– Это было… – начала она, но я поцелуем помешал ей говорить. Я боялся того, что она может сказать, потерялся в сиюминутном желании. Она была потрясающей, как никогда, белоснежное платье Ноа сводило меня с ума.

– Я безумно тебя люблю, ты ведь знаешь? – спросил я, отстраняясь.

– Я люблю тебя больше, – ответила она, и только после этих слов я заметил, что у нее выступила кровь на губе.

– Я сделал тебе больно, – расстроился я, поглаживая ее рот и вытирая появившуюся капельку крови. Черт, я грубый урод. – Прости, Рыжая.

Она рассеянно закусила распухшую губу, глядя на меня.

– Это было как-то по-другому, – выпалила она секунду спустя.

Да, так и есть.

Я отошел и застегнул штаны. Чувствовал себя виноватым: с Ноа нужно заниматься сексом в кровати, а не у стены, будто ее насилуют.

– Что с тобой? – спросила она, озабоченно глядя на меня.

– Ничего, извини, – ответил я, снова целуя ее. Я опустил платье на ее бедра, сдерживая желание продолжить. – С днем рождения, – поздравил я, улыбаясь и доставая из кармана белую коробочку.

– Ты принес мне подарок? – взволнованно спросила она. Она такая милая и такая идеальная… Когда я просто смотрю на Ноа, у меня поднимается настроение, а случайно дотронувшись до нее, я завожусь, как мотоцикл.

– Не знаю, понравится ли тебе… – Я внезапно разнервничался.

Ее глаза широко раскрылись, когда она взглянула на коробочку.

– «Картье»? – Ноа изумленно заморгала. – Ты спятил, Ник?

Я нахмурился, ожидая, что она откроет коробочку. Когда она все же решилась, маленькое серебряное сердечко на цепочке сверкнуло в полумраке. Ноа просияла, и я облегченно выдохнул.

– Оно прекрасно! – восхитилась Ноа, прикоснувшись к подарку пальчиками.

– Теперь мое сердце будет с тобой везде, куда бы ты ни пошла, – сказал я, целуя ее в щеку. Это самая банальная вещь, которую я когда-либо говорил, но все вышло само собой. Ноа превращала меня во влюбленного идиота.

Она взглянула на меня, и я понял, что ее глаза стали мокрыми от слез.

– Я люблю тебя, а подарок мне очень нравится! – воскликнула она и поцеловала меня в губы.

Я улыбнулся и попросил повернуться, чтобы надеть на Ноа кулон. Платье обнажало шею, я не удержался и поцеловал девушку в затылок. Она вздрогнула и сделала глубокий вдох, задержав на мгновение дыхание.

Я застегнул замочек цепочки и молча любовался тем, как Ноа прихорашивается передо мной.

– Как я выгляжу? – спросила Ноа, глядя на меня исподлобья.

– Ты прекрасна, как всегда, – ответил я.

Но нам следовало возвращаться, и это было последнее, что я хотел сделать в тот момент. Я хотел провести наедине с Ноа всю ночь.

Хотя правда состояла в том, что я всегда хотел быть с ней наедине, но максимально жаждал этого именно в ту минуту: ведь мы очень долго не виделись.

– Мне идет? – невинно поинтересовалась она.

Я усмехнулся.

– Конечно, – сказал я, застегивая пуговицы на рубашке и поднимая галстук, лежащий на земле.

– Я помогу! – Ноа рассмеялась.

– Когда ты этому научилась? – уточнил я, зная, что она не справится с узлом. Когда я здесь жил, то всегда сам завязывал галстук.

– Я должна была научиться: ведь мой привлекательный парень променял меня на холостяцкую квартиру, – сказала она, затянув узел.

– Привлекательный, значит?

Ноа закатила глаза.

– Давай вернемся, иначе все догадаются, чем мы занимались.

Я бы хотел, чтобы так и произошло. И пусть парни держатся подальше от моей девушки. Однако, несмотря на все, что мы пережили вместе, для большинства мы оставались сводными братом и сестрой.

Она ушла первой, ну а я закурил сигарету. Ноа не любит, когда я дымлю, но если я этого не сделаю, точно свихнусь. Перед уходом что-то привлекло мое внимание.

Трусики Ноа валялись у меня под ногами.

Она забыла их надеть?

Когда я вернулся на вечеринку, то обнаружил, как Ноа разговаривает с друзьями. Там околачивалась парочка парней, и один положил руку ей на плечо. Я выдохнул, чтобы не быть на взводе, и ринулся к ним. Как только Ноа увидела меня, она бросилась ко мне, погладила по спине и привалилась к моей груди.

Я успокоился. Этого уже достаточно.

– А где Лион? – спросил я, ища друга взглядом. Я немного волновался за него. Он позвонил, когда еще был в Сан-Франциско, и сказал, что его старший брат Лука скоро выйдет из тюрьмы. Парень провел там четыре года: его поймали на продаже травки и сразу упекли за решетку. Если честно, я был не слишком счастлив в связи с его будущим освобождением: не то, чтобы я не радовался за Лиона (в конце концов, Лука его кровный родственник), но неизвестно, как он изменился, да и вообще стоит ли сейчас моему другу иметь в окружении бывшего заключенного.

– По правде говоря, я потеряла его из виду, – сказала Ноа. – В любом случае, думаю, пора пообщаться с родителями… – добавила она, и я тут же напрягся.

После нашего краткого исчезновения и возвращения на праздник, конечно, стало очевидно, что у нас все серьезно, и родителям это совсем не понравилось. Теперь-то они старались не спускать с нас глаз. Ясно, что отец не допустит скандала: мы ведь публичная семья, и он четко дал понять, что нам следует оставаться просто братом и сестрой. Нет ничего удивительного в том, что Раффаэлла не встала на нашу сторону. Напротив, она уже смотрела на меня с подозрением, которое сводило с ума.

– Ух ты! Сын вернулся! – воскликнул отец с фальшивой улыбочкой.

– Папа, – ответил я в знак приветствия. – Привет, Элла, – поздоровался я таким ласковым голосом, каким только мог.

Раффаэлла, к моему изумлению, улыбнулась и обняла меня.

– Рада, что ты смог приехать, – сказала она, переводя взгляд на Ноа. – Девочке было очень грустно без тебя.

Я посмотрел на покрасневшую Ноа и подмигнул ей.

– Как дела в фирме? – спросил отец.

Папаша заставил меня работать на одного авторитарного ублюдка, который управлял фирмой, пока я набирался опыта, чтобы перенять руководство. Все знали, что я прекрасно подготовлен, но отец до сих пор не доверял мне.

– Изнуряюще, – ответил я, стараясь не убить папашу взглядом.

– Как сама жизнь, – пошутил он и окончательно испортил мне настроение. Надоело слушать эту чушь, я уже несколько месяцев не веду себя как ребенок, не боюсь брать ответственность и не останавливаюсь ни на минуту. Кроме вкалывания на отца, целый год у меня были гонки, а впереди еще куча экзаменов. Большинство моих ровесников даже не представляли себе, что такое фирма, зато я уже набрался опыта, обогнав многих из тех, кто успел получить диплом. Однако отец не доверял мне.

– Потанцуешь со мной? – прервала мои размышления Ноа, тем самым не давая моему отцу сказать очередную гадость.

– Конечно.

Мы прошли к танцполу. Диджей поставил медленную музыку, и я осторожно притянул Ноа к себе, стараясь не допустить, чтобы мое плохое настроение или гнев пали на единственного человека, который был мне дорог на этой вечеринке.

– Не сердись, – пробормотала она, взъерошив мои волосы на затылке.

Я на миг прикрыл глаза, отдаваясь нежным прикосновениям, но моя рука сразу опустилась ниже ее талии, лаская поясницу Ноа.

– Невозможно злиться на тебя, зная, что у тебя под платьем ничего нет.

– А я и не заметила, – ответила она и захлопала ресницами.

Я посмотрел на Ноа. Она была прекрасна.

Я прижался лбом к ее лбу.

– Прости, – извинился я, отстранившись и упиваясь ее прекрасными глазами.

Через секунду Ноа улыбнулась.

– Останешься на ночь? – спросила она.

Вот черт! Опять то же самое. Я не хотел оставаться, я переехал несколько месяцев назад и совершенно не жаждал находиться под пристальным вниманием отца. Я не мог дождаться, когда переедет и Ноа: меня бы устроило, если бы она постоянно была рядом со мной.

– К сожалению, нет, – сказал я, покосившись на гостей, которые время от времени пялились на нас. Конечно, брат и сестра не танцуют так вызывающе, но мне было наплевать.

– Я не видела тебя две недели, мог бы и пересилить себя, – заявила она сердитым тоном.

Если мы продолжим в таком духе, то все закончится спором, чего мне вообще не хотелось.

– Значит, придется спать раздельно. Нет уж, спасибо, – угрюмо отозвался я.

Она насупилась.

– Ну же, Рыжая, не сердись… Ты в курсе, что я ненавижу оставаться здесь, ненавижу не прикасаться к тебе, ненавижу слушать чушь, которую вечно порет отец.

– В таком случае я не знаю, когда мы встретимся: у меня не получится уехать на этой неделе. Надо готовиться к выпускным экзаменам.

Твою мать.

– Я заберу тебя, и мы немного побудем вместе, – предложил я спокойным голосом, поглаживая ее по спине.

Она вздохнула и отвела взгляд в сторону.

– Не заставляй меня чувствовать себя виноватым! Пожалуйста, Ноа! Ты же понимаешь, я не могу здесь оставаться, – продолжил я, взяв ее за подбородок и заставив посмотреть на меня.

Несколько секунд она хранила молчание.

– Раньше ты оставался…

Ее глаза, наконец, встретились с моими.

– Раньше мы не были вместе! – Я отмахнулся.

Ноа больше ничего не говорила, и мы вновь стали двигаться в такт музыке. Взгляд Раффаэллы не отрывался от нас все время, пока мы были на танцполе.

3. Ноа

Почти все гости разошлись. Дженна прощалась с мамой, а Ник курил и о чем-то болтал с Лионом. Я огляделась вокруг (повсюду царил беспорядок, ведь праздник закончился) – и мне искренне захотелось поблагодарить тех, кто убирал дом каждый день.

После шумного торжества, я решила побыть в одиночестве, чтобы оценить, как же мне повезло. Вечеринка была потрясающей: пришли все друзья. Они подарили замечательные подарки, которые теперь лежали огромной кучей на диване в столовой. Я собиралась отнести их в свою комнату, но вдруг почувствовала, что кто-то обхватил меня за талию.

– Тебе принесли много презентов, – прошептал Ник мне на ухо.

– Да, но ни один из них не может сравниться с твоим, – сказала я, поворачиваясь, чтобы посмотреть Нику в глаза. – Это самая красивая вещь, которую мне когда-либо дарили, и она много значит, потому что она именно от тебя.

Похоже, парень несколько мгновений обдумывал мои слова, пока на его губах не появился намек на улыбку.

– Будешь всегда носить сердечко? – спросил он.

Я понимала, что для Ника это очень важно – он каким-то образом вложил всю свою любовь в серебряный кулон. У меня сразу потеплело в груди.

– Всегда.

Он широко улыбнулся и притянул меня к себе. Его губы нежно коснулись моих. Как сладко! Я закрыла глаза и подалась вперед, чтобы страстно его поцеловать, но он удержал меня.

– Хочешь еще? – прошептал Ник в мои приоткрытые губы. Почему он медлит?

Я взглянула на него и обнаружила, что он пристально смотрит на меня. Его глаза были потрясающего светло-синего оттенка, и меня пробрал озноб.

– Ты знаешь, что да, – взволнованно ответила я, часто дыша.

– Поедем ко мне сегодня вечером.

Я вздохнула. Я безумно хотела, но не могла. Во-первых, маме не нравилось, когда я ночевала у Ника, и обычно я лгала и говорила, что останусь у Дженны. Кроме того, нужно заняться учебой, на этой неделе у меня четыре выпускных экзамена, их нельзя завалить.

– Не получится, – ответила я, смежив веки.

Его рука осторожно спустилась по моей спине, лаская так нежно, что по всему телу побежали мурашки.

– Нет, можешь, и мы продолжим с того места, на котором остановились в саду, – повторил он, прикусив мою мочку уха.

Я чувствовала трепыхание бабочек в животе – мое желание все возрастало и возрастало. Теперь его язык ласкал мою левую мочку и спустя некоторое время вновь уступил место зубам… я хотела ехать… Но не могла.

Я отпрянула, и, взглянув Николасу в глаза, вздрогнула… как мне не хватало этого томного взгляда и мускулистого тела. Он пугал меня, и в то же время только с ним я чувствовала себя в безопасности.

– Увидимся, Ник, – сказала я, делая шаг назад.