Хирон вскинул бровь. Аннабет была известна своей хорошей памятью. Она никогда не забывала того, что слышала.

Аннабет поерзала на скамейке.

– Что-то насчет «Кончина героя заклятье развеет…».

– И? – спросил Хирон.

Она встала.

– Слушайте, главное, что я должна идти туда. Я найду мастерскую и остановлю Луку. И… и мне нужна помощь.

Она обернулась ко мне.

– Ты идешь?

Я даже не задумался.

– Я с тобой!

Она улыбнулась – впервые за несколько дней, и все это того стоило.

– А ты, Гроувер? Лесной бог ждет тебя!

Гроувер как будто забыл, до чего он ненавидит подземелья. Строчка насчет «потерю найдешь» его чрезвычайно ободрила.

– Пойду, наберу всякого мусора, чтобы было что погрызть в дороге!

– И ты, Тайсон, – сказала Аннабет. – Ты мне тоже понадобишься.

– Эге-гей! Время взрывать!

Тайсон так шумно захлопал в ладоши, что разбудил Миссис О’Лири, которая прикорнула в уголке.

– Постой, Аннабет! – произнес Хирон. – Это противоречит древним законам. Герою дозволено иметь всего двух спутников.

– Но мне нужны они все! – возразила она. – Хирон, это важно!

Я не знал, отчего она так уверена, но я был рад, что она позвала Тайсона. Я не мог представить, как я останусь без него. Он был огромный, сильный и круто разбирался во всяких механических штуках. И циклопы, в отличие от сатиров, отлично чувствуют себя под землей.

– Аннабет, – Хирон нервно взмахнул хвостом, – подумай хорошенько! Ты нарушишь древние законы, а это всегда влечет за собой последствия. Прошлой зимой пятеро отправились на подвиг, спасать Артемиду. Вернулись только трое. Подумай об этом. Три – священное число. Три парки, три фурии, три олимпийца, сына Кроноса. Три – хорошее, надежное число, оно способно противостоять многим опасностям. А четыре… это рискованно.

Аннабет вздохнула.

– Я знаю. Но так надо. Пожалуйста!

Я видел, что Хирону это не нравится. Квинтус изучающе смотрел на нас, словно прикидывал, кто из нас вернется живым.

Кентавр вздохнул.

– Ну, хорошо. Отложим этот вопрос. Пусть участники похода начинают готовиться. Завтра, на рассвете, мы отправим вас в Лабиринт.

Когда совет начал расходиться, Квинтус отвел меня в сторону.

– У меня дурное предчувствие, – сказал он мне.

Подбежала Миссис О’Лири, радостно виляя хвостом. Она бросила к моим ногам свой щит, я его ей кинул. Квинтус проводил ее взглядом. Я вспомнил слова Можжевелы о том, что он разнюхивал вход в Лабиринт. Я не доверял Квинтусу, но, когда он посмотрел на меня, я увидел в его глазах неподдельную озабоченность.

– Мне не нравится идея отправить вас туда, – произнес он. – Никого из вас. Но, если уж это так необходимо, запомните одну вещь. Лабиринт существует затем, чтобы сбивать с толку. Он будет отвлекать вас. Это опасно для полукровок. Мы легко отвлекаемся.

– А вы там бывали?

– Давным-давно, – его голос сделался хриплым. – И еле вырвался живым. Большинству из тех, кто туда спускается, везет меньше.

Он стиснул мое плечо.

– Перси, все время думай о главном. Если у тебя это получится, ты, быть может, и найдешь путь. И вот, я хочу дать тебе одну вещь.

Он протянул мне серебристую трубочку. Она была такая холодная, что я ее чуть не выронил.

– Свисток? – спросил я.

– Собачий свисток, – сказал Квинтус. – Для Миссис О’Лири.

– Спасибо, конечно, но…

– Подействует ли он в Лабиринте? На сто процентов не уверен. Но Миссис О’Лири все-таки адская гончая. Она может являться, когда ее позовут, как бы далеко она ни была. Мне будет спокойнее, если я буду знать, что у тебя есть эта штука. Если вам действительно понадобится помощь, используй ее. Но будь осторожен: свисток сделан из стигийского льда.

– Какого-какого?

– Льда с реки Стикс. Очень неподатливый материал. И очень хрупкий. Растаять он не может, но, когда в него подуешь, он разлетится вдребезги, так что использовать его можно только один раз.

Я подумал о Луке, своем старом враге. Перед тем, как я отправился на свой первый подвиг, Лука тоже сделал мне подарок: волшебные кроссовки, которые были устроены так, чтобы привести меня к гибели. Квинтус выглядел таким хорошим. Он так беспокоился обо мне. И Миссис О’Лири его любит – а это тоже что-нибудь да значит. Она бросила обслюнявленный щит к моим ногам и взбудораженно гавкнула.

Мне сделалось стыдно. Как я вообще мог не доверять Квинтусу? Но, с другой стороны, Луке я тоже когда-то доверял…

– Спасибо, – сказал я Квинтусу. Я сунул ледяной свисток в карман, пообещав себе, что ни за что им не воспользуюсь, и помчался разыскивать Аннабет.

За все время, что я был в лагере, я ни разу не появлялся в домике Афины.

Это было серебристо-серое здание, без особых выкрутасов, с простыми белыми занавесочками и высеченной из камня совой над входом. Ониксовые глаза совы как будто следили за мной, когда я подошел к порогу.

– Эй! – окликнул я.

Никто не отозвался. Я шагнул внутрь – и затаил дыхание. Это место было мастерской для вундеркиндов. Койки были сдвинуты к стенке, как будто сон тут не имел особого значения. Большая часть помещения была занята верстаками и лабораторными столами, заваленными инструментами, орудиями и оружием. В глубине комнаты находилась огромная библиотека, набитая древними свитками, переплетенными в кожу фолиантами и книжками в мягкой обложке. Там стоял кульман со множеством линеек и транспортиров, и несколько объемных моделей зданий. На потолок были налеплены огромные карты древних сражений. Под окнами висели доспехи, бронзовые пластины сверкали на солнце.

Аннабет стояла в глубине комнаты и рылась в старинных свитках.

– Тук-тук! – сказал я.

Она вздрогнула и обернулась.

– Ой! Привет. Я тебя не слышала.

– С тобой все в порядке?

Она, хмурясь, смотрела на свиток, который держала в руках.

– Я просто пытаюсь кое-что выяснить. Лабиринт Дедала такой огромный. И во всех историях рассказывается разное. Карты ведут из ниоткуда в никуда.

Я подумал о том, что говорил Квинтус: что Лабиринт пытается тебя отвлечь. Интересно, Аннабет об этом уже знает?

– Ничего, разберемся, – пообещал я.

Ее волосы спадали на лицо спутанной светлой завесой. Серые глаза сделались почти черными.

– Я мечтала возглавить поход с семи лет! – сказала она.

– У тебя все будет круто.

Она взглянула на меня с благодарностью, но тут же снова уставилась на все свитки и книги, которые поснимала с полок.

– Тревожно мне, Перси. Может, мне не стоило звать с собой тебя. Или Тайсона. Или Гроувера.

– Слушай, но мы же твои друзья! Нам бы не хотелось упустить такой случай.

– Но… – она остановилась.

– В чем дело? – спросил я. – Пророчество?

– Я уверена, что все будет в порядке, – сказала она слабым голосом.

– Что же там было в последней строчке?

И тут Аннабет удивила меня по-настоящему. Она сморгнула слезы и протянула ко мне руки.

Я шагнул вперед и обнял ее. В животе у меня замельтешили бабочки, как толпа в фан-зоне.

– Слушай, ты это… все будет в порядке!

Я погладил ее по спине.

Я остро сознавал все, что было вокруг. Мне казалось, я могу прочитать каждый заголовок на корешках книг, даже то, что написано самыми мелкими буквами. От волос Аннабет пахло лимонным мылом. Она дрожала.

– Может быть, Хирон прав… – проговорила она. – Я нарушаю правила. Но я не знаю, что еще делать. Вы мне нужны, все трое. Я чувствую, что так должно быть.

– Ну, так и не тревожься, – посоветовал я. – У нас и раньше бывали проблемы, справлялись же как-то.

– Это другое дело. Я не хочу, чтобы что-то случилось с… с любым из вас.

У меня за спиной кто-то кашлянул.

Это был один из сводных братьев Аннабет, Малькольм. Лицо у него побагровело.

– Э-э… извините, – сказал он. – Аннабет, там тренировка по стрельбе из лука начинается. Хирон сказал найти тебя.

Я отступил на шаг от Аннабет.

– Мы просто смотрели карты, – тупо соврал я.

Малькольм уставился на меня.

– Ага…

– Скажи Хирону, я сейчас приду, – проговорила Аннабет, и Малькольм поспешно смылся.

Она вытерла глаза.

– Иди, Перси. Мне надо собираться на тренировку.

Я кивнул. Я еще никогда в жизни не испытывал такого смущения. Мне тоже хотелось выбежать из домика, но… я остался.

– Аннабет! – произнес я. – Насчет твоего пророчества. Та строчка про «кончину героя»…

– Ты хочешь спросить, какого героя? Я не знаю.

– Да нет, я про другое. Последняя строчка обычно рифмуется с предыдущей. Может быть, можно по рифме угадать, что…

Аннабет потупилась, не сводя глаз со свитков.

– Ступай, Перси, ладно? Иди, готовься к походу. Я… в общем, утром увидимся.

И она осталась стоять, глядя на карты, ведущие из ниоткуда в никуда. Уходя, я не мог избавиться от предчувствия, что один из нас из этого похода живым не вернется.

Глава пятая
Нико покупает «Хэппи Милы» мертвецам

Ну что ж, я, как минимум, сумел хорошенько выспаться перед походом, ага?

Как бы не так.

В ту ночь во сне я очутился в пассажирском салоне «Царевны Андромеды». Распахнутые окна смотрели на озаренное луной море. Холодный ветер трепал бархатные шторы.

Лука стоял на коленях на персидском ковре, перед золотым саркофагом Кроноса. При свете луны светлые волосы Луки выглядели совершенно белыми. На нем был древнегреческий хитон и с плеч ниспадал белый гиматий, нечто вроде плаща. В белых одеждах Лука казался лишенным возраста и чуточку нереальным, словно он был одним из младших богов на Олимпе. В последний раз, когда я его видел, он был весь изранен и лежал без сознания после ужасного падения на горе Тамалпаис. Но теперь он выглядел совершенно здоровым. Пожалуй, даже чересчур здоровым.

– Шпионы докладывают об успехе, мой повелитель, – говорил он. – Лагерь полукровок высылает героев на подвиг, как ты и предсказывал. Мы практически выполнили свою половину сделки.

«Великолепно. – Голос Кроноса не столько прозвучал в моей голове, сколько пронзил ее, будто кинжалом. Он был пронизан ледяной жестокостью. – Как только мы получим возможность ориентироваться, я сам возглавлю авангард!»

Лука прикрыл глаза, словно собираясь с мыслями.

– Повелитель, может быть, еще слишком рано. Может быть, возглавить авангард следует Криосу или Гипериону…

«Нет, – голос звучал тихо, но непреклонно. – Поведу я. Еще одна, последняя душа присоединится к нашему делу, и этого будет достаточно. Я наконец-то полностью восстану из Тартара».

– Но твой облик, повелитель… – голос Луки начинал дрожать.

«Покажи мне твой меч, Лука Кастеллан».

Я вдруг сообразил, что никогда прежде не слышал фамилии Луки, и даже не задумывался об этом.

Лука обнажил меч. Обоюдоострое лезвие Коварного Меча, наполовину сталь, наполовину – небесная бронза, зловеще сияло. Несколько раз этот меч чуть меня не убил. Это было грозное оружие, способное убивать и смертных, и чудовищ. Единственный клинок, которого я страшился по-настоящему.

«Ты принес мне клятву верности, – напомнил Кронос. – Ты принял этот меч, как залог своей клятвы».

– Да, повелитель. Просто…

«Ты хотел могущества. Я дал тебе могущество. Теперь ничто не причинит тебе вреда. Скоро ты станешь править миром богов и смертных. Или ты не хочешь отомстить за себя? Увидеть, как Олимп будет уничтожен?»

По телу Луки пробежала дрожь.

– Хочу.

Гроб засветился. Комната заполнилась золотым светом.

«Тогда готовь войско! Как только сделка будет выполнена, мы двинемся вперед. Для начала мы обратим в прах Лагерь полукровок. А как только эти несносные герои будут уничтожены, мы двинемся на Олимп!»

В двери салона постучали. Исходящий от гроба свет угас. Лука встал. Он убрал меч в ножны, оправил свои белые одежды и глубоко вздохнул.