– Евгения Яковлевна, у нас к вам, как вы понимаете, есть вопросы, – обратился к математичке Камышев, когда они с Эдиком представились и показали удостоверения.

– Конечно, – с готовностью кивнула Скрыль и жестом пригласила следователей присесть за парту в переднем ряду.

Валерий с трудом разместился на маленьком стуле, но вариантов не было. Апшилава присел рядом, достав яркий блокнот. На обложке была изображена девушка в откровенном наряде, и Эдик, смутившись, быстро прикрыл ее.

– Расскажите нам для начала, что сегодня произошло, – попросил Камышев.

– Я живу здесь неподалеку, – начала Скрыль, сделав перед этим глубокий вдох. – Во время большой перемены решила забежать домой, покормить кота. А когда возвращалась, увидела, как машина, о которой в последнее время в городе только и разговоров, стоит возле нашей школы.

– Что вас смутило в этой машине? – уточнил Валерий. – Почему вы обратили на нее внимание? Разве это единственная двадцать первая «Волга» в Андроповске?

– Ну, как… – Евгения Яковлевна поправила сползшие с переносицы очки. – Такие машины в городе есть, но черной, насколько мне известно, ни одной. В райкоме у всех более новые «Волги».

– Как я и говорил, – ввернул Апшилава. – Там сплошные «двадцатьчетверки» и одна тридцать один ноль-два.

– Так, дальше, – Камышев жестом попросил Эдика не вмешиваться.

– Меня это сразу же взволновало, – Скрыль одновременно нахмурила брови, вздернула нос и поджала губу. – В первой школе пропали два ученика, и перед этим их видели рядом с той машиной. У нас, к счастью, такого не было, но мы бдим. Я поспешила к этой «Волге», чтобы спасти ребенка – он стоял рядом и о чем-то говорил с одним из пассажиров. Я окликнула мальчика, он обернулся, и в этот момент двигатель машины завелся. Она резко тронулась с места и скрылась.

– Вы запомнили пассажира? – с надеждой спросил Валерий, отметив, что обязательно нужно будет добраться до первой школы. – Сможете его описать?

– К сожалению, его не было видно из-за солнечных бликов на стекле, – вздохнув, развела руками математичка. – А в салоне при этом как будто бы, наоборот, была темнота.

– Номер увидели? – вклинился Эдик.

– Номера не было, – Скрыль покачала головой.

– Ясно, – кивнул Валерий. – А машину эту вы видели в первый раз?

– Возле нашей школы – да, – ответила Евгения Яковлевна. – А так пару раз она попадалась в городе. Рядом с кладбищем, например.

– Интересное времяпрепровождение, – пробормотал Камышев.

Он попросил Скрыль дать письменные показания, затем они с Апшилавой, как и договаривались, поспешили в кабинет к директрисе Петрик, где их уже ждал пятиклассник Ваня Самуйлов, которого спасла сегодня математичка. Происходящее Камышеву одновременно и нравилось, и беспокоило. Нравилось – потому что картина все-таки начала вырисовываться. А пресловутая черная «Волга», похоже, обретала реальные очертания. Вот как раз этот факт Валерия и беспокоил – по его мнению, лучше бы она и впрямь оказалась пугающей городской легендой.

По пути им снова попалась та симпатичная молодая учительница, которую отчитывала директриса. Валерий присмотрелся – да уж, внешность яркая, наверняка от педагогов-мужчин отбоя нет. Вот только, судя по мрачному выражению лица, она явно по-прежнему была не в духе после начальственного нагоняя.

– Чего это она? – удивился Эдик, обернувшись вслед учительнице, когда она прошла мимо них с Камышевым, на ходу бормоча что-то себе под нос.

– Допекла ее, видимо, Зоя Михайловна, – Валерий пожал плечами, слегка притормозив и провожая красавицу задумчивым взглядом.

Девушка остановилась, продолжая выговаривать что-то неразборчивое, словно бы даже нараспев, и не ответила поприветствовавшему ее учителю физкультуры. Тот прошел мимо следователей, неся под мышкой оранжевый баскетбольный мяч и покачивая головой. Видимо, тоже расстроился.

– Пойдем, – Апшилава тронул Камышева за локоть, и оба направились дальше.

– Прошу вас, товарищи милиционеры, – когда они наконец-то добрались до просторного кабинета директора с непременным портретом Ленина на стене, Зоя Михайловна широким жестом пригласила их за массивный стол для совещаний. – А вот наш Ваня Самуйлов.

Сидевший на явно неудобном для него большом стуле мальчишка нахохлился и пристально смотрел на следователей из-под опущенных и сведенных бровей. Ноздри его слегка раздувались, а губы были плотно сжаты. Это говорило о том, что парнишка в гневе, но причина Камышеву была пока не ясна.

– Вы по поводу диверсантов на «Волге»? – спросил, набычившись, Ваня. – Еще бы завтра зашли.

– Так, давай без грубостей, – осадил его Валерий. – Ты ведь, я вижу, пионер, вот и веди себя соответственно.

– Извините, – пробормотал мальчик. – Я просто, как мог, старался их задержать, а Евгения Яковлевна их спугнула. Надо было ей сразу вам звонить!

– А вот с этого места поподробней, – заинтересовавшись, попросил Камышев, жестом заставив замолчать возмутившуюся было директрису. – С чего ты решил, что это диверсанты?

– Так они разговаривали очень странно, – ответил Ваня. – Как будто искусственно. В книжках так люди общаются и в кино про иностранцев. А еще они меня с собой уговаривали поехать – обещали показать какое-то дивное место. Это так тот сказал, лысый.

– Лысый? – заинтересовался Камышев. – Это хорошо, что ты его запомнил, потому что Евгения Яковлевна никого не увидела.

– Так она и не могла никого в этой машине увидеть, потому что далеко была, – мальчик вытаращил глаза, словно удивляясь недогадливости калининского следователя. – А я одного этого точно запомнил. Лысый, даже бровей и ресниц нет, лицо круглое… Шляпа такая как в кино. И пальто черное с высоким воротом, шею не видно.

– А других ты не разглядел? – уточнил Валерий. – Как они выглядели?

– Нет, – школьник помотал головой. – Я с этим лысым разговаривал, отвлекал его внимание… Чтобы задержать, а милиция бы прибежала и схватила его. И остальных его подельников. Там их еще вроде бы двое было – вместе с водителем. Тоже в шляпах и в пальто, это я разглядел…

Валерий мельком взглянул на Апшилаву – тот со скоростью пулемета строчил что-то в своем пошлом блокнотике.

– Ты молодец, Ваня, – кивнул Камышев. – Но давай ты больше не будешь пытаться самостоятельно задержать диверсантов, а лучше зови в следующий раз милицию или хотя бы просто кого-то из взрослых. Дело в том, что это очень опасные люди.

– Знаю, – вздохнул школьник. – Они пытаются извести всех советских детей.

– Ваня! – строго одернула мальчика директриса.

– Подождите, Зоя Михайловна, – сказал Камышев. – Иван, тебе это откуда известно?

– А вы разве не слышали? – пятиклассник снова округлил глаза. – Какой же вы тогда милиционер? Всем же известно, что диверсанты передвигаются на черной «Волге» с номерами «смерть советским детям»! ССД!

Глава 4. Скрытая угроза

– То есть номер на ней все-таки был? – вскинулся Эдик, услышав новую деталь.

А вот Камышев не стал торопиться с выводами. И, как оказалось, правильно сделал.

– Наверное… – мальчик неожиданно потупил взор. – Мне кажется, да.

– Вспомни хорошенько, Ваня, – строго сказал Валерий, уже понимая, что его маленький собеседник или присочинил деталь про номер «ССД», или искренне и безоговорочно верил в его существование. – Это очень важно.

Школьник наморщил лоб и зашевелил губами, задумчиво посмотрев на потолок. Потом помотал головой.

– Мне кажется, что я разглядел номер, но уже не уверен, – разочарованно выдохнул он. – Увидел, что это черная «Волга», и сразу решил начать действовать.

– Хорошо, спасибо тебе, Ваня, – поблагодарил мальчика Камышев, мысленно выдыхая от осознания, что чертовщиной здесь все же не пахнет. – И не забудь, о чем мы с тобой договорились…

– Честное пионерское! – школьник выпрямился и приложил ладонь ко лбу.

– Верю, – кивнул Валерий. – И ты мне еще вот что скажи…

– Товарищ следователь! – кашлянув, строго обратилась к нему Петрик, но Камышев жестом показал, что ему нужно еще буквально пару минут.

– Раз ты столько знаешь о диверсантах, – Валерий использовал свой опыт общения с племянником, сыном сестры, которому сейчас было примерно столько же, сколько и Ване, – то наверняка что-то слышал о девушке на танцах… Она, как говорят, тоже на этой черной «Волге» ездила.

– Конечно, слышал! – гордо сообщил Ваня. – Потом она пропала, когда один из парней погнался за «Волгой» на мотоцикле. Они мчались очень быстро, и вдруг на повороте из окошка машины вылетела черная простыня, закрыла ему лицо… Он ничего не видел, вылетел в кювет и разбился. А потом на этом повороте нашли много поломанных мотоциклов, но трупов не было. И та девушка больше не появлялась.

Камышев, услышав эту историю, кисло улыбнулся, но все равно поблагодарил Ваню Самуйлова, который сразу же побежал к родителям, ждущим его на крыльце школы. Черная простыня, значит, вылетела…

– Зоя Михайловна, Зоя Михайловна! – в кабинет директрисы без стука ворвалась ураганом испуганная женщина лет пятидесяти с окрашенной фиолетовой краской сединой. – Там Дмитрий Борисович ногу сломал!

– Как сломал? – Петрик, поначалу явно планировавшая испепелить неожиданную гостью своим гневным взглядом, была сбита с толку. – Что произошло, Эльвира Константиновна?

– Сорвался с каната во время урока! – дама с фиолетовой шевелюрой от волнения пританцовывала на месте.

– «Скорую» вызвали? – Камышев перехватил инициативу. – Показывайте, где это произошло.

В спортзал они примчались целой делегацией – оба следователя, Петрик, а также постоянно охающая и причитающая Эльвира Константиновна. Пострадавший лежал на деревянном полу, мужественно сдерживая стоны, его осматривала школьная медсестра, а испуганные ребятишки окружили место происшествия полукольцом.

– Дмитрий Борисович, как это случилось? – Петрик решительно приблизилась к пострадавшему физруку.

Валерий узнал его – это был тот самый педагог, которого проигнорировала молодая красотка, встреченная ими в коридоре и бубнящая что-то непонятное, будто заклинания какие-то читала. И опять калининскому следователю вспомнилась прабабка Маша с ее рассказами про ведьм, но он тут же отмахнулся от назойливых мыслей.

– Не знаю, Зоя Михайловна, – физрук говорил с трудом. – Ребятам показывал упражнение, канат резко порвался, и… В общем, адская боль – я же с самого верха, как назло, летел.

– И как же канат мог порваться? – Петрик уже начала коситься на Камышева с Апшилавой, и ее можно было понять. Неисправное школьное оборудование было на ее совести, и как недосмотревший беду руководитель она могла пойти под суд.

– Да не знаю я! – раздраженно и в то же время жалобно ответил Дмитрий Борисович. – Его же меняли, он новый должен быть. Как проклятие какое-то!..

«Опять проклятие, – подумал Камышев, невольно вспоминая учительницу-красотку. – Любите вы в своем Андроповске чертовщину…»

Он склонился над валяющимся тут же канатом, взял его в руки и принялся внимательно рассматривать. Эдик, с любопытством наблюдая за его действиями, стоял рядом.

– Давно меняли? – Камышев повернулся к директрисе, демонстрируя распушившийся конец оборвавшегося каната. – Он явно не новый, с этой стороны даже серый весь.

Похоже, кому-то придется ответить за кражу школьного имущества, подумал Валерий. Нет никаких сомнений, что на новом канате попросту сэкономили, а распределенные на его покупку деньги из кассы присвоили. Следователь посмотрел на побледневшую Петрик – еще недавно он был уверен, что для своей школы эта железная женщина сделает все. Неужели это она провернула такую махинацию?

– Надо подключать ОБХСС, – подал голос Эдик.

– Зоя Михайловна? – Камышев обратился к директрисе. – У вас есть что сказать? Пока что не для протокола.