужчина, – отчеканил он. – Как хочу, так и ем.

Взял тканевую салфетку и начал долго и упорно вытирать, полировать каждый палец.

– Не стоит мне указывать, как вести себя за столом, Аля, – протянул он с угрозой в голосе. – Не стоит мне делать замечания. Веди себя как влюблённая дура: заглядывай мне в рот, улыбайся, висни на мне, целуй меня. Неужели я должен объяснять прописные истины? Но если тебя что-то не устраивает, то можешь быть свободна. Найди кого-то из моих братьев и «лечи» им мозги, а не мне. Может, кто-то из них проникнется твоим горем и вернёт тебя обратно на Землю? А то тебя что-то слишком много становится.

Он вернулся к обеду, а я просто сидела и смотрела на этого гада и закипала.

Апрель родился глупым или брал какие-то уроки?

Злость достигла своего апогея.

Сорвала с колен салфетку, зло швырнула её на стол, вскочила с кресла и, чеканя шаг, направилась к бармену. Пусть кто-то проводит меня или укажет, где тут выход.

Я найду способ найти Март или кого-то ещё.

Или чёртовых сильфид отыщу, но с этим гадом больше не останусь!

Я точно не пропаду.

– Аля! – донеслось до меня раздражённое. – Немедленно вернись!

Ага, бегу и падаю.

Обернулась и показала этой сволочи средний палец.

Апрель побагровел и, кажется, натурально зарычал. Но мне было пофиг. Резко развернулась и обратилась к бармену:

– Где у вас выход?

Бармен оторвал взгляд от бокала, который натирал полотенцем. Пробежался по мне абсолютно индифферентным взглядом и указал пальцем на арку со шторами.

– Выход там, – произнёс он глубоким и очень красивым бархатным голосом, от которого у меня мурашки побежали.

Кивнула и направилась по указанному направлению.

Но перед выходом, словно из-под земли вырос Апрель.

– Далеко собралась? – рыкнул он.

Сложил руки на груди и нависал надо мной злющей горой.

Я успела остановиться, чтобы не врезаться в этого гада.

Сволочь с фиолетовыми глазами. Свинья некультурная. Живое воплощение ПМС.

Пусть сам с собой тешит своё самолюбие! Рррр!

– Туда, куда тебе дороги нет, – выпалила яростно и попыталась обойти мужчину по дуге.

Но он схватил меня за руку выше локтя и дёрнул на себя, прижал к груди и активировал портал.

* * *

Крепко прижимая меня к себе, Апрель шагнул в портал, и мы тотчас оказались у милого домика.