Но принцу досаждали не только пресса и интернет-тролли. Проблема заключалась в самом институте монархии. Редкая неделя проходила без того, чтобы тот или иной аспект их внутренних дел или частных обсуждений не просочился в прессу в искаженном виде. Ощущение было такое, что мало кому из дворцового персонала можно доверять. Отношения Гарри с братом Уильямом, и без того натянутые, становились все хуже.

Пожалуй, единственным положительным моментом за последнее время стало то, что их решение побыть вдали от глаз публики и «шумихи», как это называла Меган, оказалось удачной идеей. Близость к природе и относительная удаленность поместья, расположенного на острове Ванкувер, в округе Норт-Саанич, пошли им на пользу. Впервые за полгода после появления в мае их первенца они могли перевести дыхание. Свежеиспеченные родители трудились без устали, постоянно находясь в центре внимания, – это называется быть частью Британской королевской семьи.

Несмотря на окружавшую их девственную природу, о безмятежности Гарри и Меган могли только мечтать. «По сути „пауза“ таковой не являлась», – сообщал источник, близкий к супругам. Кажущееся идиллическим уединение было наполнено тревогой: Гарри и Меган проводили долгие часы, перебирая возможные сценарии своего будущего. Принц достиг точки кипения из-за постоянных споров, слухов и раздражающих препирательств с дворцом.

Тот год был отмечен целым рядом личных достижений пары, главным из которых стало рождение сына Арчи. Сентябрьский выпуск британского Vogue с Меган на обложке был распродан быстрее, чем какой-либо другой номер за всю историю журнала. Капсульная коллекция одежды, которую она создала с целью собрать деньги для благотворительной организации Smart Works, занимающейся проблемами женской безработицы, была мгновенно распродана магазинами Marks & Spencer и другими ретейлерами. Гарри запустил глобальный независимый проект для путешественников Travalyst, который, по его замыслу, должен был оказать позитивное влияние на туриндустрию.

В Канаде Гарри и Меган намеревались продолжить работу. У них было запланировано множество дел, в том числе завершить подготовительный этап запуска некоммерческой организации, а также продолжить сотрудничество с благотворительными проектами, которые они патронировали в качестве членов королевской семьи. Оказалось, что обшитый деревом рабочий кабинет в канадском поместье как нельзя лучше подходит для всего этого. Из окон открывался чудесный вид на подстриженные лужайки с канадскими елями и березами. Зачастую они плавно перемещались на кухню, где продолжали обсуждать дела за чашкой чая или кофе.

Решение пары уехать за границу – и остаться там на Рождество, пропустив традиционные семейные торжества в Сандрингеме, загородной резиденции королевы в Норфолке, – только усилило поток негативных высказываний в их адрес. Британские газеты назвали это «болезненным щелчком» королеве, хотя в реальности, прежде чем покинуть страну, внук согласовал свои планы с бабушкой, то есть с боссом. Королева, которая регулярно виделась с Гарри и Меган, пока они жили в Виндзоре, на самом деле одобрила эту поездку. Помимо всего прочего, молодые супруги провели в ее поместье в Норфолке два предыдущих Рождества. И это не говоря о том, что другие члены семьи, включая Кембриджей, тоже порой отсутствовали на этих приемах.

Рождественские приготовления еще не начались. Приближался День благодарения, и Дория, мать Меган, готовилась покинуть Лос-Анджелес и прибыть в Викторию. Накануне приезда Меган обменивалась радостными сообщениями с матерью, а той не терпелось увидеть своего дорогого внука Арчи. Малыш быстро рос и заметно вытянулся с их последней встречи летом. «Он в девяностой перцентили по росту^[1]», – хвасталась Меган друзьям, с готовностью доставая телефон, чтобы показать фотографии своего мальчика.

Хотя их канадское пристанище считалось временным, Гарри и Меган делали все возможное, чтобы дом был комфортным для ребенка. Острые углы закрыли резиновыми накладками, а некоторые предметы обстановки убрали из соображений безопасности. Полугодовалый малыш теперь мог стоять и все чаще не ползал, а ходил, держась за мебель. Родители старались исключить любой риск. Также они пытались защититься от папарацци: по периметру поместья было установлено дополнительное заграждение, чтобы предотвратить появление длиннофокусных объективов во время прогулок по лесу или песчаному побережью.

Защита Арчи и неприкосновенность частной жизни были для супругов главным приоритетом. Гарри рано познал неприглядную сторону взросления в королевском «аквариуме», наблюдая за тем, как папарацци неустанно преследуют его мать. Меган тоже быстро усвоила этот урок. Оба супруга хотели быть уверенными в том, что их сын сам выберет свой путь, а не будет следовать властным решениям семьи, в которой родился.

Первые дни в доме на канадском берегу принесли Гарри и Меган покой, которого они так желали. Начиная день с йоги и совместного приготовления завтрака, впервые за много месяцев супружеская чета почувствовала хоть какое-то умиротворение. Но, несмотря на окружавшую их тишину, Гарри и Меган испытывали смятение. На них давила тяжесть предстоящего решения. После почти трех лет бесконечных нападок со стороны британской прессы и недостаточной поддержки от семьи назрела необходимость перемен. Как это будет выглядеть, еще предстояло разобраться, но они знали, что должны следовать зову своих сердец.

Глава первая
Вызывает Лондон

В свое первое утро после приземления в Лондоне в июне 2016 года Меган направилась прямиком в Selfridges. У молодой американской актрисы была миссия: купить туфли.

В универмаге на Оксфорд-стрит она блуждала по обувному залу площадью 35 тысяч квадратных футов – крупнейшему в мире – в поисках товаров своих любимых дизайнеров, Stella McCartney, Cloé и Marc Jacob. Ей хотелось отыскать пару, соответствующую здешним ценникам. Несмотря на то что драматический сериал Suits^[2] с ее участием уже шестой сезон успешно шел по кабельному, Меган оставалась бережливой покупательницей. Ее детство частично прошло в тесной лос-анджелесской квартирке, переделанной из гаража. Она была единственным ребенком разведенных родителей, испытывавших финансовые трудности, и ей не нравилось выкидывать деньги на тренды, которые быстро выйдут из моды. Если уж она вкладывалась во что-то, это должно было быть долговечным, как каблуки Sergio Rossi. Временами по-детски тревожной Меган казалось, что всему хорошему однажды может прийти конец.

Но, если в тот день молодая женщина и ощущала некоторый подъем, находясь в окружении дорогих босоножек и туфель на шпильках, это было вполне простительно. Прошло совсем немного времени с того момента, как она вернулась с греческого острова Гидра, где состоялся роскошный девичник. Меган организовала его в честь предстоящей свадьбы Линдсей Рот, одной из своих лучших подружек по колледжу. Она серьезно отнеслась к обязанностям подружки невесты и разработала насыщенную программу пребывания на острове, включавшую пешеходные экскурсии, купание, дневной отдых и дегустацию блюд местной кухни. Остров Гидра находится в двух часах пути на катере от Афин, и передвигаться по нему можно только на велосипеде или верхом на ослике.

Прошедший уикенд разительно отличался от типичных девичьих вечеринок в Вегасе с катанием на лимузинах и зависанием по клубам в нарядах, которые Меган называла «повязки фаллической секты». Вместо этого девушки окунулись в более изысканные удовольствия на залитом солнцем берегу Средиземного моря, наслаждаясь свежими греческими салатами и рыбой, попивая вино и общаясь друг с другом.

Все было обставлено так, как это нравилось Меган: просто и со вкусом, весело, но спокойно и душевно, а главное – тщательно продумано. Она привыкла все планировать. Это повелось еще со времен учебы, когда ей приходилось жонглировать школой и подработками. Потом были долгие годы хождений по кастингам в поисках ролей. Наконец наступил момент, когда она, став успешной телезвездой, покоряла все новые карьерные высоты, параллельно запуская интернет-проект о популярном образе жизни. Все это время Меган упорно работала не только над разработкой этих планов, но и над их осуществлением.

Поездка в Лондон не стала исключением. Туфли значились лишь в начале списка, подготовленного до прибытия в британскую столицу. Меган составила перечень ресторанов и баров, обязательных для посещения, а также людей, с которыми она надеялась повидаться.

Туфли значились лишь в начале списка, подготовленного до прибытия в британскую столицу. Меган составила перечень ресторанов и баров, обязательных для посещения, а также людей, с которыми она надеялась повидаться.

Это был отличный период в жизни тридцатичетырехлетней Меган. Высококонкурентный мир шоу-бизнеса распахнул перед ней свои двери, предоставив огромный выбор возможностей. Ее успех был результатом настойчивости и уверенности в себе. Помимо этого она с ранних лет демонстрировала готовность работать усерднее сверстников.

Уверенностью в себе она отчасти была обязана родителям, беззаветно любившим свою дочь. Ее мать, Дория Рэгланд, и отец, Томас Маркл, познакомились на съемках сериала «Главный госпиталь», где он был светорежиссером, а она – временной сотрудницей в гримерке. Спустя два года родители Меган расстались. Но и после развода их объединял общий ребенок: они не конфликтовали, опека была совместной, праздники отмечали всей семьей.

Однако самым главным показателем заботы Томаса и Дории была их озабоченность образованием Меган. Ни один из них не поступил в колледж сразу после выпускного, при том что Дория состояла в клубе одаренных учеников школы Фэрфакс в Лос-Анджелесе. Сначала ей пришлось работать в магазине антиквариата, принадлежавшем ее отцу Элвину Рэгланду, а затем турагентом, что положило начало длинной череде профессиональных занятий. В колледж Дория поступила намного позднее, так как семья не могла ей в этом помочь. Собственный опыт преодоления финансовых трудностей, обусловленных недостатком образования, заставлял ее постоянно подчеркивать, насколько оно важно.

Когда речь заходила об обучении, Томас и Дория хотели для дочери только самого лучшего. Ее учеба началась в Литл-Ред-Скулхаус, небольшой престижной частной школе, куда начиная с 1940-х годов отдавали своих детей представители голливудской элиты – включая Джонни Деппа и Скарлетт Йоханссон. Затем Меган поступила в католическую школу Пренепорочного Сердца в Лос-Фелис – образовательное учреждение для девочек, реализующее программу среднего и старшего звеньев.

Ясно осознавая, сколь многим родители жертвуют ради ее обучения в подобных заведениях, Меган ощущала личную ответственность, связанную с этой привилегией. «Оба моих родителя начинали с малого, поэтому они старались много отдавать, совершая простые акты доброты. Это могло быть объятие, улыбка или дружеское похлопывание по плечу – просто чтобы подбодрить нуждающегося человека и показать, что все будет хорошо», – написала она в 2016 году в своем блоге The Tig, посвященном стилю жизни. «Я росла, наблюдая за этим, а значит, подобные вещи казались мне абсолютно естественными».

Меган была сверхмотивированной. Она всегда первой поднимала руку, когда учитель задавал вопрос, и вызывалась читать вслух. У нее были блестящие отметки и идеальная посещаемость. Ее чувство ответственности распространялось не только на учебу в школе. Будучи маленькой девочкой, она столкнулась на улице с бездомным и стала умолять маму: «Давай поможем ему!» Стремление прийти на выручку человеку, который в этом нуждается, нормально для ребенка – но Меган, в отличие от многих, не забывала о том, что ее тронуло. Весь остаток дня и еще длительное время после этого происшествия ее продолжал мучить вопрос: «Что я могу сделать?»