Сейчас, когда все наши ученики собрались за завтраком, особняк выглядел непривычно тихим. Все пять внутренних галерей открываются в центральный Большой Зал, где обычно кипит жизнь. Хотя я помню, каким пустым он казался, когда мы с Картером впервые оказались здесь на прошлое Рождество.

По большей части в Большом Зале все осталось по-прежнему: посередине высится внушительная статуя бога Тота, по стенам развешана дядина коллекция старинного оружия и музыкальных инструментов, перед здоровенным камином размером с гараж постелен длинный ковер из змеиной шкуры. Однако двадцать с лишним юных магов успели придать этому месту неповторимый колорит. На кофейном столике свалены в кучу дистанционные пульты от всякой техники, магические жезлы, плееры и обертки от шоколадок и печенья вперемешку с фигурками шабти и прочим хламом. Кто-то – скорее всего, Джулиан, судя по немаленькому размеру, – бросил свои перепачканные в грязи кроссовки прямо на лестнице. А кто-то из малолетней шпаны – полагаю, Феликс – превратил камин в щедро присыпанный снегом маленький филиал Антарктиды, по которому шастал живой пингвин. Феликс просто помешан на пингвинах.

По залу сновали волшебные щетки и метлы, пытаясь прибрать весь этот бардак. Мне пришлось пару раз увернуться, чтобы они не принялись и за меня тоже: почему-то весь этот уборочный инвентарь упорно считает, что мои волосы представляют собой вызов чистоте в доме.

(Твоего мнения, Картер, никто не спрашивал.)

Как я и ожидала, все обитатели дома собрались на веранде, которая служила одновременно столовой и местом обитания крокодила-альбиноса по имени Филип Македонский. Сейчас он весело плескался в бассейне, время от времени выпрыгивая из воды, чтобы схватить прямо в воздухе брошенный ему кусочек ветчины. Утро выдалось холодное и пасмурное, однако живое пламя в магическом очаге создавало очень уютную обстановку.

Прихватив с буфетной стойки кусок шоколадного рулета и чашку с чаем, я примостилась за столом. И только тут заметила, что никто из присутствующих не занят едой: все как один уставились на меня.

Амос и Баст с мрачным видом сидели во главе стола. Тарелка с горячими вафлями перед Картером осталась нетронутой, что было крайне непохоже на моего братца. Стул Жас справа от меня пустовал: Амос успел рассказать мне, что она по-прежнему в лазарете, в том же состоянии. Слева сидел Уолт; выглядел он, как всегда, отлично, но я упорно делала вид, что его не замечаю.

Остальные ученики пребывали в разной степени шока. Здесь были ребята самого разного возраста и почти со всех концов света. Некоторые из них были даже заметно старше нас с Картером и по возрасту годились в студенты. Отчасти это получилось даже здорово, потому что они помогали присматривать за младшими, но мне всегда становилось немного неловко, когда приходилось выступать в качестве их учительницы. Большинству было от десяти до пятнадцати лет, и только Феликсу недавно исполнилось девять. Джулиан приехал из Бостона, Элисса – из Каролины, Шон – из Дублина, а Клио – из Рио-де-Жанейро (знаю-знаю, Клио из Рио – звучит как шутка, но так уж получилось!). Единственное, что всех нас объединяло – это кровь фараонов. Все мы были потомками царских династий Египта, а потому обладали природными способностями к магии и могли вместить в себя силу богов.

Из всех собравшихся только Хуфу сохранял безоблачное настроение. По причинам, которых мы так и не смогли постичь, наш павиан признавал только ту пищу, название которой заканчивалось на – о. Недавно он открыл для себя жевательные мармеладки «ДжеллО», которые делали его абсолютно счастливым. Полагаю, заглавное «О» на конце придавало им еще более впечатляющий вкус. По крайней мере теперь он был готов съесть все, что угодно, если это что-то (фрукты, орехи, жучки и прочие мелкие твари) было заключено в желатин. В данный момент он самозабвенно копался в целой горе сладостей и довольно похрюкивал, выковыривая из нее мармеладные виноградины.

Все молча таращились на меня, как будто ожидая каких-то объяснений.

– Доброе утро, – пробурчала я. – Отличная погодка. Кстати, у нас в камине пингвин, если кому интересно.

– Сейди, – мягко сказал дядя Амос, – не могла бы ты рассказать всем остальным то, что уже рассказала мне?

Я отхлебнула чая, пытаясь подавить волнение, а потом подробно описала свое путешествие в Зал Эпох, изо всех сил стараясь не выдать, до чего мне страшно.

Когда я замолчала, на веранде повисла такая тишина, что было слышно только, как потрескивают в очаге дрова и как плещется в бассейне Филип Македонский.

Наконец девятилетний Феликс озвучил вопрос, который, как мне кажется, был на уме у всех до единого:

– Значит, мы все погибнем?

– Нет, – решительно возразил Амос, наклоняясь вперед. – Разумеется, нет. Дети, я понимаю: я только что прибыл, и с многими из вас мы пока даже незнакомы. Однако обещаю: мы сделаем все возможное, чтобы защитить вас от любого врага. Этот дом окружен многими слоями охранных чар. Кроме того, вас охраняет одна из самых могущественных богинь. – Он торжественно указал на Баст. Та как раз со скрежетом вскрывала ногтями жестянку с кошачьим кормом, что несколько подпортило величие момента. – И семья Кейн тоже положит все силы, чтобы уберечь вас от беды, – продолжал Амос. – Сейди и Картер владеют такой мощной магией, которую вы даже не можете себе вообразить. Да и мне уже случалось одерживать верх над Дежарденом, так что мы хорошо представляем, как с ним воевать. Если, конечно, до этого дойдет.

Учитывая, что нам пришлось пережить в прошлое Рождество, обещания Амоса звучали несколько чересчур оптимистично… Зато наши ученики немного приободрились.

– Если до этого дойдет? – переспросила Элисса. – Но мне показалось, что они твердо намерены напасть на нас.

Амос скептически приподнял бровь.

– Все может быть, и я не могу исключить, что Дежарден в самом деле отважится на подобную глупость. Он ведь хорошо понимает, что главный враг магов – это змей Апоп. И догадывается, что в борьбе с ним ему может понадобиться любая помощь. Если только… – Незаконченная фраза повисла в воздухе. Не знаю, о чем подумал Амос, но эта мысль явно его встревожила. – В любом случае, если Дежарден решит напасть на нас, он не станет действовать наобум. Ему известно, что этот дом так легко не взять. К тому же он не может допустить, чтобы семья Кейн снова одержала над ним верх и выставила его в дураках. Поэтому сначала он тщательно взвесит все «за» и «против», рассмотрит различные варианты, соберет все силы. На все это ему понадобится по меньшей мере несколько дней, которые было бы куда разумнее потратить на то, чтобы остановить Апопа.

Уолт поднял руку, желая что-то спросить. Уж не знаю, в чем тут дело, но, когда он что-то говорит, внимание всех присутствующих неизменно сосредотачивается на нем. Даже Хуфу отвлекся на минутку от своих «ДжеллО» и уставился на Уолта.

– Но если Дежарден все-таки нападет на нас, – серьезно сказал Уолт, – он будет отлично подготовлен, и с ним будут маги, которые гораздо сильнее и опытнее нас. Скажите, он сможет пробиться через нашу защиту?

Амос бросил взгляд на раздвижные стеклянные двери. Наверное, вспомнил, как врагам удалось прорваться в дом в прошлый раз. Закончилось тогда все довольно скверно.

– Мы должны сделать все возможное, чтобы до этого не дошло, – решительно сказал он. – Дежардену известно о наших намерениях, а также известно, что на их воплощение у нас есть всего пять дней… точнее, сейчас уже четыре дня. Судя по тому, что увидела этой ночью Сейди, Дежарден в курсе наших планов и собирается помешать им, почему-то вбив себе в голову – кажется, не без посторонней помощи, – что мы действуем на стороне сил Хаоса. Но если мы добьемся успеха, то докажем свою правоту и свою силу. Дежардену и его магам придется оставить нас в покое.

Клио нерешительно подняла руку.

– Э-э… Но мы-то ничего не знаем о плане. Вы сказали, у нас четыре дня… на что?

Вместо ответа Амос приглашающим жестом указал на Картера. Ну и хорошо, подумала я, пусть братец сам и рассказывает. Мне, честно говоря, его план казался малость безумным.

Катер сел прямее, расправив плечи. Тут я должна отдать ему должное: за последние месяцы он почти стал похож на нормального парня. Те шесть лет, которые он провел, путешествуя по свету с папой, он, естественно, не посещал школу и, кажется, понятия не имел, как выглядят его сверстники. Одевался он, с папиной подачи, как какой-нибудь клерк: в белые сорочки и брюки со стрелками. Полная безнадега. Сейчас он по крайней мере научился носить джинсы, майки и толстовки с капюшоном. От своей унылой коротенькой стрижечки он тоже отказался, и теперь его волосы превратились в густую курчавую шапку. Честное слово, так было гораздо лучше. Если братишка продолжит в том же духе, однажды может даже найтись девчонка, которая захочет с ним встречаться!

(Эй, ты чего пинаешься? Это был комплимент!)

– Мы собираемся разбудить бога Ра, – объявил Картер, как будто это было самым пустячным делом на свете.

Наши ученики растерянно переглянулись. Картер вообще-то не славился своим чувством юмора, но ребята наверняка решили, что это он так пошутил.

– Ты имеешь в виду бога солнца? – нерешительно поинтересовался Феликс. – Старого царя всех богов?

Картер кивнул.

– Вы все знаете эту историю. Много тысяч лет назад Ра состарился и удалился на небеса, поручив правление богами Осирису. Но Осириса одолел Сет. Потом Гор, сын Осириса, победил Сета и стал фараоном. А дальше…

Я выразительно покашляла.

– А покороче нельзя, профессор?

Картер хмуро покосился на меня, но лекцию свою свернул.

– Если короче, то Ра был первым и самым могущественным царем богов. Мы уверены, что он до сих пор жив, но крепко спит где-то глубоко-глубоко в Дуате. Если нам удастся разбудить его…

– Но ведь он покинул трон, потому что состарился и одряхлел, – вмешался Уолт. – А с тех пор прошло столько времени… Значит, сейчас он наверняка состарился еще больше?

Когда Картер впервые изложил мне свою идею, я задала ему тот же самый вопрос. По мне, так самое последнее, что нам требуется, это всемогущий бог, который не помнит собственного имени, пахнет, как дряхлый старик, и засыпает в самый неподходящий момент. И вообще, как это бессмертное божество в принципе может состариться? Помнится, удовлетворительного ответа я так и не получила.

Амос и Картер вопросительно уставились на Баст. Что ж, разумно. В конце концов, из всех присутствующих она была единственным египетским божеством и должна была разбираться в подобных вещах.

Богиня с сожалением оторвалась от недоеденной банки с тунцом.

– Ра, как вы верно сказали, бог солнца, – заговорила она. – В прежние времена он каждый день старел вместе с закатом светила, а ночью проплывал на своей лодке через Дуат и снова возрождался утром вместе с рассветом.

– Но солнце ведь на самом деле не умирает и не возрождается, – встряла я. – Восходы и закаты возникают из-за вращения Земли, и…

– Сейди, – предупреждающе муркнула Баст.

Ладно, ладно, молчу. Миф и наука не противоречат друг другу, просто рассматривают одно и то же явление с разных позиций… все это я слышала уже сто раз и больше выслушивать не хотела.

Баст указала на свиток, который я пристроила рядом со своей чашкой.

– Когда Ра перестал совершать свое еженощное путешествие через Дуат, круг возрождения оказался разорван, и Ра погрузился в вечные сумерки. По крайней мере мы так думаем. Его сон должен был продлиться до конца времен. Но если вы сумеете отыскать его в Дуате – что, кстати, само по себе очень непростая задача, – возможно, его удастся вернуть в мир, а правильная магия поможет ему возродиться. В «Книге Ра» как раз и говорится, как это можно сделать. Жрецы Ра создали эту книгу в незапамятные времена и держали ее в страшном секрете, разделив на три части. Использовать эту книгу можно только в самом крайнем случае, когда миру угрожает гибель.