Оскальд скептически хмыкнул:

– Как ты себе представляешь минимум по перемещениям в пространстве? Там ошибиться достаточно всего раз, и все… Остался без руки.

– Прекращай нагнетать, – попросила я. – И потом, руку можно приживить, если действовать быстро…

– Угу. Но вдруг оторвет голову? Ее назад не приделать. Ну и остальные предметы: анатомия, биология, менталистика… А история искусства? Посмотри на меня. Похоже, что я научусь разбираться в живописи или архитекторских финтифлюшках?

– Нужно приложить немного сил, – уже не так уверенно отозвалась я, – и мы все сможем.

– Ты, может, и сможешь, но для меня все это темный лес. Я вообще не знаю, на что надеялся.

Он сокрушенно покачал головой.

– Значит, сдаешься, – резюмировала я. – Жаль. Мы – единственные эльсы из этой семерки. Остальные слабее в магии. Но только ты решил, что озвученные задачи нам не по плечу. Остальные бодро идут дальше.

Оскальд посмотрел в сторону тех самых «остальных». Пятерка угрюмых магов стояла у кабинета с невзрачной серой дверью, ожидая нового урока.

– Ну, может с «бодрыми» я чуть-чуть преувеличила, – пришлось исправиться мне, – но сдаваться они не бегут. Видишь?

– Вижу, – согласился Оскальд. – Им, наверное, совсем некуда идти. Может, тоже брат бьет, как тебя?

– Её брат бьёт? – От одногруппников отделилась русоволосая девица. Кажется, Эсма. Направившись к нам, она сообщила: – Я не хотела подслушивать, но вы громко говорите.

– Вообще-то, нас едва слышно, – процедила я сквозь зубы.

– А в коридоре очень тихо, – беззаботно отмахнулась от моего замечания девушка. – Но речь не о моем слухе. Вы знаете, что за побои он должен понести заслуженное наказание? Этот твой брат. Ты его боишься?

Я закатила глаза и покачала головой, опровергая нехорошие сплетни:

– Хакан в жизни муху не обидит. И никогда не причинял мне телесных повреждений.

– Его так зовут? – Русоволосая подошла ко мне и пытливо заглянула в глаза. – Он старше тебя? Сильнее? Подавляет? Жертвы абьюза часто даже не понимают, что подвергаются насилию, защищая своих…

– Хакан старше на пару минут, – перебила её я, раздражаясь все сильнее. – И все, чем брат мне докучает, – это убийственная забота. Он слишком за меня волнуется и вечно опекает.

– Тогда от кого ты вчера убегала? – поразился Оскальд.

– От него, – припомнила я, тут же добавляя: – Потому что не хотела, чтобы он меня жалел из-за провала. Мне нужно было самой пережить случившееся.

– Какого провала? – Теперь к нам подошел и рыжий парень.

– Мы не сдали экзамен на боевой факультет, – ответил ему Оскальд. – И тогда пришлось поступать сюда.

– Так вот о чем говорил профессор Диппс, – усмехнулась Эсма.

– А меня выгнали с факультета артефакторики, – признался рыжий. Протянув Оскальду руку, он представился: – Антуар Арг. Непризнанный гений.

– Эсма Лил! – выпалила русоволосая, напоминая о себе и оттесняя рыжего. – Получила образование в колледже. Я журналист.

– Практикующий? – ввернул вопрос Антуар. – Где успела поработать?

– Я пока в поиске, – мигом сдулась Эсма.

– Борн Зигос, – проговорил тихим голосом ещё один одногруппник, подкравшийся так незаметно, что все вздрогнули. Светловолосый, бледный и тощий, он напоминал привидение. – Отчислен с факультета лекарского дела за… любопытство.

– За такое не отчисляют, – хмуро буркнул Оскальд.

– Я влез в программу последнего курса и попытался воссоздать формулу регенерации поврежденных тканей, – признался Борн.

– Не получилось? – с сочувствием спросила я.

– Получилось, конечно! – возмутился парень. – Даже лучше! Раненая мышь, на которой я проводил эксперимент, настолько окрепла, что прогрызла себе путь к свободе. Сначала в клетке, потом в стене, потом…

– Так это ты в том году столько шороху навел? – обрадовался чему-то рыжий Антуар. – Ту мышь ловили всеми старшими курсами, она же жрала все на своём пути, не замечая магических преград!

– Я.

– Как ты это сделал?!

– Погрешность в расчетах, – грустно ответил Борн. – Но сделанного не воротишь, и вот…

Он развел руками, затем ткнул подбородком в сторону кабинета профессора Диппса.

Мы все посмотрели на покинутую недавно аудиторию, дружно вздохнули, закивали и уставились правее. Там остались стоять двое высоких брюнетов, не пожелавших познакомиться и представиться. Но если я предпочла проявить тактичность и не лезть не в своё дело, то Оскальд рассудил иначе.

– А вас-то за что сюда? – спросил он громко.

Ответом послужила тишина. Парни отвернулись и принялись переговариваться друг с другом на незнакомом мне языке.

– Дела-а, – протянул Антуар, запуская руку в рыжую вихрастую шевелюру, – тассарисцы. Интересно, им академий в собственном королевстве не хватило? Странно. И неудивительно, что профессор не хотел нас брать на обучение. Мы… очень разные. Но ничего, придется ему показать!

– В смысле, доказать? – поправила рыжего я. – Продемонстрируем усердием, насколько профессор неправ.

– Да, – быстро согласился Антуар, – усердием, ага. Пусть обалдеет, какой у него крутой выпуск получится.

– Это точно. – Эсма Лил задрала острый подбородок. – Он ещё пожалеет, что сомневался в нас, и будет рассыпаться в извинениях!

– Ну-у, – с сомнением протянул долговязый Борн.

– Да-да, так и будет, – не унималась Эсма. – Пойдемте, дверь в аудиторию открылась. Нас приглашают.

Я посмотрела на Оскальда. Тот поймал мой взгляд, повел могучими плечами и медленно кивнул:

– Ладно, попробую.

Улыбнувшись ему, я решительно двинулась на очередной урок. А затем на следующий. И на новый… К трем часам, когда пришло время пообедать, в столовую наша семерка вошла, едва переставляя ноги. Всем было не до шуток и веселья. Да и веры в успешное завершение учебы на выбранном факультете сильно поубавилось.

– Такое ощущение, что все преподаватели получили задание замучить нас до смерти, – промямлил Антуар, встав за мной в очереди за едой. – И ведь сегодня была одна теория. История королевства, этика, введение в профессию… А что будет, когда дойдем до практических занятий?

– Завтра узнаем, – ответила я, вяло ворочая языком. – Там три пары новых предметов, один из которых будет преподаваться в бункере. А сегодня нужно ещё в библиотеку успеть и написать доклад.

Другие студенты, встретившись в столовой, веселились и радовались встрече. Наверняка им, как и положено в первый день учебы, почти ничего не преподавали и ничем не загрузили. И от этого становилось особенно грустно. Но совсем настроение упало, когда на моё плечо опустилась рука дражайшего братца, а над ухом раздалось его заботливое:

– Приятного аппетита, Кая. Как первый день в академии?

Я просто обернулась и посмотрела на Хакана. И он все понял. Отпустил плечо, отступил, а потом тихо сообщил:

– Увидимся позже. Зайду к тебе вечером.

– Заходи, – кивнула я и отвернулась, продолжив есть суп.

– Это твой брат? – с новой, особенной интонацией спросила Эсма.

Я кивнула.

– Но ты же планировала весь вечер пробыть в библиотеке, – напомнил мне Оскальд, отодвигая уже опустевшую тарелку с первым блюдом и приступая ко второму.

Я снова кивнула. Антуар понятливо усмехнулся, а Эсма открыла рот, будто хотела что-то сказать, но передумала и комментировать наши с братом отношения не стала. Дальше все ели молча, каждый думая о своём.

* * *

Последующие полдня я действительно провела в библиотеке. Подготовив доклад и заучив кое-какую полезную информацию для будущих занятий, уже собиралась уходить, когда ко мне подсел Антуар.

– Эй, Кая, видела расписание на завтра? – спросил рыжий таким панибратским тоном, будто мы были друзьями с детства. – Это ужасно. Я умру от стыда.

– Непохоже, что ты знаешь о стыде или умеешь смущаться, – пробормотала в ответ. – И все же рискну спросить: о чем речь?

– Нам добавили введение в артефакторику, – игнорируя мои слова про неумение смущаться, сокрушенно продолжил парень. – И вести её будет декан моего… бывшего факультета. Он меня терпеть не может. Просто ненавидит, понимаешь? Вечно недоволен, придирается, давит…

– Странно, ты ведь такой милый и ненавязчивый, – «поразилась» я.

Антуар упёрся локтями в стол и запустил пальцы в свои рыжие вихры.

– Ты не понимаешь, – простонал он, – как это стыдно.

– Что именно?

– Снова начинать с начала. Прийти к нему, как побитая собачонка. Это будто признать поражение. Смогу ли я? Не зна-аю.

– Ты хочешь, чтобы я тебя пожалела? – наконец дошло до меня. – Чтобы я уговорила остаться и идти вперед? Какой странный выбор.

– Почему? – не понял парень.

– Мы ведь практически незнакомы.

– Я слышал, как ты уговаривала Оскальда остаться, – прояснил ситуацию Антуар. – И мне тоже надо добрых слов. А то уйду ведь, и останется вас шестеро.

– И что?

– Как что? Семь – хорошая цифра, есть в ней что-то волшебное, привлекательное, обещающее удачу, – как-то устало пояснил рыжий. – А шесть – это уже так себе. Да и потеря бойца негативно скажется на боевом духе оставшихся. Очевидно же. Ну и последний аргумент: тебе что, сложно?

– Ладно, – я задумчиво постучала пальцами по книге, – может, и не сложно. Вот тебе моё доброе слово: бояться тебе, в отличие от нас, просто нечего. Ты ведь уже знаешь всё, что нам будет преподавать профессор, а значит, будешь готов и не сможешь проявить себя с худшей стороны. Просто не позволяй ему видеть твою неуверенность. У тебя всё получится. Вот я смотрю на тебя сейчас и вижу высокомерного наглеца с завышенным самомнением. Отлично.

Антуар скептически фыркнул и сообщил:

– Вдохновляющие речи даются тебе не очень.

– Как могла. – Я развела руки в стороны.

– Ну ничего, всё приходит с практикой, – неожиданно радостно сообщил Антуар, после чего фамильярно похлопал меня по плечу. – На первый раз и так сойдёт. Кстати, ты уже записалась на дополнительные предметы? Или решила, что хватит тех, что входят в наш курс?

Я опешила:

– Разве уже можно записываться?

– Конечно, – рыжий кивнул куда-то в сторону последнего стеллажа с книгами, – во всех галопроекторах академии уже пару часов открыты списки предметов. И они очень быстро заполняются. Думаю, завтра всё самое интересное будет разобрано. Ну пока, не скучай.

Антуар ушёл, а я снова посмотрела в том направлении, куда он указывал. Там, за высоким стеллажом, темнота была разбавлена скупым голубоватым светом включенного экрана.

Я поспешно собрала свои записи, оставив книги на столе, и ринулась к галопроектору. Надо же, едва не упустила шанс записаться на важнейшие предметы, не входящие в курс иллюзионов!

Однако стоило завернуть за стеллаж и, активировав обнаруженный там галоэкран, начать вводить в поиск боевую подготовку, как тревога сдавила грудь. На выбранный предмет свободных мест уже не было. Как и на оружейное дело…

От отчаяния я вбила в поиск строевую подготовку, чтобы хоть так приобщиться к факультету, на который мечтала поступить, и все ещё не теряла надежды проявить себя… Но тут рядом раздалось отнюдь не деликатное покашливание.

Скорее кто-то пытался скрыть смех.

Кто-то светловолосый, голубоглазый и занявший единственный стол в самой отдалённой части библиотеки.

Альрик, а это конечно был он, сидел, обложившись книгами, и с нескрываемой насмешкой наблюдал за мной.

– Что? – неприветливо спросила я.

– Хочешь научиться красиво маршировать? – ответил он, даже не думая скрывать, что подглядывал и теперь забавляется, поймав меня на «горячем». – Думаешь, если покажешь, как послушно умеешь выполнять команды «Направо, налево», декан боевого факультета сжалится и позовёт к ним?

Вообще-то да, примерно таков был план. Проявить себя с лучшей стороны и… Но отчего-то после слов Альрика меня с головой накрыло унизительным чувством стыда.