– Но ведь здесь нет никого, кроме нас.

– Ты просто думаешь, что здесь нет никого, кроме нас, хотя полностью в этом не уверена, – сказала Вира.

Она поправила меч за спиной – старый клинок Бершада. Не самое удобное оружие для боя в узких коридорах и дворцовых покоях, но меч нравился Вире куда больше, чем пульсирующий наруч. Папирийский клинок напоминал ей о доме.

Вдобавок для ближнего боя и узких коридоров Вире вполне подходили ее верные кинжалы – Овару и Кайса.

Ганон еще раз блеванул, выругался, сплюнул, дернул цепочку механического слива и немного погодя вышел из уборной.

У императора были воспаленные глаза, бледная, покрытая испариной кожа и встрепанные, слипшиеся от пота волосы. Однако же, несмотря на все признаки тяжелого похмелья, невозможно было отрицать, что Ганон Домициан – невероятно привлекательный мужчина. Орлиный нос и светлые глаза вкупе создавали отточенную симметрию, в сравнении с которой обычные лица выглядели перекошенными.

Впрочем, проведя всего несколько месяцев в Баларии, Вира уяснила, что за потрясающей красотой императора скрывается характер, который оставляет желать лучшего.

– Я еще посплю. – Ганон улегся на громадную кровать посреди комнаты и накрылся толстыми одеялами.

– Вот-вот начнется военный совет, – напомнила ему Каира. – Получены известия о боевых действиях армады за рубежом.

– А еще один военный совет соберется на следующей неделе. И вообще, военные советы проводятся один за другим, с тем же постоянством, с каким Этернита передвигает по небосводу солнце и луну.

Каира отпила чаю, поджала губы.

– Ганон, я так надеялась, что именно на сегодняшнем совете ты задашь несколько важных вопросов.

Предыдущим вечером Каира пила наравне с Ганоном, а под конец даже подзадоривала его пропустить еще по рюмочке, но в отличие от супруга лицо императрицы было свежим, а глаза – ясными. Даже после самой разгульной пирушки она обходилась лишь парой часов сна, а наутро подбадривала себя чашкой крепкого чая. Вот и сегодня она проснулась на заре и уже три часа изучала документы, доставленные вместе с завтраком.

– Я не намерен задавать какие-либо вопросы. Пусть Актус разбирается со всей этой хренью. Ради этого я и назначил его главнокомандующим. – Ганон приоткрыл налитый кровью глаз и растянул губы в похотливой ухмылочке. – А почему бы тебе тоже не прилечь? Ты же знаешь, какой я с похмелья?

– Знаю, – ответила Каира. – Ты заботишься только о своем удовольствии, а о моем забываешь.

Ухмылочка исчезла.

– Так что давай я схожу на совет вместо тебя, – предложила Каира.

Ганон задумался. Вот уже несколько недель она отправляла его на заседания правительственного совета со списком всевозможных вопросов, пытаясь разобраться в работе баларского бюрократического аппарата. Как правило, император возвращался без ответов или, в лучших случаях, с обрывочными объяснениями, но Каире было довольно и этого. Вдобавок она никогда прежде не выражала желания лично побывать на совете.

– Актусу это не понравится, – сказал Ганон.

– Актус Шип служит тебе, а не ты ему, – напомнила Каира и встала. – Кстати, не понимаю, зачем ты дал ему такую власть. Если лишить его поста, то можно…

– Еще раз начнешь нудить, что Актуса надо снять с поста, отправлю тебя в клоаку.

Услышав угрозу, Каира надменно выпрямилась, но больше ничем не выказала своего раздражения.

– Я все поняла, мой дражайший супруг. И все же кто из нас пойдет на совет?

Ганон со вздохом зарылся поглубже под одеяла.

Каира скрестила руки на груди:

– Ну, что скажешь?

– Ладно. Ступай, поиграешь в императрицу. Только без эксцессов. Кстати, прикажи слугам, чтобы принесли мне чего-нибудь тонизирующего. С имбирем, – заявил он и добавил: – А еще можжевеловой водки.

– Может, хватит уже ходить за мной тенью? – сказала Каира Вире, идя по дворцовому коридору. – Иди рядом, как обычные люди.

– Я – не обычный человек, – ответила Вира. – Я твоя вдова.

– За всю великую и славную историю твоего ордена сколько вдов, кроме тебя, побывало в Бурз-аль-дуне?

– Ни одной.

– В таком случае, раз уж мы с тобой первые и единственные в своем роде, можно и не соблюдать освященную веками традицию церемонного шествования по дворцовым коридорам.

Вира неохотно зашагала рядом со своей подопечной. Мимо пронесся сухопарый инженер с пальцами в чернильных пятнах, а за ним семенил помощник с кипой документов в руках. В одной из ниш перешептывались министры в роскошных одеяниях. Два хореллианских стража из личной гвардии императора Баларии патрулировали периметр дворца, вооруженные мечами и копьями. Оба с неодобрением покосились на Виру, очевидно опасаясь конкуренции.

– Ты слишком явно выказываешь Ганону свое презрение, – укоризненно заметила Каира.

– Вот уже в третий раз за неделю он с перепою отлеживается в постели.

– По-твоему, я выбрала себе недостойного супруга?

– По-моему, ты заслуживаешь спутника жизни, способного держать себя в руках.

– Это скучно. А когда Ганон в хорошем настроении, он просто прелесть. Только он знает, как меня рассмешить.

Вира промолчала, хотя и считала, что чувство юмора не затмевает многочисленные недостатки Ганона.

– Зато если бы Ганон был таким же суровым и рассудительным, как его старший брат, то мы с тобой сейчас не шли бы на совет, – продолжила Каира. – И у нас не было бы поводов для веселья.

– Кстати, что за документы ты читала все утро? – спросила Вира.

Каира отличалась острым умом, но не любила изучать реестры и отчеты. Ее больше интересовали дворцовые сплетни и интриги.

– Да так, ничего интересного. Сводки министерства сельского хозяйства о распределении и выдаче продовольствия. Ради них вчера мне пришлось целый час флиртовать с помощником министра. Оказывается, чиновники с тощими ручонками на удивление крепко цепляются за свои бумаги, что весьма досадно.

– А зачем тебе это?

– Увидишь, – с хитрой улыбкой сказала Каира.

– Поосторожнее с Актусом Шипом, – предупредила ее Вира. – Ганон даровал ему титул премьера, что подразумевает неограниченные полномочия.

– По-твоему, в присутствии мужчин с неограниченной властью я веду себя неосмотрительно? – спросила Каира.

Вира невольно улыбнулась:

– Нет, императрица.

– Не волнуйся, я буду соблюдать абсолютно все правила приличия. – Она умолкла, на миг сложив губы в счастливую улыбку, которая, как хорошо знала Вира, означала, что Каира замышляет что-то хитроумное. – Но для начала мне надо, чтобы вельможи напряглись. Появление моей непобедимой зловещей вдовы – как раз то, что нужно. Ты готова?

– А может, не стоит?

– Если их напугаешь ты, то мне не придется им угрожать.

Вира вздохнула, соглашаясь с логикой задуманного.

– Что ж, императрица, я готова изобразить угрозу.

Вира так резко распахнула дверь и так решительно ворвалась в зал заседаний, что пятеро хореллианских гвардейцев, вытянувшихся по стойке смирно у большого стола, тут же схватились за клинки. За столом сидело четверо: премьер Шип, военный министр Локс, министр сельского хозяйства Корнелиус и Озирис Вард, загадочный имперский инженер, создатель баларской армады неболётов.

Актус Шип уставился на Виру, сцепив зубы и сжав кулаки. В мускулистых руках и широкой груди все еще была заметна сила пехотинца. Актус Шип дослужился до самого высокого звания в баларской армии и получил самый высокий пост в имперском правительстве.

Вира окинула зал проницательным взглядом. Здесь и без того было слишком много стражников, да и Актус всегда появлялся в сопровождении гвардейцев. За ними придется следить.

– Премьер, министры! Императрица Каира Домициана соизволила удостоить вас своим присутствием.

Вира отступила на шаг вправо, пропуская Каиру в зал, а затем пошла следом за ней – в двух шагах позади и в шаге вправо. Обычно вдовы держались слева от подопечных, потому что большинство мечников – правши и с левой стороны легче отразить нападение. Но Вира точно знала, что Актус Шип, самый опасный человек в зале, был левшой.

– Как вы заметили, Вира очень серьезно относится к своим обязанностям, – сказала Каира, занимая пустующее кресло, предназначенное для ее супруга. – Что я пропустила?

Министр Корнелиус откашлялся:

– Императрица Домициана, прошу прощения, но, по-моему, император…

– Ганон вчера выпил лишнего, поэтому вместо него пришла я. Но похоже, вы не стали дожидаться ни императора, ни тем более меня. – Каира улыбнулась. – Так что, пожалуйста, продолжайте.

Военный министр Локс взглянул на Актуса – убедиться, что тот не возражает. Недовольный премьер жестом велел ему продолжать.

– Мы обсуждали присланное армадой донесение о первом сражении с альмирским флотом.

– Великолепно. Мне не терпится узнать, что произошло.

– Операция проведена успешно, – с гордостью заявил военный министр Локс. – Линкон Поммол отправил папирийскую флотилию, захваченную у вашей сестры, патрулировать восточное побережье Альмиры. Неболёты рассеялись вдоль побережья и сожгли весь флот дотла. Особенно отличились лучники: дальность полета их взрывчатых стрел – нечто невероятное. Даже самые быстроходные корабли не смогли ускользнуть.

– Понятно. А у нас есть потери?

– Один неболёт не вернулся с задания, – сказал Локс. – Его отправили к островам Надломленного полуострова, где нередки шторма. Предположительно он попал в бурю и потерпел крушение. Неболёты – мощное оружие, но, к сожалению, не всегда справляются с атмосферными условиями. Однако же мы потеряли лишь один летучий корабль из тридцати, зато уничтожили весь альмирский флот. Так что, императрица, это беспрецедентная победа.

– И беспрецедентные расходы, – хмуро добавил Актус Шип, обернувшись к Озирису Варду, который задумчиво глядел в окно на гигантскую центровую шестерню, безостановочно и размеренно вращавшуюся посреди императорского дворца. – Вард, а можно снизить расход драконьего масла в неболётах? А то они его хлебают, будто свиньи – помои.

Озирис повернулся к столу и с холодным презрением взглянул на генерала Актуса – так питон, собравшийся заглотить крысу, оценивает ее размер.

– Все можно, премьер. Но поскольку Мерсер Домициан в своей прозорливости планировал, что баларская экономика будет обеспечена практически неисчерпаемыми запасами драконьего масла, в мою задачу не входило создание топливосберегающего двигателя. Гораздо важнее было добиться стабильности воздушных мешков, и в итоге их расположили над палубой, а не под распорками крыльев. Подобная улучшенная конструкция и стала причиной того, что мы потеряли не всю армаду, а один-единственный неболёт.

– Мерсер Домициан погиб, а вместе с ним сгинули и его планы. – Актус подался вперед. – Из-за нехватки драконьего масла неболёты разобьются на полпути при исполнении следующего задания. Так что теперь самое важное – сконструировать улучшенный двигатель.

– Что ж… – Озирис потер узловатые ладони. – Между прочим, два моих лазутчика недавно обнаружили в Незатопимой Гавани сведения, которые помогут мне создать более эффективное устройство.

Каира кашлянула:

– В Незатопимой Гавани? А твои лазутчики узнали что-нибудь об Эшлин?

Актус Шип недовольно покосился на нее, но выражение лица Варда смягчилось. Вира заметила, что Озирис Вард, хотя и любил досаждать Актусу Шипу и его министрам, относился к Каире с несвойственными ему добротой и терпением, несмотря на ее весьма ограниченную сферу влияния. Все это вызывало у Виры определенные подозрения.

– Да, императрица, – ответил Вард. – Судя по всему, Эшлин Мальграв погибла в битве у Незатопимой Гавани. Других сведений у нас нет. – Он склонил голову. – Мои соболезнования, императрица.

– Жаль. – Каира закусила губу. – А правда, что она уничтожила все войско Седара Уоллеса демонскими чарами? Вчера на пиру только об этом и говорили.