– Чего вести пустые разговоры? Мы даже не знаем, жив ли Аравай–аба, и откроет ли его Застава портал, – послышался юношеский голос. – Нет, я рисковать не стану. Пойду в Вервульфию, а оттуда перескачу к демонам. Давно хотел посмотреть их мир.

– Ага. Так тебя там и ждали, – опять подала голос Окси. – Хвост сначала отрасти, иначе придется чужие метелки расчесывать.

– А ты куда пойдешь, Окси? – поинтересовалась девушка в цветастом платке.

– На Кудыкину гору, – огрызнулась блондинка и, отлипнув от стены, медленно пошла в сторону кафе.

Чемоданное настроение пограничников подталкивало и Макара определиться. Перейти ли ему вместе со многими на Заставу вервульфов или следует дождаться соприкосновения с Гобляндией, через которую, как он слышал, проще перебраться в другие миры, в том числе и в Эльфийское княжество? Или отважиться и пойти к Хочу, чтобы уговорить его отдать тот самый браслет, с помощью которого можно выбраться с любой Заставы? А может быть, Пскопская Застава в самый последний момент распахнет двери в его родной мир? Такой вариант тоже не следует отбрасывать. Оказаться дома и увидеть маму – это ли не заветное желание? Но тогда есть риск навсегда потерять Надежду…

– Сторк Игеворг! – голос кряхтящего гнома, распихивающего по карманам камни, оставшиеся от Точильщика, привлек внимание Макара. – А вы что решили?

Эльф задумчиво смотрел в ту сторону, где зиял портал в Вервульфию. Он не сразу расслышал вопрос Гугла, но когда тот добавил: «А может, пойдемте с Сапфиром?», перевел взгляд на гнома.

– Нет. Сторк на Заставе должен быть один, – потом потер ладонями лицо, тряхнул головой и добавил: – Я отправляюсь на поиск нового Зерна. Не может быть, что их не осталось. И когда на Земле поднимется Застава, начнется следующий раунд борьбы за Исиду. У бессмертных много времени.

– Но… – начал гном. Как и Макар, Гугл понимал, что с утратой «Книги судеб», эльф перестал быть бессмертным, но презрительный взгляд, брошенный на него, остановил.

– В банковской ячейке Гномо–гномо хранится старая «Книга судеб», в которой вписано мое имя еще со времен существования Олимпийской Заставы. Достаточно отправить банкирам сообщение, и ее доставят в любое указанное место. Ты же знаешь, когда правящая семейка Гномо–гномо хочет заработать, она сделает все возможное.

– Но тогда вам нельзя будет переходить из мира в мир через Заставы. Вы же не станете подвергать Крох и Крошек риску, принося к ним чужую «Книгу судеб»? – голос Гугла дрожал. Еще свежа была в памяти гибель Крошки Пиу.

– Мне не нужны Заставы. У сторков есть свои секретные способы перемещения. Иначе как бы мы сумели собрать в Пространстве Зерна и высадить их в незнакомых мирах?

– А Сапфир… – забеспокоился гном.

– Сапфир все узнает от своего отца. Я пас, – оборвал гнома сторк и решительно направился в «тайную комнату».

– Что ты собираешься с ними делать? – спросил Макар у гнома, вздыхающего над кучей камней.

– Возьму с собой, сколько смогу, и закопаю в тех местах, где мы побываем с Сапфиром. Точильщик всегда мечтал увидеть другие миры, – гном опять хлюпнул носом. – Остальные отнесу на могилу Крошки Пиу.

– Я помогу тебе.

Складывая камни в садовые тележки, Макар, чтобы отвлечь гнома от оплакивания каждого бугеровского камня, задал вопрос, который давно его волновал:

– Скажи, что будет с моим миром, когда Застава погибнет?

– Ничего хорошего. Вся многочисленная рать проходимцев кинется к вам.

– А разве до этого вампиры и демоны не посещали его без проблем?

– Как ты не понимаешь? – Гном распрямился. – Застава словно сито просеивала желающих посетить твой мир, пропуская лишь тех, кто не может нанести колоссальный урон, кто принял законы Содружества и подписал Конвенцию об ответственности за жизни аборигенов и попаданцев. Ты же слышал, что две Заставы не могут существовать в одном мире?

Макар кивнул.

– Это чтобы избежать противостояния, которое мы только что наблюдали между братьями. Застава отвечает за каждого проходимца и не может свалить свои ошибки на кого–то другого. Как только Зерно прорастает в избранном сторком мире, оно опутывает его пространство магической сетью, которая задержит всякого, кому взбредет в голову пробраться нелегально.

– Застава напоминает паука, засевшего в центре липкой паутины.

– Похоже. Но она не жрет тех, кто попался в ее лапы.

– Как сказать. А как быть с Гердхоком? Не он ли рвет паутину?

– Такие диковины редки, и не каждому контрабандисту по карману. Хотя наверняка и Гердхок создал маг, который не хотел афишировать свой визит. Не думаю, что найдется хоть один настолько сильный артефакт, чтобы впустить целую армию орков, могущих уничтожить мир за неделю.

– А без Заставы они обязательно нападут?

– Не обязательно. «Дикие» соприкосновения миров неуправляемы и не зависят от воли агрессора. Вероятность массового вторжения весьма незначительна. Как, впрочем, была мала вероятность нападения на Заставу бесов, но, однако, это случилось.

– Я понял. С тем же успехом можно ожидать приближение огромного астероида, который способен уничтожить планету. А визит бесов – это событие сродни падению Тунгусского метеорита.

– Вот–вот.

Две садовые тележки громыхали по гулким коридорам. Кроме гнома и Макара больше никто не изъявил желания посетить сад, в котором похоронили Крошку.

Когда они вышли на простор, в лицо ударил холодный ветер. Вервульфы отдали им один из своих фонарей, и в его свете Макар разглядел, во что превратился сад. От удивления он остановился. Все деревья стояли голыми, а под ногами шелестели мертвые листья. Они не окрасились в желтые или багряные оттенки – привычные цвета увядания. Листья стали прозрачно–серыми, словно скинутая сотнями змей кожа, и также неприятно шелестели под ногами. Пахло гнилыми яблоками и перебродившими ягодами.

– Нам туда, – окликнул Макара гном и повернул в сторону белой беседки, где когда–то Надежда, Мурила и Петра делились секретами.

Только подойдя ближе, студент различил кота, кольцом скрутившегося вокруг небольшого холма.

– Тоскует, – вздохнул Гугл. – Простить себе не может, что ушел в сад, когда Крошку Пиу усыпили.

Бай–юрн поднял голову. В его свалявшейся шерсти запутались репейники и листья, глаза потускнели, а нос стал сухим. Макар нечаянно коснулся его ладонью, когда вываливал камни из тележки.

– Что это? – Некогда сочный голос Бай–юрна пугал хрипотой.

Гугл вздохнул.

– Бугер разбился насмерть.

Тоскливый вой кота заставил откликнуться вервульфов, пришедших помогать жителям Заставы. Оборотни присоединились к печальной песне, обернувшись волками. Их темные силуэты угадывались среди скелетов деревьев.

Макар и Гугл больше не сдерживали слезы. Они уложили камни вокруг холма и уселись плечом к плечу рядом с Бай–юрном.

– Прощай, моя нежная девочка, – Гугл вытер бородой глаза. – И ты прощай, старый друг.

Кот заплакал.

– Я сохранил несколько осколков. Исида говорит, что из них вырастут новые Точильщики.

– Но они не будут Бугером.

Друзья помолчали.

Макар обернулся на шелест упавших листьев и увидел, что к ним приближаются двое.

– Мы пришли попрощаться с Крошкой и Бугером, – произнесла Мурила, глядя, как Петра кладет на холм сделанные из бумаги венки. – Жаль, настоящие цветы погибли. Все растения превратились в труху.

– Животные голодают, – подала голос Петра. Ее искусанные вампирами запястья туго стягивали бинты, отчего движения казались неловкими. – Мы отнесли яблоки единорогу, но их надолго не хватит.

– Хочь–Убей ночью откроет двери гаража, – Мурила села рядом с Макаром. – Вервульфы согласились приютить животных у себя.

– А сам Хочь куда пойдет? – Макар не видел метаморфа среди пограничников.

– Он останется с Заставой до последнего. Это его выбор, – Петра заняла место рядом с подругой и взяла ее за руку. – А мы, наверное, уйдем в Гномо–гномо. Сторк Игеворг сказал, что они войдут во внеплановое соприкосновение с нашим миром.

– Я все же выбрала бы Гобляндию. Через нее быстрее можно перейти в миры, схожие с Землей.

– Я согласна, – кивнула Петра. – Пусть будет Гобляндия. Если только она откроет свой портал.

Налетел сильный порыв ветра, бросив в лица сухие листья. Друзья поднялись и отправились к темной Заставе.

Глава 28. Кто сказал, что пить вредно?

– Где? Где она? – через шум толпы слышался надрывный голос мужчины. – Мой бриллиант! Моя драгоценность!

На лестницу, ведущую в сад, выбежал человечек и, завидев Мурилу, тут же упал на одно колено. В свете фонаря, который нес Макар, блеснуло огромным камнем кольцо.

– Альфредо? – Мурила остановилась на нижней ступени широкого крыльца с колоннами. Наследник правящей семьи Гномо–гномо, одетый в черный фрак и белую манишку, украшенную бабочкой, часто закивал. – Что вы здесь делаете?

– Меня по неотложному делу вызвал сторк Игеворг. От него я узнал о бедственном положении Заставы и поспешил к вам.

– Спаситель! – уважительно произнес Гугл, с интересом наблюдая за реакцией Мурилы. Даже в темноте было заметно, как она покраснела.

– Поднимитесь, прошу вас, – кимбужка сделала шаг вперед. – Не ставьте меня в неловкое положение.

– Будьте моей! И я обеспечу вас до конца дней! Мой бриллиант! – с пафосом воскликнул наследник и более тихо добавил: – Я сам чувствую себя неловко, но не знаю, как к тебе подъехать, чтобы ты была благосклонна. Кузина сказала, что большое кольцо и слова «Будьте моей» могли бы растопить ее, а значит и твое сердце. Сам я больше по финансам.

– Видимо ваша кузина начиталась дамских романов? – уточнила Петра, вставая рядом с подругой. – Но в жизни все иначе. Больше теплоты и искренности в голосе, и, возможно, ваши слова достигнут цели.

– Эх! – Альфредо встал и отряхнул коленку. – Кольцо, значит, не возьмешь?

– Нет, – покачала головой Мурила, мило улыбнувшись незадачливому кавалеру.

Альфредо достал из кармана коробочку, бережно уложил туда кольцо, сунул в карман брюк и еще похлопал снаружи рукой, чтобы убедиться, что драгоценность надежно спрятана.

– Ну давай, я просто заберу тебя в Гномо–гномо, а там как получится, – предпринял гном еще одну попытку. – Не к вервульфам же идти.

– Мы ждем открытия портала в Гобляндию, – Петра обняла Мурилу за плечи.

– Жаль, – удрученно произнес Альфредо. – Но я побуду рядом с вами. Вдруг Аравай–аба не появится? Я слышал, его одолел бес.

– Очень любезно с вашей стороны…

– Мужчина, а можно мне примерить кольцо? – Альфредо вздрогнул, когда за его спиной появилась Окси. Хоть говорила она сладким голосом, и майка рельефно обтягивала грудь, должного эффекта на наследника династии блондинка не произвела. Гном держал лицо, но по не бросающимся в глаза признакам, таким как сжавшиеся в кулаки пальцы, подергивание левой щеки и выступивший на носу пот, угадывалось, что он ценитель утонченного, а не ухарско–хабалистого.

Окси, ничуть не тушуясь, упала рядом с ним на колени. От удара груди пришли в движение и невольно привлекли взгляд Альфредо.

– Э–э–э, – растерялся он. Но ситуацию спас вервульф, выскочивший на крыльцо.

– Гобляндия открыла портал раньше графика! – зычно крикнул он, и все, облегченно выдохнув, поспешили на Заставу. Известие не могло не взволновать.

Окси, оставшись в одиночестве, как ни в чем не бывало поднялась с колен и, одернув юбку, направилась бодрым шагом навстречу своей судьбе.

Он стоял, как скала, в окружении моря людей. Серьезный взгляд, сложенные на груди руки, широко расставленные ноги. Монолит, а не мужчина. Голый торс, обильно украшенный татуировками королевского дома, влажно поблескивал в свете факельного огня. Низко сидящие штаны обтягивали красивый зад и накаченные ноги.

Пограничники встретили Аравай–абу радостными криками. Каждый хотел дотянуться до него и хоть кончиком пальца дотронуться до гладкой, словно шелк, кожи, утратившей не только бородавки, но и зеленый цвет.