Она так удивляется, что начинает глупо хлопать ресницами. Я испытываю прямо-таки мстительное удовлетворение. Что, не ожидала, сучка? В эту игру можно играть вдвоем.

– Значит, так, – она встает, чуть наклоняется ко мне, припечатывает ладонью бумагу, – договор заключен по всем правилам. И потому никуда, ранее оговоренного срока, я съезжать не собираюсь.

– Квартира у меня в собственности, и только я решаю, кто и сколько в ней будет жить.

Я демонстративно откидываюсь на кресле, чтоб картинка ее злого лица была более полной.

Красивая, сучка. Глаза такие яркие, прямо завораживают. И губы красные. Сочные. На голове – аккуратная прическа, волосы убраны, как у фигуристки, в плотный пучок.

Пришлось сжать ладони в кулаки, чтоб побороть желание ухватить ее за этот пучок. И нагнуть.

Да что со мной происходит-то такое?

Почему при виде нее несет на какие-то безумные поступки?

Сто лет уже такого не было.

И мысли пошлые на редкость.

Я всегда отличался тем, что умел держать себя в руках. И просчитывать риски. Потому и здесь сижу, в этом кресле. И планирую в другое перебираться. А потом, чем черт не шутит… Я еще молодой… Особенно, по меркам политики.

А здесь будто дьявол сидит и нашептывает, как лучше разложить вот эту конкретную бабу прямо на своем рабочем месте.

Это пиздец, товарищи. Других слов нет.

– Вот как? – она ехидно щурит глазки, кривит полные губы, – а вы вообще, как лицо, находящееся на государственной службе, имеете право заниматься коммерческой деятельностью?

А вот это удар под дых!

Сууучка!!!

– Как вы думаете, что произойдет, если я пойду с этим в суд? – она явно что-то читает в моем лице, потому что лучистый взгляд наполняется торжеством. – А еще, – продолжает она, – я могу разместить информацию на официальном городском портале, и тогда…

В мстительном порыве она наклоняется еще ближе, и я не выдерживаю.

Хватаю за аккуратную шишку на голове, дергаю на себя и резко прижимаюсь губами к раскрытому рту. Она в этот момент как раз что-то сказать пытается, а потому напор мой сопротивления не встречает.

Иии… Меня уносит! Как тогда, в её постели!

До помутнения в голове, до полного отключения нормальных мыслей.

Она что-то мычит, сжимает судорожно принесенные ею бумаги на столе, словно не понимает, что делать. Отталкивать? Сопротивляться?

Я пользуюсь ее растерянностью и завоевываю плацдарм по-полной.

Конечно, она скоро опомнится и оттолкнет меня. Это вопрос времени. Но пока не оттолкнула, пока растерянно сжимает пальцы то на бумагах своих, то на кромке стола, я могу получить своё. Хоть немного унять безумие.

Она невероятно горячая. И вкусная. Я это еще в прошлый раз заметил. И сейчас только лишний раз подтверждаю свои впечатления.

Голову все больше заволакивает мутью, и мне в этот момент плевать на все на свете. На то, где я нахожусь, кто может зайти. И что она станет сопротивляться (конечно, станет!), кричать (обязательно!), и что я буду потом со всем этим делать.

Мне так крышу не сносило со времен юности, когда с будущей матерью близнецов под ручку гулял. И мечтал ее зажать где-нибудь в уголке и зацеловать до полуобморочного состояния.

И вот теперь.

Я целую, захлебываясь в ощущениях: сладость, страсть, растерянность, ошеломление.

Обреченность.

Все скоро кончится.

Но пока что я по-максимуму возьму.

Все, что мне надо.

Глава 8

Дарья

Первая моя реакция – ошеломление.

Хотя…

Кого я обманываю?

Никакое не ошеломление. Потому что я знала, что это будет, с самого начала. С того момента, когда переступила порог его пафосного кабинета.

Надо хотя бы перед собой быть честной.

Я не просто так злила его. Не просто так намеренно ласково называла Сашу «милым», хотя так не говорила вообще никогда. Вообще. Недаром он там подавился, кажется.

И разговор я начала в намеренно злобном тоне. Настойчиво-нахальном. Конечно, в тот момент я себе отчет в своем поведении не отдавала. Просто хотелось его дразнить.

Вывести из себя. Стереть эту надменную усмешку с физиономии наглой до невозможности.

Он был слишком хорош. В своем роскошном кабинете, в своем нарочито неброском костюме с небрежно повязанным галстуком. На широком запястье – часы. Тоже неброские. Таким, как он, не требуется кого-то убеждать в своем статусе. Он прослеживается в каждом жесте, в спокойно-мощном развороте плеч, в равнодушно-холодном хищном взгляде.

Ох, как мне захотелось его выбесить!

Не утерпела. Не смогла просто.

Наклонилась к нему, практически через стол перегнулась. И с наслаждением изучала промелькнувшее выражение растерянности в его холодных глазах. Что, не ожидал, властитель мира в одном, отдельно взятом городе?

Не думал, что тебе кто-то может слово поперек сказать?

А получай теперь!

Лови!

Не знаю, чего я ждала в ответ.

Извинений? Отступления? Хамства? Грубости? Угроз?

Хотя нет.

Знаю.

Конечно, знаю.

Того, чего в итоге добивалась. Того, что получила.

Он целует грубо. Держит больно и жестко.

И в то же время у меня нет никаких ассоциаций с моим прошлым опытом. Может, дело в том, что я прекрасно знаю, что он может себя контролировать? Сможет остановиться? И это – лучшая гарантия моей безопасности? Я, несмотря на его грубость, все же понимаю, ощущаю в глубине души, что он перестанет, как только начну сопротивляться.

И потому медлю.

Даю себе возможность, чуть больше времени, чтоб насладиться происходящим. Я помню его прошлый поцелуй. Жестокий, насильственный.

Этот – похож. Но все равно все по-другому.

Он не делает попытки форсировать события. Просто держит, просто целует. Грязно, жестко, буквально имеет меня языком, не давая возможности даже вдох сделать. Но кроме этого – ничего. Не хватает за грудь, не расстегивает одежду, не тащит на себя.

От недостатка кислорода, от бешено бьющегося сердца мутнеет сознание, и я почему-то отвечаю.

Неловко и слабо, но он улавливает мой ответ, тихо рычит, звук словно не из горла, а прямо из груди идет, вступает в резонанс с моим диким стуком сердца, рождает ответную вибрацию.

И я делаю следующий шаг. Обхватываю его за шею. Не для того, чтоб, как в прошлый раз, вонзить ногти в загривок. Нет. Для того, чтоб побудить к дальнейшим действиям.

И да, я отдаю себе в этом отчет.

Я его терпеть не могу. Его и подобных ему властных мудаков. Но я его почему-то хочу. И, кажется, еще с тех пор, как ощутила его горячее жесткое тело на себе. Просто тогда я не понимала, униженная и напуганная диком ситуацией. А сейчас… Сейчас понимаю. Очень хорошо понимаю.

А еще понимаю, что это первый такой бешеный отклик тела за многие годы.

Я так хотела только своего бывшего мужа, такого же властного мудака, как и этот.

Хотела настолько, что позволила этой твари сделать с собой все, что ему приходило в голову. И поплатилась в итоге.

Но тогда я была очень молоденькой. И глупой. И не могла ничего контролировать.

А теперь – могу.

И буду.

Я вонзаю ногти в его загривок. Предупреждающе.

И он тут же отрывается от моих губ. Смотрит. В глазах – беда. Погибель моя. Они настолько безумные, что я без труда прочитываю все проносящиеся в его воспаленном мозгу порно-картинки. С моим участием.

И, черт!

Я дико в этот момент хочу воплотить их в жизнь!

Он дышит тяжело, смотрит на мои красные натертые губы.

– Так. Или сваливай, или раздевайся.

Голос, хриплый, возбужденный, режет прямо по животу, остро и болезненно. Уйти? Мне уйти?

Пока я пытаюсь отдышаться и придумать правильный остроумный ответ… Да, черт, просто для себя найти оправдания тому, что я хочу остаться, мудак все решает за меня. Совершенно по-мудацки. Властно.

– Все, время вышло.

Одним махом перепрыгивает стол, оказавшись рядом со мной, и, пока я оторопеваю от резкости этого движения, дергает за талию к себе, опять целуя. Только уже с полным осознанием потери тормозов.

И я отвечаю.

Сразу.

С огромным облегчением!

Обнимаю, вплетаю пальцы в его волосы, тяну на себя, прижимаюсь всем телом. Он с такой готовностью обхватывает меня, сжимает, как-то очень быстро стаскивая пиджак и дергая пуговицы на рубашке. Обнажает плечо, разглядывает мою шею и ключицы жадными глазами, хрипит довольно:

– Так и думал…

А потом идет по своей, уже проложенной дорожке, целуя и кусая ровно в тех местах, где остались следы с прошлого раза.

А меня кроет. Так сильно, что на ногах не могу стоять.

И тем не менее, я не собираюсь уступать ему. Пока не обозначу все точки над i, по крайней мере.

– Это только один раз, понял? – отрываю его от себя, чтоб посмотреть в бешеные глаза. Ужасаюсь темной силе, что опаляет меня, но не сдаюсь, повторяю настойчиво и требовательно, – один. Раз. И всё. Понял?

Он смотрит на меня пару секунд, словно переваривает информацию.

А потом молча рвет остатки рубашки на груди.

Глава 9

Роман Зверев

– Это только один раз, понял? – она говорит это серьезно, по крайней мере, так именно и думает. Не представляя, насколько горячо, насколько безумно выглядит сейчас.

Я успеваю уже разворошить строгий пучок волос, разодрать к чертям рубашку, обнажая шикарную грудь в строгом белье. Черт! Такую красоту прятать! Чего она там говорит? Один раз? Размечталась!

– Один. Раз. И всё. – Она серьезна. Была бы. Если б не задыхалась от вожделения так же, как и я. Если б не смотрела на меня безумными жадными глазами. Если б все тело ее не говорило о том, что ей надо, вот прямо сейчас, в эту секунду надо!

– Понял?

Да понял я. Понял. Один раз. И все. Но в этот раз я возьму по полной. Возьму все, что мне надо.

Я больше не церемонюсь. Она дала карт-бланш и теперь полностью в моей власти.

Рубашка окончательно разрывается и улетает хрен знает, куда. Белье на удивление выдерживает, но это лишь потому, что застежка спереди. Чашечки разлетаются в стороны, и я смотрю на моё нечаянно обретенное сокровище.

А это, мать его, сокровище. Настолько идеальных троек я никогда в своей жизни не видел. Круглые, стоячие, соски острые торчат, дотронься – уколешься. Поэтому я их сразу в рот беру.

А Дарья выгибается с таким громким стоном, что приходится приглушать пальцами. Хочу закрыть рот, но она обхватывает их губами и всасывает.

Сука! Да чего ж ты делаешь? Я же прямо сейчас кончу!

Я не тороплюсь, но и не медлю. Потом поиграю с ее грудью.

Один раз. Как же!

Разворачиваю, сдираю брюки, шлепаю по крепкой заднице, сажаю на свой стол.

Ну что, приятель, вот и ты докатился до разврата.

Не думал, что такое увидишь? Женщина, потрясающая женщина на твоей столешнице, сидит голой попкой. Очень крутое зрелище!

Мы еще не раз повторим!

– Тихо себя веди, поняла? – рычу ей прямо в губы, пока дергаю свой ремень и спускаю брюки, – ни звука.

Она совершенно шальная, смотрит настолько невменяемо, что я вообще не уверен, что слышит меня. А потому на всякий случай опять закрываю пухлые мягкие губы ладонью. Перед тем как всадить в неё член по самое основание.

И, как выясняется, правильно делаю!

Потому что она кричит мне в руку, закатывает глаза, изгибается, обхватывая меня ногами, короче говоря, очень шумно себя ведет.

А я не могу уже ее контролировать!

Потому что все силы кладу на то, чтоб не кончить прямо сразу.

А то позорище же какое, а? Если так потеряю самообладание, то точно этот раз единственным останется! Она меня больше не подпустит к себе! Только разве что для поржать!