Программа: разделение на предметы, на темы, на блоки. Все раздроблено, один урок закончен, другой начат, одна тема, потом другая, связи никакой. Ребенок приходит в конце первого класса со слезами: «Задача не получается!» Проверяю – все верно: на одной полке 9 книг, на другой 15, ответ 24. Ребенок, уже в голос рыдая: «Ответ не может быть 24, потому что – внимание! – мы еще не выходим за пределы двух десятков! Я неправильно решила, пойду еще думать». Убиться об стену. Час отчаянных усилий на то, чтобы ребенок все-таки сделал вывод, что верить надо себе, своему разуму, а не непонятным рамкам, которые сами же составители учебника по невнимательности нарушили. А если бы не пришла?

Слушайте, я честно не понимаю, зачем это? Зачем вытаптывать все, что в это время бурно растет, и старательно возделывать то, что расти еще не должно и не может? Как в известной сказке про дуру-принцессу, возжелавшую подснежников в декабре и испортившую всем праздник, и без подснежников обещавший быть веселым.

Почему нельзя просто подождать?

Вот 10–11 лет. Синтетичность мышления уступает место аналитичности. Просыпается страсть к коллекционированию, систематизации, классификации, наведению порядка, интерес к деталям, внимание не к связям, а к различиям и противопоставлениям. Так давайте! Вот сейчас давайте и объясним про четыре клеточки и про аккуратное ведение дневника – пойдет как по маслу. Раз, два – и все всё поняли. И отвращения еще не получили к самому процессу, с удовольствием, с азартом – кто лучше победит хаос и создаст порядок? Теперь это соответствует возрасту, этого просит душа, это будет в самый раз! Зачем тратить на это часы и нервы, когда это не в масть, не вовремя, некстати? Зачем ломиться в дверь, которая еще закрыта и которая сама в свое время обязательно откроется?

Это ведь все вроде описано в возрастной психологии и даже в педвузах изучается. Ну, или, по крайней мере, видно просто при наблюдении за детьми, при работе с ними. Конечно, конкретные дети могут быть со своими особенностями, но общие тенденции все равно в этом примерно русле.

Почему особенности возраста игнорируются? Мне кажется, причина – как раз вот этот страх: «Если сразу (не) приучишь, то…». Восприятие ребенка как неживого, несубъектного, неразвивающегося, не стремящегося к лучшему и большему. Маниакальная уверенность взрослых, что детей именно они воспитывают и формируют, и надо все предусмотреть, заложить хорошее, заблаговременно пресечь плохое. В результате ребенок, к которому относились как к объекту применения воспитательных усилий, к подростковому возрасту нередко и становится объектом, почти неодушевленным предметом, который «ничего не хочет». Лежит на диване и щелкает пультом. Это бывает у детей, выросших в казенном доме, которым все время указывали, что им делать и когда, и, как ни странно, у детей тех родителей, которые «посвятили им жизнь» и всегда «знали, как надо». Потому что все, чего ребенок когда-либо хотел, было «не то и не так», а все, чего, по мнению взрослых, ему следовало хотеть (и иногда он даже делал вид), ничего не давало его уму и сердцу, это ведь они хотели, а не он. Ну, и отхотели все. И самих взрослых все это делает глубоко несчастными, они убиваются из-за двоек и троек, из-за неаккуратного дневника, а потом – из-за того, что «ему ничего не интересно», и «он не желает ходить в школу».

22 марта 2010 г.

Честно говоря, не ожидала такой бурной реакции на пост про потребности возраста, точнее, реакция была на часть про школу. Ну и наболело у народа! Впрочем, у меня тоже.

Многие спрашивают – а что делать-то? Кто-то растерянно, а кто-то (учителя в основном) и агрессивно. Приводят аргументы – проверки, планы и т. д. Кто-то разводит руками и говорит – ничего невозможно сделать. Кто-то кроет школу как таковую последними словами. Кто-то пишет, мол, учителя все уроды.

Думаю, нет простого ответа на вопрос: «что делать?»

По-другому возможно, это я точно знаю, и видела много раз учителей, которые по-другому умеют. Все очень по-разному, но никто и не говорил, что есть один правильный вариант. Просто дети у них не гаснут, а расцветают, и навыками владеют не хуже прочих, потому что навыки были отработаны не как самоцель, а в процессе осмысленной и интересной деятельности. Навык – это же средство. Представьте себе, что дети учились бы прыгать, не играя в классики и «три-пятнадцать», а так, как в школе учат счету: прыгни десять раз вперед на шаг. Так. Повтори. Нет, на одной ножке не прыгай, это в следующей четверти. Дома – еще пять раз, и чтобы точно так же!

Есть учителя, которые умеют иначе, есть. Одна проблема. Из всех, кого я знаю (а я много знаю), в школе до сих пор работают единицы. Из этих единиц кто-то вернулся в школу после долгого перерыва со словами «насколько меня хватит». Потому что к детям очень тянет. И зарплаты сейчас вроде ничего, в Москве, по крайней мере. Но вся эта система отчетов, планов, проверок, журналов убивает. В 1990-х годах на время поотпустило, сейчас все закручено по новой.

Понимаете, дети очень терпимы. Они многое-многое готовы понять и простить. Кроме одного – безжизненности, скуки, равнодушия.

Например, у моего старшего учительница была жутко темпераментная. Просто караул. Она орала все время, вспыхивала, как порох, носилась по классу, могла наказать, не разобравшись. Но дети ее любили, потому что ей было страстно интересно с ними. Она устраивала дискуссии по задачкам из Петерсон, она сама прыгала до потолка, когда они решали что-нибудь особо трудное, она побуждала их думать, говорить, спорить. И ей все прощали. Хотя на почерке она тоже была повернута просто. У нас до сих пор дома ходит патетическое выражение: «Где твой наклон?!!» Просто она это так страстно писала, что, казалось, бумага дымится под строчкой.

Очень мало людей, которые, сохранив интерес к жизни, способны стоически выносить бюрократию и формализм. Это истощает хуже любой работы на две ставки.

И еще: если в сегодняшней школе ты один такой, готовый пойти за детьми и их потребностями, ты обречен на провал. Потому что дети приходят к тебе с других уроков, где они были подавлены и загнаны в жесткие рамки. И попав в другую среду, они сначала вырываются, «как швепс из бутылки» (это сами дети мне такое сравнение как-то привели, извиняясь за свое поведение). И просто не могут ничего делать, пока не сбросят напряжение. А там и пол-урока прошло. Ведь в этих условиях дети и в самом деле становятся неадекватными, неуправляемыми.

Помню свое впечатление: пришла я как-то в Столичную гимназию, к знакомой учительнице. Пришла на перемене. Сначала чувствую – что-то не то. Необычно как-то. Потом осознала – дети не орут. Играют, болтают, яблоки грызут, но как-то спокойно. Передо мной столпился класс, седьмой примерно, обычно самые неуправляемые. Идет педагог, ей пройти надо, а они стоят. Она, не повышая голоса, легко: «Ребята, дайте-ка», – они мгновенно расступились. В школе! На перемене! Не пришлось ни гаркать, ни металл в голос добавлять, они услышали СРАЗУ! Кто знает, тот поймет, о чем я.

Потом я побывала на уроке, мне стало все ясно. Дети на уроке общаются между собой, встают, свободно дискутируют с учителем, такой ровный гул стоит. Учитель часто шутит, не заморачивается дисциплиной, на первый взгляд, совершенно, да и не до того ему – работа, содержание, тема важнее. Всех называет по имени или даже ласкательно. Дети не зажаты, и потому не превращаются в швепс. Зачем им на перемене орать и бегать с вытаращенными глазами? Они и на следующем уроке будут адекватны и настроены на работу.

Это давно было, не знаю, как там сейчас. Надеюсь, все хорошо.

В общем, по-другому может быть только в комплексе. Хотя бы в масштабах отдельно взятой школы. Но и школы такие редкость, потому что очень трудно создать, а еще труднее – выжить. В госструктурах – полная зависимость от начальства, можно положить жизнь, создать свой мир, а потом сменится начальник департамента и вышвырнет в один день, потому что лично ты ему не понравишься. Частную школу создать очень сложно, льгот никаких вообще, а контроля – немерено, причем все больше идиотски-формального.

Родители хотят подготовки к ЕГЭ с первого класса, чтобы при этом дети учились с удовольствием, а еще хотят уютных интерьеров и диетических обедов. Проверки СЭС и пожарных запрещают ковры «на путях следования при эвакуации», детские рисунки на стенах и требуют обжаривать колбасу. Вписаться между этими Сциллой и Харибдой почти невозможно.

Ну, а главное – критерии оценки «хорошего» образования в обществе очень искажены. Например, такой параметр, как желание ребенка учиться, интересует только родителей, да и то «продвинутых». Учитель же может заявить первоклассникам: «Не хотите идти в школу утром? А вы думаете, я хочу? Я тоже не хочу! Но иду же! Есть слово НАДО!» (к сожалению, тоже цитата).

Понимаете, есть такая дисциплина: методы обучения взрослых. Учат тренеров, ведущих семинаров, курсов повышения квалификации и т. д. Я вот тоже в свое время училась, а сейчас учу. Родилась эта дисциплина по одной простой причине: все понимают, что взрослого учиться не заставишь. Нужно сделать так, чтобы он сам захотел. Чтобы ему было интересно, чтобы он видел в этом смысл. Чтобы действительно усваивал, а не «в одно ухо влетело». Все это абсолютно реально. Делается каждый божий день сотнями тысяч людей.

Но для взрослых. А для детей нет, потому что есть иллюзия, что их-то можно заставить, и проще заставить. А если не заставляются – написать в дневник родителям: «Примите меры!».

Но это не более чем иллюзия. Очередной дорогостоящий самообман. Потому что результаты – фиговые. Сколько бы при обсуждении прошлого поста ни звучало гневных вскриков про то, что НУЖНО навыки отрабатывать, и ребенок ДОЛЖЕН – все это слова. Навыки-то ни к черту, если честно. Столько часов на все это повторение, отработку, заучивание правил, все эти «вставь пропущенные буквы», а дети толком не могут ни считать осмысленно, ни писать грамотно. 80 % учеников, в том числе отличники и хорошисты, не способны решить задачу, если не знают «по какой это теме». Через три месяца после того, как написали по этой самой теме контрольную на хорошую оценку. Мой муж, когда брал восьмой класс по физике, всегда тратил первую четверть на то, чтобы просто научить их считать. С нуля. Потому что дети могли только тупо выполнять затверженный алгоритм, не понимая ни состав числа, ни логику вычислений. Да что там говорить, посмотрите хотя бы на результаты ЕГЭ.

Давайте самим себе не врать, не работает все это на практике. Пора отдать себе отчет, что способов заставить с советских времен сильно поуменьшилось. А теперь вот родителям еще каждый день по телеку стали говорить, что ремнем – ни-ни, так что можно будет оставить при себе все эти: «Примите меры!». И что делать будем? Может, пора перестать защищать честь мундира и подумать вместе о том, что можно сделать по-другому?

25 марта 2010 г.

Нешуточный холивар разгорелся, однако, из-за четырех клеточек!

На самом деле, конечно, не в клеточках дело. И даже не только в учете особенностей возраста.

Просто мне все время удивительно, насколько школьная практика (не только школьная, конечно) не соотносится с какими-то очень полезными добытыми «большой» наукой сведениями. Ну, вот представьте себе, что физики, например, открыли наконец удобную в применении сверхпроводимость, а энергетики плевать на это хотели, и продолжают себе по медным проводам ток гнать. Когда им говорят: «Ребята, так ведь вот какая возможность», – а они в ответ: «200 лет так делали, и дальше будем, это классический подход, проверенный временем, по-другому не бывает в принципе, и вообще у нас большой стаж, нам и так работать трудно».

Немыслимо, правда? А в социальных институтах все именно так. Хотя убытки от неэффективной школы стократ превышают убытки от неэффективной системы передачи энергии.