Разговор с императором не был долгим, но мне казалось, что прошла вечность, прежде чем он поднялся с ректорского кресла.

– Был рад знакомству, мой мальчик. – К концу нашего общения Адальгер окончательно рассиропился и, словно бы забыв о том, что в кабинете помимо нас есть ещё генерал, обращался исключительно ко мне и смотрел только на меня.

– Для меня большая честь служить вам, ваше величество, – низко поклонившись, произнесла я дежурную фразу, втайне радуясь, что ещё немного, и кошмар закончится.

На сегодня. С понедельника со мной должен был начать заниматься шейр Вентура, и неизвестно, что это будут за занятия и что вообще будет дальше.

– Жаль, что в тебе не проявился и дар иллюзора, – неожиданно проговорим император, и я вся внутренне сжалась. – Вместе эти дары – настоящая квинтэссенция совершенства! Но тебя же проверяла шиари Имада?

– Проверяла, ваше величество, – чувствуя, как сердце в груди замедляет свой ритм, почти перестаёт биться, сказала я тихо.

– Может, ещё проверить… – задумчиво пробормотал его величество, заставив меня на несколько мгновений умереть от страха. – Но это было бы совсем удивительно, не правда ли?

– Скорее, невозможно, – осмелилась вякнуть я и замерла, чувствуя на себе пристальный, пронизывающий взгляд.

– Ты прав… невозможно… – кивнул правитель. – Наверное, я мечтаю о слишком многом. – Он перевёл взгляд на генерала, наконец вспомнив о его существовании. – Вейнанд, позаботься об этом мальчике, уже почти мужчине. И да, продолжай занятия с моим сыном. Мне нужны результаты и – быстро.

Мы уже собирались удалиться, когда двери в кабинет неожиданно распахнулись, и в комнату, величественная и холодная, как прекрасный дух из сказок северных народов, вплыла королева.

– Ваше величество, мы уже закончили, – с нарочитой вежливостью обратился к жене император, после чего добавил, позволив себе немного иронии: – Женщины порой бывают слишком нетерпеливы.

Расшаркавшись перед её величеством, которая едва не убила меня взглядом (как же хорошо, что в своё время она отреклась от дара, иначе бы от меня даже горсточки пепла сейчас не осталось!), мы уже хотели выйти, но нас задержал голос императора:

– Найферия, любовь моя, позволь познакомить тебя с гордостью и сокровищем Эргандара – Рифером Ноэро, сыном нашего старого доброго друга Одера Ноэро.

Я снова поклонилась, уже потеряв счёт своим поклонам, и буквально всем телом ощутила исходящие от государыни флюиды ненависти.

К Риферу. К моему брату.

Духи, Риф, когда и как ты умудрился насолить самой влиятельной женщине Эргандара?!

– Охраняйте тщательно этого мальчика, генерал, – вернулся к напутствиям монарх. – Чтобы никакая беда с ним не случилась. Одного хроновика не сберегли, так потрудитесь сберечь этого.

Я старалась ни на ком не задерживать взгляда, по большей части смотрела то на стол, то на тяжёлые шторы, такие же тёмные, как и зимний вечер за окном. Пока находились в кабинете, окончательно стемнело, и точно таким же, мрачным и холодным, был взгляд Найферии.

Надеюсь, больше никто её враждебности ко мне не заметил.

– Ясного вечера, шейр Ноэро, – напоследок бросил мне император, как старому приятелю, и я, смутившись, пробормотала то же самое.

Правитель провожал меня благосклонной улыбкой, императрица мрачным прищуром. Оказавшись за дверями кабинета, я вспомнила наконец, как дышать, и вместе с Эскорном направилась к лестнице.

– Предлагаю не терять время и ехать к твоей сестре немедля, – коварно начал генерал, явно решивший, что прежних ударов мне было мало. Надо добавить.

– Но, шейр… – начала я, в ужасе представляя, как Лайру везут к Лайре.

Разве я недостаточно сегодня переживала?!

– Она имеет право узнать одной из первых.

А ещё она имеет право хотя бы на короткую передышку!

– Я собирался сначала справиться о Бриане. Сейчас я нужнее ему, чем ей, – сказала первое, что пришло на ум.

Но Вейнанд, не проникшись моим дружеским порывом, мрачно покачал головой:

– Я узнаю о нём, но в лазарет тебя не пустят. Так что, если собирался всю ночь сидеть у постели друга, не получится. А Лайра наверняка переживает и ждёт новостей.

Вот уж привязался со своей Лайрой…

Со мной то есть. Ко мне. И, на минуточку, не своей! От стрессов какие только глупости не полезут в голову…

Я принадлежу самой себе!

Пришлось выкручиваться. Снова. Снова врать и изворачиваться, лишь бы не быть раскрытой.

Остановившись, с самым честным видом заглянула Эскорну в глаза и произнесла:

– Мы поссорились. В последнюю нашу встречу. Вы же знаете, какая моя сестра, – решила немного себя поругать, воззвать к мужской солидарности генерала. – Наговорили друг другу всякой ерунды… Я обязательно с ней поговорю. Сегодня. Но… хотел бы сделать это без свидетелей, если можно.

Сработало! Эскорн сдался, не стал настаивать на своём назойливом обществе. Правда, помрачнел изрядно, когда понял, что сегодня в доме баронессы ему будут рады ещё меньше, чем прежде, но быстро взял себя в руки.

– Тогда решай всё с сестрой. Главное, отправляйся сразу к ней, а не в ближайший кабак отмечать. И да, не забудь показаться животворцам. Пусть тебя осмотрят! – бросил он мне вдогонку.

Заверив наставника, что и животворцам покажусь, и со своей близняшкой обязательно помирюсь, я припустила по галерее, стараясь не обращать внимания на разбегающиеся по телу мурашки, от его взгляда, от того, что был рядом. Очень скоро сумрак поглотил мою фигуру, и я позволила себе немного замедлить шаг.

Мне очень хотелось узнать про Бриана, но я боялась соваться к животворцам. Как пить дать и меня захотят разложить на койке, чтобы осмотреть на наличие повреждений. Рёбра от удара Стейрода немного ныли, но я не могла так рисковать.

С Брианом всё будет в порядке. Верю в это! А мне надо отсюда убраться, пока ещё кому-нибудь не понадобилась. Бросилась к лестнице, собираясь как можно скорее покинуть стены академии. Сегодня пятница – имею право.

Не терпелось скорее стать Лайрой и поговорить с Эшваром о нашей патовой ситуации.

Я уже почти добралась до лестницы, почти шагнула на ступени, когда почувствовала, как кто-то схватил меня за руку и резко дёрнул, увлекая в глубокую нишу за доспехами. Те возмущённо задребезжали, когда их задела, но устояли. Только продолжили недовольно поскрипывать, нарушая тишину сонной галереи.

Хотела уже поинтересоваться: «какого джара!», но не успела. Чьи-то губы, слишком мягкие и нежные, чтобы быть мужскими, накрыли мои.

– Риф… – томно простонала неопознанная мной девица.

Я была настолько шокирована дерзким поведением незнакомки, что даже её не оттолкнула. Хотя следовало бы! Меня никогда не целовали ни мужчины, ни мальчики, и тут на тебе.

Щёки мгновенно запылали.

– Риф? – проговорила она уже удивлённо, и только тогда я поняла, что, может, и выгляжу как брат, но вряд ли мы целуемся одинаково.

Тут же решительно отстранила от себя ретивую девицу и хриплым от волнения голосом подтвердила:

– Это я.

В нише было темно – хоть глаз выколи, и, наверное, шиари решила, что обозналась. Но услышав голос брата, сразу расслабилась.

– Хвала духам! – выдохнула тихонько.

А я, быстро взяв себя в руки, продолжила так, словно мы были знакомы:

– Что ты здесь делаешь?

– Мне удалось исчезнуть из-под носа стражников, но всего на несколько минут, – возбуждённым шёпотом зачастила девушка. Скользнула ладошкой по моему плечу и, прошелестев пышными юбками, подалась вперёд, явно пытаясь украсть у меня ещё один поцелуй.

На этот раз я не растерялась, тут же пресекла столь вопиющие домогательства от не в меру смелой (и наглой) шиари.

– Не надо.

Девушка чуть слышно застонала:

– Ты всё ещё на меня злишься… Но я ведь скрывала правду ради тебя… Ради нас! Пойми ты в первую нашу встречу, кто я такая, бежал бы от меня без оглядки!

Кусочки пазла постепенно складывались воедино. Мне очень хотелось убедить себя, что передо мной дочь какого-нибудь барона или графа. На худой конец – маркиза, а может, даже герцога. Всё ничего, но…

Но это была одна из принцесс.

Джаров Риф!

Чем его девки из трактиров не устраивали? Где он вообще мог пересечься с особой королевской крови? Чем думал, позволяя себе даже смотреть в её сторону!

Явно не головой, а тем, чем привык думать, живя в Кроувере.

– Я сделал это ради нас. Нам не стоит больше видеться, – окончательно охрипнув от страха, от безысходности ситуации, проговорила я и стала лихорадочно вспоминать, как звали дочерей императора.

Элестрен, Дженна и Кайяна… Вроде бы.

Знакомство с которой из трёх стало фатальным для всех Ноэро? Точно не с младшей. Принцессе Дженне, если мне не изменяет память, нет и десяти.

Значит, остаются погодки Элестрен и Кайяна…

– Не стоит? – В голосе принцессы послышались капризные нотки. – Разве я больше тебе не нравлюсь? Разве ты охладел ко мне, к своей Кайе?

Постепенно глаза привыкли к темноте. И пусть та густой вуалью скрадывала черты лица стоящей передо мной девушки, но я всё равно увидела, как нежная красота растаяла под маской злости и раздражения.

Вздрогнула, почувствовав, как внутри нарастает напряжение. Было бы неосмотрительным и опрометчивым недооценивать принцессу. Все Регенштейны опасны. Нетерпеливы, капризны, безжалостны.

Разве что Бриан счастливое исключение. Возможно, потому что рос в семье матери, и его не испортила жизнь при дворе императора. Чего не могу сказать о её высочестве принцессе Кайяне.

– Её величеству стало о нас известно. А может, и императору.

Хотя вряд ли. Узнай Великий, что какой-то кадетишка посмел просто взглянуть на его дочь, и никуда бы Рифер не сбежал. Уже на следующий день его тело валялось бы в сточной канаве, и мы с Тессой вполне могли составить ему компанию.

Но если императрица в курсе, почему не рассказала мужу?

Может, потому что боится? Если Адальгер действительно намерен от неё избавиться, у него появится лишний повод: не досмотрела за дочерью. Или же за эту беду в юбке опасается? Неизвестно, что сделает с Кайяной отец, узнав, что та позволила себе спутаться с каким-то мальчишкой.

Что вообще между ними было?

– Не говори глупости! – отмахнулась принцесса.

– Меня пытались убить, – весомо заметила я.

На несколько мгновений Кайяна примолкла, а потом, заулыбавшись, с беззаботным восторгом продолжила:

– Всё это в прошлом! Даже если её величество узнала о нас, теперь, когда стало ясно, насколько ты ценен для моего отца, она не осмелится тебя тронуть. Ты стал неприкосновенен. Я ничего не поняла, но мне сказали, что ты хроновик. Риф! Это же… Это… А демонстрация огня… Духи, ты был великолепен!

Меня снова попытались поцеловать. Дёрнула головой, и влажные губы впечатались мне в скулу.

Кошмар, а не девчонка.

– Сейчас я вынуждена тебя оставить, но через неделю мы снова встретимся. Ты же будешь на первом зимнем балу? Конечно, будешь! Твою сестру официально представят ко двору, и в разгар праздника тебя найдут. Не переживай, я всё устрою. Главное… не разочаруй меня.

В этом «не разочаруй» звучала откровенная угроза. Её высочество давала понять, что, если я не удовлетворю её каприз, мной будут очень… очень недовольны.

С одной стороны, девицу можно было бы послать к джарам. Я ведь теперь действительно, считай, неприкосновенна. С другой – Кайяна одна из Регенштейнов, а значит, послать не получится.

– Буду считать дни до нашей встречи, любимый, – не стала дожидаться от меня ответа девушка.

Чмокнув в щёку (да сколько же можно?!), крутанула колечко на среднем пальцев и тут же… растаяла. Вернее, стала невидимой, потому что рядом заскрипели доспехи, а спустя пару секунд я услышала:

– Ничего не бойся, любимый. Я не дам тебя в обиду.

Ну вот, приплыли.