Фантазия и сопутствующее ей чувство возбуждения могут длиться всего несколько секунд: вы можете, например, мимоходом увидеть привлекательного человека и спонтанно представить его обнаженным или участвующим в каком-то сексуальном акте. Такие фантазии и их последствия могут быть очень кратковременными и обрываться сразу, как только что-то другое, например, входящий телефонный звонок или текстовое сообщение, привлечет ваше внимание. Или, если вас ничто не отвлекло и есть возможность вернуться к этой фантазии позже, вы можете превратить ее в длинный и сложный образ, который будет длиться несколько минут, а может, даже часов.

Вы можете возвращаться к данной фантазии снова и снова; на самом деле есть даже некоторые люди, которые думают об одном и том же каждый раз, когда мастурбируют или занимаются сексом, что фрейдистские психологи определяют как «центральную мастурбаторную фантазию». Но у вас могут также возникать разовые фантазии, например, когда вы вдруг представляете себя вместе с тем сексуальным барменом, который подавал вам напитки в прошлую пятницу. В любом случае, поскольку фантазии возникают, когда мы находимся в состоянии бодрствования, у нас есть возможность вызывать их в уме по команде. Вам может быть скучно, и вы захотите немного помастурбировать. Или, возможно, вы слишком устали, поэтому концентрируете все свое внимание на одной из своих любимых фантазий, чтобы как можно дольше оставаться в состоянии возбуждения и удовлетворить сексуальные потребности вашего партнера. Но иногда бывает и так, что наши фантазии возникают спонтанно, в том числе в ситуациях, когда мы даже не хотим чувствовать себя возбужденными – например, на работе или в институте, или, может, прямо посреди религиозной службы.

В такие моменты бывает трудно перестать думать о фантазиях, поэтому одним из наиболее распространенных методов, к которому прибегают люди, является метод подавления. К сожалению, психологи обнаружили, что подавление представляет собой наименее эффективный способ отвлечься от мыслей и вещей, будь они сексуального или несексуального характера. На самом деле ирония заключается в том, что подавление приводит к обратному эффекту, заставляя нас с большей силой возвращаться к своим мыслям позже! Одно из самых ранних доказательств этой идеи было опубликовано моим бывшим коллегой в Гарварде Дэном Вегнером^[9]. В исследовании 1987 года он попросил студентов колледжа вслух произносить каждую мысль, которая приходила им в голову в течение пяти минут, записывая их на диктофон. Половине участников было сказано думать все это время о белом медведе, в то время как другую половину попросили подавлять мысли о белом медведе. Затем участники поменялись друг с другом местами: те, кому было запрещено думать о белом медведе, теперь могли делать это, и наоборот. Во время обеих пятиминутных сессий всякий раз, когда участники думали о белых медведях, они должны были по инструкции звонить в колокольчик.

Вегнер обнаружил, что каждый раз, когда участникам говорили подавлять свои мысли, они действительно реже думали о белых медведях, однако они все равно звонили в колокольчик в среднем более одного раза в минуту! Еще более важно, что те участники, которым было сказано подавлять мысли о белых медведях на первом сеансе, продемонстрировали эффект отскока на втором сеансе и начали думать о белых медведях намного чаще. Проще говоря, люди, похоже, не очень хорошо умеют справляться с подавлением нежелательных мыслей, будь то мысли о белых медведях или, ну, вдруг, о сексе с ними. И если раньше вы никогда не думали о сексе с белыми медведями, то, возможно, думаете об этом сейчас. Приношу свои извинения.

Почему наше обсуждение сосредоточено исключительно на сексуальных фантазиях, а не на эротических снах? Одна из главных причин заключается в том, что содержание наших сексуальных снов может сильно отличаться от наших сексуальных фантазий, отчасти потому, что мы не имеем сознательного контроля над ними. Например, кому-то может присниться сон о сексе со своей матерью или отцом, но человек никогда не фантазирует об этом, и даже простое воспоминание о таком сне в часы бодрствования вполне может вызвать отвращение, а не сексуальное возбуждение. Другими словами, некоторые сексуальные сны лучше воспринимать как кошмары. Более того, хотя мы часто ассоциируем сексуальные сны с ночными поллюциями (особенно у мальчиков-подростков), они не обязательно приводят к длительным периодам сексуального возбуждения или оргазма, как это часто бывает в случае с нашими фантазиями. Речь в моей книге пойдет о сексуальных фантазиях именно по этим причинам, а также из-за того, что мы в целом до конца так и не знаем, как на самом деле работают наши сны. Мне неприятно вас огорчать, но все эти книжки по толкованию снов, лежащие у вас на полке, – в основном чушь собачья.

Что вас возбуждает? Как я изучал сексуальное поведение американцев

Что нам известно о сексуальных фантазиях? Не так много, как вы могли бы подумать. После исчерпывающего обзора опубликованных исследований на эту тему я пришел к выводу, что мы на удивление мало знаем о том, о чем на самом деле фантазируют люди сегодня, как фантазии людей связаны с их жизненным и сексуальным опытом, а также сколько людей решились обсудить эти фантазии с кем-то другим и воплотить их в жизнь. Это побудило меня провести наиболее полное исследование на эту тему, когда-либо имевшее место. Готовясь к нему, я прочитал кучу популярных мужских и женских журналов, а также посетил не меньшее количество порнографических сайтов – все в научных целях, разумеется. Я хотел убедиться, что не пропустил ни одного вопроса, хоть как-то связанного с основными темами фантазий.

Я начал свой опрос с того, что попросил участников рассказать мне своими словами, чего они действительно, по-настоящему хотят. В частности, я попросил изложить свою самую заветную мечту в повествовательной форме, а затем выразить ее одним словом, например: втроем, порка или лесбиянка. Затем я задал много дополнительных вопросов об их фантазии: обсуждали ли они когда-нибудь ее с другими людьми и пытались ли они воплощать ее на практике? (Если да, то на что это было похоже?) Откуда, по их мнению, взялась эта фантазия? Как они при этом себя чувствовали?

После этого я попытался узнать как можно больше о людях, которые принимали участие в исследовании, задавая вопросы об их возрасте, поле, расе, сексуальной ориентации, образовании, политических пристрастиях и других демографических характеристиках. За этим последовала тщательная оценка их личностных черт, а также их сексуального опыта: сколько им было лет, когда они потеряли девственность? Сколько всего у них было партнеров? Смотрели ли они порно, и, если да, как часто? Были ли они когда-либо жертвами сексуальных домогательств или насилия? Я также изучил вопросы их общего состояния сексуального здоровья, включая проблемы с сексуальной возбудимостью. Как вы скоро увидите, анализируя эти вопросы, я смог глубже понять, что говорят наши фантазии о нас самих и о нашей жизни в целом.

Наконец я спрашивал участников, как они обычно представляли себя в собственных фантазиях: выглядели они так же, как есть в реальности, или выбирали для себя другую индивидуальность, другой тип телосложения, возможно, даже изменяли внешний вид своей груди или гениталий. Я также задавал много вопросов об их партнерах по фантазиям, в том числе о том, фантазировали ли они когда-нибудь о знаменитостях и порнозвездах, или о своих друзьях, или о вымышленных персонажах, даже персонажах мультфильмов. И что они делали, когда позволяли своему воображению разгуляться: возбуждали ли их мысли о поцелуях или оральном сексе, или их больше притягивали к себе сексуальные табу? И где в конце концов разыгрывались их фантазии – в их спальнях, в офисах, под водопадом или в лесу?

Я проделал огромную работу, чтобы узнать как можно больше о сексуальной жизни людей, задав в общем и целом 369 вопросов! Но я сделал это, проявляя внимание и заботу о благополучии тысяч респондентов, которые любезно пожертвовали своим временем ради этого проекта. Перед прохождением опроса с участниками провели беседу пять экспертов – четыре психолога и один врач-терапевт. Вся информация была собрана в анонимном порядке, чтобы гарантировать конфиденциальность каждому, и с полного добровольного согласия. Иными словами, люди знали, какие вопросы я буду им задавать и что буду делать впоследствии с полученными ответами.

Кто делился со мной своими фантазиями?

В общей сложности 4175 взрослых в возрасте от восемнадцати лет и старше, которые в настоящее время являются гражданами или резидентами Соединенных Штатов, приняли участие в моем опросе. Большинство из них узнали о нем через крупные социальные сети. Учитывая, что это был основной способ, благодаря которому люди узнали о моем опросе, демография моей выборки была больше смещена в сторону среднестатистического пользователя социальных сетей, чем в сторону среднестатистического американца. Например, средний возраст участников моего опроса (тридцать два года) был примерно на шесть лет моложе среднего возраста в Америке в целом^[10]. Аналогичным образом мои участники были более образованными и более состоятельными людьми, чем американцы в среднем. При этом мой опрос привлек практически равное количество людей разного пола: фактически это было разделение пятьдесят на пятьдесят между теми, кто сказал, что они родились женщинами, и теми, кто родился мужчинами.

Большинство участников моего опроса определили себя как гетеросексуалов (72 процента), при этом значительное количество отнесло себя к бисексуалам (12,6 процента), геям/лесбиянкам (5,7 процента), пансексуалам (4,2 процента) или гомосексуалистам (2,3 процента). Хотя на первый взгляд может показаться, что мой опрос включил в себя слишком широкий спектр представителей нетрадиционной сексуальной ориентации, некоторые недавние опросы, проведенные на национальном уровне, показали, что до одной трети взрослого населения в возрасте до 30 лет не готовы причислить себя исключительно к категории натуралов^[11]. И если сопоставить растущую готовность людей использовать альтернативные ярлыки сексуальной идентичности с достаточно молодым возрастом участников в моей выборке, мы получим не столь экстремальные проценты, как может изначально показаться.

Поскольку этот опрос предполагал свободное обсуждение сексуальных фантазий, люди, решившие принять в нем участие, положительно относились к сексу в целом и были готовы открыто обсуждать свою сексуальную жизнь. В результате нет ничего удивительного в том, что в опросе приняли участие лишь небольшое количество религиозных людей и сторонников республиканских взглядов. Тем не менее политические и религиозные консерваторы все-таки попали в мою выборку. К сожалению, с подобной проблемой сталкиваются многие исследования, касающиеся темы секса, – консервативно настроенные люди реже выражают желание участвовать в них. Поэтому исследования на тему секса, как правило, чаще выстраиваются на ответах людей, которые открыты для обсуждения; они также чувствуют себя более комфортно в процессе. Во всяком случае, рискну предположить, что люди, которые отказались от участия в моем опросе, скорее всего, испытывали чувства вины и стыда за свои фантазии и вряд ли когда-либо пытались воплотить их в реальной жизни. Таким образом, итоги моего исследования, возможно, дают не совсем точные результаты относительно того, как много американцев действительно обсуждали свои фантазии с другими людьми или пробовали реализовать их на практике.