Завтра она поведёт Виктора Ильича знакомиться с их родственниками, Лиле тоже придётся участвовать в этой церемонии. Очень хотелось надеяться, что бабушке и дедушке не будет грустно. Ведь их невестка теперь официально отделялась от семьи Васильевых. На обывательский взгляд их родственные отношения довольно странные. Семнадцать с половиной лет назад, через три месяца после свадьбы, в автомобильной аварии погиб отец Лили Владимир. День его гибели стал днём появления её на свет. До пяти лет Лиля не понимала, почему дедушка, бабушка и мама отмечают день её рождения со слезами на глазах, а вместо радости чувствуют горечь и грусть. Позже она выяснила: узнав о смерти двадцатитрёхлетнего мужа, Ольга была так поражена и убита горем, что у неё начались преждевременные роды. Лиля появилась на свет семимесячной, весила всего полтора килограмма. Слабенькую кроху положили в кювез-инкубатор, где она провела четыре дня. И только убедившись в отсутствии патологий, врачи перевели маму и ребёнка в отделение для недоношенных детей. Через месяц Лилю, набравшую целый килограмм, вместе с мамой выписали из больницы. Встречали их сразу две бабушки и двое дедушек, родители Ольги и Владимира. Рядом с небольшого роста, толстенькими и какими-то одинаково кругленькими Васильевыми, сухопарые и высокие Марковы, родители Ольги, смотрелись забавно. Несмотря на внешнее различие, общим у всех четверых было растерянное и печальное выражение на лицах. Марковы собирались забрать овдовевшую дочь в город, в котором они сейчас жили и работали, но она наотрез отказалась покидать родителей мужа.

– Лев Романович, Елена Петровна, если вы не возражаете, я хочу остаться с вами? – Слёзы катились по бледным щекам Ольги. После родов она сильно похудела и даже немного подурнела. – Я не могу оставить Володю одного, ему будет без нас одиноко. Мы с Лилей сможем часто его навещать.

Ксения Даниловна, мать Ольги, ахнула. Опасаясь за рассудок дочери, она уставилась на неё так, будто признаки сумасшествия могли проявиться на лице.

Захар Кириллович, отец Ольги, сморщился, будто глотнул уксуса. В его глазах блеснули слёзы. Посмотрев на свата, он покачал головой.

– Как-то это неправильно…

– Мы не возражаем, – перебила его пухленькая, по-домашнему уютная Елена Петровна. Она бросилась обнимать плачущую невестку. – Почему мы должны возражать, ведь у тебя на руках частица моего сына, его плоть и кровь. Единственное, что от него осталось. Оленька, только ты, пожалуйста, успокойся, а то не дай бог молоко перегорит. Нашей крохе нужно хорошее питание. Дай-ка я возьму её у тебя.

Ольга передала дочь на руки свекрови.

– Она спит. Положите её в кроватку, а я пока умоюсь с дороги.

Дедушки рядком уселись на диван. Они чувствовали себя беспомощными и неспособными хоть что-то изменить или как-то утешить своих женщин, оставалось одно: не путаться у них под ногами. Бабушки, положив внучку в спальне, в кроватку, вдвоём склонились на ней. Освободив от лёгкого одеяльца, они стали с умилением рассматривать крохотные ручки малышки, которые та высвободила из фланелевой пелёнки.

– Боже ты мой! – всхлипнула Ксения Даниловна – Она такая маленькая. Кукла и то больше её.

Кружевная шапочка слишком большая для головки Лили, закрыла пол-лица девочки. Елена Петровна поправила шапочку.

– Мы купили самый маленький размер, – оправдывалась она. – Видимо, придётся пошить самим. Уж больно Лилечка махонькая.

– Сватья, – обратилась к Елене Петровне Ксения Даниловна. – Только не подумай, что я против или возражаю. Теперь, когда Владимира не стало, Ольга вроде как никто для вас, просто бывшая невестка. Она не будет вам в тягость? Спорить с Ольгой сейчас бесполезно, она упёртая, но главное, ещё не отошла от горя. Да и девочке кубанский климат подходит лучше, чем наш северный. Но я всё-таки волнуюсь, получается, мы все заботы на вас повесим.

Елена Петровна, накрыв внучку ещё одной пелёнкой, ей показалось, что той холодно, села на двуспальную кровать рядом со свахой.

– Если Оля и Лиля останутся с нами, мы будем только счастливы. Дом без Володи опустел, а если и они нас покинут, даже не знаю, как жить дальше. Оля нам как родная, а уж Лилечке мы и подавно рады. Не волнуйся, сваха, мы справимся. – Её губы задрожали, глаза налились влагой. Она прижала кулак ко рту, сдерживая рыдания. – Мой сыночек, ты так и не увидел свою доченьку. Хоть оттуда посмотри, какая она замечательная.

Ксения Даниловна, обняв Елену Петровну, вздохнула.

– Бедная Лилечка, отца только на фотографии и увидит.

Через минуту обе женщины залились горькими слезами.

Мужчины, слыша их безутешный плач, растерялись.

– Пойдём-ка, сват, на свежий воздух, проветримся немного, – предложил Лев Романович.

Ольга, выйдя из ванной, услышав рыдания матери и свекрови, замерла перед дверью. До боли закусив губу, чтобы не расплакаться самой, отправилась на кухню ставить чайник. Как заклинание дважды повторила:

«Я не должна раскисать. Самое важное сейчас для меня – крохотная дочь. Мне просто необходимо перекусить чего-нибудь и выпить чаю с молоком, мне надо кормить ребёнка. Врач сказал: материнское молоко спасение для недоношенного малыша. Любимого буду оплакивать потом, а сейчас нужно спасти нашу дочь».

Ольга налила в большую кружку чай, добавила в него молока, придвинула к себе тарелку с бутербродами. Откусив кусочек хлеба с сыром, едва сумела протолкнуть его в горло, сжатое спазмами. Мысленно снова произнесла про себя:

«Я сильная, я справлюсь. Володя, ты мне веришь?»

Давясь, она проглотила пару бутербродов, запивая каждый кусочек глотком чая.

Ксения Даниловна, немного успокоившись, тихо произнесла:

– Сейчас Оля не в себе. Разговаривает не совсем адекватно. Мы ещё немного побудем у вас. Я понаблюдаю за дочерью, тогда и примем окончательное решение.

Через два дня родители Ольги уехали, а она и Лиля задержались у родителей Владимира на долгие шестнадцать лет. Оставались бы ещё, но на совместном совете бабушек и дедушек было решено: отселить их в квартиру, сообща приобретённую в собственность. Таким образом, они собирались подтолкнуть Ольгу к переменам в личной жизни. Первые десять лет после смерти мужа, она даже слышать не желала о новом браке. Спустя время Ольга попыталась начать отношения с мужчинами, но дальше первого знакомства дело не заходило, она быстро разочаровывалась и прекращала всякое общение. Ольга ещё не избыла свою боль, поэтому долгие годы не могла проститься со своей первой трагично погибшей любовью. Через год после их переезда в новую квартиру, расположенную от дома Васильевых на другом конце города, она познакомилась с Виктором. Он стал вторым мужчиной, затронувшим её холодное сердце. Ему понадобилось всего три месяца, чтобы довести Ольгу до подачи заявления в загс.

Музыка в гостиной смолкла. Послышались звуки разговора, потом раздался смех. Лиле так странно было это слышать, что она даже привстала с кровати. Если мама счастлива, она рада за неё, поэтому постарается отбросить все сомнения насчёт её избранника. В конце концов у неё совсем нет опыта в отношении мужчин. С чего она решила, что Виктор Ильич ненормальный? Не старая бабка, чтобы слепо доверять наитию.

– К тебе можно? – Ольга Захаровна постучала в дверь. – Виктор Ильич уходит. Хочет с тобой попрощаться.

Лиля встала с кровати, тронула расчёской взлохмаченные волосы, поправила футболку.

Виктор Ильич уже стоял в прихожей, одетый в пальто и норковую шапку. Он протянул руку.

– До свидания, Лиля. Было приятно познакомиться с тобой. Надеюсь, ты не возражаешь, что я стану частью вашей небольшой семьи.

Лиле ничего не оставалось, как подать ему руку.

– Буду признательна, если сможете сделать маму счастливой. – Она ощутила крепкое рукопожатие. Но когда попыталась убрать руку, Виктор Ильич задержал её в своей.

– Постараюсь выполнить твою просьбу. Попробую и тебя немного порадовать.

Последние слова для Лили прозвучали двусмысленно. Освободив пальцы из захвата, она кивнула.

– До свидания.

Виктор Ильич одной рукой притянул Ольгу к себе, запечатлел на лбу целомудренный поцелуй.

– Завтра как договорились? В десять утра я заеду за тобой. Поговори с Лилей, может, и ей купим новое платье?

– Хорошо, – улыбнулась Ольга.

Дверь за гостем закрылась.

Выждав немного, Лиля пробурчала:

– О чём это он? – Ей почему-то хотелось вымыть руку с мылом и желательно горячей водой.

– Для Виктора этот брак первый и ему очень хочется настоящую свадьбу. Я же прошу сделать всё скромнее. Мы обсудили и пошли на компромисс. Я надену платье невесты, но не белое, а какое-нибудь другое больше похожее на вечернее. Гостей позовём немного, только родственников и друзей. Ты согласна стать подружкой у своей мамы? Мои-то все давно и прочно замужем.

– Понятно, – вздохнула Лиля. – Но насколько я знаю родственников непринято брать в дружки или подружки.

– Ну и пусть. Наша семья отличается от обычных семей.

Кивнув, Лиля предупредила:

– Учти, мам, в глупых конкурсах участвовать не собираюсь.

***

Однако принимать участие в свадебных конкурсах всё же пришлось. К счастью, приглашённый тамада оказался деликатным и умным человеком, он убрал все, что могло смутить юную подружку невесты, оставил лишь развлекательные с юмором забавы. Лиля боялась, что будет смешно выглядеть рядом с рослым бородатым дружком жениха. С ним она познакомилась во время примерки платья в магазине.

– Александр и никаких отчеств, – так представился он, весело блестя тёмно-синими глазами.

Такой необычный цвет Лиля видела лишь дважды за свою жизнь: подобный сапфировый оттенок приобретало море на рассвете и небо в конце апреля.

– Я пришёл специально, чтобы подобрать себе костюм в тон платья подружки и заодно посмотреть на будущую дочь моего друга. Ну что, коллега по сабантую, приступим? Признаюсь тебе по секрету, не люблю я эти заведения, так и кажется, сейчас мне накинут удавку на шею и поволокут под венец.

Лиля настороженно посмотрела на высокого мужчину с окладистой чёрной бородой и нестриженой гривой волос на голове. Дурацкая мода на бороды и усы никогда не нравилась ей, все мужчины, носящие это украшение на лице, казались пожилыми. Всех, кому перевалило за тридцать, она считала чуть ли не стариками. А раз возраст будущего отчима и его друга приближался к сорока годам, то они со своими бородищами и вовсе смотрелись как древние мужики. К маме это не относилось и, хотя она старше избранника на два года, выглядела моложе и красивее его. Лиля хмыкнула: ну да мама ведь без бороды.

– Что стоим? Кого ждём? Пора примерять наряды, – улыбнулся Александр, оглядывая Лилю с ног до головы. – Придётся мне как-то соответствовать этой малышке. Ей точно семнадцать? Не меньше? – Поклонившись Ольге, добавил: – Вы чудесно выглядите, будете очень красивой невестой.

– Спасибо, – ответила она, глядя на его сияющую физиономию.

Александр подхватил Лилю под руку.

– Кнопка, пошли посмотрим ассортимент в этом жутком салоне.

Лиля попыталась убрать руку, но он не отпустил. Наклонившись, шепнул ей на ухо.

– Давай оставим их вдвоём.

Через десять минут общения с Александром, Лиля вынужденно призналась себе, что этот взрослый дядька довольно прикольный. Он с юмором, заставляя Лилю смеяться, комментировал каждое платье, которое она выбирала. Примерка превратилась в весёлое шоу. Он убедил её отказаться от воздушных нарядов, мотивируя тем, что при её росте она становится похожа на чайную бабу¹ или на не сумевшую повзрослеть девочку-принцессу. Отмёл он и вечерние платья, делающие её вульгарной, будто она нарядилась в мамин наряд. Александр выбрал бледно-сиреневое платье без рукавов с чуть расклешённой юбкой из плотного набивного шёлка. В нём Лиля смотрелась изысканно и элегантно. У этого шутника оказался хороший вкус. Себе он приобрёл тёмно-сиреневый костюм с рубашкой под её цвет платья. Обнаружив, что невеста и жених не смогли отыскать нужного наряда, предложил им платье и костюм благородного аметистового цвета. Блондинке Ольге этот цвет подошёл как нельзя лучше, а классический покрой вечернего платья подчеркнул её отлично сохранившуюся фигуру.