Ольга Дашкова: Двойная взлетная 2

Пролог

– Крис?

– Да.

– С тобой все хорошо?

– Вроде.

– Умница девочка, не бойся, никогда никого не бойся.

Как не бояться, если этот страх живет внутри меня? Он разрушает, разъедает, лишь стоит дать ему вот такой мерзкий повод.

Игорь прижимает к себе, гладит по влажным волосам, а меня отпускает ступор. Всхлипываю, слезы текут по щекам, цепляюсь за его рубашку.

– Не уходи, только не уходи к ним, пожалуйста, Игорь, пожалуйста. Я прошу.

– Крис, все хорошо, через час, максимум два, мы приедем.

– Нет, Игорь, нет.

Я уже совсем ничего не вижу, в глазах только слезы, а в голове четкое понимание того, что они не вернутся.

Это как щелчок взведенного курка.

Это неизбежно.

– Кристина, посмотри на меня, посмотри, – рядом уже Артём, обхватывает мое лицо ладонями, вытирает слезы. – Прекрати, все будет хорошо, птичка. Не плачь, никто не умрет.

Это его «птичка» режет по живому, я так хочу обнять его и никуда не отпускать. Пусть он смотрит хоть как, пусть ревнует, только будет рядом.

Но он, отрывая меня от себя, целует в губы.

Мужчины быстро собираются, в руках Артёма кейс с ноутбуком, открывает дверь, выходит. Игорь лишь на миг останавливается рядом, смотрит в глаза, тянется поцеловать. А я думаю, что, если вот сейчас он это сделает, я больше никогда никого из них не увижу.

– Ты мое майское небо, Крис.

Говорит в самые губы и уходит.

Снова прислоняюсь к стене, сползая по ней на пол, уже не сдерживаю себя, просто вою, зажав рот ладонью.

Ни через час, ни через два они не вернулись.

Я встретила их гораздо позже, когда уже и не верила в нашу встречу.

Но лучше бы не встречала.

Глава 1

– Ты такая красивая.

– Как майское небо?

– Лучше.

– А ты романтик.

– Нет, ты знаешь.

– Знаю.

Мужчина ведет костяшками пальцев по лицу, убирая волосы, светит яркое солнце, а я растворяюсь в его зеленых глазах, вдыхая чуть уловимый аромат смородины.

– Ты обещал, что вернешься.

Он ничего больше не говорит, лишь плотнее сжимает губы, хмурит брови. А мне становится нечем дышать от его молчания и давящей тишины.

Резко просыпаюсь, сажусь на кровати. Странно, за окном еще ночь, а в моем сне было яркое майское солнце. На лбу испарина, не могу больше видеть эти сны и Громова, невыносимо так, что хочется выть после них белугой, забившись в дальний угол.

Долго сижу, привыкая к темноте. В квартире тихо Семен наверняка спит, я опять не оставить свет в прихожей, вот поэтому и снится прошлое. Надо бы уже забыть, начать все заново, а я не могу.

Такое чувство, что из меня уходит жизнь, хотя все совсем наоборот.

Откинув одеяло, иду в ванную. При включенном свете смотрю на свое отражение. Бесформенная мужская футболка, которая была в чемодане, когда мне его привез водитель, тот самый Леонид. Молча, не ответив ни на один из моих вопросов, поставил его и ушел.

Она пахнет парфюмом Громова, провоцируя мозг на воспоминания.

Сегодня ровно сто восемнадцать дней, как они ушли. Оставив меня одну в пустом коридоре, пропитанную страхом и непониманием. Я три дня не выходила на улицу, ждала, набирая каждые пять минут телефонные номера, которые выучила наизусть.

Никто не ответил.

Я так отчаянно тогда просила их не уходить, цепляясь за одежду. Я ведь еще и не сказала им самого главного. Что люблю их, уже люблю.

Неизбежно люблю. И ничего не могу поделать с этим.

Сняла футболку, бросив на пол.

Я почти не изменилась за эти три с половиной месяца, лишь волосы стали длиннее и грудь больше. Хотя нет, это далеко не все. Остановила взгляд на выпирающем, еще совсем небольшом животе, медленно провела по нему рукой.

– Все хорошо, малыш. Нам и вдвоем будет прекрасно, вот увидишь. Ты вообще появился вовремя, не то точно сошла бы с ума твоя ненормальная мамаша.

Накинула халат, прошла на кухню, у меня теперь другая квартира хоть и съемная, другой район, но она просторней и намного лучше. Включила чайник, вглядываясь в темную сентябрьскую ночь, за стеклом лил дождь.

Так незаметно прошло лето, словно и не было его совсем, как и моего романа с двумя мужчинами. Рвалась на работу, лишь бы не сидеть в четырех стенах и не набирать до бесконечности знакомые номера.

В итоге удалила их только через месяц, когда начало тошнить по утрам и тест на беременность показал две полоски. После очередного разговора по душам с правоохранительными органами.

Меня с такой регулярностью вызывал к себе уже не какой-то там майор, а подполковник, суровый мужчина в годах с блестящей лысиной, что я запомнила в его кабинете каждую деталь. Одни и те же вопросы, по несколько раз, давили на психику.

Заварила зеленого чая, долго грела о кружку пальцы, продолжая смотреть в окно. Я не знаю, где они и что с ними. Мой случайный, такой жаркий роман закончился, оставив сотни вопросов, на которые мне никто так и не ответит.

А еще у меня от них осталось то, что не отнять.

В ту квартиру, на двадцать третьем этаже, куда я ходила три раза, строгая охрана высотки не пустила.

Чувствую себя пустой, но ведь не должна.

Мужчины приходят и уходят, бывает, что они оставляют детей, это вполне распространенный случай.

Смотрю на коробку, что стоит в углу, мой любимой обеденный сервиз, подаренный бывшей свекровью на свадьбу, так и кочует из квартиры в квартиру. Рука не подымается выкинуть, а распаковать нет желания. Громов об него постоянно запинался и матерился.

Опять вспомнила.

Но их двоих невозможно забыть.

Гнала от себя самые плохие мысли, они живы, точно живы, я чувствую, мы чувствуем. Игоря не просто так свалить с ног, а Артём слишком умный, чтобы лезть на рожон.

– Господи, пусть только они будут живы.

На телефон пришло сообщение, услышала его из кухни. По инерции хотела кинуться и посмотреть, но остановила себя. Надо перестать надеяться и кого-то ждать, пустое дело.

Допила уже остывший чай, выключила свет, заглянула к брату в соседнюю комнату. Семён спал, а не сидел в ноутбуке за игрушкой. Пришлось забрать его в большой город, оторвать от безделья, равнодушной матери. Он даже поступил в училище, будет учиться на повара, если на самом деле возьмется за голову. Да, теперь мне есть к кому возвращаться домой.

Ушла к себе, не снимая халат, легла, повернулась на бок, погладила животик, улыбнулась.

Телефон снова издал сигнал, мигнув экраном, но я проигнорировала его.

«Здравствуй, птичка».

«Я скучаю».

Глава 2

– Любимова, зайди к шефу, он спрашивал о тебе.

– Зачем?

Остановилась, с тревогой смотрю на коллегу, она лишь пожимает плечами, разводит руками и проходит мимо. Качу дальше свой чемодан, до вылета еще два часа, надо успеть принять обед для пассажиров. Набираю сообщение Веронике, старшей бортпроводнице, чтобы не теряла, если задержусь у начальства.

Снова останавливаюсь, перечитываю уже в тысячный раз сообщение с незнакомого номера. В горле стоит ком, утром вообще чуть не случилась истерика, но взяла себя в руки, опухшая стюардесса никому не нужна.

Кутаясь в плащ, теперь уже уверенно вхожу в приемную строгого, но справедливого начальника. Секретарь кивает, приглашая зайти.

– Виктор Иванович, доброе утро, хотели видеть?

Тучный мужчина поднимает голову от бумаг, снимает очки, очень внимательно рассматривает меня.

Снова нервно поправляю плащ, живота совсем не видно, он не должен знать о моей беременности. Сейчас не должен.

– Любимова, вот я смотрю на тебя и понимаю, ведь умная девочка, а отчего такая дура, диву даюсь.

– Умная бы летала на джете, а не на боингах чартером в Турцию.

– Вот, ты даже в моем кабинете показываешь свой дрянной характер и прыскаешь ядом. Не зря Курапов жаловался на тебя, довела мужика.

– Аминь.

– Любимова!

– Извините, вырвалось.

– Я сделал что мог, а то ты сейчас стояла бы не здесь, а в лучшем случае клеила бирки на чемоданы в зоне контроля.

– Я ценю это, Виктор Иванович, на самом деле ценю. Спасибо.

Да, я больше не летаю в бизнес-авиации, и эта дорога закрыта, наверное, для меня навсегда. Кто-то сверху решил, что проблемный бортпроводник, которым интересуется Федеральная служба безопасности, не совсем уместен в небе с очень влиятельными и богатыми людьми.

К тому же Курапов с Жанной подлили огня, их донос не остался незамеченным. Пока я была в отпуске, всем повторили по десять раз, как себя не надо вести и что будет, если кто-то решит раздвинуть ноги и завести интрижку с пассажирами.

Никто, конечно, не называл моего имени, и пальцем на меня не показывал, но слухи все еще ходят.

– Удивляюсь нашим слепым медикам, они так и не догадались?

– О чем вы?

– О том, что ты беременна, а летаешь, все потому, что мозгов нет. Любимова, ты совсем чокнулась? Ладно, я пойму, была у тебя интрижка с пассажиром, но ребенок, он, почему должен расхлебывать за свою тупую мамашу?

Виктор Иванович повысил голос, я стояла, как провинившаяся школьница, понимая, что каждое его слово – правда. Из меня выйдет отвратительная мать, которая думает лишь о том, как плохо ей, пытаясь заглушить работой тоску и боль, вместо того чтобы думать о ребенке.

Вздыхаю, отвожу глаза.

– Сколько?

– Почти шестнадцать недель.

– Не спрашиваю, кто отец, не мое дело. Ты чего добиваешься?

– Я просто люблю свою работу.

– А на все остальное, я смотрю, тебе наплевать?

– Нет, это не так.

Понимаю, что мое поведение не имеет оправдания, но последние несколько месяцев я не узнаю сама себя. Я словно застыла во времени и пространстве, не обращая внимания на окружающий меня мир. Словно какой-то злой волшебник подменил меня, но ведь я совсем не такая размазня, я сильная.

– Так что с тобой, Кристина? Какого хрена сейчас передо мной стоит унылая девочка, смотрит в пол, готовая пустить слезу? Где та дерзкая, уверенная, все сметающая на своем пути девушка?

Сама не знаю, куда она делась, но внутри одна пустота, что хочется выть волком. Я прекрасно понимаю, что так не должно быть, что сходить с ума по мужикам, которых я знала две недели, невозможно.

Но они оба до такой степени проникли в мою душу, пустили корни, опутав сердце, что я реально пока не знаю, что делать.

Мне не нужна такая любовь, от которой больно, которая режет тупым ножом. Но главное, что все их слова были ложью, все до одного.

– Я могу идти? – смотрю в глаза начальнику, не показываю своих эмоций, мне нечего ему ответить, нечего сказать в свое оправдание.

– Это твой последний рейс в Испанию и обратно, идешь к медикам со всеми справками, а далее в декрет. Дышать воздухом, кушать фрукты.

– Но…

– И так достаточно полетала, потом спасибо скажешь.

Шеф прав. Надо завязывать со всем этим и думать о ребенке, покупать пеленки и ползунки, больше гулять и перестать дергаться и стрессовать. Он прав.

– Хорошо, – улыбаюсь, я на самом деле благодарна этому мужчине, вот бы мне такого отца, которого у меня никогда не было, который вправит мозг и пожалеет, когда надо. – Как вы узнали?

– Моя жена была трижды беременна, я это вычисляю сразу. Тебе будет нелегко, Любимова, но ты справишься, ты боец.

Удивилась такому заключению, попрощалась с начальством, уже более уверенно покатила чемодан к борту. Мой последний полет, Испания, несколько часов, и я повешу любимую форму в шкаф на долгое время.

Сентябрь, хмурое и дождливое небо.

Мы готовы встречать новых пассажиров, у них впереди красивейшие пляжи Средиземного моря, и у многих приятный отдых.

– Крис, а в джетах круто?

– Круто, Маш.

– Чем ты провинилась, что тебя сослали к нам?

– Начальству виднее.